Сертифицировано для прочтения лицами, достигшими 12 лет.
Когда-то госпожа Роулинг создала мир Гарри Поттера, мир магов и волшебников, создала героев, за приключениями которых следило полпланеты. После четвертой книги силы начали иссякать, зато бурно стали разворачиваться события в личной жизни. Роулинг было уже не до сочинительств.
Но ее книги так полюбились читателям, что они решили сами дописывать продолжения знаменитой эпопеи, незаметно для себя управляя жизнями героев Джи Кей.
А теперь представим, что в один прекрасный день на планете случилось нечто непредсказуемое: ни один подросток не сел писать/продолжать писать фанфики. Может, повлияла на это страшная магнитная буря, или новая озоновая дыра, или глобальное потепление климата, суть не в этом. Главное, что один день героям Роулинг дали глоток свежего воздуха — ими никто не управлял, их жизнь вернулась в нормальное русло…
Гарри Поттер проснулся, оттого что у него не болел шрам. Он уже давно привык, что каждое утро испытывает мучительную боль, и не обращал на нее внимания, а тут такое…
Гарри с усилием надавил на шрам, надеясь, что боль проснется…но никакого жжения, покалывания и прочего не почувствовал.
«Случилось что-то страшное…» — ужаснулся Гарри. Целую минуту он провел в полной растерянности, не понимая, чем вызвано такое сверхъестественное явление.
Но Мальчик-который-выжил не просто так считался героем в волшебном мире, поэтому, поборов неуверенность, вышел из комнаты. Эх, лучше бы он этого не делал. То, что предстало его взгляду в общей гостиной, было действительно зрелищем не для слабонервных, хотя в данном случае лучше выразиться — то, что НЕ предстало его взгляду. В комнате не было ни одного незнакомого лица! Ни одной новой ученицы из Америки, Австралии, Новой Зеландии, Ирландии и России. Ни одной.
Гарри дрожащей рукой протер очки, но, видимо, дело было не в них, потому что новых лиц в гостиной не прибавилось. В этот момент Поттер уже засомневался, стоило ли ему выходить за пределы Гриффиндорской башни, но, вспомнив, что когда-то ему приписывали такое качество как смелость, вышел через портретную дыру.
Навстречу Гарри шел его давний знакомый Драко Малфой. Гарри улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. Странно, но у него не появилось ни малейшего желания броситься к этому белобрысому парню и предложить свою дружбу и вечную преданность.
— Да не может такого быть! — прошептал Гарри и для пущей уверенности стукнулся головой о стену.
Желания не прибавилось. Совершенно сбитый с толку, мальчик все же решил не отчаиваться, но тут вспомнил, что еще ни разу за это утро не повстречал Вольдеморта… да и письмо о том, что теперь он новый директор Хогвартса, не получил.
«Я точно схожу с ума!» — пронеслась в голове первая за утро умная мысль. Будь у Гарри неустойчивая психика, он бы упал в обморок, но это было далеко не так, это было еще хуже…поэтому Поттер просто сел на пол, прислонившись к холодной стене, и прищурил глаза, еще раз, на всякий случай, приложив ладонь к шраму, который так и не начал болеть.
Этим утром он был не одинок.
Северус Снейп тоже проснулся с нехорошим чувством. Он осторожно приоткрыл глаза и…замер. Рядом с ним НИКОГО не было. НИКОГО. Снейп закрыл глаза и снова их открыл. Постель была пуста. Ни Гермионы, ни какой-либо длинноногой блондинки-красавицы…Северус с последней надеждой заглянул под кровать. Там была только огромная гора пыли.
Последний год Снейп никогда не ложился спать один. Целые дни он занимался тем, что кого-нибудь соблазнял, посвящая 70% времени Гермионе, 20% — новым учительницам и ученицам необычайной красоты, 10% — мужскому населению Хогвартса. «Издевательство какое-то! — подумал Снейп, — до чего я докатился?!»
Северус с опаской входил в класс. Но его самым страшным мыслям суждено было сбыться — при его появлении в аудитории никто не упал в обморок и не бросился признаваться в любви.
Тут в кабинет вошла Гермиона… Северус судорожно сглотнул. Во-первых, она не показалась ему красивой, а во-вторых, профессор вдруг вспомнил все многочисленные вариации их романов, всех их детей, каждый день разных, и всю эту сентиментальную чушь, которую он нес каждый день в присутствии этой девочки. Северусу вдруг стало не по себе, более того, ему стало плохо.
Прикрывая рот рукой, он поспешно вышел из аудитории и направился во вторую по тайности комнату.
В соседнем коридоре с таким же громким звуком кто-то захлопнул дверь.
«Гермиона», — догадался Снейп и был тысячу раз прав. Она ведь тоже была не железной.
Дамблдор в задумчивости сидел в своем кабинете, не зная, что делать. Неужели сегодня его не сняли с должности директора? Альбус еще раз проверил почту — письма из министерства не было. С ума он сходить вроде бы не собирался, да и сердечных приступов не намечалось. Последние несколько месяцев Дамблдор по обыкновению начинал свой день с тем, что отстранялся от дел, писал завещание на имя Гарри и уезжал в дом Святого Мунго, а в благоприятные дни просто умирал. Но сегодня происходило что-то паранормальное. Отвыкший от ведения дел маг уже плохо соображал, что от него требуется.
В кабинет молча вошла профессор МакГонагалл. Она тоже казалась ошарашенной, но… Минерва была одета в необычную одежду…точнее, она, конечно, считалась обычной, но Дамблдор привык видеть на ней халат, в крайнем случае — ажурные чулки. Ко всему прочему, МакГонагалл явно не собиралась рассказывать ничего про их с Альбусом потерянных детей и бурные романы молодых лет.
— Минерва, ты ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался Дамблдор.
— Н-нет… — нервно ответила МакГонагалл и потупила взор. Она явно чувствовала то же, что и директор.
— Кто-то хочет испортить нам жизнь…я чувствую это…
Несмотря на все странности сегодняшнего дня, Вольдеморт был счастлив. Да что счастлив! Его ликованию не было предела. Сегодня ему не нужно было убивать Гарри Поттера, а следовательно, умирать самому. Вольдеморту это уже порядком надоело, мазохистом он не был, а ощущать на себе Крациатус каждый день — испытание не очень воодушевляющее.
Кроме того, за это утро у него ни разу не появились Пожиратели Смерти, хотя обычно каждую секунду их появлялось все больше и больше, причем зачастую одних и тех же.
«Может, я и сошел с ума, но мне это нравится!» — рамышлял Темный Лорд, который за последний год миллион (если не больше) раз пожалел о том, что стал им. Убить его приходили волшебники со всех уголков земли. Возглавлял их обычно все тот же Поттер, черты лица которого Том Риддл помнил наизусть и, проснувшись среди ночи, мог составить полный фоторобот с необычайной точностью.
— Когда Поттер не приходит ко мне, он кажется таким славным! — умилился Вольдеморт и мечтательно закатил глаза.
Этот день так и прошел в полном непонимании происходящего, а к его концу все единодушно пришли к выводу, что такого быть не может. До самоубийств, слава Мерлину, не дошло, но покалечились многие.
Однако следующий день опять поставил все на свои места: Гарри почувствовал родную боль, Снейп снова закадрил Гермиону, Дамблдор ушел в отставку, предварительно узнав, что 50 лет назад МакГонагалл родила от него ребенка, а Вольдеморт купил себе новые белые тапочки.