Сертифицировано для прочтения лицами, достигшими 12 лет.
Гарри беспокойно спал, ворочаясь на кровати. В его воспаленном воображении мелькали следующие картины: миллионы маленьких красноглазых Вольдемортов ростом Гарри по колено окружают его, размахивают непропорционально длинными волшебными палочками и кричат тонкими голосками: «Мы убьем тебя, Поттер!», сам Гарри, в маггловской одежде — штанах и рубашке, подняв вверх правую руку, кричит «Но пасаран!», а в левой руке у него почему-то клюшка для гольфа. Затем это видение пропало и сменилось следующим: серебряный Питер Петтигрю, сильно смахивающий на Т-1000 из «Терминатора-2», указательный палец правой руки которого постепенно изменяется и превращается, наконец, в серебристый клинок полутораметровой длины; Петтигрю приставляет острие клинка к горлу Гарри и хрипит: «Я убью тебя, Поттер!». Юноша проснулся в холодном поту:
— Блин, ну и приснится же такое, — пробормотал Гарри. — Нужно было перед сном в спальне проветрить. Черт, уже восемь утра, вставать пора.
Но юноша все равно продолжал лежать с закрытыми глазами. Когда через пятнадцать минут Гарри их все-таки открыл, то увидел прямо перед собой висящего на паутине паука размером с чайное блюдце, и с интересом Гарри разглядывающего. По крайней мере, у юноши создалось впечатление, что его разглядывают.
— Тьфу, Шэгги, не мешай, — сонно пробормотал Гарри. Не то что бы юноша ни привык к манере Рона разводить огромных пауков и держать их в спальне совершенно свободно, или к дурацкой манере любопытных пауков соваться всюду, где только можно, просто спросонья ему стало немного неуютно. Представьте себе, что Вы просыпаетесь, а прямо над Вами на паутине висит паук размером дюймов шесть и беззаботно шевелит мохнатыми лапками толщиной с карандаш. Что сделали бы Вы в таком случае? Думаю, не очень-то обрадовались.
А Гарри только отмахнулся и продолжал спать. Но, видимо, в этот день выспаться ему не было суждено: сон хозяина был прерван Хедвигой, с трудом протискивающейся в окно. С недавних пор, наевшись в Запретном лесу радиоактивных поганок, сова приобрела ярко-синий цвет. Гарри знал, что, совы, в принципе, не имеют привычки есть поганки в Запретных лесах, и еще несколько дней удивлялся, но потом махнул на это всеми частями своего тела. Да чего уж там — у совы Эрни Макмиллана после поедания поганок выпали все перья.
«А, плевать, — лениво думал Гарри после этого, — пусть Хедвига будет ярко-синей. По крайней мере, это лучше, чем если бы она была совсем лысой или вообще какой-нибудь оранжевой в зеленую крапинку». Тут юноша заметил, что к лапке небесно-синей совы привязан кусочек пергамента. Развернув его, Гарри прочел:
К восьми утра — в кабинет Дамблдора.
Пароль — «десять оранжевых сов съели семь красных поганок».
А. Дамблдор.
«Ну вот, еще и этот про сов и поганки», — удивился юноша. Недоумевая, в чем могла быть причина такой спешки, Гарри накинул мятую гриффиндорскую мантию, провел рукой по взъерошенным со сна волосам, нацепил на нос очки и понесся к выходу из гостиной своего факультета. С разбегу толкнув портрет Полной Дамы, юноша рассчитывал, что тот моментально откроется и пропустит его. Да не тут то было — портрет со страшным скрежетом повернулся лишь градусов на десять, и Гарри прежде пришлось выслушать непрерывно льющийся поток ругательств, которых Полная дама набралась от гриффиндорцев, обычно возвращавшихся в башню под утро.
По пути Гарри был остановлен профессором Снейпом, бледное лицо которого не выражало абсолютно никаких эмоций. Тряхнув гривой давно не мытых черных волос, алхимик ледяным голосом произнес: «Позвольте представиться, профессор Снейп. Ваши документы». Дело было в том, что месяца три назад, во время квиддичного матча между Рэйвенкло и Хаффлпаффом, бедняга профессор так переживал за исход событий, что от волнения упал с трибуны вниз головой и с тех пор вел себя немного неадекватно.
Гарри невежливо оттолкнул профессора и, пока тот не успел выписать квитанцию о штрафе, вихрем взлетел на третий этаж и остановился у Горгульи, охранявшей вход в кабинет Директора.
«Как там?»- думал Гарри, — А-а, «семьдесят зеленых сов объелись синих шампиньонов, то есть тьфу, поганок». Нет? Ну, тогда «три совы скушали четыре сыроежки». Да что за черт?
Наконец, Гарри это надоело — он выхватил из кармана волшебную палочку, направил ее в сторону Горгульи и заорал не своим голосом: «ЭКСПЛОЗИО!!!» Заклинание разворотило полстены, Горгулью и всю лестницу в кабинет. Мальчик-Который-При-Этом-Выжил облегченно вздохнул, направил на себя палочку и произнес: «Вингардиум Левиоса».
Левитировав, Гарри оказался на обломке пола прямо у двери места преимущественного обитания профессора Дамблдора. Юноша посмотрел на часы и с гордостью отметил, что потратил всего три минуты на то, чтобы добраться до директора. Он глубоко вздохнул и толкнул дверь кабинета…
В кабинете находились два человека. Первый — Дамблдор. Это ясно. Он и должен был здесь по идее находиться. Но вот второго человека здесь никак нельзя было ожидать. Это не Фадж, нет. Не Сириус. И не миссис Уизли. И даже не Люциус Малфой. В одном из кресел вольготно расположился не кто иной, как… Воландоморд. В смысле, это, Воландеморт. Ну, то есть, Вольдеморт.
— Здрась-сьте вам, профессор, — поклонился Гарри. — А… — он недоговорил.
— Давненько не виделись, Гриша. У меня деловое предложение, — ни к селу, ни к городу брякнул Темный Лорд.
— Эй, ну ты, полегче, Воландомордище, фильтруй базар, а то перо схлопочешь. Я тебе не Гриша какой-нибудь, а Гарри Поттер! Советую запомнить. Еще раз ошибешься, тебе и крыша твоя не поможет, эти, как их? Обожравшиеся до Смерти!
— Ладно, ладно, успокойся, — замахал руками Темный Лорд. — Ну и молодежь пошла, уж и слова им не скажи. Аль, растолкуй ему, не то он тут все с ног на голову перевернет.
Тут Гарри, наконец, перевел дух и сумел в деталях разглядеть своих собеседников. Обитателей Хогвартса давно уже перестал шокировать внешний вид профессора Дамблдора. Когда тот побрил голову наголо, сбрил усы и бороду, нацепил темные очки и переоделся в шорты и гавайскую рубаху, проходивший мимо Драко Малфой с криком «Ах ты, маггл позорный!» чуть не применил к директору заклятие «Авада Кедавра», и только снова проходивший мимо Невилл Лонгботтом спас профессора от героической смерти.
Но Дамблдор все равно не изменил своей новой манеры одеваться, да еще вдобавок обзавелся волшебным мобильным телефоном, имеющим обыкновение звонить примерно раз в пять минут. Сегодня на профессоре были черные брюки и малиновый кашемировый пиджак. Но Темный Лорд затмил и директора. Вольдеморт умудрился нацепить белый балахон с капюшоном, украшенный узором из мелких васильков. Вольдемортовское одеяние сильно смахивало на пижаму, но все же Гарри не был уверен, что так и есть на самом деле.
Теперь Темный Лорд сверкал красными глазами из-под василькового капюшона, а совершенно лысый Дамблдор, нервно покусывая дужку своих темных очков, другой рукой теребил кончик ярко-желтого галстука.
— В общем, так, Гарри, у меня и Тома есть к тебе предложение. Мы проведем матч по квиддичу между двумя командами. Одна команда — гриффиндорская, другая — Нажравшиеся Вусмерть во главе с Томом.
— Остановись, Аль. Теперь я. Если выиграем мы, то я тебя убью. Вот так просто, возьму и грохну, а то надоел ты мне хуже горькой редьки, — это раз. Я становлюсь директором Хогвартса вместо нашего дорогого профессора — это два. Теперь слушаю твои условия, — красные глаза живейшим интересом просияли из-под капюшона.
Гарри пристально рассматривал картину, висящую над письменным столом директора, и никак не мог понять, что на ней изображено — какая-то непонятная разноцветная мазня.
«Авангард, черт его дери», — решил Гарри.
— Ну-ну, Мордик.… Твои условия, в общем, приняты. Тогда, если выиграем мы, то я на месте решу, что с тобой делать. Вон твоя белесая рожа с пометкой «Разыскивается» на каждом столбу висит, щаc как Аврорам стукну, так не обрадуешься, что на рожон попер. И вот еще — парочку твоих Упившихся возьмем в Хогвартс на работу, а то давно тут пора отдельных личностей заменить, которые сильно крутыми себя считают, — отрубил Гарри.
— О?кей, ну тогда забились, — поспешно сказал Вольдеморт и протянул свою белую длань с длинными пальцами, больше всего похожими на омерзительных белых червяков.
Гарри что есть мочи хлопнул по этой ладони, да так, что Тот-Чье-Имя-Лучше-Не-Произносить-Вслух схватился за руку и стал на нее дуть.
— Короче, Том, идите обсуждать детали предстоящей встречи вне моего кабинета, мне некогда тут с вами рассусоливать, и поважнее дела есть, — распорядился Дамблдор, протягивая руку к уже заверещавшему мобильнику.
— Пошли, Гри… Э-э, то есть, Гарри.
Но Темный Лорд все-таки остался на месте:
— Подожди снаружи, я задержусь на пару минут.
Гарри кивнул и направился к выходу из кабинета. Он открыл дверь и осторожно спланировал на пол при помощи заклинания левитации, не запачкав мантию, которая, правда, была мятой и давно не стиранной.
Через несколько минут из кабинета вышел Темный Лорд и, конечно, шмякнулся на пол с высоты в пять футов как топор. Гарри с удовлетворением разглядывал упавшего Вольдеморта, который с грацией бегемота рухнул прямо в обломки стены и теперь, со стоном поднявшись, отряхивал свою «пижаму» от пыли.
— Тут же еще совсем недавно была лестница, — недоумевал Лорд.
— Ну да, была. А теперь нет, — с готовностью подтвердил Гарри и без того очевидное.
— Дела-а-а… — протянул Вольдеморт и быстро зашагал в сторону лестницы на другой этаж, словно боясь упасть куда-нибудь еще.
Гарри поспешил за ним.
— Ну и дурдом тут, — бормотал Темный Лорд по дороге.
Как-то раз Дамблдору пришла в голову замечательная идея переделать стены во всем Хогвартсе на манер потолка в Большом зале, и с тех пор цвет или узор стен каждый день изменялся на какой-нибудь другой. Сегодня стены были изумительно зеленого цвета, в который обычно красят заборы, и из-за этого Хогвартс действительно немного напоминал обиталище людей с психическими отклонениями. Впечатление усиливала и Плакса Миртл, летающая по коридору взад-вперед и вопящая пронзительным голосом разные глупости. Гарри со злости решил испытать на надоедливом привидении заклятие неподвижности, что и было им успешно проделано. Миртл застыла в воздухе между полом и потолком, широко распахнув призрачные глаза за стеклами призрачных очков.
— Орала она уж очень громко, я чуть не оглох, — пожаловался Вольдеморт Гарри, — и вправду сумасшедший дом.
— Ничего, привыкай, — покровительственно похлопав Того-Кого-Нельзя-Называть по плечу, произнес Гарри. — Тут еще и не то бывает. Вот как-то раз мимо меня пронесся совершенно голый Филч, изрыгавший проклятия почище разъяренного Хагрида, тогда я и впрямь решил, что спятил. А вот когда я увидел бритоголового Дамблдора в темных очках, цветастой рубахе и шортах, разговаривающего по мобильному телефону…
Беззаботно болтая, Темный Лорд и Гарри дошли до лестницы и стали спускаться вниз. Проходя мимо портрета бывшего директора Хогвартса Армандо Диппета, копия которого висела и в кабинете Дамблдора, Темный Лорд чуть не умер от инфаркта миокарда, поскольку портрет именно в тот момент, когда вольдемортовское ухо оказалось в непосредственной близости, так громко и неожиданно крикнул «Твою мать, да сколько ж можно ходить туда-сюда?!», что Вольдеморт запутался в полах своей хламиды и в который уже раз за день упал и покатился вниз по лестнице, сбив с ног Драко Малфоя, ожесточенно пинавшего ручного крокодила завхоза Филча. Светлые волосы слизеринца, обычно аккуратно уложенные, растрепались, и, покраснев от злости, он выдал такую тираду, что если бы ее услышал его достопочтенный папочка, то явно прочитал бы сыну двухчасовую лекцию на тему «Как должен себя вести настоящий Малфой».
— Эй, Поттер, попроси у меня автограф, — высокомерно бросил Драко, проходя мимо вечного объекта своих насмешек.
— Я не беру автографы у белобрысых бегемотов, которых с ног сбивают Вольдеморты, — вдохновенно проговорил Гарри стихами. Рифма, правда, получилась несколько неуклюжей, но это его не смутило.
Не став ждать реакции на собственный спонтанно выплеснувшийся в виде рифмованной фразы поэтический талант, проявление которого стало апофеозом словесной дуэли с Малфоем, Гарри поспешил на помощь Темному Лорду, уже преодолевшему целый лестничный пролет весьма оригинальным способом — прокатившись, словно колобок через мясорубку.
— Ну, живой ведь, и ладно. Я и сам долго привыкал к говорящим портретам, — успокаивал Вольдеморта Гарри.
— Это не просто говорящие портреты, это Портреты-Орущие-Людям-Прямо-В-Уши-Специально-Чтобы-Их-Напугать, — возразил Тот-Чье-Имя-Можно-Упоминать-Только-В-Самых-Крайних-Случаях.
— По-моему, слово «говорящие» означает примерно то же, только произнести его можно гораздо быстрее, — высказался по этому поводу Мальчик-Который-Выжил-Вопреки-Всему.
— Может, ты и прав, — со вздохом согласился Темный Лорд, поднимаясь и отряхивая свою многострадальную одежду.
Когда он, наконец, полностью отряхнулся и собрался продолжать путь, стоящие на лестничной площадке пустые рыцарские доспехи гулко захохотали и нанесли удар мечом плашмя прямиком по мягкому месту Вольдеморта. Но в этот раз Темный Лорд не подкачал — он мгновенно ответил ударом по шлему пяткой с разворота, видимо, как решил про себя Гарри, из арсенала каратэ, а затем еще, выхватив палочку, добавил усиленное заклятие коррозии, звучавшее как «Коррозиус Виолентис», в результате чего доспехи моментально превратились в прах, то есть в ржавую пыль.
— Видал? — с гордостью вопросил Тот-Кого-Лучше-Вообще-Не-Трогать. Повернувшись к Гарри, он случайно задел плечом здорового рыжего парня, поднимавшегося по лестнице, причем явно нетрезвого, судя по аромату перегара от него исходившего.
— Эй, пижама, полегче, а то на носки порву, — прорычал рыжий, вращая налитыми кровью глазами.
Вольдеморт от такого нахальства просто потерял дар речи.
— Эй, Уизли, — раздался за спиной Гарри знакомый манерный голос, — иди-ка, проспись, для начала. Да и твои здоровенные паучки тебя уже, наверное, заждались.
Это, естественно, был Малфой, совершенно неясным образом оказавшийся в том месте, откуда он обращался к младшему из братьев в семье Уизли.
Рон только зарычал и, чуть не снеся по пути своего лучшего друга и его злейшего врага, бросился на обидчика, собираясь сокрушить его пудовыми кулаками. Узнать Гарри, да и вообще кого-либо, он, судя по всему, был не в состоянии.
Когда Темный Лорд и Гарри остались одни, Вольдеморт спросил:
— У вас тут, помимо ручных крокодилов, еще и ручные пауки есть? А ручных слонов не предвидится?
— Снейп давно угрожал Лонгботтому купить тому слона в наказание, чтобы Невилл три раза в день водил его на прогулку и убирал за ним продукты жизнедеятельности. Причем на полном серьезе. Ты же прекрасно знаешь старину Снейпа.
— О, Мерлин мой, как тяжело жить на этом свете, — простонал Вольдеморт, — если я увижу тут еще и слона, я просто умру от разрыва сердца.
— Если на снейповском уроке Невилл еще хоть раз расплавит кучу котлов с гноем бубонтюбера и зальет им все подземелье, то умрешь точно, — мрачно пообещал Гарри.
Наконец, Гарри и Вольдеморт спустились на первый этаж и вышли из замка.
— Пойдем, пройдемся вокруг, воздухом подышим. Давно я здесь не бывал, соскучился по родным, можно сказать, местам, — сентиментально произнес Все-Точно-Знают-Кто.
— О?кей, — согласился Гарри.
Прогуливаясь по тенистой аллее и весело обсуждая с Вольдемортом детали предстоящей встречи, Гарри случайно заметил несущуюся прямо на них карету, одну из тех, в которых старшекурсники в начале учебного года обычно добирались до замка. Она была, впрочем, как и всегда, запряжена ужасающего вида призрачной лошадью с головой дракона, и, насколько Гарри усел заметить, управлял ею не кто иной, как Пивз, гроза всех школьных привидений, включая и Кровавого Барона. Темный Лорд заметил карету чуть позже Гарри, и оба бросились в разные стороны, чтобы не попасть под колеса: Гарри — налево, Вольдеморт — направо. Но карета приближалась на бешеной скорости, а пространства для проезда между двумя праздношатавшимися не хватало, так как все происходило настолько быстро, что Гарри с Вольдемортом еще не успели достичь придорожных кустов. Пивз, решив, что лучше будет врезаться в кого-нибудь одного, иначе карета перевернется, свернул в сторону. Угадайте, в чью? В сторону Гарри? Нет, вы не угадали. В сторону кустов? Нет. В сторону Вольдеморта? Точно, именно туда Пивз и свернул. При столкновении кареты, полтергейста, призрачной лошади и Темного Лорда первые три объекта абсолютно не пострадали. Лошадь и полтергейст были призраками, и, следовательно, пострадать в любом случае не могли, а карета находилась в иной весовой категории, нежели Вольдеморт, да и скорость при столкновении имела большую. В результате лихач Пивз помчался дальше, стегая призрачную лошадь призрачным кнутом, а несчастный Темный Лорд остался лежать на дороге, не подавая признаков жизни. Гарри, кряхтя, вылез из кустов, до которых, в отличие от некоторых, все-таки успел добежать, вытащил из различных частей своего тела некоторое число колючек и подошел к неподвижному телу. Юноша покачал головой, достал волшебную палочку и произнес: «Энервейт!». Тело сначала зашевелилось и застонало, затем село и устало произнесло:
— Если вы здесь проводите что-то типа маггловских гонок «Формула-1», то надо предупреждать. А это был некий местный эквивалент Ральфа Шумахера, не так ли? В таком случае, нам нужно поторопиться, пока не подоспели остальные участники гонки «Хогвартс — Букингемский дворец».
— Слушай, — разозлился Гарри, — если бы это было так, от тебя уже и лепешки не осталось.
— О-о-ох, — простонал покалеченный Вольдеморт, — Во имя Мерлина, зачем я только все это затеял?
Матч по квиддичу было решено провести в четыре часа дня. Побывав в больничном крыле, где мадам Помфрей вылечила все его синяки и ушибы, Вольдеморт отбыл в направлении Тайного Шестьсот Пятнадцатого Десятикомнатного Туалета Букингемского Дворца, где устроил себе резиденцию, нагло пользуясь тем, что в это помещение уже лет двести никто не заходил.
Гарри же провел почти все время до матча, бесцельно шляясь по всему Хогвартсу и не зная, чем заняться, так как тренироваться ему смертельно не хотелось, тем более он знал, что директора на матче не будет. На пять у Дамблдора была назначена деловая встреча с новым директором Дурмштранга Иваном Гавгавкиным. Они не так давно основали торговый знак «Дамблдор энд Гавгавкин», и теперь собирались купить опустевший Азкабан, чтобы переоборудовать его в торговый комплекс с самым широким в мире ассортиментом.
И вот настало четыре часа. Гарри и вся гриффиндорская команда уже были на поле. Трибуны были полны беснующихся зрителей. Особенно бесновались хаффлпаффцы, но Гарри этому не удивлялся, потому что как раз именно они всегда вели себя хуже всех. Комментатором вместо обычного Ли Лжордана на этот раз была Тонкс. «Наверное, зарплаты Аврора с надбавками как члену ордена Феникса и Метаморфмагу Первого Класса ей не хватает, вот и подрабатывает комментатором», — решил про себя Гарри. Сегодня волосы Тонкс были оранжевыми и напоминали свихнувшихся гусениц, так как в честь матча Нимфадора решила украсить голову дредами. Тут на поле появились Вольдеморт и Ко; свист с хаффлпаффской трибуны усилился. «И все-таки в этом Хаффлпаффе учатся одни отморозки», — отстраненно подумал Гарри. Он оглядел команду Упившихся до Смерти и остановил взгляд на Темном Лорде. Вольдеморт снова оделся в белую «пижаму» с трогательными васильками, которые совершенно не шли к его красным от постоянного воспалительного процесса глазам. Гарри уже давно хотел посоветовать ему сходить в поликлинику имени Св. Авокадо и вылечить, наконец, чертов хронический конъюнктивит, да все время забывал.
— Я жду от всех честной игры, — проорала Тонкс тысячекратно усиленным голосом, — представители команд, пожмите друг другу руки.
«Если она будет так же орать во время матча, всю нашу команду, чего доброго, сдует с веников», — снова подумал Гарри. Он сердечно пожал руку Люциусу Малфою. О внешнем виде Люциуса нужно упомянуть обязательно: он побрил голову наголо (видимо, по моде Дамблдора, которого всегда уважал и старался не отставать от него ни в чем) да еще и одел на себя маггловский смокинг (Гарри, конечно, представлял, какую любовь испытывает Люциус к магглам, но это было уже немного чересчур); в сочетании с блестящей шваброй последней модели («Звезда-2003»), как и у остальных в команде Вольдеморта, все это смотрелось очень колоритно. Гарри уныло взглянул на собственный веник («Пучок Прутьев Миллениум»), которыми была оснащена вся гриффиндорская команда, и решил, что со следующей сделки Дамблдор обязательно должен купить каждому гриффиндорцу по новой швабре.
— Начинаем, — Тонкс дала свисток, от которого у Гарри заложило уши, и подбросила кваффл в воздух. Через долю секунды обе команды были в воздухе. Эйвери и Беллатрикс Лестрейндж моментально были сбиты бладжерами, метко посланными в них Фредом и Джорджем. Но тут Гарри увидел снитч, и все остальное перестало для него существовать. Юноша так пришпорил свой «Пучок Прутьев Миллениум», что он рванулся вперед с кошмарной скоростью, но снитч все-таки ускользнул из руки Гарри и спустя мгновение оказался в центральной части поля почти у самой земли. Тут снитч заметил и Вольдеморт, моментально уведя свою «Звезду-2003» в крутое пике. Теперь Гарри и Темный Лорд наперегонки неслись в вертикальном направлении с огромной высоты. Юноша быстро схватил снитч, а Вольдеморт, увидев это, сразу же потерял к игре интерес и стал вертеть головой во все стороны, высматривая там непонятно что. Вдруг Гарри заметил, что Темный Лорд безжизненно сползает с отвесно летящей швабры. Юноша уже не успевал ничем помочь и вышел из пике за полметра до поверхности земли. Тело Вольдеморта же рухнуло на землю, как мешок с картофелем, а следом свалились обломки швабры. Гарри подбежал ближе…. Вольдеморт неподвижно лежал в своей трогательной пижаме, раскинув руки, будто крылья. В его безжизненных красных глазах отражалось голубое весеннее небо.
— Н-Е-Е-Е-Т! — отчаянно закричал Гарри, понимая, что ничего изменить уже нельзя.
— Произошел несчастный случай, всем оставаться на своих местах! — разорялась Тонкс.
Гарри направил на судью палочку и тихо произнес: «Сайленсио». Сквозь застлавшие глаза слезы юноша видел, как она молча раскрывает рот, словно карп на сковородке. У бесчувственного тела Вольдеморта уже хлопотала мадам Помфрей.
Тут Гарри огляделся.
Более сюрреалистической картины невозможно было себе и представить. К квиддичному полю в сопровождении радостного Снейпа приближался грустный Невилл Лонгботтом, ведя рядом с собой на поводке… огромного призрачного слона.
— Что с ним случилось, мадам Помфрей? — тихо спросил Гарри врача, кивнув в направлении тела Темного Лорда.
— Сердечный приступ, мой мальчик, — так же тихо ответила та, — он умер прямо в воздухе.
— Мда-а, этот слон его доконал, — пробормотал Гарри в сторону.
— Какой слон, Гарри? — недоуменно спросила Гермиона, непонятно как оказавшаяся на поле рядом с победителем матча. — Что с тобой? Вокруг нет никаких слонов. Ты уверен, что тебе не нужно выпить лекарство?
— Слонов, лошадей и зеленых чертиков, кроме нас с ним, — кивок на пустую пижамную оболочку, оставшуюся от Вольдеморта, — может видеть только эта ненормальная из Рэйвенкло, а ты не можешь, так что отстань! — буркнул Гарри.
Гермиона отошла, обиженно тряхнув головой с коротким синим ежиком волос, и пятнадцать сережек в ее правом ухе тоже обиженно зазвенели.
К Гарри моментально подскочила неизвестно как оказавшаяся в окрестностях Хогвартса Рита Скитер, размахивая Очень-Быстро-Пишущим-Всякую-Чушь пером серо-буро-малинового цвета:
— Что победитель важнейшего в истории магического мира квиддичного матча может нам поведать?
— Швабры — мастдай, веники — forever! А особенно — веники марки «Пучок Прутьев Миллениум»! Рекомендую всем! «Пучок Прутьев Миллениум» — веники для всей семьи! — коротко и содержательно высказался юноша.
Подобное заявление из уст знаменитого Гарри Поттера объяснялось довольно просто — вот уже два месяца после того, как деньги на счете в Гринготтсе истекли, он жил на отчисления, получаемые за ненавязчивую рекламу вышеупомянутой торговой марки.
В Хогвартсе вместо Филча теперь работает новый завхоз. Он подметает полы шваброй последней модели «Звезда-2003» и носит маггловский смокинг в качестве униформы, а бритая наголо голова придает ему особый шарм. По ночам он предпочитает спать, а не ловить нарушителей школьных правил, и потому пользуется заслуженной любовью учеников. Драко Малфой своим отцом очень гордится.
Также все ученики очень полюбили уроки по уходу за магическими существами. Новый учитель обожает всяких разных существ больше всего на свете. На каждый урок он приносит какую-нибудь милую зверушку и с увлечением о ней рассказывает, а Гарри ехидно напевает себе под нос: «Идет себе поддатый Макнейр-ликвидатор, Макнейр-ликвидатор, не узнанный никем…», Рон и Гермиона тихо посмеиваются.
После окончания Хогвартса Гермиону приняли в суперпопулярную рок-группу «WitchesUnlimited» в качестве солистки, и теперь она — самая популярная рок-звезда в магическом мире и желанная гостья на любом мало-мальски значимом общественном мероприятии.
Рон Уизли стал совладельцем корпорации «Дамблдор энд Гавгавкин», и, по данным «Ежедневного Пророка», скоро она будет называться «Уизли и Ко». Торговый мега-комплекс «Нью-Азкабан» сверхпопулярен среди волшебников и волшебниц и является флагманом сферы потребления.
Рита Скитер была уволена из «Ежедневного Пророка» за интервью с Гарри Поттером, где прозвучала неприкрытая реклама, в достаточной степени не оплаченная рекламодателями. Сейчас Рита работает на фабрике по производству веников новейших моделей.
Гарри Поттер после окончания школы успешно сдал экзамены в Высшей Школе Авроров и теперь работает Неописуемым. Чем он занимается — не имею представления, поскольку все данные строго засекречены.
В Косом Переулке был установлен памятник Вольдеморту, спонсором акции выступило Министерство Магии и лично Корнелиус «Дамблдордав» Фадж. Гарри каждое воскресенье приходит к памятнику и оставляет у подножия букет цветов.