Большое состязание

— Гарри Поттер, сэр!

Перед глазами всё плыло от усталости — немудрено — сегодня он установил очередной хогвартский рекорд по чистке котлов в подземельях. Гарри вздрогнул и заторможено повёл головой, оглядываясь по сторонам в надежде, что голос Добби ему всего лишь померещился. Тщетно. Надежда рухнула вместе с самим Гарри, когда он, бессмысленно пялясь по сторонам, не то запутавшись в собственных ногах, не то запнувшись за домовика, в итоге оказался лежать на ком-то мягком, маленьком и отчаянно рвущемся на свободу.

Вздохнув, Гарри слез с несчастной жертвы и с изумлением обнаружил, что Добби был не один. Эльф почтительно и деловито помогал прийти в себя другому домовику: седовласому, седобородому, с лицом похожим на печёное яблоко. Патриарх был одет не в полотенце с гербом Хогвартса, как все остальные школьные эльфы — на нем была светло-зеленая мантия, подбитая мышиным мехом, а на голове красовался сверкающий драгоценными камнями венец.

Гарри выпучил глаза, а меж тем патриарх стараниями Добби вернул своей помятой особе исполненный достоинства вид:

— О, достославный юноша! Мы премного наслышаны о твоих деяниях. Проси же у нас, что пожелаешь, ибо мы, милостью магов и равный им, король эльфов Помпус Сто тринадцатый, намерены наградить тебя, исполнив любое твоё пожелание. Но только одно, — добавил эльф, покосившись на свою помятую мантию.

Гарри почесал затылок. Несмотря на встряску, больше всего на свете ему хотелось спать. Прислонившись к стене, он машинально водил по ней рукой взад-вперёд, словно это был очередной заросший грязью котёл. Наверняка, Снейп нарочно пачкает их между отработками… Что там бормочет этот старик? «Проси, что пожелаешь?»

— А вы что, правда всё можете?

Король задрал голову:

— Разумеется.

Попросить для Снейпа недержание? Нет, надо быть серьёзнее, желание только одно…

— Счастья всем! Даром! И пусть никто не уйдет обиженным…

По тому, как престарелый Помпус захлопал глазами, Гарри понял, что немного переборщил.

— Ну хотя бы Волдеморта за меня прибейте. Можете?

Король стушевался ещё больше. Добби снова кинулся оправлять ему мантию.

— Нет, юноша, сие нам неподвластно. Попроси о чём-нибудь другом.

— Тогда… Эээ… Маму с папой… вернуть?

— Не можем, — король начал терять терпение, Добби энергично подмигивал Гарри обоими глазами.

— Тогда… — внезапно Гарри озарило, словно в тёмном и узком коридоре, откровением свыше, блеснула молния. — Я хочу знать Зелья. Лучше Снейпа. Я хочу знать о зельях всё.

Седой эльф многозначительно усмехнулся и подмигнул парню, Добби сиял от счастья.

— Нет ничего проще, — самодовольно промолвил король и протянул руку ладонью вверх.

Гарри сперва недоумённо уставился на патриарха, заподозрив, что годы прибавили тому не только седых волос, но и строчек в анамнезе, однако, приглядевшись, заметил на маленькой сморщенной ладошке какую-то крошечную фигушку.

— Возьми это конопляное семечко, — сказал король. — Пока оно у тебя, ты всегда будешь знать свой урок по Зельям, какой бы тебе ни задали, а ещё откроются тебе познания великих мудрецов и тайны, погребённые под толщей веков…

— Спасибо, спасибо, — пробормотал Гарри, засовывая семечко в задний карман брюк, причём второе «спасибо» прозвучало как «ну и утомил же ты меня своей болтовнёй».

— Не потеряй его!

— Да, да… — Гарри уже мчался к гриффиндорской башне.

Ни фига себе! Старый пень не соврал! Семечко работало! Да ещё как! Для проверки Гарри смотрел в оглавлении «Углублённого курса Зельеделия» названия зелий, писал на листке ингредиенты и порядок приготовления, а потом сверял по учебнику. Всё совпадало, всё!

Под удивлёнными взглядами сокурсников Гарри снитчем промчался по гостиной, взлетел по лестнице, головой распахнул дверь и с разгона плюхнулся на кровать.

Больше никаких отработок у Снейпа! И это ещё не всё! Интересно, как вытянется морда этой пиявки, когда он увидит тянущего руку Поттера?

Гарри громко расхохотался.

— Итак, кто-нибудь в этом классе, помимо мистера Малфоя, способен напрячься и вспомнить, как повлияет добавление корня красавки в антропоморфное зелье? — по обыкновению, Снейп не замечал упрямо поднятой руки Гермионы.

Излучая моральное превосходство, как солнце ультрафиолет, профессор презрительно оглядел класс и чуть заметно вздрогнул, когда взгляд его напоролся на тянущего руку Гарри.

— Это что-то небывалое. Наш драгоценный Поттер желает ответить, — делая длинные паузы, прошипел Снейп, обращаясь даже не к притихшему классу, а к вселенскому разуму, единственно способному в полной мере оценить профессорский сарказм. — Ну что же, мистер Поттер, сделайте милость, просветите нас.

— При добавлении измельчённого корня красавки на последней стадии приготовления зелье окрашивается в насыщенный фиолетовый цвет и приобретает запах керосина. Регулируя процентное содержание корня красавки, можно управлять временем действия зелья, — бодро отчеканил Гарри и улыбнулся невинно, как солнечный зайчик.

Снейп недолго пребывал в нокауте:

— А что произойдет, Поттер, если смешать оборотное зелье и «глоток мира» в пропорции один к четырём?

— Тогда, профессор, произойдёт взрыв.

Тут же старательно заскрипели перья.

Снейп помедлил с очередным вопросом, всё ещё надеясь убить гриффиндорца взглядом:

— Так, — профессор уже заметно нервничал. — Перечислите стадии приготовления эликсира Вениамина Витамина.

Гарри лишь на секунду наморщил лоб и радостно отбарабанил правильный ответ.

Снейп был бледен, как простыня, по вискам стекали две неаппетитные струйки пота, стиснутые губы можно было бы раздвинуть разве что домкратом, но слизеринец и не думал сдаваться:

— Что произойдёт, если…

Это был настоящий триумф. Гриффиндор ликовал. По тайному ходу в Хогсмид с ответственным заданием смотался передовой отряд факультета в составе Рона Уизли и Невилла Лонгботтома. Скидывались все, Гарриных денег не взяли принципиально. Снейп был настолько убит горем, что даже не вылавливал в коридорах подозрительно качающихся и подхихикивающих гриффиндорцев. В Хогвартсе началась новая эра. Эра поверженного Снейпа. За один день Гарри обрёл в школе такую популярность, что победи он заодно и Волдеморта, его б уже не смогли любить больше.

Снейп не вышел на завтрак, не было его и за обедом, но на ужине он всё-таки появился: мрачный, злой и растрёпанный, словно воробей, побывавший в когтях у кошки.

Если на минуту забыть о вонючей, жирной, скользкой, намертво въевшейся в стенки котлов грязи, отскабливанию которой Гарри, вплоть до сегодняшнего дня, посвятил половину вечеров, то Снейпа можно было бы даже пожалеть. Но память у гриффиндорца работала как никогда отменно.

— Слушай, ты выучил Зелья даже лучше Гермионы — когда ты успел, не понимаю? — недоумённо прошептал Рон.

— Когда успел… неважно, — Гарри перевёл тему разговора, — главное, что этот урод так и не добавил нам ни одного балла, а Малфою дал десять только за то, что Хорёк вовремя сдал задание. Хотя даже Невилл успел закончить до звонка.

— Да ну его, не кипятись, ты же знаешь Снейпа — чего от него ждать? Уверен, если устроить состязание по Зельям между тобой и Малфоем, ты его стопудово сделаешь.

— Директор, мы хотели бы устроить соревнование по Зельеделию между нашим факультетом и слизеринцами. Один человек от нас и один от них. Можно?

— Соревнование? А почему бы и нет? — Дамблдор погладил бороду. — Думаю, профессор Снейп не будет против.

— Нет, ну какая сволочь!

— И что ты будешь делать?

— Это нечестно!

— Ещё бы: где вы видели честного Снейпа? Ну и змея: заявить, что он сам будет представлять свой факультет!

— Гарри, что ты сделаешь? Откажешься?

— Не, ну соревноваться с самим Снейпом — это смешно…

Гарри обвёл взглядом гомонящих ребят, столпившихся в гриффиндорской гостиной, и скромно, с достоинством настоящего героя, произнёс:

— Я принимаю вызов.

После разгромного поражения на Снейпа было и страшно, и жалко смотреть. Впрочем, шансов лицезреть слизеринского декана у гриффиндорцев теперь не было вовсе. Мало того, что он не появлялся в Большом Зале, но ещё, сказавшись больным, перестал проводить занятия, чему большинство учеников были несказанно рады. Временно замещавшая Снейпа старушка Марчбэнкс быстро завоевала симпатии хогвартцев, и многие втайне (а кто и открыто) надеялись, что слизеринец загнётся от своей «болезни» ко всеобщему удовольствию.

Если бы наивные школьники знали, что за «болезнь» постигла мстительного преподавателя, они бы не радовались так. Вместо того чтобы наслаждаться отдыхом в сомнительном уюте своей подземной норки, профессор Снейп, наглотавшись зелий, сделавших его невидимым, день и ночь кружил по замку, словно видение из кошмаров Поттера, высматривая, вынюхивая и выслушивая всё, что могло б навести на мысль о секрете ненавистного гриффиндорца. Профессор ни на секунду не поверил в то, что Поттер действительно выучил программу семи классов, курс, читаемый в университете, свежайшие наработки из последнего выпуска «Вестника зельеделия», а также некоторые секреты, в которые самому Снейпу удалось заглянуть лишь краем глаза, когда особой милостью Лорда был допущен к монографии Салазара Слизерина, существовавшей в единственном экземпляре и уничтоженной во время штурма аврорами имения одного из Упивающихся.

К счастью для Гарри Поттера, все старания зельевара были напрасны. Сколь ни крутился он вокруг гриффиндорцев, друзья Поттера, словно сговорившись, проявляли крайнюю деликатность, не досаждая Гарри вопросами, ответы на которые так хотел услышать прячущийся в гриффиндорской гостиной под столом — чтобы ненароком не задели — невидимый, но бесконечно злой Снейп. Доведённый до отчаяния, он даже решился испробовать запрещённую легилеменцию, но, действуя незаметно, профессор был вынужден ограничиться лишь поверхностными сиюминутными поттеровскими «думами», не отличавшимися разнообразием: пребывая на гребне славы, гриффиндорец воображал себя то выделывающим очередной квиддичный трюк, то под пенье бачка смывающим профессора Снейпа в унитаз.

После недели скитаний по замку осунувшийся и похудевший от недоедания, бессонницы и бесплодной ярости профессор наконец вернулся в своё жилище. Первым делом он бросился к бутылке огневиски и попытался избавиться от осточертевшего привкуса во рту — зелье невидимости напоминало смесь толчёного кирпича с коровьей лепёшкой и растительным маслом.

Нужна была новая стратегия. То, что заставит Поттера разговориться и раскрыть свои карты. С кем он бывает откровенен? С Грейнджер и Уизли. Но они не задают нужных вопросов. Значит, надо задать их самому. Выпить оборотное зелье, и этот самодовольный болван выложит всё сам. Добыть рыжий волос поттеровского приятеля — и победа в кармане декана Слизерина.

Сморщившись, как Дюймовочка перед первой брачной ночью с Жабом, Снейп зажал двумя пальцами нос и залпом проглотил ненавистное зелье. Путь его лежал в гриффиндорскую башню. Крадучись пробираясь между прогуливающимися по коридорам хогвартцами, профессор лелеял в сердце злобное торжество: наконец-то враг будет повержен!

После триумфальной победы в состязании на Гарри начали странно поглядывать. Ещё бы: одно дело ответить на уроке на все каверзные вопросы зельевара и совсем другое — победить Снейпа в соревновании по его же собственному предмету. Равенкло мигом пришёл к единому убеждению, что дело нечисто, Слизерин возненавидел Гарри с новой страстью, даже в Хаффлпаффе пошли шепотки, и только верный Гриффиндор, назло всем, ликовал бурно и радостно. Пожалуй, преувеличенно радостно. Гарри не мог не заметить этого, поэтому был рад выговориться, когда после занятий к нему подошла Джинни и грустным проникновенным голосом спросила о причине его невероятной осведомлённости в зельеварении. Вполне возможно, что причиной Гарриной откровенности стали не глубокие карие глаза Джинни, а плескавшийся в стакане с соком Веритасерум. Внезапно Гарри похолодел, словно к горлу приложили лёд — в усмешке и приподнятой брови девушки почудилось что-то знакомое, крайне неприятное… Но Джинни уже скрылась за поворотом тёмного коридора.

То, что профессор Снейп настоял на проведении второго раунда состязаний, стало для Гарри неожиданностью. Он ни мало не сомневался в победе, и ему было даже жалко соперника, отчаянно рвущегося встретить своё очередное унижение. Причём унижаться, к удивлению Гарри, Снейп решил по-крупному: для судейства были приглашены пожилые профессора, когда-то принимавшие у Гарри СОВ; для освещения действа в печати прибыла магическая пресса в лице Риты Скитер и фотографа «Пророка»; явились даже представители Министерства, видимо, чтобы придать происходящему максимальный вес: небезызвестный Перси Уизли как верный пёс крутился позади гордо вышагивающей Амбридж. Прибыл в Хогвартс и весь Попечительский совет в полном составе, чета Уизли, родители Гермионы, несколько разгуливающих на свободе Упиванцев и половина Хогсмида. Не хватало только самого министра и Того-Кого, но и без них день обещал выдаться весёлым.

Такого поражения Гарри не знал за все свои шестнадцать лет. Да, ему и раньше бывало больно, горько, обидно, но чтобы стать всеобщим посмешищем, паяцем, над которым ухахатывается вся школа и вся Англия в придачу… Это было выше даже его сил. Весь остаток дня он просидел, спрятавшись в сарае, где Хагрид держал садовые инструменты. Разумеется, Гарри сразу понял, что волшебное семечко пропало. Ещё бы: в задании, озвученном Гризельдой Марчбэнкс, знакомыми оказались только предлоги. Снейп, скотина, сиял, как новенький галлеон. Кажется, он даже волосы для такого случая вымыл.

…Куда же могло деться семечко? Неужели вытряс по ошибке? Да нет, не мог он такого сделать! И взять никто не мог: о подарке эльфов никто не знал, даже Рон и Гермиона. Что же получается: джинсы он не тряс, о семечке никому не рассказывал, и тем не менее оно пропало! …Никому?.. Никому, кроме Джинни! Гарри вспомнил странную глумливую ухмылку девушки, насмешливо приподнятую бровь… Неужели?.. О, Мерлин, как же он сразу не догадался!

Гарри стал лихорадочно вспоминать подробности того дня.

Тыквенный сок был за ужином какой-то странный… Но Джинни сидела довольно далеко и болтала с Парвати… Потом… Гарри наморщил лоб, силясь вспомнить. …Кажется, Джинни покинула Большой Зал вместе с Луной Лавгуд… А спустя пять минут подошла к нему в коридоре… А куда делась Луна? Когда Джинни успела от нее избавиться? Почему она странно себя вела? Непонятно, если не предположить, что кто-то прикинулся младшей сестренкой Рона, чтобы выведать секрет конопляного семечка.

Ну, Снейп, ну, гад!

Выходит, в БЗ была настоящая Джинни, а про семечко выспрашивал Снейп, и какую-то дрянь в сок добавил тоже он: наверное, у слизеринской змеи тоже есть мантия-невидимка… Можно узнать у Луны, когда именно они с Джинни расстались… Только зачем? И так всё ясно: разве настоящая Джинни стала бы красть?

Гарри глухо застонал и впечатался лбом в стену. Какой же Снейп мерзавец! Лучше б и вправду было попросить у старого эльфа для этой змеи энурез и недержание в одном флаконе!

Из-за дощатой двери сарая раздался радостный лай.

— Клык, иди, иди отсюда… Кыш, тебе говорят, глупая псина…

Но пёс не унимался, и вскоре послышались знакомые голоса:

— Он тут! Смотри-ка, Клык его нашёл!

— Сильно сомневаюсь. Клык может лаять и по другой причине. Но, если Гарри и в самом деле прячется в сарае, я бы тогда на твоём месте говорила потише. И не вздумай напоминать ему о сегодняшнем состязании: только представь, что он сейчас чувствует… Я б на его месте, наверное, умерла.

— Да ну ты брось! Подумаешь, забыл, с кем не бывает!

Гарри, слушая их, и вправду пожалел, что маленьким не помер. Не желая быть выуженным из злосчастного сарая, как поддетая на вилку килька из консервной банки, Гарри сам распахнул дверь и вышел наружу. Друзья встретили его появление неестественно бодрыми улыбками, выглядевшими настолько натянуто, что их забраковал бы даже самый захолустный любительский театр.

— Гарри, а ты слышал, что сказала профессор Марчбэнкс? — вкрадчиво поинтересовалась Гермиона. — Что счёт пока равный, и для окончательного выяснения победителя будет проведён третий тур!

Третий тур? Превосходно! Если Поттер ещё не раздавлен окончательно, вот отличный шанс завершить начатое! Растоптать, смешать с грязью, уничтожить… План сработал отлично, дав осечку, да и то несущественную, лишь однажды: когда вместо волоса Рональда Уизли по ошибке попался волос его сестры. Превращение в лицо противоположного пола — не самая приятная процедура, учитывая, что меняется всё тело… Но овчинка стоила выделки, а среди многочисленных рецептов, к счастью, нашёлся один, помогший вернуть на место исчезнувшие органы.

…Третий тур станет для Поттера самым разгромным, но… мерзкий засранец не хочет участвовать, он испугался! Тоже неплохо, тем более, что судейская комиссия согласилась признать неявку за поражение… Но этого мало! Нужно снова увидеть, как Поттер, красный от стыда, растерянно топчется перед пустым котлом, не зная, куда спрятать глаза.

Надо заставить Поттера прийти.

Может, взять на «слабо»? На гриффиндорское понятие «чести»?

Как бы заставить его купиться?

Идеально будет, если всё повторится, как в прошлый раз: Поттер выйдет, светясь самоуверенностью, как магловский фонарь… фонарь, вздумавший конкурировать с солнцем… выйдет, чтобы навсегда покрыть себя позором, сделать имя Поттер синонимом клоуна и неудачника… Но для этого он должен думать, что подарок эльфов снова у него…

Что ж, опять придётся потерпеть ради дела. Мисс Уизли извинится, скажет, что взяла семечко поиграть и забыла вовремя вернуть… Бред, конечно, но для такого идиота, как Поттер, сойдёт. Ему наверняка и в голову не придёт испытать свой артефакт перед состязанием, такие дураки верят на слово…

Как не хочется опять становиться девчонкой…

Профессор печально вздохнул.

Зато Поттеру мало не покажется.

На бледно-зелёных от постоянного приёма зелья невидимости губах слизеринца заиграла слабая улыбка.

— Главное, он всё-таки здесь! Больше всего я боялась, что Гарри испугается!

— Если бы ты заставила меня три ночи подряд вместо сна зубрить учебники по зельям, мне бы даже смерть показалась отдыхом. Чего бояться? Два часа позора и снова можно играть в квиддич!

— Не говори так! — зашипела на друга Гермиона. — Гарри больше не опозорится. За эту неделю он выучил столько, что хоть завтра сможет сдать ЖАБА по Зельям на «отлично».

— Всё равно Снейп знает больше.

— Неважно. Гарри будет выглядеть достойно, и этого вполне достаточно.

— Как скажешь. Что по мне, я б на его месте сразу отказался от второго тура. Продул Снейп — значит, так ему и надо. И нечего было давать этому уроду шанс отыграться!

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, вы не могли бы говорить немножечко потише?

— Да, мадам. Пожалуйста, извините.

Трелони недовольно поморщилась и снова обратила взор к помосту, где среди котлов и бесчисленных баночек с компонентами, заполонивших огромный стол, на трёхногой табуретке восседал Гарри Поттер. По его виду было заметно, что гриффиндорец изрядно нервничает. Соседний стол был пуст. Время шло, но хогвартский мастер зелий не появлялся. Шепотки в переоборудованном под амфитеатр Большом Зале становились слышней. С неслизеринских рядов звенели смешки. Некоторые уже не стеснялись говорить в полный голос, а кое-кто начал расходиться.

— Патлатый, похоже, наложил в штаны.

— Да ладно, Рон, я не думаю, что Снейп испугался. Может быть, что-то случилось?

— Ага, захлебнулся в собственной желчи!

…Спустя пятнадцать минут на помост поднялась председатель судейской коллегии Гризельда Марчбэнкс и, прокашлявшись, объявила, что ввиду неявки профессора Хогвартса Северуса Юлиуса Снейпа ему засчитывается поражение.

— …Итак, после трёх туров состязания с преимуществом в одно очко победил… Гарри Поттер!

Зал взорвался аплодисментами. Слизеринцы засвистели и затопали ногами, но не смогли перекрыть ликования гриффиндорцев. Знаком профессор Марчбэнкс попросила внимания, и, повинуясь жесту маленькой хрупкой старушки, зал затих.

— В качестве поощрения я предлагаю назначить Гарри помощником учителя зельеварения.

По залу пронёсся изумлённый выдох, словно из сотни надувных шаров разом выпустили воздух. Слизеринцы тихонько захихикали. Гарри, бледный как мел, казалось, вот-вот потеряет сознание. Он испуганно посмотрел на директора: тот, загадочно улыбаясь, поглаживал бороду.

— Ну как, Альбус, ты согласен? — профессор Марчбэнкс подмигнула своему бывшему студенту.

— Да, мадам, — поклонился Дамблдор, — полагаю, это достойное решение.

Раздавшийся звук показался особенно громким в наступившей тишине. Это Гарри, не выдержав тяжести свалившегося на него счастья, рухнул с табуретки.

Новость о том, что он в одночасье награждён помощником, профессор Снейп выслушал из-за закрытой двери. Впустить торжествующую МакГонагалл к себе он не мог, даже если бы очень захотел: слизеринцу снова не повезло с оборотным зельем. Рыжий волос, подобранный в гриффиндорской гостиной, принадлежал Косолапусу.