Глава 3.
— Невеста! Невесту ведут!
Гости в огромном зале развернулись к высоким резным дверям, посылая приветственные восклицания. В проеме показалась нарядная фигура в белом, расшитом жемчугом платье. По обе стороны от нее стояли мать и сестра.
Мохаммед, сдерживая скупую слезу, протянул к дочери руки.
— Сарина, дорогая, ты самая красивая невеста на свете! — и взяв дочь под руку, почтительно поклонившись по пути старейшинам, подвел ее к жениху. Марат стоял, вытянувшись струной, и заметно волновался. Новобрачные соединили руки и сели рядышком. Начался праздник…
Через три часа Халифа, обмахиваясь краем хиджаба, вышла на балкон. Ноги гудели. Она немного постояла, овеваемая свежей вечерней прохладой, и тут услыхала тихие голоса под балконом. Заинтересовавшись, девушка перегнулась через перила.
В саду, скрытые тенью деревьев, виднелись две фигуры. Халифа расплылась в улыбке — Халдун и Лейла. «Не буду мешать» — подумала она и вернулась в зал.
Там, рассеянно оглядывая толпу гостей, девушка вздрогнула, снова встретившись с тем взглядом…
Смуглый мужчина с пронзительными карими глазами, ястребиным носом, щегольскими усами и бородкой не сводил с нее глаз в течение всего праздника. С того момента, как она вошла, по левую руку от Сарины, он пожирал ее взглядом. Халифа не знала, куда деваться. Она переходила из зала в зал, пряталась среди танцующей толпы — он следовал за ней повсюду, и смотрел, смотрел… Поначалу ей льстило внимание, хотя он был не единственным из гостей, кто сегодня бросал восхищенные взгляды на повзрослевшую и похорошевшую младшую дочь Азиры. Но всему есть предел, и восхищению тоже! Девушке уже хотелось закутаться в паранджу, только бы укрыться от этих глаз.
Она отправилась танцевать. Подозрительно румяная Лейла вернулась из сада и присоединилась к ней. Халифа многозначительно повела бровями.
— Поворковали, голубки?
Подруга вспыхнула еще ярче.
— Ты нас видела? А еще кто?
— Только я, не переживай, — Халифа склонилась ближе. — Вы что, целовались?
— Да ты что?! — сделав большие глаза, ахнула Лейла. И тут же улыбнулась: — Но мне очень хотелось…
— Олалалалала! — отплясывая, зашлась Халифа. Ее клич тут же подхватил многоголосый женский хор. Лейла под этот аккомпанемент смущенно зашептала:
— Ты думаешь, я бесстыдница?
— Я думаю, ты влюблена, сестрица! — расхохоталась Халифа, и обняла ее. — Я так рада за вас!
Та отвернулась, пряча взгляд. Влюбиться в своего жениха — что может быть лучше? Халифа подавила вздох.
Баранди не привезли Селима на свадьбу Сарины. Ей снова не удалось посмотреть на него. Конечно, за пять лет он мог измениться. Но внешность его родителей не вызвала у нее восторга. А это уже было не очень хорошим знаком. Ей иногда даже казалось, что его специально прячут.
Она поискала глазами отца, но того нигде не было. Халифа выудила из-под стола дива.
— Где папа?
— Господин ушел в свой кабинет, ханым-эфенди. Господин занят, он беседует с одним из гостей.
Но Халифа уже не слышала последних слов слуги. Она вихрем помчалась по дворцу, по своему обыкновению, распахивая на пути все двери. Ей необходимо с ним поговорить! Сейчас же! Немедленно!
— Папочка! Я хочу спросить… — выпалила девушка и осеклась, замерев на пороге. Резные двери с грохотом захлопнулись, и Халифа в замешательстве отступила назад.
В кресле напротив отца сидел тот самый обладатель жгучего взгляда. Он поставил пиалу на низенький столик, приподнялся, и с плотоядной улыбкой склонил голову в отнюдь не скромном приветствии:
— Добрый вечер, Халифа-ханым. Какое эффектное появление! Сколько темперамента! Вы очень кстати.
Девушка, машинально кивнув в ответ, растерянно посмотрела на отца. Мохаммед хмурился. Она не могла понять, что было тому причиной — ее бесцеремонность или…
— Хайби, я занят! — резко бросил он и добавил уже чуть мягче: — Оставь нас… пожалуйста.
Халифа в смятении выскочила в коридор и побрела назад. Что ОН там делает?! Почему она некстати?
— Так о чем я… ах, да! — князь Исмаил Задейни снова опустился в кресло. — Уважаемый Мохаммед-бей, наши с вами дела могут резко пойти в гору, если мы не будем переманивать поставщиков друг у друга, а попытаемся мирно договориться.
— У нас с вами нет взаимных интересов, Исмаил-бей, — возразил отец Халифы. — Только конкуренция.
— О, вы не правы, — князь опять поднялся, сделав несколько шагов в ту сторону, где только что стояла девушка. — У меня есть невероятный интерес. Ваша дочь… луноликий цветок… Она…
— Она уже помолвлена! — перебил его Мохаммед.
— Как же, как же, — Исмаил хищно улыбнулся. — Младший отпрыск Баранди. Безвольный сопляк. Такой же никчемный, как и его отец. Вы в курсе, что их семья начинает разоряться?
— Меня это не беспокоит. Неужели вы думаете, что я оставлю свою дочь без хорошего приданого?
— Да-да, конечно! Отцовская забота… Я знаю, для вас важна только магическая кровь. — Он резко обернулся. — Но во мне тоже достаточно магической крови.
— Ваш отец, Исмаил-бей, — холодно произнес Мохаммед, — маггл. Я ничего не имею против магглов в обычной жизни, но традиции нашего рода предписывают строгий генетический отбор.
— Отбор… — насмешливо проворчал князь. — У вас же много детей. Неужели вы не можете один раз отступить от правил и вместо генетической политики предпочесть счастье хотя бы одной дочери?
— Счастье? — Мохаммед прищурился. — О каком счастье вы говорите? Стать частью вашего обширного гарема?
— Это ложь! — вскипел Исмаил. — Клевета! У меня никогда не было большого гарема!
— О, да, четырнадцать женщин — совсем немного. Перестаньте, Исмаил-бей, у меня достаточно осведомителей. Я не позволю моей Халифе стать пятнадцатой наложницей полумаггла.
— Так я для вас недостаточно хорош?! — яростно воскликнул Исмаил. — Конечно, великий Дасэби считает зазорным породниться с жалким полукровкой, удельным князьком Задейни, по ошибке рожденным от колдуньи… — он внезапно осекся, с ненавистью глядя на Мохаммеда. Тот, как ни старался, не смог удержаться от улыбки:
— Заметьте, Исмаил-бей, — не я это сказал.
Князь метнулся к выходу, задевая мебель развевающимися полами расшитого серебром плаща. У дверей остановился, и прокричал, брызжа слюной:
— Вы пожалеете об этом! Вы еще узнаете! Я вам покажу!
Мохаммед медленно поднялся.
— Обычай предписывает всегда быть вежливым с гостем. Но я не потерплю, чтобы гость оскорблял меня в моем собственном доме, да еще в день свадьбы дочери!
Они стояли друг против друга, обмениваясь гневными взглядами. И когда стало ясно, что Исмаил не собирается извиниться, Мохаммед ледяным тоном произнес:
— Вы знаете закон, князь. Никто не тронет гостя, пока он в доме. Но я не советую вам здесь задерживаться.
Взбешенный, Задейни выскочил вон и двери кабинета громко хлопнули у него за спиной.
Мохаммед опустился в кресло. На его скулах ходили желваки.
И он только что приобрел кровного врага.
На шестой курс Халифа шла с легким сердцем — экзамены на С.О.В. позади, оценки неплохие… ну, кроме Травоведения и Прорицания. Теперь, когда они перешли на новый уровень обучения, учениц на их курсе слегка поубавилось. Некоторые получили мало С.О.В. и ушли — для будущей жизни многим было достаточно и этого.
В первый же вечер девушки допоздна засиделись в нефе — хоть Лейла и провела почти половину летних каникул у Дасэби, подружкам все равно было что рассказать друг другу. Они болтали под журчание фонтана, пока не пришел див и строгим голосом не напомнил им, что давно пора спать.
В спальне вился густой аромат курильниц — по обычаю, в школе заботились о том, чтобы ученицы как следует выспались перед первым учебным днем. Халифа уснула, едва коснувшись головой подушки.
Ей приснилось, что Зуми вдруг громко зашипел, а потом резко умолк. Она даже удивилась во сне.
Проснулась она от того, что ей на лицо легла какая-то резко пахнущая ткань. Девушка попыталась поднять руки — и не смогла, кто-то держал ее. Хотела крикнуть — и провалилась в небытие…
С трудом разлепив веки, Халифа увидела мутную цветовую пляску, точно в огромном калейдоскопе. Решив, что это еще сон, она снова закрыла глаза.
В голове слегка шумело, а во рту обнаружился неприятный металлический привкус. Девушка тут же поняла, что она надышалась испарениями эфирного зелья. Кто-то хотел, чтобы она была без сознания.
И тут вдруг она с отчетливой ясностью вспомнила свое ночное пробуждение, и глаза распахнулись сами собой.
Пляска цвета, наконец, остановилась и оказалось, что Халифа смотрит на куполообразный витражный потолок, служащий крышей огромному беломраморному залу. Стены были покрыты барельефами с изображениями мифических животных и птиц. Вокруг царила невероятная, кричащая, почти ужасающая роскошь. Вся обивка мебели из ценных пород дерева была сплошь заткана золотой нитью. Даже драпировки, и те были из дорогих тканей и тончайших кружев. На столиках — старинные китайские вазы, греческие амфоры и… индийские статуэтки какого-то эротического культа. Девушка поморщилась. Хозяин дома явно старался произвести впечатление, но определенно переборщил. Или же пытался создать соответствующее настроение.
Девушка приподнялась со своего ложа — низкой мягкой кушетки. Она была в своей тоненькой ночной рубашке, босая и простоволосая. Халифа ахнула и огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды. Не найдя ничего, она бесцеремонно содрала роскошную шелковую драпировку и целиком закуталась в нее, оставив только лицо. И принялась изучать комнату.
Окна в зале были небольшими и располагались высоко от пола, свет в основном проникал сквозь цветной витражный купол. Судя по положению солнца, уже наступило позднее утро. Или ранний вечер, но Халифа почему-то не сомневалась, что сейчас утро. Она не могла проспать так долго, потому что не ощущала голода.
Дверь была основательно заперта — это она проверила в первую очередь. Девушка с досадой подумала о своей палочке, оставшейся в спальне Эль-Муфди. Больше ни одного выхода из комнаты не было. Халифа снова вернулась на кушетку, совершенно не представляя, что делать.
Вскоре послышались тяжелые шаги и дверь отворилась. Девушка вскочила, едва удержав испуганный вскрик.
На пороге стоял тот самый гость со свадьбы Сарины, тот, кто пожирал ее глазами в кабинете отца.
— Доброе утро, Халифа-ханым, — произнес он медовым голосом, и у девушки по спине побежали мурашки. Ей захотелось с головой завернуться еще в добрый десяток драпировок — столь недвусмысленным был его скользкий взгляд.
— Кто вы такой? — стараясь придать голосу невозмутимую твердость, спросила она.
— Вы меня не помните?
— Помню, конечно. Вы были у нас на свадьбе. Но я вас не знаю. Кто вы такой?
— Да, верно, нас забыли представить. Я — князь Исмаил Баязет Задейни. Надеюсь…
— Где я? — перебила Халифа.
- В одном из моих дворцов. Будьте моей гостьей, прошу вас.
— Гостьей? Вы похитили меня из женской спальни в Эль-Муфди! Мой отец убьет вас за это!
— Ваш отец ни о чем не узнает.
— Меня будут искать.
— Да, возможно, но еще нескоро, — он с довольным видом рассмеялся. — Все будут думать, что вас на рассвете забрали домой, к больной матери. Об этом я позаботился.
— Вы хоть представляете себе, что вы натворили? — прошипела она.
— Не надо так злиться, мой луноликий цветок. Ничего страшного не произошло. Дочь Дасэби сбежала, чтобы без благословения родителей выйти замуж. Полгода поговорят и забудут.
Халифа ахнула.
— Вы не посмеете!
Мужчина покачал головой и стал приближаться. Глаза его хищно заблестели.
— Как только я увидел тебя впервые, я сразу понял, что ты должна быть моей. Ты танцевала среди гостей, как прекрасная бабочка среди неповоротливых шмелей. Тот сопляк, которого тебе нашли в мужья, не оценит твоей красоты и грации. Семья Баранди разоряется. Что он может предложить тебе?
Халифа решила попытаться уговорить его.
— Но зачем покрывать меня и мою семью позором? Верните меня в Эль-Муфди, пока никто не хватился, пойдите к отцу и сделайте все, как полагается…
— Я уже ходил к нему! — в голосе князя прозвучали истерические нотки. — Еще тогда, на свадьбе. Он посмеялся надо мной! Он предпочитает выдать любимую дочь за жалкого мальчишку, единственное достоинство которого — чистокровность.
Халифа поняла, что здесь его больное место. Она заговорила его же языком:
— Исмаил-эфенди, чистокровность для нашей семьи и есть единственное достоинство. Богатство, ум, заслуги и чувства не имеют значения. Разве вы не знаете историю нашего рода?
— Это глупые сказки! Красивое оправдание для таких высокомерных снобов, как вы! Все помешались на чистокровности! Полукровки — уже не люди! Маггловской кровью в открытую брезгуют!
— Не говорите о том, чего не знаете, Исмаил-эфенди. И к тому же, мой отец никогда не делал различий…
— Да, разумеется. Он даже ведет дела с магглами! А вот выдать за полукровку хотя бы одну дочь отказался!
— Он не может поступать иначе, поверьте.
— Ему придется изменить своим принципам!
И, разозлившись на Халифу за то, что она испортила ему настроение, князь вылетел вон, с яростью хлопнув дверью. Дрожащие ноги подогнулись, и девушка снова опустилась на кушетку.
«Папочка, спаси меня от этого безумца!»
Лейла ни на секунду не поверила в то, что Халифа уехала вот так, не сказав ей ни слова, не оставив даже записки. Со своими подозрениями она побежала к Ташенайни, но классная дама не стала даже слушать и велела девушке идти на занятия.
— Да она все знает, и молчит! — возмутилась про себя Лейла, и вместо уроков помчалась в голубятню. Может, она и паникерша, но лучше проверить, дома ли сестрица на самом деле.
Отправив письмо с любимцем Халифы — быстрым, как стрела, Арно — она вернулась в спальню и тщательно осмотрела вещи подруги, с каждой минутой все больше укрепляясь в своих подозрениях. Вся одежда и обувь остались на месте, Халифа не взяла абсолютно ничего, ни одной мелочи. Казалось, она упорхнула в окно в одной ночной рубашке. В довершение всего Зуми нашелся завязанным в сумке. Высвободившись, удав сразу же бросился к кровати хозяйки и громко зашипел.
— Я так и знала! — воскликнула Лейла, заломив руки. — Она пропала! Ее украли!
Но чуть успокоившись, она рассудила, что поднимать шум не следует. Если классная дама заодно с похитителями, то здесь ей никто не поможет. А если обо всем узнают другие девушки, страшно представить, какие пойдут сплетни. Так что Лейла вернулась в голубятню и уселась там с книжкой — ждать новостей.
Мохаммед был в кабинете, когда Азира ворвалась к нему с криком:
— Халифа исчезла! Лейла прислала голубя! Она пропала среди ночи!
Сердце отца на мгновение замерло. Он тут же понял, чьих это рук дело. И ринулся к дверям.
— Мустафа!!!
Через десять минут его верный начальник охраны собрал всех своих людей. Еще через час они уже знали, в какой из своих резиденций спрятал драгоценную добычу князь Исмаил. Наглец устроился почти у них под носом.
— Он думал, ее никто не хватится! Мерзкий ублюдок! Он плохо меня знает! — лютовал Дасэби.
У его ног внезапно появился старый див.
— Господин, возьмите Кура с собой. Кур может пригодиться своей маленькой ханым.
— Конечно возьму, Кур.
Мустафа отдал короткий приказ и его вышколенные янычары дружно аппарировали в Эрегли.
Исмаил пришел снова, когда Халифа обедала. Прислуживающий див тут же испарился. Девушка быстро завернулась в свою импровизированную одежду, а князь положил на кушетку сверток.
— Я принес тебе наряды получше, чем эта старая тряпка.
Халифа осторожно развернула пакет. Внутри лежали одеяния из тончайшей, невесомой ткани, практически прозрачные. Подняв на князя смущенный взгляд, девушка пролепетала:
— Я не могу ходить в этом. Это же костюмы для танцев.
— Именно, — с дьявольской улыбкой согласился Исмаил. — Теперь ты будешь ходить только в этом. Ты будешь танцевать для меня. Только для меня. Другой одежды тебе не нужно, — и внезапно подскочил к ней, схватил за край обматывающий ее шелк, и попытался его сорвать.
— Убери руки! — завопила Халифа, вцепившись в ткань, но князь был гораздо сильнее, и «одежда» осталась у него в руках. Отскочив подальше, девушка потянулась к другой драпировке, но Исмаил опередил ее. Быстро пройдясь по залу, он сам ободрал все дорогие шелка, украшавшие стены, и выбросил их за дверь. Потом с довольным видом спросил:
— Ну, ты переоденешься, или будешь танцевать прямо так, в рубашке?
Халифа вся пылала от стыда и унижения. Он играл с ней, словно кошка с мышью.
— Оставь меня в покое, — взмолилась она. — Пожалуйста!
— Да, да, проси! — осклабился мужчина. — Гордая девчонка Дасэби будет умолять меня!
Девушку охватила злость.
— Я не буду просить! И танцевать не буду! Попробуй только прикоснись ко мне — глаза выцарапаю!
— И попробую! — Исмаил бросился за ней. Халифа заметалась по залу, швыряя в него старинными вазами. Когда она потянулась к небольшой черной статуэтке, князь вдруг улыбнулся и остановился. Девушка почуяла подвох и замерла.
— Ну? — вкрадчиво спросил он. — Чего же ты ждешь? Давай, возьми ее.
Халифа внимательно посмотрела на статуэтку. Ничего особенного. Но интуиция подсказывала, что трогать ее не стоит. Не зря он так радуется.
Вдруг откуда-то издалека донеслись крики. Исмаил настороженно прислушался и выскочил за дверь.
С улицы стали доноситься странные звуки. Халифа готова была поклясться, что это шипение боевых заклинаний. Вот, крики стали громче, уже в доме. Девушка подбежала к двери, но тут вернулся Исмаил.
— Иди сюда! — он грубо схватил ее за руку и потащил через зал. Халифа отчаянно упиралась. Князь подтащил ее к той самой черной статуэтке и протянул руку. В эту минуту дверь распахнулась и в комнату ворвался див.
— Кур! — завопила Халифа, не помня себя от радости. — Папа! Я здесь!
— Не ори! — рявкнул князь. Трепыхания девушки не давали ему коснуться портключа, и див настиг его, вцепившись зубами в протянутую руку мужчины. Зашипев, Исмаил и попытался стряхнуть его, но тут Халифа вонзила зубы в другую его руку. Рыкнув, князь с размаху огрел ее дивом по спине. Все расцепились и кубарем полетели в разные стороны.
Судя по доносящимся звукам, бой шел уже недалеко. Исмаил схватил Халифу в охапку и поволок. Кур прыгнул и вцепился князю в лицо. Тот разжал руки и попытался освободиться.
— Уходи! — закричал див хозяйке. Путаясь в подоле рубашки, она на четвереньках поползла к двери.
На лестнице шла битва. В воздухе туда-сюда с шипением пролетали разноцветные заклятья. Охранники Исмаила яростно отбивались от янычар Мустафы, но численный перевес все же был на стороне Мохаммеда. Девушка спряталась за балюстрадой, чтобы не попасть под шальное проклятье.
Рядом с ней остановился один из княжеских людей. Он взмахнул палочкой, целясь куда-то вниз, но его прошила оранжевая вспышка и он упал прямо под ноги Халифе, захлебываясь собственной кровью. Девушка, ойкнув, отпихнула его подальше. Мужчина затих и глаза его остекленели.
— А-а-а… — тонко завыла Халифа, и тут же зажала себе рот. Сейчас не время для истерик.
Из ее убежища прекрасно просматривалась лестница. Снизу поднимались янычары, тесня охрану.
Халифа оглянулась на убитого. Палочка!
На площадке, позади всех охранников, стоял сутулый здоровяк, метко обстреливающий янычар. Халифа схватила палочку убитого и прицелилась. Руки дрожали — ей еще никогда не приходилось использовать заклинания вот так, по назначению, в бою…
— Stupefy!
Сутулый рухнул, как подкошенный, и покатился по лестнице, сбивая с ног других. Янычары тут же заняли пролет. И тут девушка увидела отца. Он сражался плечом к плечу с Мустафой.
Возликовав, она теперь уже гораздо увереннее сшибла еще двоих. Бой подходил к концу. Исход был ясен.
— О, хайби, слава Аллаху, ты цела! — обнял дочь Мохаммед.
— Меня спас Кур, папочка, — всхлипнула девушка. — Ты нашел его?
— Еще нет. Но не волнуйся, его найдут. Верный див заслужил нашу благодарность.
Пока янычары осматривали залы, Халифа метнулась наверх, к той комнате, что была ее тюрьмой. И, вздрогнув от ужаса, замешкалась на лестнице. Мохаммед поднимался следом, кликнув за собой шестерых людей.
— Соберите трупы, помогите раненым, — распорядился он. Оглянувшись по сторонам, горько заметил: — Исмаил просто глупец. Так бездарно пожертвовать жизнями своих слуг. И ведь знал, что ничего не выйдет, что я все равно верну тебя.
Халифа всхлипнула.
— Они все погибли из-за меня…
— Не надо, хайби, не думай так. Исмаилу теперь нужна не столько ты, сколько возможность отомстить мне любой ценой. Он хотел войны — он ее получит.
Из-за угла выбежал один из янычар.
— Князь сбежал, у него оказался портключ. Мы нашли там вашего дива, ханым-эфенди.
Взвизгнув, Халифа бросилась за ним. На пороге той самой комнаты ее встретил мрачный Мустафа.
— Не надо, ханым-эфенди. Не смотрите.
Оттолкнув его, девушка влетела внутрь. В углу, на запачканном кровью ковре, лежало маленькое, скрюченное черное тельце. Халифа опустилась на колени, вцепившись руками в волосы, ничего не видя и не слыша. Ее всю трясло, дыхание перехватило, горло судорожно сжалось…
Вбежавший следом Мохаммед первым заметил неладное. Внезапно задрожав, его палочка начала светиться.
— Всем бросить палочки! Ложись! — заорал он не своим голосом, и первым подал пример.
И вовремя. Халифа закричала…
Те, кто были снаружи, в саду, сперва даже не поняли, что произошло. Раздался предупредительный окрик, а потом дикий, надрывный женский вопль. У тех, кто находился ближе к дому, палочки, заискрив, соединились разрядами, словно электрической дугой, те, кто подальше — отделались лишь искрами. Потом из дворца покатилась ударная волна. Земля под ногами дрогнула, внутри дома раздался грохот и звон. Через несколько мгновений витражный купол с оглушительным хлопком разнесло на тысячи осколков. Они со свистом разлетелись в разные стороны, вонзааясь в стволы деревьев, мраморные колонны и оказавшихся на их пути людей. К счастью, как только купол взорвался, все попадали на землю, и никто серьезно не пострадал. И снова наступила тишина, только пыль повисла в воздухе…
Мохаммед мотнул головой, стряхивая камешки и стеклянную крошку, и огляделся. Вокруг царил полный хаос. Все, что было более-менее хрупким, оказалось уничтожено. Все остальное — изломано, искорежено, изрезано осколками. Стерев со щеки струйку крови, он поднялся и потянулся к дочери. Ее засыпало обломками барельефа, минутой раньше украшавшего стену.
— Хайби, ты цела? Халифа! — он принялся отбрасывать мраморное крошево, но тут куча зашевелилась, стала осыпаться, и девушка, кашляя и отплевываясь, вынырнула на свежий воздух. — Доченька! — Мохаммед прижал ее к груди, еще не веря, что все осталось позади. Рядом отряхивался и потирал ушибленный затылок Мустафа. Подняв голову, он блеснул белозубым оскалом, дико смотревшимся на пыльном лице:
— Ну, ханым-эфенди, теперь подлый шайтан долго не сможет жить в этом дворце.
На грязных щеках Халифы пролегли две дорожки от слез. Она зарыдала в голос. Отец баюкал ее, гладя по спине.
— Плачь, хайби, плачь…
Мустафа отыскал среди мусора и обломков несколько палочек и с мрачной усмешкой показал их Мохаммеду. Тот взял одну в руки. Она была обуглена, магическая сердцевина выгорела.
— Более-менее уцелели только палочки со струнами сердца дракона, — произнес Мустафа. — Но и они полностью вышли из строя. В доме не осталось ни одной работающей.
— А на улице? Надо найти хотя бы одну.
— Сейчас проверим.
У тех, кто оставался в саду, палочки не были повреждены, только слегка барахлили. Расстояние смягчило магическую волну, и у тех, кто караулил за воротами сада, палочки остались в целости и сохранности.
— Соберите всех, у кого палочки работают, — приказал Мохаммед. — Они окажут первую помощь и отправят нас домой.
Вообще-то это было не принято. Но ради убивающейся от горя Халифы отец решил сделать исключение.
Могилку для преданного дива вырыли в саду, под старым самшитом. Девушка сама завернула его в шелковый саван и уложила внутрь. Насыпанный холмик покрыли ковром из живых цветов.
— Ты знал, что так и будет, — шептала Халифа, прижимаясь мокрой от слез щекой к шершавой коре дерева. — Ты предвидел все это. Почему же ты не предупредил нас? Все сложилось бы совсем по-другому.
Старый самшит тихонько шелестел листьями на ветру. Девушка опустилась на траву и запустила пальцы в горсть осыпавшихся цветочных лепестков.
— Ты сделал это нарочно, я знаю. Не знаю, зачем, но ты все предусмотрел.
Алое солнце медленно опускалось за горизонт.
Утром Халифа с опухшими глазами пришла в кабинет отца.
— Папа, а когда меня отвезут обратно?
Мохаммед помрачнел.
— Тебе нельзя возвращаться в школу.
— Папа, я же отстану от программы!
Отец не выдержал:
— Хайби, тебе вообще нельзя туда возвращаться!
Халифа поникла.
— А как же моя учеба?
— Побудь пока дома.
— Как дома? Я что, останусь недоучкой? О, Аллах! Я стану сквибом!
— Никто еще не превратился в сквиба оттого, что не закончил школу. К тому же, ты сдала экзамены на С.О.В. Пока этого хватит.
— Но С.О.В. — это еще не все. Я же хотела…
— Хайби, мы обязательно решим эту проблему. И ты снова вернешься к учебе. Может быть, через год…
— Ага, а может, через десять! Я все забуду! А потом мне придется доучиваться с малявками! — Халифа капризно топнула ногой и выбежала вон.
Мохаммед задумчиво покрутил в руке перо. Такое решение не принимают в одиночку. Он потянулся к стопке чистых пергаментов. А через час, держа в руках горсть свитков, направился в голубятню.
К вечеру во дворце собрались родственники — четыре брата Мохаммеда с женами и три сестры с мужьями. Следом прибыли два брата Азиры. Они и вся остальная семья расселись на длинных диванах в Сердоликовой комнате — традиционном месте семейных советов, и дверь закрыли. Часа через два див позвал туда и Халифу.
— Хайби, мы посоветовались и приняли решение, — объявил дочери хозяин дома. — Вся семья считает, что возвращаться в Эль-Муфди тебе нельзя… — Халифа вскинула на них возмущенный взгляд. Отец жестом остановил готовую вырваться гневную тираду: — …но тебе необходимо закончить образование и, желательно, без перерывов. Поэтому… — он обвел взглядом присутствующих и, получив их молчаливую поддержку, закончил: — Ты поедешь учиться в Британию, в Хогвартс!
Несколько секунд девушка переваривала услышанное.
— А почему именно туда?
Мохаммед улыбнулся. Младшая дочь Азиры такая же, как и он сам — мало сказать «так надо», еще и объясни «потому что».
— Мы обдумали несколько вариантов. Хотели даже послать тебя в Индию, в Путшпири. Но, оказывается, у Задейни там есть родственники, так что этот вариант нам не подходит. И вообще, все восточные школы охраняются очень плохо. Гораздо лучше отправить тебя в Европу. Дурмштранг… нет, только не туда, ты там не выдержишь. Бобатон — отличная школа, но наша семья не в ладах с ее директором… это старая история… так глупо…
— И потом, французы… они довольно легкомысленны, — покачала головой Азира. — Неподходящее для тебя окружение.
Мохаммед кивнул.
— Поэтому Хогвартс — во всех отношениях — идеальное место. Во-первых, он далеко отсюда, и маловероятно, чтобы лапы Задейни могли туда дотянуться. Во-вторых, эта школа славится своей надежной магической защитой, посторонние туда не проникнут. Я знаком с тамошним директором. Альбус Дамблдор — изумительный человек и великий волшебник. И, что немаловажно, в Хогвартсе точно такая же программа обучения, как и в Эль-Муфди. Англичане очень спокойны и сдержанны, это страна, где уважают традиции.
— Я что, поеду туда одна?
— Разумеется, у тебя будет сопровождение. Этот вопрос уже решается, — отец переглянулся со своим братом. — Надо будет прямо сейчас написать Дамблдору и в британское Министерство Магии.
— Да, и ехать придется маггловским способом — иначе к ним сейчас не добраться, — огорошил всех дядя Махфуз. — Так что нужно получить маггловские визы. В Европе сейчас неспокойно, выходцев с Востока особо не жалуют.
— Займись этим, Махфуз, ладно? Нужно все сделать как можно быстрее.
— Папа, а можно со мной поедет Лейла?
— Нет, хайби, родители ее не отпустят. Кроме того, она, в отличие от тебя, не знает английского.
— Говорила я ей — учись вместе со мной, — пробурчала Халифа. — Лентяйка…
— Мы пошлем в Эль-Муфди за твоими вещами, а ты пока начинай собираться. Поедешь со дня на день — как только сделают визы.
Когда обнадеженная девушка удалилась, Хасан, второй брат Мохаммеда, покачав головой, произнес:
— Но я все-таки против… Кто знает, какие неожиданности ждут ее в чужой стране? Здесь она жила в неге и покое, ее боялись тронуть лишний раз, а там? Запри ее дома, брат, ради ее же блага. Вспомни нашего прапрапрапрадеда Али. Он прожил долгую жизнь только потому, что был всегда спокоен и избегал суеты. Избави Аллах Халифу от судьбы Мазхара…
— Хасан! — побледнев, воскликнула Азира.
- В самом деле, — Мохаммед обнял жену, успокаивая. — С тех пор прошло восемьсот лет. Гены джинна ослабли, а всплески силы все реже. Я же не зря тренировал дочь все эти годы…
— Реже — еще не значит слабее, — угрюмо возразил Хасан. — Я не слепой. Твоя дочь стала опасной, как пороховой погреб. И не говори потом, что я тебя не предупреждал…
Через неделю визы были готовы, а вещи уложены.
Отец вошел в комнату, когда Халифа укладывала свои драгоценности.
— Хайби, я забыл сказать о твоем сопровождении. Это очень важно.
— Ага… — рассеянно отозвалась та, оглядываясь — не забыла ли чего.
— Само собой, ехать одной в чужую страну, в страну неверных, тебе нельзя. Сарина теперь замужем и не может тебя сопровождать. Но мы нашли другое решение.
Халифа стояла посреди комнаты, держа в руках резной ларец с кольцами.
- В общем… Вместе с тобой учиться в Хогвартс поедет твой жених, Селим Баранди. Это, конечно, не лучший выход, но он, по крайней мере, не так скомпрометирует… — конец фразы потонул в грохоте и звоне — ларец упал на пол и сверкающие в золотых оправах алмазы, изумруды, рубины и сапфиры, подпрыгивая, брызнули в разные стороны.
— О, Аллах! Хайби, ты что, хочешь все это взять?! Ты хоть представляешь, сколько их придется декларировать?!
