Глава 1. Самый лучший подарок
Гарри раскрыл глаза и, нащупав очки на тумбочке, нацепил их на нос. В сердце что-то кольнуло, и оно счастливо забилось. Почему ему так радостно? Юноша посмотрел на часы, там мерцало 31 июля 1997 года, 7:00 утра. Гарри сразу сообразил, что ему сегодня семнадцать лет, но главное и сегодня же должна приехать Гермиона… Он так по ней соскучился за этот месяц. Так хотелось увидеть ее золотистые глаза, коснуться пушистых волос, обнять, вдохнуть ее неповторимый запах, поцеловать…
Была еще одна небольшая надежда, что Сириуса отпустят на его День Рождения. Дамблдор и Ральф обещали договориться. После поимки Питера, началось крупное расследование. Гарри и Рона вызвали всего раз для дачи показаний. Гермиона не смогла приехать. Сейчас Сириус сидел в камере предварительного заключения. С него пока еще не были сняты обвинения, суд состоится 2 августа. Юноша верил, что Верховный Магический Суд, где одним из председателей был сам Альбус Дамблдор, даст Сириусу несколько часов свободы.
А он и его сестра здесь, в одном из самых безопасных мест в Англии, в поместье Снейпа со странным названием «Ветер перемен». Наверное, причина в том, что здесь находятся два повелителя стихии Воздуха. Не кривя душой, Поттер мог сказать, что эти недели были одними из самых лучших на каникулах.
Гарри быстро выбрался из кровати. Домовые эльфы уже приготовили ему одежду для конной прогулки. Вот уже с месяц каждое утро он отправлялся на прогулку. Сначала под присмотром тренера Карины Мелроуз, а теперь уже неделю делал это сам. Его любимый конь вороной масти… Юноша вспомнил, как они нашли общий язык… это было просто: своенравный, любящий свободу, он делал то, что хотел. Они заключили негласное пари, и вскоре конь подпускал к себе только Гарри. Не зря его прозвали Вихрь: ему эта кличка подходила…
Юноша быстро оделся и перед уходом заглянул в комнату Рона. Друг приехал пару дней назад, и его разместили рядом с Гарри. Уизли сопел носом и спал лицом в подушку, одеяло откинуто, нога свисла с края кровати. Юноша улыбнулся и отправился вниз. На кухне он застал свою тренершу. Она пила сок, присев на край стола.
— Ой! Гарри! — она чуть не поперхнулась. — Ты встал так рано?
— Хотел прокатиться, — ответил он.
— Не думала, что буду первой, — улыбнулась она. — С Днем Рождения тебя, — Карина чмокнула юношу в щеку, и тот непроизвольно покраснел и пробормотал:
— Спасибо.
— Твой подарок от меня лежит со всеми остальными… Твой дядя сказал — все до вечера…
— Он все еще не передумал насчет приема?
— Не думаю, — заметила Карина. — В саду все давно готово.
— Ясно, — вздохнул Гарри. — А где он сам?
— Уехал минут десять назад. Сказал, должен кое-кого забрать, — пожала плечами женщина.
— Тогда нужно поспешить с прогулкой, — Гарри широко улыбнулся, его сердце забилось чаще: скоро приедет Гермиона.
— Для тебя важен приезд этого «кое-кого»? — полюбопытствовала Карина.
— Да, — кивнул юноша. — Это моя девушка.
— Тогда ясно, — улыбнулась тренер. — Вперед, в конюшню!
Они вдвоем через боковую дверь вышли в сад. Гарри посмотрел в сторону небольшого поля, которое превратилось в огромный зал на воздухе. В центре стояла сцена, с уже приготовленными инструментами, рядом была огромная танцевальная площадка, несколько десятков столиков. Повсюду крутились рабочие, продолжая украшать место приема. Юноша поморщился и вздохнул. Нет, он был в глубине души счастлив и очень, ведь никто ему не устраивал такого Дня Рождения, да и вообще никакого. Гарри даже не знал, как все это воспринимать, такое для него было впервые.
Карина чуть ушла вперед, и юноша поспешил ее догнать. В конюшне было прохладно и темно. Гарри снял со стены гребень и направился к Вихрю. Конь узнал шаги и, открыв темные миндалевидные глаза, радостно заржал. Тренер улыбнулась и прошла чуть дальше.
— Привет, Вихрь! — юноша протянул руку с лакомством, и конь, радостно фыркая, принял угощение. — Сегодня прокатимся? Хочу быть в форме…
Конь прикрыл глаза и закивал головой. Гарри осторожно причесал гриву и стал прикреплять седло. Закрепив ремни и поводья, стал снова причесывать. Вихрь удовлетворительно фыркал.
— Не боишься его избаловать? — поинтересовалась Карина, ведущая за поводья своего скакуна.
— Нет. Ему нравится…
— О, еще бы. Готов?
— Да, — кивнул Гарри и сжал в руке поводья. — Пошли, Вихрь.
— Мне никогда не понять, как он тебя слушается, — вздохнула Карина.
— Это наш с ним секрет, — улыбнулся Гарри.
Он запрыгнул на коня, надел каскетку и трусцой повел коня по аллее. Когда же конь выехал на поле, Гарри махнул рукой Карине и пустил Вихря галопом. Ему так же нравилось ездить верхом, как и летать на метле. Небо было почти ясным, солнце еще пока не пекло, но к полудню должна была быть жара. Ветер свистел в ушах, Вихрь летел вперед, иногда радостно ржал. Ему всегда нравились такие скачки. Они добрались до любимого поля, поросшего высокой, сочной, зеленой травой. Ее еще не скосили, поэтому юноша остановил Вихря. Тот сразу радостно принялся жевать траву. Гарри же лег и стал наблюдать за плывущими по небу облаками. Их было не много, все странной, причудливой формы. «Нужно будет привести сюда Гермиону!» — решил он и блаженно сощурился.
Гермиона нервно ходила по гостиной. Через десять минут должен было приехать Снейп и забрать ее. Сумки уже собраны и стояли у двери. Девушка все же волновалась, еще ни разу за ней не приезжал преподаватель, да еще такой, как Снейп, правда этим летом он будет для неё дядей Гарри.
Гарри… девушка улыбнулась, она так по нему соскучилась за этот месяц и вот сегодня снова увидит… Прижмется к нему, почувствует его сильные объятья, мягкий шепот у уха, поцелуй…
Раздался долгожданный звонок. Гермиона выбежала в коридор и, даже не посмотрев в глазок, распахнула дверь. Да, в дверях стоял Снейп, он не ожидал такого стремительного порыва и немного отступил на шаг. Да и сама девушка не сразу пришла в себя, увидев профессора зельеварения не в чёрной, мрачной мантии, а в бежевом летнем костюме, который на нем смотрелся намного лучше.
— Вы готовы, мисс Грейнджер?
— Да.
— Ваши родители дома?
— Да, — раздался с кухни голос мамы. — Проходите, мистер Снейп…
— Лучше Гамильтон… — поправил женщину гость.
— Как вам будет угодно, — мама Гермионы улыбнулась.
«Да, она очень похожа на Хельгу Хаффлпафф!» — еще раз заметил Снейп. Гермиона унаследовала кровь матери, затерянную кровь Покорителя Земли.
— Среди маглов… не волшебников…
— Я знаю, что такое «маглы». — Женщина улыбнулась. — И оно меня нисколько не смущает.
— Очень рад… Оно и не удивительно, ведь ваш дочь волшебница, — заметил Снейп. — Так вот, в мире маглов я — Гамильтон, и если вас будут спрашивать про меня, назовите эту фамилию.
— А кто может спросить? — она добродушно пожала плечами.
— Да кто угодно, — Снейп нахмурился. — Вы же знаете, кто ваша дочь.
- В общем, да, — миссис Грейнджер старшая тоже нахмурилась. — Мне понятно не все, что касается волшебников. Достаточно того, что моя дочь даже для вас необычна, и ее безопасность важна.
— Поэтому я сам приехал за ней, и она пробудет у нас до конца лета, а там — сразу в Хогвартс.
— Гермиона мне все рассказала, — девушка немного покраснела под взглядом матери. — Все ждала этого дня.
— Не сомневаюсь, — заметил Снейп. — А ваш муж?
— Он на работе, сегодня дежурил в ночь. Должен вот-вот подъехать. Если не спешите, можете выпить с нами чаю, — предложила женщина.
— Если можно, просто сок, я подожду вашего мужа, — кивнул Снейп.
— Дочка, ты пока проверь, все ли собрала, — предложил мама.
Гермиона вздохнула и отправилась к чемоданам. Папу не пришлось ждать долго, всего через десять минут он вошел в дом, немного уставший после ночной смены. Опустил портфель и посмотрел на дочь.
— Я успел?
— Да, папа, — кивнула девушка. — Мистер Сне… Гамильтон ждет тебя.
— Отлично. Да не волнуйся же ты так, скоро поедешь к своему обожаемому Гарри, — добродушно улыбнулся мистер Грейнджер, правильно истолковав взгляд дочери.
Пришлось снова ждать… Девушка не вслушивалась в разговор на кухне, но вот, наконец, Снейп и ее родители вышли в коридор.
— Если что, можете звонить в любое время.
— Непременно. Ну что, дочка, будь осторожна. Передавай Гарри привет и наши поздравления, — сказала мама.
— Веди себя хорошо… насколько это возможно для юной волшебницы… — улыбнулся папа.
— Все, пока! — девушка поцеловала родителей.
— До свидания, — Снейп поднял два чемодана Гермионы.
— Удачной дороги!
Мама все же проводила их до самой машины, в которой, к удивлению Гермионы, сидел еще и Ральф. Он был в черной мантии, весьма не подходящей не только для магловского района, но и вообще для такой погоды. Наверное, только вернулся от Пожирателей. Девушка уселась на заднее сиденье, помахала маме рукой. Снейп сел за руль и завел машину.
— Привет, Гермиона! — поздоровался молодой профессор.
— Здравствуйте, мистер Ральф, — смущенно улыбнулась девушка.
— Небось, не терпится увидеть Гарри, — сказал он, замечая, как порозовели щеки юной волшебницы. — Он, кстати, еще немного вырос…
— И так же ждет вас, — добавил Снейп. — Через час будем на месте. Вы немного отдохнете от дороги, а часа в два вместе с моей дочерью и женой поедете выбирать вечерний наряд. Бал состоится в шесть часов.
— Хорошо, — кивнула девушка, но ее больше волновала встреча с Гарри, чем бал. — А Рон?
— Он уже приехал пару дней назад, — ответил Ральф.
Оставшиеся путь они проделали в молчании. Гермиона смотрела в окно за мелькающими домами, пока они проезжали город, а потом за облаками на небе. Снейп и Ральф негромко переговаривались, по обрывкам фраз девушка уловила, что они обсуждали предстоящий бал, потом приближающийся суд над Сириусом и Питером. Девушка поняла, что Ральф сделает все для спасения Блэка, невзирая на Пожирателей и Люция. И вот, наконец, показались ворота поместья. Им открыл все тот же человек, Майкл. Сердце быстро забилось в груди Гермионы. С этим домом у нее были связаны и плохие, и хорошие воспоминания. Хороших было больше. Здесь ее любимый и дорогой Гарри увидел жизнь новыми глазами. Да, он умирал, но вернулся еще более сильным, чем прежде. Здесь была беседка, поросшая по ее желанию красивыми цветами, здесь она познала свою силу. Что ждало ее теперь? Это лето она проведет в месте, о котором даже и не думала. Скажи ей всего год назад, что она будет жить в доме профессора зельеварения, оказавшегося дядей ее любимого, и не просто в обычном доме, а в роскошном особняке в одном из красивейших мест Англии, она бы ни за что не поверила.
Тем временем машина подъехала к гаражу дома. Ральф вышел первым и, махнув рукой, поспешил к дому. Скорее всего, переодеться.
— Мы на месте, — Снейп выбрался из машины и открыл ей дверь, немного удивив таким галантным действием. — Добро пожаловать. Будьте как дома, мисс Грейнджер.
— Спасибо, — все еще смущенная, она выбралась из машины.
— Ваши вещи отнесут в комнату, которую вы будете делить с моей дочерью. Напоминаю про два часа, будьте готовы, — добавил он более холодно.
— Спасибо за все, мистер Гамильтон, — кивнула Гермиона.
— Не за что, — ухмыльнулся алхимик той самой привычной усмешкой, которую она знала, но глаза были не холодны, как обычно бывало на уроках.
— Мне пора заняться приготовлениями и сбором своего несносного племянника к празднику, — проговорил Снейп и немного язвительно добавил. — Скорее всего, он еще спит…
— Папа! — раздалось за спиной. — Гермиона! — это был голос Кристины.
— Привет! — девушка обняла подругу. — Нормально добралась?
— Да, все отлично, — кивнула та. — Я так рада тебя видеть! А то Гарри мне последние дни просто замучил.
— Кстати, мой племянничек все еще спит? — ядовито осведомился Снейп.
— Гарри давно уже встал и еще не вернулся с прогулки, — сдвинув брови, сказала девушка.
— Поттер встал так рано? Что-то тут не чисто, — пробормотал Снейп.
— Папа, хватит к нему придираться! — возмущенно воскликнула Кристина.
— Я просто забочусь о нем и все, — холодно заметил Снейп. — Кристина, ты проводишь мисс Грейнджер в комнату и все ей расскажешь. Хотя многое, я уверен, вы помните. Мне пора…
Он размашисто зашагал к дому.
— Он не меняется, — заметила Гермиона.
— Держит марку, вы же его ученики, — ухмыльнулась девушка. На ее лице такая знакомая улыбка смотрелась по-другому, но напоминала об ее отце. — Так он обычно веселый и милый…
— Снейп? Веселый и милый? Не верю! — рассмеялась девушка.
— Ну, более милый, чем обычно, — пожала плечами Кристина. — Он недавно поругался с Гарри, и, к тому же, этот прием… хочет, чтобы все было идеально…
— И часто он с ним ругается? — поинтересовалась Гермиона.
— Каждый день раза по три, — вздохнула Кристина. — И при этом еще уживаются вместе. Каждый день ищут повод кольнуть друг друга. Я тут с мамой как между двух огней. Последние два дня, после приезда Рона всё стало более спокойно. Гарри и отец редко встречались…
— О, ясно, — кивнула Гермиона. Они уже вошли в холл, когда по лестнице спустился Ральф в легкой летней одежде. Если так можно было назвать черные брюки и белую футболку.
— Крестный! — девушка кинулась к мужчине. — Я по тебе тоже соскучилась, в этот раз тебя долго не было!
— Свои дела, — уклончиво ответил Ральф.
— Как всегда, — подмигнула девушка.
— Я вас покину, леди. Нужно помочь твоему отцу, а то он с ума сойдет, — Ральф махнул рукой и поспешил в сад.
— Идем.
Девушки поднялись на второй этаж и направились в правое крыло дома. Гермиона еще помнила здесь все. И знала комнату, в которой она будет жить весь этот месяц. Окно выходило в сад, и из него открывался безумно красивый вид. Они вошли в комнату, ее вещи уже были на месте и стояли рядом с кроватью. Девушка подошла к окну и вышла на небольшой балкончик, слегка опешив из-за того, что предстало ее взору. Лужайка, на которой они всего около четырех месяцев назад тренировались в силе, превратилась во что-то невообразимое. Был натянут огромный тент над танцевальной площадкой и сценой, стояло несколько десятков столиков.
— Да… На моей любимой лужайке живого места не осталось, — вздохнула Кристина, обратив внимание на немного ошеломленное лицо подруги.
— Да, не думала, что будет такой грандиозный прием!
— Ты права, даже на день рождения моего брата… — девушка вдруг замолчала. — Было немного меньше…
— Кристина…
— Все в порядке. Отец любит Гарри, по-своему, но любит, а теперь еще больше, наверное…
— А кто придет? — решила сменить тему Гермиона.
— Близкие друзья… — ухмыльнулась Кристина. — То есть соседи, знакомые мамы…
— Волшебники?
— Маглы. Их всего пятнадцать человек. Но в этот раз будут и волшебники.
— О!
— Отец поэтому волнуется, он лично разговаривал с Молли и Артуром Уизли… — вздохнула Кристина.
— Будут все Уизли? — удивленно спросила Гермиона.
— Не могу точно сказать, успеет ли Чарли с Флер, они сейчас в Китае… а остальные все. Долго думали насчет близнецов. Отец пообещал им, что шкуру с них спустит, если выкинут что-то. А их мама сказала, что отправит учиться в закрытую школу Ирландии, если что…
— Это не поможет, — ухмыльнулась Гермиона.
— Ты думаешь? Знаешь, как они перепугались, узнав, что им грозит получить еще и высшее образование? Ты лучше меня знаешь миссис Уизли, уж она это устроит.
— А кто еще будет?
— Конечно же, Дамблдор, даже МакГоногалл, хотя она хотела отказаться. Будет еще Люпин…
— А Сириус? — оживилась Гермиона.
— Если Дамблдору удалось договориться, чтобы его отпустили до утра, тогда да, — подруга грустно посмотрела на сад.
— Надеюсь. Гарри будет просто счастлив!
— Так, еще будут Тонкс, Кингсли, ну и мы… — задумалась Кристина. — Кого-то еще отец называл, не помню.
— Перси?
— Его пригласили, но придет он или нет, я не знаю, — пожала плечами девушка.
— Ясно, — Гермиона смотрела вдаль. — Интересно, когда вернется Гарри?
— Когда надоест носиться галопом по полям, — хихикнула Кристина.
- В смысле?
— Он как-то сумел подружиться с Вихрем. Это конь, очень красивый вороной масти, строптивый, с гонором, его отец купил на аукционе и с тех пор никто не может даже подойти к нему. Нет, иногда, он позволял себя мыть и кормить, но возить — ни за что. На дыбы и все, седло не оденешь. А Гарри он вдруг полюбил и слушается его во всем, ну капризничает иногда, но скорее, чтобы просто показать характер. До сих пор ума не приложу, как ему удалось!
— Нашли общий язык, — вздохнула Гермиона.
— Наверное. Ладно, Герми, отдыхай, а я попробую найти Рона.
— Хорошо…
Кристина вышла с балкона. Гермиона услышала, как за ней закрылась дверь. Она вдруг представила себе Гарри на вороном жеребце, в доспехах и с мечом. Наверное, это было бы красиво. В любом случае, как смотрелся в седле ее любимый, она не знала. На метле она его видела, даже на драконе… От мыслей ее отвлек перестук лошадиных копыт. Девушка напряженно посмотрела в даль аллеи и увидела скачущего к дому жеребца вороной масти, но кто был в седле ещё трудно было различить. Когда же всадник приблизился достаточно близко, Гермиона узнала его. Это бы ее Гарри. Да! Смотрелся он восхитительно и осанка у него что надо. Жеребец остановился во дворе прямо под окном. Гарри ловко спрыгнул и потрепал коня. К юноше вдруг заспешила какая-то женщина, она, наверное, вышла из дома. У нее были огненно-рыжие кучерявые волосы. Она принялась ругать Гарри:
— Опять ты за свое!
— Ну, Карина…
— Сколько можно, в конце концов, мало того, что ты скакал без каскетки, причем галопом, по аллее, так еще и во двор заехал! Что скажет твой дядя? — она пригрозила юноше пальцем.
— У меня сегодня День Рождения… — развел руками Гарри.
— И поэтому я вас прощаю, — Снейп направлялся от украшенной лужайки. — Только по этому поводу. А в другом случае…
— Что в другом случае? — парень скрестил руки.
— Советую вам отвести Вихря в конюшню и начинать приводить себя в порядок. В два часа отъезжаем.
— Хорошо, дядя, — недовольно сказал Гарри.
— Да. Нам еще придется забрать вашего крестного.
— Так его отпустят?! — радостно воскликнул Поттер.
— Да, — сухо ответил Снейп. — Завтра в десять ему нужно будет вернуться.
— Это же прекрасно! А Гермиона, она…
— Я здесь, Гарри! — крикнула с балкона девушка.
— Герми! — юноша посмотрел наверх. — Ты приехала?!
— Да!
— Я бегу к тебе! — он сорвался с места и понесся к дому.
— А кто будет отводить Вихря в конюшню? — закричала вслед Карина, но это слышала только Гермиона. — Несносный мальчишка! — Конь тем временем недовольно заржал и топнул копытом.
— Если только не получится его отвести…- начал Снейп, но девушка не дослушала и направилась к двери. Куда с минуту назад ворвался Гарри.
— Я так соскучился! — он подбежал к Гермионе и прижал ее к своей груди.
— Я тоже, — девушка прильнула к нему: неужели она, наконец, здесь?..
— Любовь моя… — прошептал юноша и чуть наклонился, чтобы ее поцеловать.
— ПОТТЕР! — раздался голос с улицы. — ЕСЛИ ВЫ НЕ ОТВЕДЕТЕ КОНЯ…
— Сейчас! — Гарри не стал дослушивать и, выскочив на балкон, крикнул.
— Быстро! — проорал Снейп. — Не забудьте за ним еще и убрать.
— Идем со мной, — Гарри сжал руку Гермионы. — Познакомлю тебя с Вихрем.
— Идем, — кивнула девушка. Ей было все равно куда, главное, рядом с Гарри.
…Гарри старался, как можно более аккуратно скользить по полу, чтобы уменьшить риск отдавить Гермионе ноги слишком быстро. Который это по счёту был танец, юноша не помнил и не собирался считать. Он и не представлял себе, до какой степени соскучился! Словно прошёл не месяц, а год… Нет, годы! Когда Гермиона, завораживающе прекрасная и немного повзрослевшая, в декольтированном вечернем платье в пол и волосами, собранными в затейливую прическу, демонстрирующую нарочитую небрежность от модного стилиста, появилась в комнате, Гарри даже немного испугался. Ему показалось, что эту сказочную принцессу он, может, когда и лицезрел, но уж точно знаком с ней не был. В свете ярких фонарей и переливающихся гирлянд, она казалась феей, пришедшей из таинственных стран. Именинник тут же забыл о своем подарке, забыл о гостях, о Роне и Крис, — он видел только ее. Сердце задёргалось, нарастала паника, безумно захотелось вновь увидеть привычную школьную мантию, небрежно закрученные в узел волосы, пальцы, перепачканные чернилами… Она подошла, сказала что-то и улыбнулась, и по напряжённо-бесшабашному выражению её глаз, по танцующим в них искрам, он понял, что ей самой ужасно непривычно и неловко во всём этом праздничном великолепии, и, в то же время, безумно приятно произведённое впечатление. Он пробормотал что-то в ответ, и плохо понимая её сбивчивую речь, взял за руку, и всё сразу же встало на свои места: её пальцы крепко сжали его ладонь, глаза радостно заблестели — и окружающее исчезло.
Как долго я не видел тебя…
Как я соскучилась…
Какая ты красавица…
Почему ты не писал каждый день?..
У меня плохо выходят письма, зато я видел тебя во сне…
А я не прочла ни одного учебника — не могу сосредоточиться, когда тебя нет рядом…
Они не могли с уверенностью сказать, слышал ли их кто-нибудь ещё, но остальные гости довольно скоро оставили попытки вовлечь их в разговор, поскольку ответом на все обращения был одинаковый отсутствующий взгляд и счастливая улыбка. Праздник шёл своим чередом, а для влюблённых время текло совсем по другим законам… Наконец, на их счастье, заиграла музыка, и они одними из первых заскользили в танце на огромной расцвеченной огнями площадке, над которой так долго бился профессор Снейп.
Гарри чувствовал тепло её кожи через тугой шёлк платья, ощущал запах её волос и неуловимый аромат каких-то тонких духов, видел её глаза совсем близко — в них по-прежнему танцевали искорки, делавшие их загадочными и неосознанно зовущими. Из самой глубины его существа поднималась навстречу ей, откликалась на зов какая-то властная, трепещущая сила, охватывающая дрожью и сбивающая дыхание. Не в состоянии выдержать его взгляд, она отвела глаза, глянула искоса и потянулась к его уху:
— Давай уйдем отсюда куда-нибудь, где не так грохочет музыка, можно в дом… Мне надо тебе сказать кое-что… — Гарри кивнул и, аккуратно лавируя, повёл её к гостеприимно распахнутым дверям дома.
На первом этаже нечего было и думать, найти тихий уголок: праздничная суета, нарядные гости, сосредоточенные слуги оказывались тут на каждом шагу. Даже неприкосновенная тишина библиотеки была кощунственно нарушена несколькими весело болтающими компаниями. «И зачем Снейп затеял такой грандиозный приём?!» — досадливо подумал юноша, но мысль испарилась раньше, чем он смог сосредоточиться на ней. Маленькая теплая рука лежала в его ладони, отвечая на пожатие трепетом пальцев… Гарри повёл Гермиону на второй этаж, вглубь дома по коридорам до тех пор, пока музыка не стала слышна издалека, доносясь до них словно порывы звонкого весеннего ветра. Он открыл первую попавшуюся дверь, и они вошли в небольшой зал. Быстрым движением юноша наложил на дверь Алоомору и Защитные чары. Было темно, сквозь огромные — от пола до потолка — окна струился серебристый лунный свет, превращавший любой интерьер в сказочный и делающий вещи иными, загадочными и многозначительно-таинственными. В глубине зала матово поблёскивал антрацитово-чёрный в бархатной тьме и отсветах лунного света огромный рояль…
— Это Музыкальный салон, — догадался Гарри, шёпотом делясь с Гермионой своим открытием. — Мой дядя не очень любит музыку и редко здесь бывает, зато графиня любит поиграть, но сегодня, надеюсь, она занята гостями… Почти не слушая его, Гермиона потянула его в залитую до краев лунным светом оконную нишу.
— Гарри… — голос немного дрогнул, она явно очень волновалась. Даже призрачный свет не мог вымыть цвет из его глаз мерцающие, почти нереальные, зелёные звёзды. Она ничего не видела, кроме этих глаз, и едва могла дышать, когда он так смотрел на неё
— Что?
— Помнишь, на Рождественских каникулах… когда мы… в моей комнате… — Гарри кивнул. Слова застревали у Гермионы в горле. Она упрямо мотнула головой и продолжила: — Я тогда попросила тебя подождать. Так вот… Я хочу сказать… нет, хочу попросить… то есть, я давно решила — я хочу, чтобы это произошло сегодня. Когда я уехала к родителям, я в первый же день чуть с ума не сошла — всё думала, вдруг с тобой что-то случится, и я никогда тебя больше не увижу… — голос отказывался служить ей. Даже сейчас, стоя рядом с ним, чувствуя знакомый запах свежего ветра и молодой листвы, ощущая тепло его тела, она не могла окончательно поверить, что всё это на самом деле, что это не сон…
Гарри обнял её и прижал к себе крепко-крепко, словно стараясь вложить в это объятие всю силу чувства, которую не мог выразить словами. Её руки скользнули на его талию и выше, на спину, она стиснула его, прижимаясь ещё плотнее, будто растворяясь в нём…
Неожиданно раздался шорох, трескучий шёпот, и в дальнем углу у стены сам собой зажёгся огромный камин. Гермиона вздрогнула и попыталась выглянуть из-за его плеча, чтобы получше разглядеть танцующее яркое пламя:
— Гарри, что это? Как оно…
— Подумаешь, — он повёл плечом и расплылся в широкой улыбке, своей удивительной улыбке, перед которой никто не мог устоять. — Кое-кто оплетает беседку лианами, а я зажигаю камины…
Она улыбнулась в ответ, сияя глазами, и увидела, как опускаются его ресницы, как он наклоняется, ища её губы, и вся потянулась навстречу. Это был какой-то необычный поцелуй, они сами не поняли, что случилось, но в этот раз явственно почувствовали, что целуются не только их губы, но и тела. Они прижимались друг к другу так сильно, что тонкая ткань одежды перестала ощущаться, тела начали вибрировать в едином ритме, наливаясь безудержной древней силой желания и страсти. Он почувствовал упругий напор упрямо уткнувшихся ему в грудь полушарий, она с любопытством и нежностью обнаружила где-то внизу живота его настойчивое присутствие… Поцелуй был долог и длился, казалось, всю ночь. Он мягко отстранился, она замерла с закрытыми глазами и запрокинутым кверху лицом…
— Герми, скажи… ты представляла себе, как это будет? Где? — тихо спросил он.
— Тысячу раз, — еле слышно, не открывая глаз, прошептала она, — каждый вечер, засыпая… Только ни разу мне не представлялся музыкальный салон, — она улыбалась, по-прежнему зажмурившись, чтобы не выплеснуть то редкое ощущения абсолютного счастья, которое нечасто посещает людей.
— Расскажи, что ты представляла, — попросил он.
— …На полу ковёр, такой пушистый, что ноги утопают в нём по щиколотку, и так приятно идти босиком… На стенам большие бронзовые канделябры, в которых горят свечи, едва разгоняя полумрак… В камине потрескивает пламя, бросаясь оранжевыми искрами… В углах и на маленьком столике — цветы, много цветов, лилии, быть может… Больше никакой мебели, только огромная кровать с шёлковыми простынями, мерцающими как лунный свет, под голубоватым бархатным балдахином… — она говорила будто издалека, словно в трансе.
— Гермиона, — пробормотал он немного охрипшим от волнения голосом, — открой глаза…
Девушка послушно открыла плотно сомкнутые ресницы и от неожиданности и удивления сделала несколько шагов вперёд. Как она не заметила, когда он вытащил палочку, как не услышала произносимых шёпотом заклинаний — имеет ли это значение? Для неё — нет.
Музыкального салона больше не было — изогнутый диван стал кроватью под балдахином, изящные кресла превратились в корзины с цветами, шкафы с нотами и музыкальными инструментами трансформировались в вычурные канделябры. Камин весело скалился оранжевой пастью, радуясь, что он сгодился в своём истинном обличии. И только в глубине, напротив кровати, возвышался, ставший ослепительно белым, рояль, как загадочный корабль со спущенными парусами… Гарри последний раз взмахнул палочкой, и рояль заиграл что-то тихое и томное, бледно святящиеся в лунном свете цветы плавно кивали головками в такт…
Гермиона обвела глазами комнату и повернулась к юноше, слова казались неуклюжими и громоздкими как жернова, она не умела вместить в них то, что сейчас чувствовала:
— Гарри…
Он тихо подошел к ней сзади. Гермиона глубоко вздохнула и затаила дыхание… Юноша не мог отвести глаз от её тонкой красивой шеи, к которой нестерпимо хотел прикоснуться губами весь вечер… Сейчас это показалось ему вульгарным… Его осторожные пальцы нежно коснулись ее уха, потом медленно поглаживая обнаженную шею и плечи, спустились к рукам, чутко пробежали к запястьям, и, сжав ладошки, обхватили девушку за талию их соединёнными вместе переплетёнными руками. Она качнулась назад к его груди, прижалась, закрыв глаза и запрокинув голову ему на плечо, растворяясь в любимом и дорогом тепле. Он молчал, медленно поглаживал ее пальцы, и, не размыкая рук, сжимал всё крепче, словно, пытаясь закрыть от всех бед на свете. Тихое дыхание щекотало кожу и ворошило маленькие прядки, выбившиеся из прически. Гермиона была готова стоять так вечно, слушая ритмичный стук его сердца и ощущая кожей на виске, как бьётся жилка у него на шее. По телу побежали огненные искорки, обжигая, волнуя, даря предвкушение неизведанного удовольствия.
В этот миг юноше казалось, что большего и не надо. Держать её в объятиях, каждый раз, не веря своему счастью — она существует, она рядом с ним! Непроизвольно попадать в такт её дыханию, ощущая слепящую нежность и такое огромное желание защищать и оберегать её, перед которым, кажется, не устоит никакой враг. Ему чудился сверкающий щит, поднятый над ними — ничто чёрное и зловещее не могло разбить его… Мерцание лунного света плело вокруг них сказочные чертоги — хрупкий замок их любви, самого лучшего и прекрасного, что есть на свете. Гарри боялся одним неловким движением разрушить чистоту и красоту этих призрачных чертогов, уничтожить нечто неуловимое и безвозвратное. Ему казалось, что уже целую вечность он не был с Гермионой наедине, и счастье держать её в объятиях, чувствовать её всем телом, всем своим существом, переполняло его. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, мгновение-начало, от которого пойдёт отсчёт новой жизни, таинственной и манящей, но, в то же время, что-то исчезнет, растворится навсегда… Он ни на миг не вспомнил о бедах или опасностях, о грядущих битвах и возможных потерях — разве можно о них думать, когда в твоих объятьях замерла любимая девушка. Он знал сейчас, что никакое зло в мире не способно уничтожить любовь или противостоять ей. Никто никогда не говорил ему этого — он сам открыл эту истину по подсказке собственного сердца.
Гарри наклонил голову, его губы лёгким поцелуем коснулись ее шеи где-то за ухом, потом, чуть сдвинувшись, нащупали маленькую раковину. На Гермионе не было никаких украшений — то ли она сняла их раньше, то ли не надевала вообще. Юноша улыбнулся сам себе и осторожно сжал губами мочку ее уха. Гермиона чуть вздрогнула, напряглась, но не отстранилась. И он двинулся дальше, изучая губами ее ухо, ощущая её трепет, её сжавшиеся кулачки, непроизвольно выгибающуюся шею — ей нравилось, очень нравилось то, что он делает. Значит, эти книги в библиотеке Снейпа действительно пишут правду. Юноша внутренне засмеялся, вспомнив тот день, когда он обнаружил странные книги на самой высокой полке и был потрясён до глубины души их содержанием и фривольными картинками.
Гермиона была ошеломлена, она не могла и представить себе, что Гарри может делать такие… интересные вещи. Он первый раз шёл этой дорогой, и ощущал себя, словно на тонком льду, боясь сделать неверное движение. Ладони вспотели от напряжения, но он продолжал нежно и легко касаться её уха. И у него чертовски хорошо получалось. Эти необычные поцелуи были еще лучше, чем страстные в губы. Гермиона закрыла глаза и утонула в этих прикосновениях, будто улетая далеко-далеко от земли, растворяясь в его руках, как в облаках. И тут… она не смогла сдержать мурлыкающий звук, непроизвольно сорвавшийся с губ, когда он отважился кончиком языка проникнуть в глубину ее уха. Ноги превратились в воду, голова кружилась, а перед глазами танцевали золотые искры. Его руки крепко держали драгоценное сокровище, и Гермиона, не чувствуя ног, прижималась к нему ещё сильнее. Гарри немного отстранился, но только для того, чтобы уделить такое же внимание и другому ушку. Когда каждый изгиб маленькой розовой раковины был изучен, он чуть отстранился.
— Ты сегодня очень красивая, — прошептал он, обжигая ее шею горячим дыханием.
— Гарри… — еле шевеля губами, прошептала Гермиона.
— Тебе… — он замялся, а потом продолжил дрогнувшим голосом. — Тебе понравилось?
— О! — она не смогла сказать больше, слова застряли в горле. — Гар…
Прерывая Гермиону, его губы двинулись по шее — от затылка к плечам. Ноги давно уже не держали девушку, слова не шли с языка. Гарри сильнее сжал руки, и она была очень рада этому. Он продолжал целовать ее шею, плечи, оставляя на коже пламенеющие следы своих губ. Сердце юноши трепетало от счастья и осознания того, что сегодня они будут вместе. Как же редко это случалось с ними — настоящее свидание наедине… Ни с чем не сравнимое чувство охватило его — желание слиться в единое целое с другим человеком. Он слабо представлял, как это осуществить, но знал, что здесь прячется самое большое счастье в жизни. В каждый свой поцелуй, в каждое прикосновение он вкладывал сверкающую силу, хранившуюся в его душе.
Легчайшие осторожные касания обжигали, тело сотрясала дрожь. Гермиона быстрым движением развернулась в кольце его рук и взглянула в глаза. Они стали темными, яркий зеленый цвет тонким ободком обрамлял чёрные расширенные зрачки, в которых мерцали лунные блики, манящие и загадочные. Лицо в серебристом свете казалось прозрачным и сияющим. Девушка подняла руку и, пытаясь вложить в этот жест всю свою любовь, и боль, и нежность, провела пальцами по щеке, ощущая как пламенеет его кожа. Потом ее руки сомкнулись, обнимая его за шею, и стали медленно притягивать к себе. Гарри наклонился, губы Гермионы раскрылись навстречу, и их обоих словно ударила молния. Его руки заметались по ее спине, она запуталась пальцами в его шевелюре. Гарри неожиданно вскинул руки к её причёске:
— Позволишь?.. — прошептал он, почти не отрываясь от её губ, Гермиона только кивнула.
Быстрые руки вытащили шпильки, и тяжелые кудри водопадом пролились на плечи. Девушка слегка тряхнула головой, испытывая огромное облегчение, и закрыла глаза, когда нежные пальцы стали путешествовать между прядями ее волос. Их губы не размыкались, языки касались друг друга, ведя таинственную беседу о секретах, известных только им. Во рту появился мятный привкус, и девушка догадалась, что он, скорее всего, жевал мятную тянучку Друбблиса. Ей всегда нравилось, когда Гарри ласково перебирал её кудри, ни разу не сделав при этом больно. И сейчас — вот оно, это знакомое волнующее ощущение. Гермиона растворялась в тепле его рук, в нежности прикосновений. Ей безумно хотелось найти какие-то новые, ёмкие, звучные слова, чтобы выразить, как она соскучилась за эти месяцы, прошедшие после его выздоровления и памятных поцелуев в беседке. Казалось, с того момента прошла вечность, вместившая в себя так много: бесконечные тренировки силы, упражнения в заклятиях и, наконец, битва за Хогвартс, когда она едва не лишилась рассудка, переживая за него и за исход сражения. И еще месяц разлуки, который ей пришлось провести дома с родителями. Гермиона на мгновение отстранилась и пристально посмотрела в любимые глаза, прошептав:
— Как же я соскучилась по тебе…
Ответом был обжигающий взгляд, от которого у неё по спине побежали мурашки, перехватило дыхание, и низ живота свело судорогой. Неожиданно, быстрым движением Гарри легко, словно играючи, подхватил девушку на руки и, зарывшись лицом в её волосы, прошептал:
— Я тоже, моя принцесса. Я не видел тебя целый месяц, он показался мне бесконечным… Никогда больше не уезжай, хорошо? — Гарри нежно поцеловал ее в висок.
— Я каждый день порывалась к тебе, но родители настаивали на том, чтобы я отправилась только со Снейпом, — ее пальцы играли с верхней пуговицей его рубашки. — Когда я сегодня, наконец, увидела тебя, я… я не могла слова сказать от счастья!
— Твой приезд для меня — самый лучший подарок! — от полноты чувств юноша закружился по комнате со своей драгоценной ношей. Потом очень бережно усадил на кровать, а сам встал перед ней на колени, обняв её за талию:
— Гермиона… — их глаза оказались на одном уровне и так близко, что всё пространство вокруг свелось к этим огромным сияющим озёрам, в котором каждый видел отражение другого. Тихо, медленно, отчетливо выделяя каждое слово, юноша проговорил: — Никогда у меня не было, нет, и не будет сокровища дороже тебя. Ты — моя жизнь, исчезнешь ты, и меня не станет…
— Гарри, — она склонилась к нему, волосы шелковистым плащом накрыли их обоих, — моё сердце, моё счастье, моя любовь и моя душа — всё принадлежит тебе, только смерть может разлучить нас. — Он вздрогнул.
— Не говори о смерти… Стоит ли жить, если нельзя победить зло и уничтожить его… хотя бы на время?! Давай не будем сейчас думать о завтрашнем или вчерашнем дне, давай просто будем вместе… — он стиснул руки на её талии, как всегда поразившись, что пальцы почти сомкнулись, и впился в её губы горячо и страстно.
Она обхватила его за шею, притягивая к себе еще ближе, и отвечая с той же страстностью. Их поцелуи с каждым разом становились всё смелее. Древняя, мудрая, вечная сила вела их и направляла, они учились любить, познавая друг друга. Губы открывались навстречу, горячие, влажные языки обжигали, сталкиваясь, и от этих прикосновений тела пронзала томительная полуболь-полуистома. Они забыли обо всем, время остановилось, мир исчез, только лунный свет лился серебряным водопадом… Растворяясь в огненном вихре, они уносились в неизведанные дали, прочь от грешной земли, от недоброй реальности, туда, где нет боли и тьмы. Гарри вновь ощутил, как напряглись и затвердели упругие полушария, и осторожно накрыл их руками. Тёплый шёлк ничего не прятал, но дразнил, вставая между её кожей и его ладонями. В это время задыхающаяся Гермиона негнущимися пальцами нашла пуговицы на его рубашке. Кажется, нескольким из них не повезло и, оторвавшись, они закатились куда-то. Гарри не успел заметить, как его рубашка уже оказалась на полу. Его пальцы, неловко подрагивая, пытались разобраться с устройством её нарядного платья… Когда последнему уже угрожал близкий конец, пальцы неожиданно нашли молнию, и платье облегчённо зашуршало, стекая по её плечам. Ладони юноши ласково заскользили по ее спине, прижимая еще крепче, хоть это и казалось невозможным. Гермиона вжалась в него, словно пытаясь слиться в единое целое, сердце ликовало, потому что его кожа была вновь нежной и гладкой. От тех жутких шрамов не осталось и следа. Её руки заскользили вдоль позвоночника, мышцы его напряглись, рельефно обозначившись под смуглой кожей, и сильные руки обняли ее так, что, казалось, вот-вот сломают.
«Он так изменился», — девушка внутренне улыбнулась, едва дыша в кольце его рук и одновременно наслаждаясь неосознанной властностью этих объятий. Когда он был одет, почти не замечалось, что в тонкой, стройной фигуре появилась чёткость. Гибкость и порывистость остались, но к ним добавилась какая-то неявная, неуловимая, и чуть угрожающая грация, осознающая свою силу. Каждодневные тренировки: фехтование, верховая езда, долгие прогулки — все они не прошли даром. Гарри ещё немного подрос, окреп и уже не казался долговязым, угловатым, нескладным мальчишкой. Сильные руки теперь не только ловили снитч или обнимали ее, но и крепко держали сверкающий меч или поводья строптивого коня. Кожа на ладонях немного огрубела и стала слегка шероховатой, и Гермионе это нравилось больше. Было так приятно чувствовать как эти длинные, чуткие пальцы, прикасаются к ее коже… Руки, плечи, всё его гибкое, с отчётливо проступающими мышцами, сильное тело, к которому она прижималась, сводило ее с ума. Она внутренне ликовала, что сейчас он принадлежит только ей и только ей позволено изучать его, лаская…
Не размыкая рук, они смотрели в глаза друг другу, и лёгкая улыбка порхала по их губам. Гермиона завозилась, сворачиваясь клубочком, и не выпуская его из объятий, даже когда сон сморил её. Гарри, уже засыпая, высвободил одну руку, нащупал край простыни, укрыв себя и Гермиону, и погрузился в глубокий сон. Камин, словно почувствовав, что они заснули, перестал трещать шаловливыми искрами и притушил пламя. Луна зашла за широкие кроны сосен, растущих под окнами, и комната погрузилась во мрак…
…Где-то высоко в небе среди многочисленных звезд, драгоценными каменьями рассыпанных по небу, появилась ещё одна. Новая и лучистая звезда, она сияла на небосводе, соперничая красотой с другими. Эта звезда новой жизни, звезда любви, которая будет вести двух влюбленных сквозь все беды, боль, зло и Тьму. Она будет освещать нелёгкий путь к счастью и покою.
Праздник давно завершился, и нарядный особняк погрузился в тихий сон, часть гостей разъехались по домам, часть осталась ночевать. Сад, который служил бальным залом для весёлого праздника, ждал рассвета и прихода домовых эльфов, специалистов по уборке, а пока умиротворённая тишина покрывала столики и сцену. Все ждало ранних лучей солнца, которое вот-вот должно было подняться над вершинами гор, лесов и крыш тихой деревушки, раскинувшейся рядом с особняком, когда-то бывшим гордым замком, как и во многих других районах Англии. Всё спало, как в заколдованном дворце уснувшей принцессы.
И вот первые робкие лучи, пробиваясь сквозь низкие облака, устремились к зелёным кронам деревьев, чтобы осветить всё вокруг своим золотистым светом. Мир Спящей Красавицы оживал вновь, робкое пение жаворонка нарушило тишину, и эти звуки разбудили природу вокруг. Тихий ветер пошевелил зелёные листья деревьев, подпевая жаворонку и приветствуя просыпающихся птиц, закружился среди разлапистых веток сосен и ворвался в полуоткрытые окна Музыкального салона, раздув шторы, словно паруса волшебного корабля, отправляющегося в плавание. Цветы в многочисленных вазах зазвенели, будто колокольчики, в лучах встающего солнца.
Гермиона вздрогнула и открыла глаза. Жмурясь от яркого света, она не сразу поняла, где находится, но, почувствовав тепло рук, обвившихся вокруг неё, всё вспомнила. Она вскинула взгляд и увидела его. Гарри тихо спал, повернувшись к ней лицом, одна рука придерживала тонкую простыню, укрывающую их, другая обнимала ее за плечи. Девушка закрыла глаза на мгновение и снова распахнула их, удостоверившись, что это не сон. Он действительно, спит рядом, сжимая её в объятиях, и, значит, это было не во сне — то, что случилось с ними, то, что соединило их настоящей близостью. Гермиона счастливо улыбнулась и, потеревшись щекой о его плечо, прижалась теснее. Юноша чуть повернулся и, не открывая глаз, сгрёб её в охапку и прижал к себе так сильно, что она охнула и прошептала:
— Ты не спишь?
— Нет, — тихо выдохнул он ей в макушку.
— Давно проснулся?
— Не очень… немного раньше тебя. И любовался тобой, спящей, — Гарри, чуть отодвинувшись, взглянул ей в глаза с какой-то странной тревогой. — Я хотел спросить… — запнувшись на мгновение, он продолжил. — В общем, сегодня ночью… ну… я….
— Все было прекрасно! — перебила она, догадавшись о содержании его полувысказанного вопроса.
— Правда?! — глаза его засияли от счастья.
— Правда! — она улыбнулась в ответ, любуясь его смущением и гордостью. Нежно коснулась щеки, взлохматила волосы. — Помнится давно, в прошлой жизни — когда мы танцевали в саду, ты обещал покатать меня на подаренном джипе, — лукаво улыбнулась она.
— Обязательно… но позже, — он близоруко прищурился и притянул её ближе. — Я плохо вижу тебя…
Его руки крепко держали её, и, мгновенно растеряв все мысли, она утонула в сияющих зелёных омутах его глаз. Гермиона потянулась губами и встретила его губы, и снова поцелуй слепил их в неразделимое единство. Страсть прошедшей ночи грозилась вновь вырваться наружу, и каждый из них был рад этому. Про джип они уже и не вспоминали…
Рон протяжно зевнул и спустился по лестнице на кухню. Там он обнаружил Кристину: та тоже зевала и поглощала тосты с кофе. Юноша опустился на стул рядом с ней и снова зевнул.
— Мы что, первые встали?
— Да нет. Отец уже давно поднялся и руководит уборкой в саду. Те гости, что оставались ночевать, уже отбыли минут десять назад. Мама вместе с мисс Персон решает вопрос о предстоящем уикенде.
— Ясно. Гермиона еще спит, как я понимаю…
— Не совсем, — лукаво улыбнулась Кристина.
— То есть? — не понял Рон.
— Она не ночевала в комнате, — ответила девушка и покосилась на друга. — А Гарри у себя?
— Не знаю, я к нему не заглядывал. Вчера, когда я вернулся, его не было, возможно… Ой… он же ушел с бала раньше всех, вместе с Герми…
— Похоже, День Рождения Гарри прошел просто отлично, — широко улыбнулась Кристина.
— Почему? — без тени улыбки спросил Рон.
— Похоже, ты действительно еще не проснулся. Подумай сам, куда Гарри и Гермиона могли пропасть на всю ночь. Не в шахматы же они играют.
— Может, они уже давно встали и катаются на новом джипе…
— Ага! Для этого они ушли с вечера раньше всех, — заметила Кристина. — Проснись, Рон.
— Ты думаешь… — Уизли вдруг покраснел.
— Я не думаю, а уверена.
— О! — Рон подвинул стул ближе. — Ты вчера была такая красивая.
Девушка вскинула на него свои удивительные глаза. Он коснулся ее щеки и притянул ближе. Нежно коснулся чуть приоткрытых губ. Девушка с радостью откликнулась. Вдруг она подумала, как это будет у них? Когда? Эта мысль заставила ее немного покраснеть. Рон думал о том же, бережно положив руку ей на коленку и нежно поглаживая кожу. Другая рука обнимала ее за талию, девушка ворошила руками его слегка подстриженную рыжую шевелюру. Их мало волновало, что кто-то может войти на кухню. Один раз отец ее застал с Роном на конюшне. Тогда Уизли только приехал. Они целовались в стоге сена не в состоянии оторваться друг от друга. Отец ничего не сказал, но девушка помнила его глаза. Рон тогда покраснел и, запинаясь, пытался объясниться. Он так испугался, что его выгонят… Но этого не случилось…
Поэтому сейчас он ее целовал без зазрения совести, пока не раздался чей-то удивленный вздох за спиной, спугнувший их…
— Гарри, может нам стоит все же вернуться к реальности, — прошептала Гермиона ему в плечо, на что юноша что-то невнятно промычал и крепко ее обнял. — Нас будут искать, а вдруг здесь обнаружат?
— Гермиона, ты разбиваешь все сладкое мгновение… — пробормотал он.
— Я просто думаю, как бы нас не застали здесь.
— И что в этом такого…
— Да так… Что скажет твой дядюшка? И потом, скорее всего все уже встали.
— Да… — Юноша прислушался. На улице слышались голоса, значит, сад приводят в порядок. — А сколько время?
— Полдень, — ответила Гермиона, обнаружившая часы, висящие над камином.
— Ведь еще так рано, — Гарри сладко потянулся, а потом с обожанием и нежностью взглянул на Гермиону.
— А меня тянет на прогулки и приключения. Нечего целый день валяться в кровати — жир нагонять, — она вскочила, стащив с юноши простыню, и завернулась в ткань.
— А мне предлагаешь так расхаживать? — насмешливо сказал Гарри, обведя себя в воздухе руками.
— А тебе и так хорошо, — она смущенно осмотрела своего героя.
— Гермиона… — воскликнул юноша.
— Что Гермиона? — она легла на живот и посмотрела на Гарри, хлопая ресницами. — Ты не согласен?
— Ты прекрасна, — прошептал он и коснулся ее щеки.
— Не увиливай от ответа, — она игриво шлепнула его по плечу.
— Я не увиливаю, — побормотал Гарри. — Тебе самой решать: красивый я или нет.
— Ты красивый и очень, — Гермиона чмокнула его в нос. — И все же нам стоит вернуться к реальности.
— Да…
Гарри, вздохнув, сполз с кровати, нацепил штаны и стал надевать рубашку, обнаружив, что у нее отсутствуют несколько пуговиц. Он удивленно посмотрел на Гермиону. Девушка сразу покраснела, поняв, кто виноват в потере пуговиц. Она быстро подняла с пола палочку и подошла к нему:
— Репаро! — коснувшись палочкой пустых петлиц, прошептала девушка.
— Спасибо…
Пробормотал Гарри и прижал ее к груди. Внутри что-то вздрогнуло, и он снова вспомнил все, что произошло ночью. Он вновь осознал, что теперь они никогда не будут теми, кем были раньше. Они стали настолько ближе друг к другу, насколько это возможно. Все теперь будет по-другому. Он это знал и чувствовал, он уже не взглянет на нее, как раньше. Каждый взгляд будет служить напоминанием об этой комнате.
Девушка, прижавшись к нему теснее, думала практически о том же. Она пока еще с трудом представляла, как ей с этим жить. Она теперь не сможет без него прожить и секунды. Так вот что такое любовь, почему люди живут рядом всегда и не надоедают друг другу. Они просто хотят быть вместе…
— Идем… — прошептала девушка ему в плечо.
— Да… — кивнул Гарри и сжал ее руку, словно осознавал, что мир снова станет обычным и серым, если он не будет чувствовать тепло ее ладошки в руке. — Нужно еще привести комнату в порядок. Думаю, кровать тут не совсем уместна.
— Я никогда не забуду это место, оно принесло мне столько счастья, о котором я могла только мечтать.
— Гермиона, у нас таких счастливых мгновений будет еще много-много, еще все впереди… вся жизнь…
— Но первый никогда не забыть… — она искоса на него посмотрела.
— Да…
Гарри несколькими взмахами вернул комнате прежний вид. Он еще раз обвел музыкальный зал глазами и, вздохнув, вышел за дверь. Он никогда не забудет это место.
— Я пойду переоденусь, — прошептала Гермиона ему на ухо. — Тебе тоже следует.
— За тобой зайти? — почему-то тоже шепотом сказал Гарри.
— Не надо, встретимся внизу в столовой. Я хочу есть, — сказала она уже обычным голосом.
Гарри с трудом выпустил ее руку. Она быстро коснулась его губ и побежала в комнату. У нее с Кристиной, как и у Рона с Гарри, были парные комнаты, чтобы было веселее. Правда, во избежание нестандартных ситуаций, в разных концах коридора второго этажа. Юноша улыбнулся сам себе и побежал в комнату. Быстро нашел свои любимые широкие джинсы и футболку. Его дядюшка терпеть не мог, когда он так одевался. В общем, его это сейчас не волновало, так было удобнее, к тому же, судя по всему, на улице жарко, солнце нещадно светило в окна небольшой комнаты. Гарри ради интереса заглянул в дверь их с Роном комнаты, прошлепав босиком по центральной комнате. Да, кровать друга, небрежно застеленная… Он уже встал. Домовые эльфы еще пока не убирались в комнате. Юноша не стал их лишний раз утруждать и сбросил праздничную одежду в ящик для грязного белья. Быстро прыгнул в кроссовки и выскочил за дверь…
Гермиона вела себя практически так же. Она быстро переоделась в легкую одежду. Коими была короткая юбочка и топик. Заглянула в комнату Кристины и, надев шлепки, выскочила в коридор. На лестнице она наткнулась на Гарри. Он широко улыбнулся и задержал взгляд на ее топике, мысли уплыли не в том направлении. Девушка подошла ближе, переплела пальцы с его и наклонила голову.
— Ты красивая, — пробормотал он.
— Ты тоже, — она вздрогнула, похоже, ее мысли блуждали там же, где и его.
— Знаешь, я очень хочу есть… — заметил Гарри.
— Идем, — она потянула его за руку. — На кухню, там должна остаться еда после праздника.
— Не думаю, было так много гостей… — заметил Гарри.
Они быстро спустились вниз и направились на кухню. В доме была еще столовая, но там редко обедали, предпочитали светлую кухню с видом из окон на сад. Гарри раскрыл деревянные двери и замер…
За столом сидели Рон и Крисс. Точнее сказать, они целовались, не обращая внимания ни на что вокруг. Гарри шумно выдохнул, а Гермиона хихикнула и хотела прикрыть дверь, но парочка перестала целоваться, и Кристина смущенно посмотрела на кузена.
— Привет… — пробормотал Гарри.
— Мы не хотели вам помешать, — заметила Гермиона. — Просто решили перекусить.
— Ладно, все ОК! — Уизли убрал руку с ноги Кристины и развернулся к друзьям.
— И чем это нас тут угощают? — Гарри уселся за стол и с тоской посмотрел на пару тостов и недопитое Кристиной кофе. — Не густо.
— Я особенно не хотела есть, — заметила Кристина. — Вчера объелась…
— Зато я голоден, как волк, — заметил юноша и направился к холодильнику.
— Я тоже…
Гермиона прошла следом, и они вдвоем вытащили на стол ветчину, овощи, йогурт, хлопья и сок, придирчиво изучив содержимое стола, девушка добавила пару бананов и яблок. Рон и Кристина, недоумевая, смотрели на заваленный продуктами стол, а потом перевели взгляд на друзей.
— Не думали, что вы настолько голодные, — заметил Рон.
Гарри и Гермиона пожали плечами и принялись за завтрак, игнорируя насмешливые и многозначительные взгляды двух друзей.
