Глава 12
Наутро, в воскресенье, проспав и слегка опоздав на завтрак, Халифа сразу заметила, как странно поглядывают на нее одноклассники. В глазах Драко на секунду мелькнула целая гамма эмоций, но их быстро сменила обычная равнодушная маска.
Панси тоже наградила ее хмурым взглядом. Халифа решила выяснить, что происходит.
— Я что-то пропустила? Почему все такие угрюмые? За мое опоздание сняли сто баллов?
Панси скривилась.
— Не смешно. У нас тут сейчас был один незваный гость. Гриффиндорец. Некий Финнеган. Знаешь такого?
У Халифы появилось нехорошее предчувствие. Она слегка кивнула. Панси продолжала:
— Он рассказал занятную историю. Про то, как кое-чья невеста вчера в Хогсмиде самым бессовестным образом целовалась с бывшим гриффиндорцем.
Чувствуя, что по спине пополз предательский холодок, Халифа спокойно продолжала накладывать еду в тарелку. Легко представить, что мог наговорить Финнеган. И как все это преподнести… Девушке стало ужасно противно — зачем ему было лезть в чужую жизнь? Какое он имеет право делать это снова?
Никакого смущения, а уж тем более угрызений совести она не ощущала. То, что происходит в ее жизни, никого из них не касается. Какая кому разница, было что-то у них с Джорджем, или нет? Теперь ее даже не волновало, что подумает Драко. Злость Панси была понятна, в ее глазах турецкая соперница была вроде собаки на сене. Но вот неприязнь остальных… Они что, все ревнуют Малфоя? Девушка невольно усмехнулась, не сумев сдержаться.
Панси возмущенно уставилась на нее и Халифа поняла, что нужно что-нибудь сказать.
— Бывает… — она небрежно пожала плечами и, заметив, как вытянулось лицо Панси, без особого интереса осведомилась: — И чем все закончилось? Они расстались?
— Кто? — буркнула Паркинсон.
— Ну… — Халифа сделала неопределенный жест рукой с зажатым в ней тостом. — Жених и невеста… — вид у нее при этом был самый невинный. Игра обещала стать интересной. Оглядев сидящих за столом, она от души насладилась их растерянными взглядами. Кажется, некоторые уже начали сомневаться в ехидных словах Финнегана.
— Было бы неплохо, — наконец, выдавила Панси. — Но, видимо, нет…
Халифа, безмятежно жуя тост, посмотрела на Драко, обнаружив в его потемневших серых глазах… облегчение. Похоже, Малфою отчаянно не хотелось верить в эту историю. Что ж, пусть тогда это останется выдумкой «тупых гриффиндорцев».
— А я уж думала, что-нибудь случилось… — протянула она и сосредоточилась на еде.
До конца завтрака никто на эту тему больше не заикнулся. Правда, немного погодя со стороны гриффиндорского стола донесся сердитый окрик Уизли:
— Симус, заткнись!
Девушка невольно покосилась в ту сторону. Похоже, этим утро не только она чувствовала себя неуютно. Рон встретился с ней взглядом и быстро отвел глаза.
Потихоньку студенты начали выходить из зала. За столами остались только те, кто никуда не торопился или хотел поговорить без помех. Драко сидел, теребя в руках тонкую серебряную вилку, смотрел на Халифу и молчал. Она тоже решила остаться, налив себе еще чашечку кофе. Ей стало любопытно — начнет ли Драко выяснять отношения?
Отходя от стола, Финнеган посмотрел на слизеринцев, едко ухмыльнулся и, приставив к голове два торчащих вверх пальца, замычал.
— Ну что, Малфой, как тебе рожки? — хихикнул он. Лицо Драко пошло красными пятнами.
— Катись отсюда, недоумок! — рявкнул он.
— А ты сам ее расспроси, как она вчера развлекалась, после того, как ты убежал, — Уходя, Финниган с довольным видом оглянулся на Халифу. Она проводила его злым взглядом и снова посмотрела на Малфоя, ожидая его реакции. Кребб и Гойл встревожено переглянулись. Драко был мрачнее тучи.
— Я не желаю этого знать… — процедил он сквозь зубы, глядя прямо на невесту. Интересно, что он надеялся увидеть? Удивление — «о чем это ты»? Возмущение — «да как ты мог ему поверить»? Или испуг — «откуда ему все известно»? Нет, последнее ему видеть не хотелось. Лучше первое или второе. Ну, на худой конец, что-нибудь вроде извинения — «давай все забудем».
Девушка же смотрела на него с легким презрением. Она отставила чашку, поднялась и пошла к выходу. Драко остался сидеть, согнув несчастную вилку пополам.
Халифа не хотела ни с кем разговаривать. Она отправилась в библиотеку, набрала стопку книг и спряталась с ними в углу, решив, пока есть настроение, заняться курсовой по Зельям. Это было не срочно, но еще неизвестно, как она будет чувствовать себя потом, а работа была сложной.
Роясь в книгах, она наткнулась на раздел «Наркотические составы» и, забыв о курсовой, погрузилась в чтение. Чем больше она будет об этом знать, тем лучше.
Ее отвлек возглас мадам Пинс:
— Убери ее отсюда!
— Сейчас уберу, не орите, — раздался голос Малфоя. Через секунду ногу Халифы обвил Зуми и рядом с девушкой появился Драко.
— Спряталась? — хмыкнул он. — Пришлось пускать по следу твоего змея. Похоже, он и правда всегда знает, где ты.
— Да, он легко меня находит. В чем дело, Драко?
Малфой все еще хмурился, но сделал вид, что ничего не произошло.
— Мне прислали сову. Приехал твой отец. Он у нас в поместье.
Халифа радостно ахнула и вскочила. Драко показал ей брусочек из оникса.
— Это портключ. Сработает через… — он быстро взглянул на часы, — …тридцать шесть минут. Нас ждут обоих. Я уже предупредил Снейпа. Ты еще успеешь вернуться в спальню и переодеться.
— Зачем? — удивилась Халифа. — Это же мой папа…
— Там будет и мой отец. Одень что-нибудь понаряднее. То платье, что было на тебе вчера, зеленое, со змеями.
— Ладно, — на ходу кивнула девушка. — Постараюсь успеть. Молодец, что догадался пустить на поиски Зуми. Честно говоря, не ожидала от тебя такого, ты ведь его не любишь.
Драко криво усмехнулся.
— Вообще-то идея принадлежала Снейпу.
К назначенному времени они встали рядом, держа руки на брусочке. Оставалось полторы минуты…
Драко заглянул Халифе в глаза, и их глубина заворожила его снова.
— Скажи мне правду… — пробормотал он. — Финнеган соврал?
— Ты это о чем? — ушла от ответа девушка.
— Ты там вчера… целовалась? — неуверенно спросил юноша.
— Нет, — совершенно искренне ответила она.
Драко воспрял духом. Оставалось десять секунд…
— Не успела, — с сожалением добавила Халифа. — Нам помешали.
Рука Драко дрогнула, и он едва не выронил портключ.
Последовал рывок… короткий полет… и они приземлились в холле замка Малфоев.
Восстановив равновесие, Драко гневно уставился на Халифу.
— Добро пожаловать! — раздался голос Люциуса. Юноша и девушка повернулись. Двое высоких красивых мужчин — блондин в черном и брюнет в светло-оливковом — смотрели на них с гордыми улыбками.
— Папочка! — воскликнула Халифа, бросаясь на шею отцу.
— Хайби! Красавица моя…
Драко подошел к отцу и поприветствовал его почтительным кивком. От взгляда Малфоя-старшего не укрылось, что его сын раздосадован. А Халифа взахлеб тараторила по-турецки, радостно сверкая глазами. Отец еле успевал отвечать, не сводя с нее ласкового взгляда и умиленно улыбаясь. Он так соскучился по своей любимице…
Наконец, Мохаммед отстранился и спросил, посерьезнев:
— Как ты?
Девушка сразу поняла, что он имеет в виду, и ееулыбка вмиг погасла.
— По-разному, — тихо ответила она и, опомнившись, повернулась к Люциусу. — Здравствуйте, эфенди.
— Здравствуйте, мисс Дасэби, — чопорно ответил Малфой. — Вы с Драко прекрасно смотритесь вместе. Чудесная пара. Не так ли, Мохаммед?
— Действительно, — кивнул тот. — Красота в контрасте, — он обнял дочь за плечи. — Извините, но нам срочно необходимо кое-что обсудить.
— Прошу в мой кабинет, — Люциус галантно взмахнул рукой.
В кабинете Мохаммед опустился в кресло и велел дочери:
— Рассказывай.
Девушка села рядом на подставку для ног и положила голову на колени отцу.
— Я не понимаю, что со мной творится, папа. Я меняюсь. Словно иблис вселился в меня, и делает все по-своему. Иногда я говорю такое, что потом бывает стыдно. Раньше я никогда так не поступала. Мой характер стал портиться. Порой я просто не узнаю себя. Это не я.
Отец ласково погладил ее по голове.
— Я заметил это по твоим письмам. А как твое самочувствие?
— Мне становится хуже. Часто падаю в обмороки. Кошмары снятся почти каждую ночь. Чаще всего просто неясные образы, но я иногда снова начинаю гореть, — она вздохнула. — Сегодня горела очень сильно. Я была расстроена вечером…
— Да, хайби. Это всегда взаимосвязано. Тебе нельзя расстраиваться.
— Я ведь и раньше переживала, но такого не было. Просто в этот раз… — она осеклась и умолкла.
— Как ведет себя Драко?
— Терпимо, — Халифа усмехнулась. — А я его постоянно обижаю. Потом ругаю себя за это. Я не хочу мучить Драко, но не мучить тоже не могу. Словно что-то меня заставляет. Откажи им, папа. Мне надоело быть такой стервой.
Отец медленно кивнул.
— Скоро все кончится. Я поговорю с ними, может они откажутся сами.
— Драко этого не допустит. Сколько я над ним не издеваюсь, он все терпит. Еще немного и я начну восхищаться его упорством. Порой он даже переступает через свое самолюбие.
Мохаммед усмехнулся.
— Завидная целеустремленность. Придется поубавить их энтузиазм.
— Ты им расскажешь?
— Да, хайби. Они имеют право знать, почему ими пренебрегают.
Халифа подняла голову.
— А как же… — она не решалась сказать вслух. Но отец понял.
— Его ищут. Скоро паршивую крысу загонят в угол, и все кончится. Он очень изворотлив, но ты не переживай — в Хогвартсе он до тебя не доберется.
— Я знаю. Правда, мне тут однажды попался Меняющий форму…
Мохаммед вопросительно взглянул на дочь, и та кивнула.
— Он напугал меня. Я атаковала его, думая, что это князь. Я снова увидела как он … — девушка нервно поежилась. — У меня была вспышка… Правда, совсем слабая…
— Опять? Хайби, давай вернемся домой вместе. Тебе необходим абсолютный покой.
Она замотала головой.
— Это была случайность. Все обойдется. Я не хочу уезжать.
Отец вскочил, разволновавшись, его глаза засверкали.
— Ты что, не понимаешь, глупая, что каждый всплеск делает все еще хуже?! С каждым расстройством, с каждой вспышкойты позволяешь джинну все больше завладеть тобой! Я думал, что ты сама все видишь, что ты поумнела! Но нет!
Халифа ошеломленно смотрела на него. Мохаммед опустился рядом с ней на колени, взяв ее ладошки в свои.
— Поехали домой. Я всегда буду рядом. Один год. Один год спокойной жизни — и ты придешь в себя. Все вернется на место. Я уже не раз пожалел о том, что отправил тебя сюда.
— Папа… Осталось всего три с половиной месяца. Я доучусь и вернусь домой, ладно? Я буду беречься, обещаю.
Он встал.
— Твое упрямство совершенно бессмысленно.
— Я согласна побыть следующий год дома. Но дай мне закончить год здесь, пожалуйста.
В дверь постучали.
— Мохаммед? — раздался голос Люциуса. — У вас все в порядке? — Малфой вошел, с подозрением глядя на взвинченного отца и подавленную дочь. — Халифа, Нарцисса хочет показать вам замок и поболтать по-женски.
— Иди, дочка, — сказал Мохаммед. — Мне нужно поговорить с ними.
Халифа кивнула и спустилась в холл, встретив на лестнице Драко.
— Тебя ждут в кабинете, — сказала она, увернувшись,когда он попытался схватить ее за руку.
Юноша сердито посмотрел ей вслед.
Мохаммед откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев. Глядя на сидящих напротив Малфоев, отца и сына, он без предисловий произнес:
— Я хочу предложить вам расторгнуть помолвку.
Люциус резко выпрямился, так и не взяв свою чашку кофе с принесенного эльфом подноса.
— То есть как? Расторгнуть? Но почему?
Драко нахмурился. Неужели Хейли нажаловалась отцу? Но на что?
Мохаммед вздохнул.
— Не смотри на меня так, Драко. Ты здесь ни при чем. Наоборот, Халифа очень хорошо отзывается о тебе, а это говорит о многом — уж я-то знаю, как нелегко справиться с моей дочерью. Дело в другом. — Он взглянул на Люциуса. — Я так понял, что у вас всего один наследник. Если с ним что-то случится, род прервется?
— Э-э… Вообще-то у нас есть и другие родственники… но род Малфоев — да, прервется.
— Я предложил расторгнуть помолвку, потому что моя дочь не пара вашему сыну. Она для него опасна.
— Что? — рассмеялся Люциус. — Это милое дитя?
Драко мрачно усмехнулся. Это «милое дитя» запросто доведет его до Святого Мунго…
— Я хочу поведать вам историю нашего рода, — сказал Мохаммед. — Выводы сделаете сами.
Люциус кивнул и взял чашку, устроившись поудобнее.
— Я слушаю.
— За сто двадцать пять лет до эры пророка, — начал Мохаммед, — или в четыреста девяносто седьмом году по христианскому летосчислению могущественный джинн-силат Дасэ аль-Инфитар по прозвищу Танцующий самум почувствовал приближение своей смерти. Было ему почти четыре тысячи лет. В излюбленном своем стремлении посмеяться над судьбой он сделал то, что считается нарушением правил, а по некоторым меркам даже грехом. Он взял в жены человеческую женщину. Спустя три месяца его призвал к себе Аллах, а жена его вскоре родила сына, Абу, который положил начало роду Дасэби.
Люциус казался слегка озадаченным.
— Вы хотите сказать, что в ваших жилах течет кровь джинна?
— Именно так, — кивнул Мохаммед. — Дети от подобных союзов, как правило, не выживали, но не столько из-за разницы в физиологии, сколько из-за того, что мы с вами назвали бы «энергетической нестабильностью». Джинны изначально созданы из огня и обладают недюжинной магической силой. Это непосильная ноша для слабого человеческого ребенка. Она просто разрывает его телесную оболочку, сжигает ее, и он погибает, порой даже не успев родиться.
— Но ваш предок выжил?
— О, да. Дасэ аль Инфитар взял в жены довольно необычную женщину — Сатию Пейфези из рода Улеев — самого сильного волшебного рода Аравии. Будучи могущественной колдуньей, она смогла совладать с магией, наполнившей ее чрево, и дать своему сыну нечто вроде… иммунитета. — Мохаммед чуть улыбнулся, пробуя на вкус маггловское слово. — Она была невероятно честолюбива. Возможно, именно это придало ей сил выносить ребенка джинна, который смог выжить и прославил ее на века.
Малфой-старший сделал свои выводы:
— Итак, джинн женился на ведьме. Выходит, ваша волшебная кровь еще более древняя?
— Да, это так, — Мохаммед слегка растерялся от подобного поворота беседы. — Но вы же понимаете, что в соединении с кровью джинна ее по определению уже нельзя считать абсолютно чистой.
Тон Люциуса был абсолютно спокойным, даже слегка насмешливым:
— Я не вижу существенной разницы. Ведь джинны — тоже маги.
Мохаммед развел руками:
— Ну, с этой точки зрения получается, что нашей магической родословной не меньше двух тысяч лет…
Малфой с удовлетворенным видом поставил чашку на поднос. Он услышал именно то, что хотел услышать.
— Это превосходно! Нет, вам действительно не о чем беспокоиться. Вряд ли ваше генетическое наследие повредит нашей семье. Напротив, все необычное, как правило, порождает несомненный интерес окружающих, да и что греха таить, зависть. Нам, знаете ли, тоже не чуждо честолюбие. Вам нечего опасаться.
Помрачнев, Мохаммед встал и прошел к камину. В его черных глазах отражался огонь.
— Вы не поняли, друг мой. Дело вовсе не в легенде. Наш род проклят.
Люциус лишь пожал плечами.
- В каждом уважающем себя роду есть что-нибудь эдакое. И у нас тоже достаточно.
— Наш род проклят за вызов судьбе, — покачал головой Мохаммед. — За то, что нам повезло. Абу Дасэби обладал невероятной магической силой, не такой, как его отец, но не сравнимой с человеческой. Он натворил много бед… Следуя новой традиции, он тоже женился на сильной ведьме. Его дети были лишь незначительно слабее его самого. Правда с каждым поколением эта мощь слабела, постепенно приближаясь к человеческой. Со временем Дасэби сравнялись по силе с обычными колдунами, лишь в моменты гнева или отчаяния проявляя былую мощь. Сейчас мы можем лишь испускать мелкие, слабые, совершенно спонтанные и никуда не направленные вспышки. Разбитая посуда, искры, трещины на хрупких предметах — вот все, что осталось у нас от былой мощи джинна. Годам к тридцати, как правило, все обычные Дасэби уже с легкостью контролируют ее, не давая вырваться наружу.
Люциус прищурился. Оказывается, у них еще и магическая возбудимость… С другой стороны, из европейских семей этим уже почти никто не может похвастаться. Своеобразный «знак качества» древнейшей, но не затронутой вырождением крови… У таких никогда не рождаются сквибы. Он снисходительно улыбнулся.
— Ну не станем же мы переживать из-за разбитых чашек? Эти стены видели многое, поверьте мне.
— Я говорю об обычных Дасэби…- тихо сказал Мохаммед. — Если бы Халифа была обычной, я бы не волновался.
Что-то подсказало Малфою, что турку вовсе не до шуток. Он перестал улыбаться.
— Пожалуйста, поподробнее.
Мохаммед снова сел и продолжил:
— Раз в несколько поколений, без особой закономерности, в нашем роду происходят генетические всплески. Сила джинна напоминает о себе. Рождаются дети, которые в моменты бурных эмоций производят непомерные разрушения. Они совершенно не могут это контролировать, и в первую очередь страдают сами. Каждая такая вспышка, выражаясь языком маггловской химии — катализатор. Чем больше вспышек, тем мощнее становится возбудимость и тем сложнее ее подавлять.
Люциус молчал, обдумывая новость. Конечно, в докладных записках о Халифе говорилось о том, что девчонка относится к «особой генетической категории», но узнать точнее его информатору не удалось. Все, что получилось выяснить наверняка — что у нее нет ни эпилепсии, ни гемофилии, ни прочих «династических» изъянов.
— Но ведь она… нормальная? — осторожно поинтересовался он.
— Она нормальная, пока спокойная. Но она ни в коем случае не должна испытывать сильных эмоций. А это очень сложно, ибо по характеру она довольно вспыльчивая и взбалмошная. Ее всегда воспитывали исключительно любовью и терпением, она ни в чем не знала отказа. Это было попросту опасно.
— Ну, я полагаю, мой сын сможет справиться с этим. Баловать красивую женщину — это даже приятно.
Драко тихонько вздохнул. «Что она там говорила о моих обязанностях?..»
— Я сомневаюсь, что он сможет с ней справиться, — покачал головой Мохаммед. — Все необычные в нашем роду, как правило, умирали молодыми, в основном, становясь жертвами созданных ими же разрушений. Исключением, пожалуй, был лишь мой прапрапрапрадед Али сто пятьдесят лет назад. Да, он жил долго, и вполне спокойно. Но он всю жизнь старался избегать малейших волнений.
— Значит, и мы теперь будем избегать волнений, — подал голос Драко. — Никаких ссор, никаких переживаний…
Мохаммед нехорошо усмехнулся. До сих пор он сдерживался, подавая неприятное маленькими порциями, и готовясь остановиться в любой момент, как только они начнут сомневаться. Он не хотел говорить больше необходимого, надеясь на своевременный отказ. Но Люциус казался скорее довольным. А Драко?
— Видишь ли, сынок,- обратился старший Дасэби к юноше, — проблема не только в негативных эмоциях. Я допускаю, что ты сможешь совладать с ее гневом, попросту не провоцируя его. Но сможешь ли ты справиться с ее страстью?
Драко с сомнением посмотрел на него.
— А… она тоже разрушительна?..
— Скажем так — обычные в первую брачную ночь традиционно устраивают маленький пожар в спальне. К этому все готовы заранее и дивы сразу его тушат. Потом молодые постепенно учатся справляться с этим, одни почти сразу, другие — спустя некоторое время, — Мохаммед улыбнулся, вспоминая. — Я, например, недели две поджигал простыни и занавеси, пока не научился это контролировать. Бедная Азира… Она, конечно, знала, что ее ждет, но всякий раз так пугалась…
Драко тоже криво усмехнулся, подавив нервозность.
— Ну, меня пожаром не испугаешь.
— Как сказать… — протянул Мохаммед. — Я повторю — речь идет об обычных…
Юношу охватило нехорошее предчувствие.
— …а в отношении Халифы я не могу даже приблизительно предсказать результат. Могу только предупредить, что первые две жены Али погибли прежде, чем он смог кое-как обуздать свои эмоции.
— Погибли?!.. — Драко вскочил.
— Увы. Али попросту испепелил их… Вместе с кроватями…
Драко побледнел и, похоже, был близок к тихой истерике. А вот Люциус спокойно вертел в руках трость. Его самообладанию можно было позавидовать. Малфой-старший привычно искал лазейку.
— После всего рассказанного вами мне кажется странным, что, зная об этом, к вам продолжают свататься.
— Знаю, это выглядит парадоксально, но Дасэби всегда «пользовались спросом», если можно так выразиться. Разумеется, я имею в виду обычных Дасэби.
— А… необычность вашей дочери — секрет?
— Вовсе нет. Кому положено знать — все в курсе. Собственно говоря, когда мы заключали помолвку с Баранди, мы еще не знали о том, что у Халифы — генетический всплеск. Как правило, это передается только старшим сыновьям, а у каждого следующего ребенка возбудимость проявляется все слабее. Именно поэтому всплески не расходятся в другие семьи, оставаясь, в основном, в главной линии наследования. У трех моих младших жен все дети практически ничем не отличаются от нормальных детишек. Старшая сестра Халифы, Сарина, ничтожно слаба, и я надеялся, что Халифе вообще не достанется этой мощи. Так и было, пока ей не сравнялось четыре года. Тогда-то все и началось…
— Но Баранди от нее не отказались… — задумчиво произнес Люциус.
— Нет. Понимаю, для вас это может звучать дико, но у Баранди было восемь сыновей. Они могли себе позволить рискнуть младшим ради почетного родства. Кстати, большое приданое является своеобразной компенсацией семье жениха в случае его смерти. Ни за одной из своих дочерей я не даю столько, сколько за Халифой. А Селима с детства готовили к тому, что ждало его в будущем.
— Каким образом? — Люциус прищурился, с надеждой ожидая ответа. Драко заерзал.
— Боюсь, в отношении вашего сына эта методика уже безнадежна.
— А как же другие претенденты? Их ведь не готовили заранее.
— Воспитание детей в нашей стране заметно отличается от вашего. Беседы ничего не дадут. Драко не помешало бы пару лет пожить в Турции, чтобы усвоить некоторые вещи.
Люциус встал.
— Это исключено.
Мохаммед устало потер виски.
— Знаете, я ведь тоже хочу счастья для своей дочери. Вы все еще уверены, что вам нужен этот брак? Ведь никто не может дать гарантию, что у их детей не будет таких же всплесков. Они происходят нерегулярно и совершенно непредсказуемо. Я специально занимался изучением маггловской генетики. Эта наука очень точная, там все просчитывается с минимальной погрешностью. Но даже она бессильна. Не обнаружено ничего даже отдаленно похожего на систему.
— Но вы же сказали, что всплески идут только по главной линии наследования. По старшим сыновьям.
— Да, до сих пор все так и было. Я понятия не имею, куда теперь пойдет следующий всплеск — по линии моего старшего сына или по линии Халифы. И когда это произойдет, тоже неизвестно, — Мохаммед горестно вздохнул. — Ах, Люциус, вы не представляете себе, во что превратилась моя жизнь с того дня, когда моя малышка впервые проявила свою силу. Вы не можете представить, каково это — жить в постоянном страхе за свое дитя. Видите эту седину? Она появилась в одночасье, в тот день, когда я вынес Халифу из-под руин дворца, разрушенного ею до основания. Она лежала на моих руках — грязная, окровавленная, с переломанными костями, жизнь в ней едва теплилась. А потом я несколько дней сидел рядом, ожидая, когда она очнется. А теперь я не сплю ночами, думая о том, что моя девочка, возможно, в эту самую минуту мечется в жару, не в силах справиться с кровавыми кошмарами… — он резко поднялся и заходил по кабинету.
— Если она станет вашей невесткой, Люциус, то именно на ваши плечи ляжет постоянная забота о ее душевном равновесии. Драко еще слишком молод. Именно вам придется наблюдать за ее самочувствием, предупреждать возможные вспышки и следить за ней в случае потери контроля — вам и вашей супруге. И следить придется не только за Халифой. Готовы ли вы к тому, что в один прекрасный день вам, возможно, придется спасать от самоуничтожения своего любимого внука? Точнее, смотреть, как он убивает себя, и ощущать свое полное бессилие. Готовы ли вы к такому шагу — принять на род Малфоев страшную тяжесть семейного проклятия Дасэби?
Люциус посмотрел на бледного, встревоженного Драко.
— Нам нужно решать прямо сейчас?
— Нет, что вы, я не тороплю вас. Вам нужно обсудить это с сыном. Прислушайтесь к его желаниям — ведь это его судьбу вы сейчас решаете. И подумайте хорошенько, стоит ли эта сделка таких жертв?
Мохаммед коротко поклонился в знак окончания разговора и неторопливо вышел из кабинета в поисках дочери.
Халифа откровенно скучала, таскаясь за Нарциссой по многочисленным залам, вежливо выслушивая очередную историю перед очередным портретом, увиливая от попыток втянуть ее в доверительную женскую беседу, и старательно скрывая растущее раздражение. Увидев отца, она с облегчением бросилась к нему.
— Папочка, ну что? Ты рассказал им?
— Да, хайби. Теперь решение за ними.
Она капризно надула губки.
— Ты не расторг помолвку?
— Прямой отказ оскорбителен, а я не могу оскорблять хозяина дома. Пусть инициатива исходит от него. Я хочу, чтобы Люциус считал, будто это он отказывает мне. Для него это вопрос здравого смысла. Он должен понимать, чтоДрако не справится.
Халифа послушно кивнула.
— Да, папа.
Мохаммед открыл свой чемоданчик и вытащил четыре темных бутыли.
— Твои запасы, наверное, уже заканчиваются? Я сварил тебе еще. Не забудь добавить в каждую по тридцать капель своей крови. Принимай пока по одной ложке по мере необходимости. Это довольно сильный состав. Прежнее зелье тебе плохо помогает, — он достал из кармана маленькое круглое зеркальце. — Вот, возьми. Я больше не могу доверять совиной почте — это слишком медленно. Дай мне знать, когда зелье будет подходить к концу. Если станет хуже, сообщи сразу. И прошу тебя, будь осторожна.
— Хорошо, папочка.
— И постарайся не расстраиваться.
— Постараюсь.
Нарцисса по интонации догадалась, что разговор турков подошел к концу, и спросила:
— Вы пообедаете с нами, Мохаммед?
— Простите, но я вынужден отказаться. Мое присутствие необходимо дома. Я вырвался всего на пару часов, чтобы поговорить с дочерью и с Люциусом.
Последний как раз спускался по лестнице. Следом шагал Драко, с виду невозмутимый, но Халифа, уже немного научившись распознавать его настроение, уловила печаль и беспокойство. Впрочем, она достаточно изучила его, чтобы понять — эти эмоции направлены внутрь. Драко, как всегда, беспокоился исключительно о себе. Она усмехнулась. «О, значит, он это легко переживет…»
Люциус заколдовал портключ и передал его сыну. Подождав, пока Халифа и Драко отправятся в Хогвартс, Мохаммед попрощался с Малфоями и аппарировал домой.
Как только они оказались в гостиной, Халифа стремительно направилась в свою спальню.
— Постой, — шагнул следом Драко, но она уже скрылась за дверью.
Завесив полог, девушка свернулась клубочком на кровати. В голове звучал голос отца: «…тебе нельзя расстраиваться… каждый всплеск делает все еще хуже… я больше не могу доверять совиной почте… прошу тебя, будь осторожна…»
Она сгребла в охапку Зуми и принялась шепотом жаловаться ему:
— Ну что за жизнь? Как все было хорошо, спокойно и правильно. Что за кошмарная насмешка судьбы?
Удав обвился вокруг ее руки, участливо уткнувшись холодной мордочкой в сгиб локтя. На глаза девушки навернулись слезы.
Снаружи раздался голос Миллисент:
— Хейли, тебя Драко зовет. Выйди в гостиную.
Халифа вытерла глаза и высунулась наружу.
— Пожалуйста, передай ему, что я поговорю с ним позже. Через час. Пожалуйста.
Миллисент пожала плечами и вышла. Подумав немного, Халифа призвала перо и пергамент, и с сильно бьющимся сердцем принялась писать:
«Здравствуй, Джордж.
Я не могу прийти в Хогсмид, но мне так много нужно сказать тебе. Я хочу все объяснить…»
Девушка нервно закусила губу. Начало положено. Он может не захотеть слушать ее при встрече, но письмо-то он прочитает? Конечно, есть вероятность, что он сразу порвет послание, но Халифа надеялась на его любопытство.
«То, что сказала твоя сестра и ее друг — правда, но только отчасти. Я действительно считаюсь невестой Драко Малфоя, но наша помолвка весьма условна. На самом деле он мне не жених и никаких чувств к нему я не испытываю. Да, я слизеринка. Но разве я виновата в выборе старой шляпы?Прости, если выставила тебя в невыгодном свете перед друзьями. Поверь, я не стремилась к этому. Я оказалась на складе случайно, искала Гермиону. А то, что случилось потом, ты начал сам. Но я хочу, чтобы ты знал — я не забавлялась. То, что произошло между нами, для меня самой было в новинку. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Твой взгляд, твои прикосновения — я загораюсь от них. Я не знаю, что со мной творилось. Но я не хотела, чтобы это прекращалось…»
Халифа вытерла неожиданно вспотевшие ладони о мантию и быстро дописала:
«…Мне бы хотелось поговорить с тобой. Ответь мне, прошу тебя. Для меня это очень важно».
Она отложила перо, свернула пергамент и выбежала из комнаты. Пробегая через гостиную, Халифа услышала оклик Драко, но не стала останавливаться. До совятни она домчалась на одном дыхании. Боялась передумать. Даже перечитывать письмо не стала.
Привязав его к лапе совы, Халифа сказала:
— Джорджу Уизли.
Птица многозначительно уставилась на нее и девушка, спохватившись, уточнила:
— О… Хогсмид, «Волшебные выкрутасы». Надеюсь, он там…
Сова выпорхнула наружу, а Халифа присела на подоконник, схватившись за голову.
— Что я натворила? О, Аллах, где была моя гордость?
Сова вернулась так быстро, что Халифа даже не успела замерзнуть. К лапке птицы была привязана записка. Девушка нетерпеливо сорвала ее,и с замирающим сердцем прочла короткое послание.
«Хейли, я ни в чем тебя не виню. Ты нездешняя и незнание некоторых вещей тебе простительно. Дело в том, что Малфои — старые враги нашей семьи. И вообще, Слизерин мы никогда не жаловали. Я не знал, что ты тоже учишься в Хогвартсе. Может быть мы еще увидимся? Будешь в Хогсмиде — заходи. Я с нетерпением жду встречи.»
Чуть ниже, немного неуверенно, было дописано:
«Ты мне тоже очень нравишься».
Халифа прижала записку к груди, глотая счастливые слезы.
«Он не презирает меня…»
Раздался звук шагов, и кто-то остановился у нее за спиной. Халифа быстро вытерла лицо рукавом и обернулась. Драко холодно взглянул на нее, не упустив ничего — ни сияющих глаз, ни влажных дорожек на щеках.
— Час прошел, — тихим, зловещим голосом произнес он. — Я жду объяснений.
Опустив глаза, он заметил зажатый в ее руке пергамент.
— Кому ты писала? Это ответ? — шагнув к девушке, он выхватил записку.
— Не трогай! Это мое! — рванулась за ним Халифа. — Отдай сейчас же!
Малфой отступил к окну и поднял руку с письмом так, чтобы она не могла дотянуться. Турчанка с досадой вцепилась в его мантию, дергая рукав вниз. Но Драко уже пробежал записку глазами, и на его бледных щеках появились два розовых пятна.
— Так это правда? Вы еще и переписываетесь! — его глаза потемнели от гнева.
— Тебя это уже не касается, Драко, — упрямо ответила Халифа. — Наша помолвка…
— Наша помолвка еще в силе, — перебил он и вдруг прищурился: — А этот Уизли знает твой маленький секрет?
Девушка похолодела. Нет, только не это! Только не так! Она обессилено прислонилась к стене.
Малфой призвал перо. Быстро набросав что-то на обратной стороне записки Джорджа, он сунул обрывок все той же многострадальной сове и вышвырнул ее в окно.
— Что ты наделал? — прошипела девушка.
— Ничего особенного, — сверкая глазами, сердито ответил юноша. — Всего лишь намекнул этому клоуну, чтобы он искал себе другую пару. Я не потерплю интрижек за моей спиной. Тем более с каким-то там Уизли, — он шагнул к ней и уже спокойнее добавил: — Не бойся, я не написал ему ничего лишнего. Ты должна быть мне благодарна.
— Благодарна?! — вспыхнула Халифа. — Да как ты посмел! Не лезь в мою жизнь! Она тебя не касается!
Малфой схватил ее за плечи и тряхнул.
— До тебя плохо доходит? Еще как касается!
— Не трогай меня!!! — яростно воскликнула девушка. Вырвавшись, она оттолкнула Малфоя. В тот момент, когда ее ладонь коснулась его груди, их палочки зашипели и соединились тонкой ниточкой разряда. В лицо Драко дохнуло жаром, легкой волна воздуха распахнула полы мантии. В грудь будто ткнули раскаленной кочергой. Все совы с дикими воплями кинулись в окна.
— Черт! — зашипел юноша, отшатнувшись назад. — Что это?! Что ты творишь?!
Он быстро распахнул мантию, расстегнул рубашку и увидел стремительно алеющее пятно ожога. Чуть ниже — и удар пришелся бы прямо по сердцу… Драко медленно поднял голову. В его обычно невозмутимых глазах сейчас плескался затаенный страх. Услышать — одно дело, но увидеть и почувствовать…
— Ты… ты — чудовище! — сорвавшимся голосом проговорил он.
Глядя исподлобья, Халифа шагнула к нему, с диким злорадством отметив, как он вздрогнул.
— Так ты все еще хочешь жить со мной, пока смерть не разлучит нас? — прищурив глаза, негромко промолвила она.
Драко побледнел. Никогда еще Халифа так не напоминала ему ядовитую змею, как сейчас, в эту минуту.
Ему понадобилось все его самообладание, до последней капли, чтобы посмотреть ей в глаза, молча повернуться и выйти из совятни. Когда он дошел до подземелий, его палочка все еще дымилась.
Спустя четверть часа в окно влетела растрепанная сова. Халифа встала с пола у стены, куда присела, дожидаясь ее возвращения и борясь с навалившейся слабостью.
— Что ты принесла? — пробормотала она.
В лапах совы было пусто.
Девушка снова сползла по стенке.
«Это конец…»
