Глава 10. Восток — дело тонкое…
Путешествие явно не задалось с самого начала. Толкотня аэропорта (как и ранее, волшебники предпочли перемещаться маггловским транспортом), задержка вылета, тряска в «воздушных ямах», битком набитый орущими туристами самолёт, докучливые попутчики, безудержно потребляющие бесплатный алкоголь, — вот с чего началась эта поездка. По окончании рейса даже терпеливая Гермиона буквально вывалилась из самолёта, шипя от злости, а Гарри и Рон с трудом сдерживали себя, чтобы не сцепиться с компанией немецких туристов.
Пребывание в Турции также не прибавило положительных эмоций. Путешественники не могли пожаловаться на комфорт отелей и предупредительность персонала в них, но за пределами гостиничных комплексов эта сказка сразу заканчивалась. Местное население было просто зациклено на возможности продать подороже богатым европейским туристам какую-нибудь местную ерунду, и грифиндорцам приходилось тратить немало времени и сил, а также проявлять чудеса дипломатии, чтобы отделаться от непрошенных «друзей» и «компаньонов». Перемещаясь из одного города в другой, юные англичане, привычные к другому укладу жизни, не переставали удивляться необязательности и апатичности местных жителей, с которыми они сталкивались, в основном, в лице водителей такси и владельцев придорожных кафе, а беззастенчивое требование «бакшиша» на каждом углу накапливало в душах молодых людей глухое раздражение.
Компания колесила по побережью из одного города в другой, но поиски на территории Турции, продолжавшиеся более недели, ни к чему не привели. Все, с кем они встречались, рассказывали и показывали много интересного, но всё это не имело никакого отношения к вопросу, интересующему троих волшебников.
Впрочем, в конце концов, им всё-таки повезло. Это произошло на десятый день, когда гриффиндорцы прибыли в Антакью, находящийся недалеко от границы с Сирией. Хасан Эркан, местный колдун и известный коллекционер древностей и магических артефактов, весьма радушно принял зарубежных гостей. Полулёжа на богато расшитом ковре, он гостеприимно угощал молодёжь различными восточными сладостями, которые то и дело подносили два джинна. Некоторое время он вежливо отвечал на осторожные расспросы троицы, а затем вдруг, лукаво улыбнувшись, сказал:
— Может быть, чтобы помочь старому Хасану наполнить чашу вашего внимания из кувшина своего познания, дорогие гости скажут, что именно их интересует? — и, видя, как удивились Гарри и его друзья, улыбнулся, обнажив в роскошной бороде белозубую улыбку.
— Вы ещё слишком молоды, друзья мои, чтобы пытаться перехитрить Хасана, — сказал он, качая головой. — Я мог бы быть отцом отца любого из вас, а потому не стоит играть со мной в эти игры, ибо умение искусно вести беседу — одно из многих искусств, приходящих лишь с годами. Говорите, не стесняйтесь. Законы гостеприимства обязывают меня оказать вам любую помощь, какая в моих силах.
Гарри вздохнул и начал рассказ о событиях, произошедших вдали от этого благословенного края, последствия которых много лет спустя вынудили его с друзьями пуститься в это путешествие. По мере того, как Гарри рассказывал, Хасан не произнёс ни слова, и лицо его не утеряло благодушного выражения. Лишь чётки, которые турок перебирал в руках, могли сказать внимательному наблюдателю, что их владелец утратил спокойствие духа. Тем не менее, когда Гарри закончил, Хасан сказал ровным голосом:
— Задача, стоящая перед вами, юные мои друзья, очень важна, но в то же время — весьма опасна. Я очень жалею, что не могу вам помочь, так как ничего не знаю об интересующих вас предметах. Как вы могли видеть, у меня нет того, что вам нужно, а моя коллекция одна из самых крупных в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Я, конечно, мог бы расспросить друзей… Но, боюсь, не смогу узнать ничего нового — вы уже посетили всех, кто мог бы что-то знать обо всём этом.
Гарри, заранее внутренне готовивший себя к подобному обороту, постарался преодолеть разочарование, охватившее его при этих словах старого колдуна. Решив не злоупотреблять гостеприимством, он стал подниматься, чтобы поблагодарить хозяина дома и уйти восвояси, когда случайно встретился с ним взглядом. В следующий момент в мозгу Гарри всплыла странная картина: старик с крючковатым носом и длинной серебряной бородой сидел на том самом месте, которое сейчас занимал Рон. Гарри сел обратно и, как можно вежливее, спросил:
— Ведь к вам уже приходили раньше другие люди с той же целью, что и мы? Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
Хозяин дома крякнул, и на его лице появилось выражение досады, впервые выдав его истинные чувства.
— Надо же, никак не ожидал встретить такие таланты у столь юных волшебников… Раньше меня было так просто не поймать. Наверное, старею. Или в вашей магической школе какая-то специальная программа? В моё время легалименции обучали лишь тех, кто окончил полный курс восьмилетнего обучения и сдал тест на наличие необходимых способностей.
— Сейчас этому в школе тоже не учат, подобные вещи входят в программу подготовки мракоборцев, — вставил Рон. — Но с Гарри, э-э… особый случай.
— Так вы расскажете нам о визите Дамблдора? — настойчиво спросил Гарри.
— Возьми уши нетерпения и повесь их на гвоздь ожидания, — недовольно произнёс старый колдун. Он помолчал немного, задумчиво перебирая чётки, а затем сказал:
— Дамблдор был у меня несколько месяцев назад. Он тоже интересовался магическими артефактами времён крестовых походов, однако у меня не нашлось ничего, что могло бы заинтересовать его. Единственное, что мне известно, — он продолжил свои поиски по ту сторону границы. Я знаю об этом, потому что тех, к кому приходил Дамблдор, позже навещали очень неприятные гости в капюшонах и масках. Они и ко мне приходили, но, ксчастью, я легко отделался — только потому, что действительно мало знал. Некоторым этот визит стоил жизни. Поэтому не рассчитывайте, что люди будут с вами откровенничать.
— Боятся? — с насмешкой спросил Рон.
— Боятся, — спокойно подтвердил турок. — Ничего не боятся лишь глупцы, которым не хватает ума, чтобы осознать опасность, или слепцы, которые её попросту не видят.
— Мы не глупцы и не слепцы, — сказал Гарри. — И мы тоже боимся, но у нас нет другого выхода. Мы должны покончить с Вольдемортом, чего бы нам это не стоило.
— Что же, трус умирает тысячу раз, храбрый — только однажды… — старый волшебник улыбнулся. — Надеюсь, вам повезёт.
Молодые волшебники поняли, что больше ничего узнать не удастся, и стали прощаться. Выйдя на улицу, друзья неторопливо двинулись вдоль залитой жарким солнцем улицы. Через минуту Гермиона сказала:
— Итак, мы узнали многое и не узнали ничего.
— Неправда, — возразил Рон, — теперь мы точно знаем, что находимся на верном пути.
— Нет, — покачала головой девушка, — мы лишь наверняка знаем, что наша логика совпадает с логикой Дамблдора, которой он руководствовался в своих поисках. Однако, если допустить, что он ошибался, то это лишь означает, что и мы повторяем те же ошибки.
— Ну, отрицательный результат — тоже результат, — сказал Гарри. — Мы ведь, так или иначе, собирались в Сирию. Теперь же, когда известно, что туда ездил директор, мы получили лишнее доказательство правильности расчётов Гермионы. Зато теперь наши шансы на успех в Сирии повышаются.
Ободрённые таким образом, молодые волшебники отправились прямиком в отель. Энергично взявшись за дело, они достаточно быстро подготовились к поездке и уже на следующий день оказались по другую сторону границы.
К сожалению, на этом успехи дружной троицы закончились, едва успев начаться. С тех пор, как гриффиндорцы пересекли границу, события развивались только от плохого к худшему. В отличие от Турции, сопредельная территория не изобиловала отелями, и путешественникам часто приходилось ночевать в весьма сомнительных ночлежках. При этом они по очереди несли дежурство, так как в противном случае утром, проснувшись, можно было не найти своих вещей. Проблема перемещения по стране тоже стояла более остро — такси было очень мало, и водители категорически отказывались везти иностранцев за пределы города. Им удалось купить у местных жителей джип, однако, поскольку ни Гарри с Гермионой, ни, тем более, Рон не слишком разбирались в технике, им, конечно, подсунули старьё, и машина частенько барахлила. Правда, Рону удалось, слегка поколдовав над автомобилем, добиться более-менее сносной работы.
Но хуже всего был песок. Песок сыпался за шиворот, забивался в волосы, скрипел на зубах. Песок был просто повсюду. Хуже всех приходилось, естественно, Гермионе: её пышные волосы, не получающие нужного ухода, свалялись и спутались, — и Гарри только удивлялся, что не слышал от подруги ни одной жалобы по этому поводу. Даже он сам измучился настолько, что, наверное, не пожалел бы мешка галеонов за возможность нормально вымыться и отдохнуть.
Так продолжалось почти две недели. За это время Гарри неоднократно пришлось убедиться, что Хасан говорил правду: стоило им заикнуться о цели своего визита, как люди тут же замыкались и старались отделаться от троих друзей как можно скорее. Более того, спустя некоторое время им просто перестали открывать двери, — очевидно, слух об иностранцах, задающих опасные вопросы, распространился по окрестностям достаточно широко. Гермиона высказала уверенность, что подобное поведение — явное доказательство того, что здесь побывал Вольдеморт, и, хотя и Гарри, и Рон были с этим согласны, легче от этого не становилось. Гарри начал понемногу приходить в отчаяние, когда течение событий, совершенно неожиданно, сделало крутой поворот.
На исходе второй недели пребывания в Сирии — ранним утром — Гарри был разбужен хлопаньем крыльев и лёгкими ударами клюва по запястью. Открыв глаза, он обнаружил возле себя голубя, к лапке которого была привязана какая-то бумажка. Быстро нащупав рукой очки и надев их, Гарри взял птицу в руки и, сняв с лапки письмо, вскрыл конверт. Внутри оказалось не письмо, а яркая красивая рекламная листовка, которая гласила:
«ПЕЩЕРА АЛИ-БАБЫ»
«Только у нас! Только для вас! Посетите „Пещеру Али-Бабы“, и вы увидите все чудеса Востока, а сокровища его пещеры будут у ваших ног! Сегодня и ежедневно — программа „Ночь Шахерезады“ для наших гостей!»
На листовке была изображена девушка в прозрачном муслине, исполняющая танец живота. Гарри удивлённо рассматривал листовку, не понимая, кто и зачем прислал её ему. Решив, что одна голова хорошо, а три — лучше (даже четыре, потому что Гермиона всегда думала за двоих), он растолкал друзей и показал им полученное послание.
— «Ночь Шахерезады», надо же! — усмехнулся Рон. — Ну, мы на это вряд ли клюнем.
— Напротив, — вмешалась Гермиона, — клюнем, и ещё как!
Парни оторопело смотрели на старосту, не понимая, что она имеет ввиду. Затем Рон осторожно спросил:
— Гермиона, ты что, предлагаешь сходить в эту «Пещеру»? — спросил он. Староста кивнула. Глаза Рона округлились от удивления ещё больше.
— Но в Лондоне ты говорила… — начал Гарри.
- В Лондоне было совсем другое дело, — прервала его староста, — и не надо воображать, что я призываю вас идти туда развлекаться и глазеть на трясущих бёдрами девиц. Неужели вы не понимаете, что эту рекламу нам прислали неспроста.
— Если неспроста, тогда зачем? — спросил Рон.
— Это завуалированное приглашение на секретную встречу. Вы же видите, какая кругом обстановка. С нами не то, что разговаривать, по одной стороне улицы ходить боятся. И вдруг — приглашение на развлекательную программу, причём, заметьте, в заведение, где каждый вечер очень много народу, и, особенно, иностранцев. Очевидно, что с нами кто-то хочет встретиться, не привлекая внимания, так как в таком месте легче затеряться и неизвестному отправителю, и нам. Поэтому нужно сходить туда и выяснить, кто и зачем хочет нас увидеть.
— Логично, — кивнул Гарри. — Что же, до начала этой программы ещё целый день, чем займёмся?
Друзья решили, что утро можно потратить на прогулку по городу, а послеобеденное время — на отдых, так как за время своего путешествия все трое изрядно вымотались, и неизвестно, что сулит ближайшая ночь. Так они и поступили.
Вечером, когда стемнело, трое друзей подъехали к «Пещере Али-Бабы», с некоторым трудом разыскав адрес, указанный на листовке. На входе их встретили два привратника в одежде янычаров, проводившие гостей внутрь. Внутреннее пространство представляло собой круглый зал, в центре которого находилась импровизированная сцена. Вокруг неё лежали дорогие ковры, на которых, полусидя-полулёжа, располагались посетители. Дальше от сцены по окружности размещались отделённые друг от друга тонкими стенами маленькие уютные комнатки, ориентированные входом к центру. Плотные шторы позволяли, при необходимости, закрыть вход и отгородиться от зала. Гарри не удивился, когда привратники привели их в одну из таких комнат, где к их приходу на ковре уже стояли блюда с различными угощениями. Друзья стали располагаться.
— Ничего не ешь, — предостерёг Гарри Рона, протянувшего было руку к блюду со сладостями. — Мы ведь не знаем, кто и зачем нас сюда позвал. Мало ли что.
Он осмотрел зал. В заведении было много народу. Между коврами сновали служащие, разносящие заказы посетителей. Веселье было в самом разгаре, гости шумно реагировали на девушек, танцующих на сцене, и подбадривали их аплодисментами. Некоторые из танцовщиц, покинув сцену, располагались на коврах вокруг сцены в компании посетителей. Никто ни на кого не обращал внимания. Что же, заведение выбрано со знанием дела: для того, чтобы побеседовать без помех, лучше места не найти.
— Ну и оргия, — покачала головой Гермиона, — такое впечатление, что они с ума тут все посходили.
— Почти, — кивнул Рон. — Посмотри, видишь, у многих длинные трубки во рту? Это кальян, я такой видел в Египте. Считается, что курение кальяна вообще-то безвредно, но, на самом деле, это зависит от того, что туда насыпать… По-моему, без опия тут не обошлось.
— Весьма проницательно, — сказал тихий голос из-за отделяющей соседнюю кабинку стены, рядом с которой сидел Гарри. Юноша вздрогнул от неожиданности.
— Кто вы? — спросил он, придвинувшись ближе к стене, из-за которой послышался голос незнакомца. Рон и Гермиона тоже начали перебираться поближе, чтобы поучаствовать в разговоре.
— Сидите спокойно, — предостерёг их голос. — Не забывайте, вы пришли сюда развлекаться, вот и развлекайтесь, принимать заговорщицкий вид здесь совершенно неуместно, — Гарри послушался и постарался принять расслабленную и независимую позу прожигателя жизни. — Вот так, хорошо, — похвалил незнакомец, — кушайте, не стесняйтесь, еда не отравлена. Я заказал её от вашего имени, так же, как и этот кабинет.
— Кто вы? — снова спросил Гарри.
— Любопытство — это дорога, один конец которой ведёт к реке познания, а другой — к пустыне забвения, — сказал голос. — Ты уже выбрал свой путь?
Гарри промолчал.
— Я пригласил вас сюда, потому что это единственное место, куда вы можете придти, не вызвав подозрений. Я знаю, что вы ищете, и хочу сказать: отправляйтесь домой. Вы ничего здесь не найдёте.
— Мы не уйдём, пока не закончим своё дело. И не надо нас запугивать, — сказал Гарри.
— Между дорогой доблести и омутом безрассудности стоит стена осторожности, — витиевато поучал Гарри невидимый собеседник. Юноша оставил народную мудрость без комментария. Незнакомец за стеной помолчал, чем-то постукивая, а потом произнёс:
— Во времена, когда ваши родители были вашими ровесниками, в этих краях жила одна семья волшебников. Она принадлежала к древнему, хорошо известному волшебному роду, ведущему свою историю от времён Пророка, и дала миру много великих колдунов, военачальников, учёных и правителей. Семья эта пользовалась почётом и уважением во всей округе, и не в последнюю очередь благодаря своим богатствам, — Гарри почувствовал, как еле слышно вздохнул Рон.
— Но однажды с этой семьёй случилось ужасное несчастье, — продолжал свой рассказ невидимый собеседник, снова сопровождая его мерным стуканьем. Этот стук казался Гарри чем-то смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где мог его слышать. — Всего за одну ночь были убиты почти все её члены: родители, дети… Из многочисленного некогда семейства в живых остались лишь те немногие, кого в ту ночь не оказалось дома. После случившегося они были вынуждены, забрав свои богатства, покинуть страну. В числе этих богатств, и я бы сказал, главной их частью — была коллекция магических предметов, которую члены семьи собирали на протяжении многих веков. Эта коллекция представляла собой достаточно большую ценность, гораздо большую, чем моя собственная. Но вот что интересно: ни один предмет из неё не пропал, хотя там явно что-то искали. В доме вообще ничего не пропало, и было непонятно, ради чего же была убита целая семья.
— Это значит, что убийца приходил за чем-то, ещё более ценным, чем предметы в этой коллекции, и не нашёл того, что искал. Но его интересовал именно этот конкретный предмет, поэтому он не стал размениваться на мелочи, — сказала из-за спины Гарри Гермиона.
— То есть, раз того, что нас интересует, здесь не было раньше, то и теперь бессмысленно это искать, — вслух размышлял Гарри. — Почему же вы не сказали нам этого раньше? — спросил он, наконец, вспомнив, где слышал это тихое постукивание костяшек на чётках, и догадавшись, кто сидит по ту сторону стены.
— Всегда говори только то, что знаешь, но не всегда говори то, что знаешь, — выдал очередную сентенцию Хасан. — Откуда мне было знать, кто вы такие? Пришлось сначала убедиться, что вы те, за кого себя выдаёте.
— Убедились? — поинтересовался Гарри.
— Убедился, — подтвердил старый колдун, — пришлось связаться со своими друзьями в британском министерстве магии. А вам не мешало бы быть осмотрительнее: вы даже не заметили, что я слежу за вами уже несколько дней.
— Будем, — пообещал за себя и за друзей Гарри. Ему действительно и в голову не могло придти, что кто-то может организовать за ними слежку. — И всё же жаль, что вы не сказали нам всё, что знаете, сразу. Из-за этого мы потеряли почти две недели.
— Зато я, возможно, сохраню свою жизнь, — парировал тот. — Кроме того, я надеюсь, по мере сил, компенсировать вам потерю времени.
— Интересно, каким образом? — подал голос Рон. — Подарите нелегально изготовленный хроноворот?
— Почти, — сказал невидимый Хасан, и Гарри был готов поклясться, что турок усмехается. — Я сам буду вашим хроноворотом, и мы совершим небольшое путешествие во времени. — Старик сделал паузу, очевидно, чтобы сделать глоток чая и переменить позу перед длинным рассказом.
— Итак, как вам уже известно, во время первого крестового похода европейцам, несмотря на большие потери и отчаянное сопротивление мусульман, удалось захватить довольно обширную территорию на Ближнем Востоке. Однако завоевания эти были весьма недолговечны, — в голосе рассказчика ясно послышался сарказм, — и в скором времени большинство городов мусульмане отвоевали обратно. Разумеется, крестоносцы не собирались смотреть на это сквозь пальцы. Весной 1191 года на побережье высадились войска двух королей: французского — Филиппа II и английского — Ричарда I Львиное Сердце, присоединившиеся к ведущей осаду Аккры рыцарской армии.
- В Акре находились лучшие военачальники повелителя Египта — Салах ад-Дина, множество знатных эмиров, родственники которых были разбросаны по всей Сирии. Держа жизни всех этих людей в своих руках, можно было многое потребовать за них. И, действительно, соглашение с султаном было достигнуто: город, вместе со всем, что в нём есть, переходил к христианам. Вдобавок Салах ад-Дин обязывался заплатить огромный выкуп и освободить христианских пленников. Защитникам Акры сохраняли свободу и личное имущество, но они оставались заложниками до выполнения Салах ад-Дином обязательств, на что отводилось сорок дней.
— Однако, король Ричард счёл, что султан не слишком торопится с выполнением условий, и приказал отрубить головы двум тысячам заложников. Среди знатных эмиров в Аккре находился некий аль-Маштуб. Он обратился за заступничеством к французскому королю, пообещав, что если его людям сохранят жизнь и свободу, то он примет христианскую веру и перейдёт на службу в армию Филиппа. Королю льстило, что он может переманить в христианскую веру и к себе на службу знаменитого воина и известного богача. Он принял предложение и сдержал слово — среди казнённых не было родных и близких аль-Машуба.
— Как известно, в скором времени французская армия вернулась в Европу, предоставив Ричарду разбираться с Салах ад-Дином самому. С Филиппом II во Францию отправился и новоиспечённый французский рыцарь Филипп д’Аккруа. Нить его жизни теряется в бесконечных войнах, которые вели между собой европейские государи. Но часть семейных богатств, которую он, уезжая, захватил с собой, на родину не вернулась, а осталась в качестве наследства его потомкам.
— И среди них было несколько магических артефактов, — закончил за него Гарри. — Однако Франция — большая страна, и без более детальной информации поиски могут затянуться на месяцы.
— Мне больше нечего вам сказать, — сказал Хасан так тихо, что Гарри его едва услышал. — Те, кто рассказал Дамблдору то, что я поведал вам сейчас, заплатили за это своей жизнью. Кое-кто очень не хочет, чтобы некий предмет, представляющий для него интерес, был найден кем-то, кроме него. Поэтому все, кто осмеливается говорить на эту тему, очень быстро перестают говорить совсем.
— Что же, спасибо, — поблагодарил Гарри, размышляя, как быстрее можно попасть во Францию и организовать там поиски.
— Не благодарите, — сказал старый колдун. — Лучшей благодарностью для меня будет узнать, что убийцы получили по заслугам. Кстати, едва не забыл, — вдруг вспомнил он, — лет пятнадцать назад сюда приезжал один молодой человек, судя по всему, — ваш соотечественник, англичанин. Он, как и вы, пытался собрать информацию о колдовских раритетах, хранящихся в местных волшебных семьях, но ему очень быстро пришлось бежать отсюда. Вы знаете его?
— Нет, — сказал Гарри, — не знаем.
— Что же, мне пора уходить. Хочу попросить вас: побудьте здесь ещё хотя бы час, прежде чем уйти. Желаю вам удачи в поисках, и да хранит вас Аллах. Прощайте.
— Прощайте, — сказал Гарри, услышав тихий шорох и поняв, что Хасана за стеной больше нет.
Гарри отвалился от стены и с наслаждением растянулся на полу, чтобы размять ужасно затёкшее тело. Помолчав с минуту, он посмотрел на друзей, которые сидели рядом, и сказал:
— Итак, Гермиона, ты, как всегда, оказалась права.
— Даже слишком, — удручённо кивнула головой староста, — мы, действительно, повторили те же ошибки, что и Дамблдор.
— Это ерунда, — махнул рукой Гарри, — зато мы знаем, что ход твоих рассуждений был верным, следовательно, мы и дальше можем следовать той же логике.
— Значит, следы ведут во Францию, — сказала Гермиона. — Если обобщить всё то, что сказал Хасан, исключив исторические экскурсы и лирические отступления, то получится, что предмет Равенкло, действительно, был утерян в этих местах во время первого крестового похода. А спустя сто лет, во время третьего похода, этот предмет вернулся в Европу вместе со своим владельцем, который, чтобы спасти своих людей, сменил веру и перешёл на службу к французскому королю. Жаль, что мы не знали этого раньше, сколько времени зря потеряли.
— Как вы думаете, насколько Хасану можно верить? — спросил Рон. — Как-то всё это подозрительно.
— Во всяком случае, его рассказ многое объясняет, — сказала староста. — Вольдеморт был здесь: тот ужас, который испытывают местные жители, более чем достаточное тому доказательство. Также теперь понятно, почему мы ничего не нашли, и у нас есть новое направление для поисков, — куда более определённое, чем раньше, хочу заметить. Нам остаётся лишь действовать, а это намного лучше, чем строить догадки, как мы делали это до сих пор.
— Это, конечно, верно, — согласился Рон, — но вот чего я не могу понять: зачем он разыграл этот фарс с разговором через стену? Ведь он знал, что Гарри, — да и я немного, — владеем окклюменцией и можем его узнать?
— Ты не понимаешь, — сказал Гарри, — именно потому, что мы владеем окклюменцией, он и разыграл этот, как ты выражаешься, фарс. Дело в том, что, если кто-то проникнет в наши мысли, то он сможет увидеть воспоминания, а не догадки, понимаешь? А в воспоминаниях можно увидеть только стену, за которой сидит кто-то, кого мы не видим. Догадки же — более глубокая и сложная часть сознания, их прочесть почти не возможно, потому что они не сформированы в виде мысленных образов. Ты об этом не знаешь, потому что занимался окклюменцией со мной, а я не такой опытный специалист, как… как Снейп, — слегка запнулся при звуке ненавистного имени молодой волшебник.
— Ясно, — кивнул Рон. — Как, однако, у него всё продумано. Видно, что очень опытный колдун.
— Я в этом и не сомневалась, — сказала Гермиона. — Кстати, помимо направления для поисков, он сообщил нам ещё кое-что. Помните, он упоминал о молодом человеке, англичанине, который занимался поисками магических предметов пятнадцать лет назад?
— Думаешь, это Р.А.Б.? — спросил Гарри.
— Не иначе, он, — кивнула староста.
— Надо же, опять наш незнакомый старый знакомый, — скаламбурил Рон. — Что же, тем больше причин узнать, кто он такой, и чем закончились его поиски.
Честно прождав в «Пещере» чуть более часа, друзья расплатились и направились к выходу. Как и задумывал Хасан, народ в заведении, разгорячённый весельем, не обращал на них ни малейшего внимания. Молодые волшебники спокойно прошли мимо сцены, через зал и подошли к выходу, когда Гарри внезапно остановился.
— Гарри, ты чего? — спросил Рон, увидевший, что друг отстал.
— Ты слышишь? — ответил Гарри, прислушиваясь.
— Здесь все орут, как сумасшедшие, — поморщился Рон, — не обращай внимания, пойдём отсюда.
— Нет-нет, не в зале, а вот там, за дверью, — показал рукой Гарри.
— Гарри, прости, но ни я, ни Рон не слышим ничего из-за той двери, на которую ты показываешь, — покачала головой девушка.
— Ну конечно, не слышите, — сообразил Гарри, — ведь там говорят на змеином языке!
Молодые волшебники немедленно насторожились. Помимо Гарри, змееустость была присуща только одному человеку, которого они знали. Неужели за дверью — сам лорд Вольдеморт?
— Вряд ли, — покачал головой Гарри, когда Рон озвучил эту мысль. — И, уж, конечно, не василиск. Во всяком случае, не могу представить, чтобы он говорил так жалобно. В тот раз он больше грозился убить меня и разорвать на части.
— Пойдём, посмотрим, — решительно сказал Рон, вынимая палочку.
— Рон, постой, — запротестовала Гермиона, — ну какая разница, кто там разговаривает? Ты что, с каждым встречным змееустом собрался разбираться?
— Да не разбираться, — отмахнулся парень, — мне просто, действительно, интересно, кто это там на серпентанго разговаривает.
Он подошёл к двери и потянул ручку. Дверь оказалась не заперта. Рон переступил порог, и Гарри с Гермионой последовали за ним. Войдя, они сразу поняли свою ошибку. В комнате не было людей, говорящих на змеином языке. Вдоль стен, до самого потолка, поставленные друг на друга, стояли клетки со змеями. Волшебники встали у порога, удивлённо разглядывая помещение, в котором оказались.
— Всего лишь змеи, — сказал Рон
— Вряд ли стоило ожидать чего-то другого, — недовольно сказала Гермиона, — я сразу сказала, что ничего интересного тут нет. Или ты надеялся здесь Вольдеморта найти? — скептически добавила она.
— Ты такая умная, тогда скажи, зачем их здесь так много? — парировал Рон.
— Ну, может, для сбора яда, — пожала плечами девушка. — На основе змеиного яда делают различные лекарства, которые используются и в маггловской медицине тоже.
— Ничего подобного, — возразил Гарри, прислушивавшийся к змеиному шипению, раздававшемуся со всех сторон. — Этих змей наловили на продажу. Тут недалеко китайский ресторанчик, помните, мы несколько раз проезжали мимо него? Там для гурманов подают блюда, приготовленные из змей. Местные жители их ловят и продают китайцам. Я помню, как-то раз, когда дядя Вернон заключил одну из своих наиболее удачных сделок, он с тётей Петунией и Дадли ходил в китайский ресторан отмечать это знаменательное событие. Дадли мне потом с азартом рассказывал, что змеи в ресторане живые, и их, прежде чем приготовить, убивают и разделывают прямо на твоих глазах. Шоу такое, для посетителей.
— И люди платят за это деньги?! Извращенцы, — передёрнулся Рон, — делать им больше нечего.
— Это просто дань моде. Сейчас восточная кухня очень популярна, — сказала Гермиона, — европейцы падки на такую экзотику. Меня мама с папой в такой ресторан тоже водили.
— Понравилось? — холодно спросил Рон.
— Как тебе сказать… и да, и нет, — смутилась девушка. — Я не против того, чтобы в ресторанах подавали блюда, приготовленные из змей. В конце концов, у каждой нации свои гастрономические пристрастия: французы, например, едят лягушек. Чем змеи хуже? Но вот делать из этого шоу… Бр-р-р.
— Неприятно, — согласился Гарри. — Знаете, а ведь мне их жаль. Они знают, зачем здесь.
— Шутишь? — удивился Рон.
— Нет, — покачал головой Гарри, продолжая прислушиваться к доносящемуся со всех сторон змеиному шипению. — Они знают и горько сетуют на свою судьбу и человеческую подлость. Они говорят, что не сделали людям ничего дурного, никогда не нападали на них первыми и не убивали ради забавы. Они всегда убивали только защищаясь или ради еды.
— Чёрт, — покачал головой Рон, — а ведь они правы, и мне тоже становится их жаль. Но мы же не можем их всех выкупить, откуда взять столько денег? Разве что… просто выпустить…
— Рон, ну сколько тебе лет?! — возмутилась Гермиона. — Тебя что, на мелкие пакости потянуло?
— Между прочим, это идея, — встал на сторону друга Гарри. — Как-то раз, в лондонском зоопарке, я уже проделал такую штуку. Думаю, хозяевам этого вертепа не повредит, если мы устроим им хорошую встряску, а заодно сделаем доброе дело.
— Гарри, не надо, — принялась увещевать осторожная староста, — ведь здесь полно людей, а если змеи кого-нибудь покусают? Да и сами мы можем просто не успеть убежать.
— Не волнуйся, они никого не тронут, — пошипев немного со змеями, сказал Гарри. — Как только мы их выпустим, они тут же расползутся отсюда подальше, чтобы их снова не поймали, так что посетители отделаются лёгким испугом, — усмехнулся парень. — Выходите наружу, я сейчас.
Рон и Гермиона вышли из помещения и направились к выходу на улицу. Прождав с минуту снаружи, они увидели выходящего Гарри, который засовывал в карман палочку и хитро улыбался.
— Идём, — сказал он, — на представление, которое сейчас здесь начнётся, лучше наблюдать со стороны.
Друзья уселись в свой видавший виды джип и отъехали от ночного клуба. Не проехали они и ста метров, как со стороны «Пещеры Али-Бабы» послышался разноголосый крик. Рон остановил машину, и волшебники, оглянувшись, увидели, как из дверей ночного клуба в панике выбегают люди, стараясь тут же забраться куда-нибудь повыше или спрятаться внутри салонов своих автомобилей, а следом за людьми на улицу вытекла странная, шипящая, изящно извивающаяся река. Перекатившись через порог, поток стремительно двинулся через улицу в направлении окраины города. Гарри был прав — получив свободу, змеи не стали кусать людей направо и налево, а постарались поскорее покинуть опасную для них городскую территорию.
Понаблюдав немного, волшебники с приятным чувством удовлетворения направились к своему отелю. Сидя в неторопливо движущейся машине, молодые люди по дороге ещё и ещё раз возвращались к тому, что они узнали, и к разговору о дальнейших планах по поиску хоркруксов. Было единогласно решено, что компания отправляется во Францию первым же завтрашним рейсом, а сегодня всем троим необходимо написать письма в Англию родным и друзьям, а затем — хорошенько выспаться.
Однако планам этим не суждено было сбыться. На подъезде к отелю, машина волшебников была внезапно блокирована двумя вынырнувшими из какого-то тёмного переулка микроавтобусами с затенёнными окнами. Из микроавтобусов быстро выскочили вооружённые люди, и, окружив машину волшебников, выволокли друзей наружу. Гарри, открывший было рот, чтобы возмутиться, почувствовал, как его больно ткнули стволом автомата в рёбра. Троица не успела опомниться, как её затолкали в один из автобусов, заковали в наручники и уложили на пол лицом вниз. Дверь с треском захлопнулась, взревел двигатель, и машина, в которой, против своей воли, оказались гриффиндорцы, с места, набирая большую скорость, рванулась в неизвестном направлении.
Корректор: Fekla
