Долги

Реклама

купить

1 глава

Прав был Снейп, когда говорил, что я идиот. Куда меня понесло? На что я рассчитывал? Дурак! Гермиона бы никогда так не вляпалась, она всегда обо всем позаботится заранее. Гермиона не стояла бы перед закрытой дверью, понятия не имея, что делать дальше. А сначала идея показалась мне удачной.

В тот вечер Дамблдор был непривычно растерян. Мы с Ремом сразу поняли — что-то случилось. Оказалось, Снейп не вернулся после очередного вызова Волдеморта — все контрольные сроки вышли, а его нет. Директор не скрывал своего горя, которое остальные члены Ордена Феникса разделяли лишь отчасти. Никто не радовался — крестного не было, и враждовать со Снейпом было некому — слизеринца всего лишь не любили. Но многим стало не по себе от  мысли, что могут сделать с ним Пожиратели смерти.

Тонкс и миссис Уизли изо всех сил сочувствовали Дамблдору, попутно пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее и о Снейпе. Оказалось, что тот требовательный, но справедливый; худой и нервный — сразу видно потомка древнего рода; а какой он специалист! Без него в Англии лечиться придется только магловскими средствами или не лечиться совсем. Его потеря для Ордена будет невосполнимой, поэтому нужно срочно организовать спасательную операцию. Дело за малым: никто понятия не имел, где искать Снейпа.

Моуди Шизоглаз упрямо и сосредоточенно барабанил по подоконнику, спиною заслоняя от остальных угасающий за окном день. Ремус Люпин с каким-то смирением смотрел на языки пламени в камине. Мне не нравилось его настроение, то ли дело Минерва МакГонагалл — сразу видно, что она не сдастся, будет бороться до конца.

Снейп — скользкий и вредный тип. Он не упустил ни единой возможности сделать мне гадость. Он откровенно ненавидел моих отца и крестного. Даже их смерть не смогла остановить эту ненависть. Отец когда-то совершил ошибку — спас слизеринцу жизнь. Наверное, если бы это был не Джеймс Поттер, даже Снейп когда-нибудь устал ненавидеть. Но долг, висящий над ним, долг, который профессор Зельеделия отказывался признавать, не давал ему покоя, делая его еще невыносимей, а ненависть к отцу сильней. Мне достались лишь отголоски этой вражды, зато какие!

И все-таки, каким бы ни был Снейп злопамятным гадом, смерти он мне не желал. Я мог бы сказать, что без меня ему некому будет портить жизнь, вот он и бережет меня. Мог бы, слишком часто я поддавался злости на него, но это было бы неправдой. Знаю, Снейп будет рад избавиться от меня после окончания школы, раз добиться моего отчисления не получается. Но попасть в руки Волдеморта — совсем другое дело. Он мне этого не желал, и ему я тоже не хочу такой судьбы.

Если б было можно, я  бы вытащил его оттуда… А потом объявил бы, что сделал это в память об отце и Сириусе, чтобы именно им Снейп был обязан своим спасением.

Как бы он на меня посмотрел! А сказать-то было бы нечего, наверное, впервые в жизни. Может, чем черт не шутит, Снейпу бы даже стыдно стало. Он такой вредный, мелочный, только и умеет всех оскорблять, а я бы ему показал, что такое гриффиндорское благородство!

Спина сразу выпрямилась, и захотелось голову поднять повыше. Напрасно: все это останется только в моем воображении. Я прекрасно понимал, что спасать Снейпа будут другие — меня и близко не подпустят к этому делу.

Мы стояли возле закрытых дверей кабинета Зельеделия. В обсуждении вопроса, когда же появится Снейп, я участвовал вяло — знал, что мы его не дождемся. Изредка поглядывал на слизеринцев, у них отсутствие декана вызывало заметную тревогу, Малфой нервничал больше всех. Хотя, возможно у него были и другие причины — за завтраком сова принесла ему послание, с тех пор он и стал таким мрачным. Малфой брезгливо морщился на суетившуюся рядом Панси, наконец, что-то раздраженно сказал Гойлу, и тот грубо оттеснил Паркинсон подальше, не обращая внимания на ее возмущенный визг. Я опять посмотрел на Малфоя. Он нервно покосился на закрытую дверь и тут же отвел глаза. С чего это он так паникует? То, что хмурюсь я — понятно, после новости Дамблдора радоваться не тянет. Но Малфой же об этом не знает. Или знает? Черт возьми, конечно, он знает! Это же ясно: Снейп не появится, и Малфой нервничает.

Из рукава малфоевской мантии, дразня, выглядывал краешек утреннего письма. Не иначе как разгадка в нем. Папаше хорька наверняка было бы известно, что случилось со Снейпом, и где его искать. Но Люциус Малфой в Азкабане. Или нет? Что-то я плохо стал верить в надежность этой тюрьмы. Кто из нее только не сбегал, начиная с Барти Кривуча и заканчивая Лестранжами. Сириус не в счет, он был наказан незаслуженно!

Мы стояли возле закрытой двери, пока не появилась профессор МакГонагалл и не отправила нас в теплицы помогать третьекурсникам.

Уминая землю вокруг корней бледно-голубоватого кактуса, я снова быстро взглянул на Малфоя: письма видно не было — спрятал, наверное. Я уже не сомневался в важности этого клочка пергамента и в том, что мне просто необходимо его прочесть. Эх, если бы удалось затеять с Малфоем потасовку и… Не выйдет. Подраться с ним можно, но стащить письмо на глазах у всех не получится… Интересно, что там написано? Отчего блондинчик так занервничал? Кроме своего благополучия его мало что беспокоит, вряд ли он стал бы из-за Снейпа так переживать… Как же добраться до этого проклятого пергамента? Явиться в слизеринскую гостиную, скрутить Малфоя, отобрать? Хорошо, но нереально, тут даже мантия-невидимка не поможет.

Я до самого вечера ломал голову, пока меня не осенило — Добби! Уговорить домовика оказалось несложно. Один раз он меня уже выручил, когда стащил у Снейпа жабросли. И на этот раз поверил, что письмо важней его представлений о правильном поведении хороших домовиков. Через полчаса я уже держал в руке малфоевский пергамент.

Золотые чернила, сложные завитки букв — замучаешься читать такую писанину. Но разве Малфои могут хоть что-то делать по-людски!

Из письма я узнал, что нашего блондинчика ждут дома, и что он должен воспользоваться порт-ключом. Абракадабра, идущая дальше, ничего мне не говорила — это была какая-то тайнопись. Расшифровать ее в одиночку у меня бы не получилось. Поэтому решил, что обойдусь и без нее. Ясно главное — произошло нечто очень важное, и случилось это у Малфоя дома. А если вспомнить, как слизеринский хорек косился на дверь в кабинет Снейпа… Нужна разведка!

Так родился мой план. Слегка безумный, но не безнадежный. У меня есть плащ-невидимка… и Добби.

Эльф пошмыгал носом, подёргал себя за уши, раза два попытался боднуть стену в полутемном коридоре, но принес бутыль. Сказал, что в ней Оборотное зелье. И порт-ключ Малфоя тоже принес — шкатулку с фамильным гербом, а в ней какой-то блеклый камень на цепочке.

— Мой-бывший-младший-хозяин в этом ларце хранил порт-ключи, — голос Добби не выражал ни малейшего раскаяния, — Гарри Поттер хороший. Добби никому не позволит причинить ему вреда. Но в замке моих бывших хозяев много опасностей — Гарри Поттеру туда лучше не ходить.

Уши домовика то опускались, то снова бодро выпрямлялись, глаза отражали смятенье. Он никак не мог решить: то ли бояться за меня и никуда не пускать, то ли поверить, что мне ничего не грозит. В прошлом Добби меня не слушал. Я долго его убеждал, пока не вынудил признать, что всегда справлялся со своими проблемами.

Я поклялся, что буду очень осторожен, и Добби со вздохом отдал мне порт-ключ Малфоя, снабдил Оборотным Зельем и прядью белокурых волос и нарисовал приблизительный план особняка своих бывших хозяев.

Я посчитал это знаком судьбы и, закутавшись в плащ-невидимку, перенесся в совершенно для меня незнакомый замок.

Найти малфоевские темницы оказалось просто — умница Добби на плане нарисовал даже стрелки. Плащ-невидимка избавил меня от ненужных встреч с обитателями особняка. По счастью, все двери, встречавшиеся мне по дороге в подземелье, открывались без труда. Все без исключения, вплоть до того момента, пока я не наткнулся на эту. Она не поддалась — защитная магия. Я тщательно осмотрел пергамент с рисунком Добби, ничего похожего на пароль он не написал. Мог и не знать о нем, домовики пользуются другими проходами. Но я не эльф, мне их лазы не подойдут. Вот и пришлось торчать в этом коридоре и ждать.

На всякий случай я на ощупь перебирал свои запасы: фляга с Оборотным зельем, шкатулка с порт-ключом. Как Малфой попадет без нее домой? Так же, как раньше попадал, когда не очень спешил. Чем дольше его здесь не будет, тем лучше. Что у меня еще есть? Волшебная палочка и еще один порт-ключ. С ним у меня связаны надежды на благополучное возвращение со Снейпом или без… Лучше со Снейпом. Но даже, если придется возвращаться одному, я, по крайней мере, смогу сказать, что здесь нашего профессора нет, нужно искать в другом месте.

Второй мой порт-ключ в прошлом году сделал Дамблдор, когда мы были в министерстве. С его помощью можно вернуться в Хогвартс — проверено. Я не вернул его директору сразу. Это получилось не специально — мне было не до того. А сам Дамблдор или забыл о нем, или… У директора Хогвартса иногда бывают странные поступки. Это не по моему мнению — по мнению других людей, а если сказать точней — по мнению одного совершенно определенного человека…

Где он сейчас? Наверняка, рядом! А я не могу пройти через эту дурацкую дверь, уже полчаса стою в мрачном темном коридоре. Два раза раз мимо меня проходили стражники, но они шли не в том направлении. Если пароль и называли, то по другую сторону двери, и я ничего не слышал.

Коридор узкий. Хорошо, что я успел отскочить с дороги — один из стражников спешил и чуть не налетел на меня. Я в тот раз почти успел — не хватило совсем чуть-чуть, и дверь успела захлопнуться перед самым моим носом. Обидно.

Невидимость вещь хорошая, но в темноте от нее мало толку. Схватить меня она не помешает, а видеть… Здесь нечего разглядывать: темно-серые стены, сводчатый потолок я изучил досконально. До самого поворота больше ничего нет, а за ним другой коридор, побольше и посветлее. Оттуда до меня доходит немного света, а иначе было бы совсем мрачно.

Сколько еще времени придется подпирать эту стенку? Хорошо, что она не сырая, а только холодная.

Терпение, терпение, терпение… Я должен ждать. Когда-нибудь по этому коридору пройдут, не могут не пройти, и тогда я узнаю пароль.

Ничего, Снейп подождет, если он, конечно, там. Наверное, не очень-то и стремится меня увидеть. А с Малфоем ему повидаться приятней? Своему любимцу он прощал все подлянки, которые тот нам устраивал. Посмотрим, как простит его Снейп на этот раз. Посмотрим, если… если он там. Должен быть там.

Вот войду и… Хотя нет, сначала выпью Оборотного зелья и прикинусь Малфоем. Хорош будет сюрприз Снейпу, когда я стану собой! А если это произойдет, когда мы будем в Большом зале? Впрочем, неважно, лишь бы все получилось. Лишь бы кто-нибудь прошел и открыл дверь. Я быстро заскочу к Снейпу, достану порт-ключ — и мы в Хогвартсе. Сделать для этого нужно сущую ерунду. А если за дверью будут посторонние, я же Малфой! Кто меня остановит?

Должно все получиться, просто обязано. Не с Волдемортом встречаться — всего-то вытащить Снейпа из ловушки, в которой тот застрял. Не все мне попадаться!

Дойти до угла и выглянуть наружу. Вернуться назад. И снова то же самое. Сколько раз я прошелся по этому коридору? Надоело! Шаги… Я отчетливо слышал шаги! Кто-то сюда идет. Прижался к стене, чтобы на меня не налетели. Черт! Из-за угла появились двое. Я с трудом подавил панику — здесь же узко, как мы разойдемся? Не хватает начать метаться, тогда они точно на меня налетят. Спокойно. Хорошо говорить, но куда же мне деваться? Как ни прижимайся к стене, все равно кто-нибудь из них меня заденет. Что делать? Остается только порт-ключ. Если бы они шли не рядом, а друг за другом! Если бы один из них остановился, ну хоть шнурок завязать! Если бы…

2 глава

Я уже нащупывал порт-ключ, когда тот из двоих, что пониже, притормозил и остановился. Сердце и так билось как бешенное, а тут я испугался, что его услышат. Тише, нужно успокоиться. Неужели мне все-таки повезет?

— Отец, подождите.

Малфой! Я замер, буквально перестал дышать… Его только здесь не хватало! Отец? Выходит, второй — это Люциус Малфой? Я мог бы и догадаться. Высокий, с прямой, словно проглотил палку — и Азкабан не смог его изменить.

Старший из Малфоев остановился и обернулся на сына.

— Что тебе?

— Отец, в последний раз…

— Ты опять об этом? Прекрати, здесь не время и не место! — голос Люциуса Малфоя резанул сталью, но его отпрыск не унимался.

— Но папа, зачем вам это? Вспомните, вы не хотели рисковать, когда грозили министерские обыски, избавлялись от всех сомнительных вещей. А сейчас? Разве можно было его привозить сюда?

«… его привозить сюда»! Вот то, что я хотел услышать. Значит, Снейп здесь.

Малфой-старший шагнул к сыну, и тот сник, высокомерие уступило место тихой покорности.

— Ты собираешься меня учить?

Лед сменил сталь. В коридоре ощутимо похолодало, я невольно поежился. Вот как воспитывают беспрекословное подчинение — Малфой совсем скис.

— Я не пойду, — еле слышно сказал он.

— Что?

Слизеринец поднял голову и затравленно посмотрел на отца:

— Я с вами не пойду… Не могу… Вы должны меня понять.

— Ты боишься?

— Нет! — ответ прозвучал слишком поспешно. — Нет, не в том дело…

— В том, — оборвал жалкие объяснения Люциус Малфой. — Ты боишься.

— Мне еще два года учиться…

— И что? Я уже тебе объяснял: он не опасен. Живым он отсюда не выйдет. Пока его не убили, но по одной причине — Лорд хочет на нем проверить действие заклинания…

Люциус Малфой запнулся.

— Драко, ведь это ты мне рассказал, как Локхарт, удалил кости из руки Поттера? Конечно ты! Когда Лорд услышал, ему понравилась идея, он уже несколько раз пробовал это заклинание.

Я вспомнил помощь Локхарта после того, как я сломал руку на квиддиче. Мадам Помфри не скрывала, что будет тяжело. За ночь кости снова выросли. Боль я давно забыл, а вот руку, которая висела бесформенным кульком, помню до сих пор. Если бы я хоть перестал ее чувствовать! Но в руке исчезли только кости, а мышцы, нервы и все прочее оставалось на месте.

Малфой прервал мои воспоминания, ему надоело пререкаться с сыном.

— Чистая кровь!

Вот я и узнал пароль. Дверь беззвучно открылась, Люциус Малфой немного повернул голову в сторону Драко, не сомневаясь, что тот последует за ним. Он не видел, как сын замотал головой, но не мог не услышать слов:

— Я не могу.

Малфой-младший развернулся и поспешно зашагал прочь.

Ну вот! Они разошлись в разные стороны. Не то чтобы я жаловался, но могли и пораньше разобраться кто и куда идет.

После ухода Люциуса Малфоя я выжидал какое-то время. Долго выдержать не смог — хотелось поскорее закончить все это. Выпил зелье с белесым волосом … В моем распоряжении был час, в течение которого я Малфой. И пусть кто-нибудь попробует в этом усомниться.

Плащ-невидимку я свернул в небольшой узел, не бросать же! Открыл дверь и оказался в следующем коридоре. На меня уставились двое. Я помнил, что нужно высоко держать голову… На лице должна быть презрительная мина. Высокомерие нужно демонстрировать в неограниченном количестве, чтобы никто не усомнился в моем праве здесь находиться. Я и смотреть на стражников не должен — Малфой выше этого.

— Где Снейп?

Один из стражников открыл передо мной вторую дверь.

— Они там.

«Они?» Я сбился с шага, а если Люциус Малфой еще не ушел? Но медлить было нельзя — сразу возникнет подозрение, почему я не хочу встречаться со своим «папочкой». Нужно идти вперед, уверенно и целеустремленно, как это делал старший Малфой. И я пошел.

Сопровождать меня никто не стал, за пленника они не боялись. Когда я оказался внутри камеры, понял почему, и мне захотелось оттуда выскочить. Темная комната была недостаточно темна, чтобы я не разглядел человека, лежащего почти у самого входа. Нужно отвернуться, закрыть глаза, уйти отсюда — да что угодно. Нужно справиться со спазмами, сжавшими желудок. Я понял, почему стражники не стремились внутрь. Я понял, как Волдеморт использовал заклинание Локхарта. Испарить кости руки или ноги ему показалось недостаточным, он удалил кости черепа.

Я должен отсюда уйти и не смотреть. Расплывшаяся бледная масса с длинными черными волосами.

Кожа… Кожа не может быть такого серого цвета.

Лицо — его не было. У ЭТОГО не могло быть лица. ЭТО не могло иметь глаза — не имело права. Человек не может быть таким.

Он еще жив — я видел, как поднялась грудная клетка, звук втягиваемого с силой воздуха сорвался. С каким трудом ему давался каждый вдох.

Мне хотелось тихо сползти по стенке и прижать колени к животу. Заткнуть уши, чтобы не слышать. Я невольно напрягся, почувствовав нехватку воздуха, словно стал задыхаться вместе с ним.

Как они могли? Есть же недопустимые вещи: хочешь убить — убивай, но нельзя из человека делать эту студенистую массу. Они не люди. Кровожадный монстр окружил себя такими же чудовищами. Как их носит земля? А Снейп… Я должен хотя бы попытаться вытащить его отсюда.

Я стал уже привыкать к свистящему звуку, сопровождавшему дыхание Снейпа, когда внезапно наступила тишина. Я машинально посмотрел в неподвижное лицо. Лучше б я этого не делал. Еще один взгляд, который будет меня преследовать. Нужно было наклониться — проверить: жив или нет, но я не мог. Я прислушивался к тишине, и ей не было конца. Вязко тянулись секунды, а я ждал, надеялся, когда снова поднимется и опустится с сиплым свистом грудная клетка.Ждал, пока не понял, что прошло уже минут десять. Он мертв.

Нужно собраться. Нужно вытащить его отсюда, и ничто не должно меня остановить. Ничто!

Только чем-нибудь накрыть его и тогда можно возвращаться.

А Малфой так сюда и не зашел!

У стены на куче соломы темнело что-то похожее на бывшую мантию. Ею можно обернуть покойника, или хотя бы закрыть лицо, если тряпка окажется мала. Я протянул руку и встретился глазами со Снейпом.

Он молча смотрел на меня.

…он был в порядке…

…их двое в камере. Двое…

…Снейп в порядке…

…это не он лежит там. Это не он…

…стражник сказал «они»…

…их тут двое, и Снейп в порядке…

Второй — это человек, которого я не знаю…

Почувствовать облегчение было выше моих сил. Нужно было действовать… Если мертвому телу было все равно, то с живым Снейпом необходимо спешить…

Не позволить рукам задрожать…

Не думать, что я мог бы не успеть…

Не представлять себе ничего…

Достать порт-ключ и вернуться в Хогвартс с живым и невредимым Снейпом…

— Малфой? — Пока я приходил в себя, Снейп разобрался в происходящем.

— Да?

— Зачем вы здесь?

Я решил оставить все объяснения на потом, я был просто не в состоянии разговаривать.

Накрыв покойника своей мантией, поспешно отвернулся. Больше я ничего не мог для него сделать. Кем бы ни был этот человек, он заслуживал уважения хотя бы к своей смерти. Но долго отдавать дань вечности не было времени, я выпрямился и подобрал мантию-невидимку. Кажется, больше здесь делать нечего.

— Кто вы?

Резко выдохнутый вопрос остановил меня. Такого я не ожидал. Осторожно посмотрел на Снейпа — он прижался спиной к стене и цепко смотрел на меня… Пружина, сжатая до предела. Так нельзя — я тоже в любой момент могу сорваться.

— Я Драко Малфой, разве вы меня не узнаете?

Сухой смешок я не узнал тоже. Такого Снейпа я раньше не знал. Зато узнал себя, узнавал то отчаяние, которому уже ничего не важно. Отчаяние, которое позволяет сделать возможным все…

— Зачем вы здесь?

На это можно было ответить не задумываясь:

— За вами. Почему вы решили, что я не Малфой?

Я проследил за его взглядом — мантия, которой закрыл человека у двери. Неужели из-за этого?

— Почему я должен вам верить?

Снейп в любой ситуации оставался Снейпом. Подозрительность в нем сильней всего. Я чуть не забыл с кем имею дело! Разозлиться не получилось, но я постарался.

— А вы хотите остаться здесь?

Глаза Снейпа потухли — этого достаточно. Появившаяся надежда сделала его слабее. Слабее? Снейпа?! И пусть! Когда мы выберемся отсюда, тогда и буду удивляться. Сейчас мне достаточно того, что он не станет спорить.

— Вы можете встать?

Он зашевелился. Первый раз я видел Снейпа, готовым выполнять мои распоряжения. И это было правильным.

Встать он не мог. Ладно, это не проблема — я сел рядом и вынул порт-ключ.

— На счет три, — скомандовал я. — Раз, два, три!

Он должен был мне поверить. Должен был воспользоваться моим порт-ключом! Рывок. Я не мог оглянуться, не мог остановить начавшееся движение.

Давление на плече, где лежала его рука… Я не знал, чувствую его или уже нет…

Двойной удар о землю — мы переместились оба. Избушка Хагрида, из окон льется мягкий свет… Рука на моем плече расслабилась… Вот и все. Я вскочил на ноги.

— Кто вы? — подозрительность возвращалась к Снейпу слишком быстро. Что его заклинило на этом вопросе? Я собирался сообщить ему все с большой помпой. Но сейчас почему-то мои планы казались мальчишеством. Нужно было что-то решать… Как все получалось глупо.

— Какая вам разница? Главное — вы здесь. Считайте, что я выполнил просьбу одного вашего знакомого.

— Малфоя?

Я-то считал — Дамблдора. Пусть думает, как хочет, я утвердительно наклонил голову.

— И учтите, что мне самому было безразлично это… дело.

В последний момент мне в голову пришла забавная мысль.

Снейп меня понял:

— Вам заплатили?

— Не все же получают особняки только за то, что появились на свет.

— Неужели вы Уизли?

Я растерялся от услышанного разочарования. И разозлился… Ненавижу его пренебрежение к моим друзьям еще больше, чем к себе самому!

— Какая вам разница? Боитесь, что в следующий раз меня наймут для другого?

— Я ничего не боюсь, — фирменное снейповское шипение окончательно расставило все по своим местам. — А вы нахал!

— Хотите снять баллы? Сколько? — посмеяться над Снейпом безнаказанно, что может быть лучше!

— Кто бы за вами полез в тот гадюшник за так?

На какой-то миг, мне показалось, что я перестарался. То лицо, оно слишком свежо в памяти… Но это был не Снейп, нет!

Угроза в голосе:

— Мы еще встретимся?

— Да, но вы не узнаете меня…

Я должен уйти, чтобы не вырвалось лишнего.

Снейп ведь так и не смог встать, что у него с ногами? Но я без труда подавил слабое сочувствие к нему. Сообщу мадам Помфри — пусть она возится с ним.

3 глава

Этого я не ожидал. А кто мог ожидать? Когда я собрался на поиски Снейпа, знал, что в руках Пожирателей смерти ему нельзя оставаться. Но что все обстоит именно так! Авада Кедавра, которую так любят эти ублюдки, сейчас выглядят невинной забавой. Я помню, как в Хогвартсе появился МакНейр — он должен был казнить Клювокрыла. Но мне тогда и в голову не могло придти, на что он способен.

Или не он… Или Люциус Малфой… Изворотливый, лживый, опасный — как любой слизеринец. А сейчас я понял, на какую жестокость он способен.

Мое представление о людях… Нет не о людях — о Пожирателях смерти — изменилось коренным образом. Раньше я знал, что такое доброта, свет, теперь я увидел, на что способна тьма. Все события той ночи я мог бы принять за один из кошмаров, которые снятся изредка всем, и забыть о них. Если б там не было Снейпа, я так бы и поступил.

Он тоже когда-то пошел по дороге Пожирателей смерти и вернулся. Я понимаю почему, понимаю, что его остановило. Но это его не изменило. Он все еще тот человек, который выбрал тьму. И об этом не забывает никто.

Зря я сказал, что никто другой не полез бы его спасать. Это же неправда, его искали… Или собирались искать. Дернул меня черт за язык — давно пора привыкнуть, что Снейп не может по-другому. Я обиделся за Уизли… Да, обиделся! И не смог удержаться, чтобы не ответить. Снейп мне припомнит те слова — можно в этом не сомневаться.

Как неудачно получилось, можно похоронить надежду на примирение. Я все испортил. И надо было мне его дразнить! Ведь знал, что самолюбие для него важнее всего.

А здорово я ему выдал! Особенно про баллы. Это стоит многих взысканий…

Пора вставать — хватит валяться, все равно больше не спится. Нужно еще найти Рона Уизли, узнать, где они с Гермионой вчера были, и почему я их не видел.

С Роном мы встретились лишь на завтраке.

— Как дела? — хлопнул он меня по плечу и придвинул стул.

Мой приятель плюхнулся рядом и сразу подтянул к себе тарелку с овсянкой.

— Нормально. А где Гермиона? Где весь вечер были?

Рон быстро взглянул на меня и отвел глаза. Мне показалось… да нет, не показалось — у него покраснели уши.

— Она позже будет, сказала, что не хочет есть.

— Вы, что, были вместе? Ну, в том смысле, что…

Рон заработал ложкой быстрее, спрашивать дальше не было смысла. Я хмыкнул и тоже начал есть. Изредка поглядывал на приятеля — он долго молчать не смог. Один раз посмотрел на меня, второй раз мы встретились с ним взглядами, и он заулыбался во весь рот:

— Гарри, ты бы знал, как все здорово.

— Поздравляю!

А что, я был рад за друзей. Рассказывать, что делал сам вечером, было как-то не к месту. Попозже поделюсь, может Гермиона чего-нибудь посоветует, как теперь вести себя со Снейпом.

Мы встали из-за стола, и я посмотрел на стол слизеринцев — Малфоя не было. Об этом тоже нужно рассказать.

Когда мы с Роном подошли к кабинету Истории магии, там уже стояла Гермиона и читала. Рон сразу заулыбался, я вслед за ним.

— Привет! Вас можно поздравить?

Она медленно подняла голову, и я перестал улыбаться. Глаза Грейнжер сузились, она прожигала взглядом бедного Рона насквозь.

— Болтун несчастный, — Гермиона сжала губы.

— Гермиона, ты что, это же Гарри…

— Гермиона…

Мы переглянулись — чего это она? Девушка развернулась и почти бегом умчалась по коридору. Рон совсем растерялся.

— Догоняй, — предложил я. — Бинс все равно не заметит вашего отсутствия. Узнай, чего это она убежала.

Поговорить с Гермионой не удалось, а я думал, что сможем сейчас все толком обсудить. Придется отложить, а потом она уйдет на Нумерологию. Чего это с ней случилось?

Думать долго не пришлось — под монотонный голос привидения, мысли стали ленивыми, и я заснул почти сразу. Вот, что хорошо использовать, когда не спится — лекцию нашего профессора Истории.

Во время обеда я понял, что размолвка Уизли с Грейнжер затягивается. Хотя они уже тихо разговаривают между собой, но виноватый вид Рона не позволял надеяться на то, что все скоро уладится. Я чувствовал себя рядом с ними неуютно и потихоньку сдвинулся ближе к Невиллу.

На Зелья мы пришли молча. Я попытался узнать у Рона, что случилось, но тот скорчил физиономию и что-то мне сказал одними губами. Я не понял, а переспрашивать не было возможности — в кабинет вошел Снейп.

Слишком много думал о нем, а когда увидел, не смог удержаться, чтобы не поежиться. На мое счастье, он смотрел на пустой стул Малфоя. Снейп ни о чем не спросил, круто развернулся к доске и махнул палочкой. Ровные строчки какого-то рецепта появились на ее черной поверхности. Можно расслабиться и приступить к варке очередной вонючей гадости.

Резать, чистить, толочь сегодня пришлось много. В результате зелье должно было получиться изумрудно-зеленого цвета. У Гермионы оно имело именно такой цвет, у меня вышло чуть посерее. Снейп замер возле меня, разглядывая содержимое котла. Вчера он был гораздо бледнее… Я напрягся, отгоняя воспоминания. Сейчас не время и не место — как сказал Люциус Малфой.

— Поттер, сколько времени после закипания вы ждали, прежде чем опустить кору ивы?

Я пожал плечами.

— Я задал вопрос. Со слухом у вас тоже проблемы? — Снейп чуть ли не с ненавистью смотрел на меня.

— Недолго, — ответил я.

— Нужно было положить немедленно, я об этом специально предупреждал. Недолго и немедленно — разные вещи, к шестому курсу это пора уже понимать.

— Минус два балла с Гриффиндора за недопустимую рассеянность мистера Поттера, и отработка сегодня в восемь. Если вы не знаете, что такое немедленно, будете вечером учиться. Часы принесете с собой.

Я обернулся на смешки, раздавшиеся со стороны слизеринцев. Они, гады, радовались моей злости. Почти у всех зелье было того же цвета, как и у меня, но им Снейп отработки не назначил.

Черт! И это с ним я надеялся помириться! Затмение на меня какое-то нашло. Размяк, когда увидел… Волна тошноты мгновенно поднялась из желудка — нельзя вспоминать того человека.

— Гарри, ты чего? — шепот Рона отодвинул от меня призрак лица, которое не было лицом. — Не переживай. Ты посмотри, почти у всех не получилось.

Да, только отработку Снейп назначил мне одному!

В восемь вечера я стоял у кабинета Зелий. Заглянул внутрь — Снейп сидел за столом и что-то писал. Я вошел и остановился возле двери. Профессор поднял голову и досадливо кивнул головой на полку с котлами:

— Приступайте Поттер и не путайте ничего.

Я должен снова сварить то же самое зелье? Ладно, сварю.

И я снова чистил и резал. Когда будущее зелье собиралось закипеть, приготовил толченую кору. Когда появились первые пузыри, кинул шепотку коричневого порошка. Сразу после закипания — это сколько должно лопнуть пузырей? Закипание должно быть по всей поверхности или только в середине котла? Неужели трудно объяснить все как следует? Мысли его читать?

Я оторвался от разглядывания пузырящейся изумрудно-зеленой жижи и посмотрел на Снейпа. Он все еще писал. Очень быстро, то и дело что-то зачеркивая. Его перо носилось по пергаменту как сумасшедшее.

Нет уж, я не собираюсь психовать, осталось какая-то мелочь, скоро закончу. Грязных котлов в углу не видно, может он меня отпустит…

— Поттер, меня интересуют две вещи: как вы попали в замок Малфоев, и когда вернете порт-ключ директору школы?

Я не успел сразу повернуть голову, а потом уже и не хотел этого делать.

Как он узнал? Я был уверен, что у меня еще будет сколько угодно времени, пока не выберу подходящий момент.

— Порт-ключ профессор Дамблдор дал мне. И я…

— И вы даже не собираетесь его возвращать.

Я вздохнул:

— Директор не говорил, что нужно его вернуть.

— Скажет, — Снейп отмахнулся от моих объяснений. — Как вы попали к Малфоям?

— Куда? — я уставился на Снейпа, стараясь выглядеть как можно более удивленным.

— Сами знаете куда! Туда, где вы были вчера ночью, — Снейп наклонил голову, я никак не мог понять выражения его лица. Настороженность, как при встрече с врагом… И брезгливость. Ему так противен этот разговор? Как будто мне он нужен! Привычное возмущение вернуло мне уверенность.

— Вчера вечером я был в школе и не понимаю, о чем вы говорите.

— Поттер, не лгите мне, я узнал мантию вашего отца! — в голосе уже была слышна угроза.

Он успел разглядеть плащ-невидимку! Вчера было темно, он не может быть уверен.

— Спросите Рона Уизли, я весь вечер находился с ним.

Какой именно вечер, уточнять не буду.

— Какие игры вы затеяли? — Снейп наклонился вперед. — Мало того, что вас понесло неизвестно куда, вы еще имеете наглость лгать, глядя мне в глаза.

— Вы видел меня за пределами школы?

Не видел! Меня никто не видел! Настороженность Снейпа пропала, теперь я видел его обычную злость.

— Хорошо, Поттер, — зашипел он, — я не хотел сообщать директору школы о ваших очередных подвигах, но если вы настаиваете… Пусть он сам объясняет, где вы должны оставаться при любых обстоятельствах. Убирайтесь!

Очутившись в коридоре, я помчался в гриффиндорскую башню. Нужно предупредить Рона, что вчера весь вечер был с ними. Друзья должны меня выручить. Я, наверное, сделал ошибку, когда все отрицал. А что он так разозлился? Противно знать, что обязан мне жизнью? Думал, что я буду этим хвастать? Больно надо! Тоже мне подвиг — спасти Снейпа!

4 глава

На следующее утро я вошел в Большой зал с тревожным чувством. Не было смысла надеяться, что Снейп не сдержит слово или забудет нажаловаться на меня директору школы. К тому же, слизеринский декан сумеет все так повернуть, что я буду виноват во всем.

Вспомнил свои планы зацепить его совесть. Ой, как глупо! Неужели я мог быть таким наивным? Нет у него совести и никогда не было! Другой человек на его месте почувствовал бы благодарность за спасение… Но не Снейп — ему это и в голову не придет.

Только что он видел жуткую смерть… И я тоже…

Может, он на что-то еще надеялся?.. На что?

Люциус Малфой сказал определенно — Волдеморт будет проверять то заклинание на Снейпе.

Сказал именно так, поэтому я тогда и испугался… и пожалел… Увидел слабость и размяк как девчонка. Вот, дурак! Не хватало начать слезы лить!.. Хорошо, что об этом никто не знает.

У Снейпа нет доказательств. Буду стоять на своем — пусть докажет, что меня не было в школе!

По привычке покосился на стол Слизерина. … И чуть не сел мимо стула — надо же, Малфой появился на завтраке! Ненормальный, на что он рассчитывает?

Но там в коридоре его видел только я — к Снейпу он не пошел. Ну и что? Не думает же он, что Снейп мог не узнать их дом?..

Кстати, а как там сам Снейп?

Не нужно было смотреть — я же ничего не знаю. Нельзя об этом забывать! Но глаза стрельнули в сторону Высокого стола быстрее, чем я успел подумать.

Кажется, профессору не до меня… Странное у него было лицо — такое неподвижное… И смотрел он куда-то поверх голов своего факультета. Я даже оглянулся: стена как стена — чего ее рассматривать! Картин на ней нет. Лучше бы чуть пониже поглядел — на своего любимчика. А тот тоже… ложку до рта донести не мог. И вид у него такой же замороженный, как и у Снейпа.

Нужно быстрей заканчивать завтрак — наши уже все расходятся.

Не совсем все — Рон еще и не приступал. Забытая булочка лежала рядом с тарелкой нетронутой каши.

Гм… Любовь! Никуда не денешься. Он даже не заметил, что ничего не съел…

Гермиона встала, и Рон следом… Такого блаженного лица я у него не видел. Разве что, когда он стоял перед Зеркалом Джедан.

— Гарри, ты идешь? — неожиданно я услышал голос Невилла.

Он стоял рядом и выжидающе смотрел на меня. Я в последний раз взглянул в след уходящему Рону.

— Давай ему что-нибудь захватим? До обеда ждать долго, есть захочет!

Невилл взял со стола салфетку, завернул в нее две булочки и с неловкой улыбкой протянул мне.

— Ладно, передам. Идем? МакГонагалл за опоздание устроит нам веселую жизнь.

И мы рванули из зала — нужно догонять своих, а все проблемы оставить на потом.

День шел своим чередом. Мы с Невиллом только смеялись, видя, как Рон на каждом уроке витает где-то в облаках. Гермиона временами возвращалась на землю. И чем дальше — тем чаще. Перед Гербологией она даже подходила ко мне. Сообщила, что занятия ДА не отменяются — МакГонагалл разрешила назвать их факультативными занятиями. Интересно по какому предмету?

А что? Я не возражаю — будем продолжать заниматься. Но лучше бы эти умения никому больше не пригодились. Хватит с моих друзей и той сумасшедшей поездки в министерство. Той, когда погиб Сириус… Больше из-за меня не погибнет никто! Сириус… Если бы я мог…

Когда я появился в школе, чувство вины немного ослабло, но и сейчас я не мог вспоминать о крестном. Больно… Жжет… Пусть будет больно, в десять раз больнее — я бы вытерпел, если б что-то можно было изменить…

За что?.. Кто угодно, только не Сириус. Лучше бы он совсем не знал о моем существовании и никогда не был рядом. Зато он был бы жив!

Дамблдор… Когда я вспоминал о нем — вспоминал о Сириусе. Знал, что нужно держать себя в руках, не поддаваться возмущению.

Директор виноват, но не больше, чем я сам. Нет, не больше… И Снейп тоже.

Они не были друзьями. Не ради них Сириус пошел в министерство. Ради меня! Лучше бы он меня не любил… и был бы жив.

Кабинет директора изменился. Или мне так показалось. С тех пор, как я в горе бил все, что попадало под руку, мне не приходилось здесь бывать. Сегодня вечером я снова здесь. Директор посмотрел на меня — он тоже вспомнил и не стал этого скрывать. Грустные глаза говорили, что он ничего не забыл. Сириус… Эта вина никогда не уйдет.

— Гарри, — директор оборвал мои горестные мысли. — Как ты? Все нормально?

Я усмехнулся:

— Шрам не болит, и кошмары не снятся.

Директор моргнул, и лицо его стало еще несчастней:

— Зачем ты так?

Мне стало стыдно: я сам был виноват гораздо больше.

— Извините. У меня все нормально, даже учиться стал лучше.

Хорошо было видеть, как маленькая улыбка появляется где-то в глубине голубых глаз.

— Только не на Зельях.

На этот раз я хмыкнул веселее и придвинулся ближе к столу. Чай был горячий, и стало теплее.

— Гарри, профессор Снейп рассказал, как ему удалось выбраться. А ты ничем не хочешь поделиться?

Я отпил еще один глоток.

— Так вы же, наверное, все знаете.

Дамблдор комично дернул носом:

— И почему принято считать, что я знаю все?

Я весело пожал плечами — ему видней.

— А может, я хочу послушать еще раз.

Но я предпочел промолчать.

— Хорошо, тогда скажи, почему ты все отрицал? Если бы не обстоятельства, связанные с секретностью профессора Снейпа, ты мог бы рассчитывать на награду. То, что делается в том месте, наказуемо по закону и должно быть пресечено.

— Ага, а вы знаете, что я там видел Драко Малфоя?

Директор помрачнел:

— Но он не принимал участия?

Я отрицательно покачал головой. Нет, этого не было, слизеринец был осторожен.

— Значит, он ни в чем не виноват.

— Но ведь Люциус Малфой должен быть в Азкабане. Об этом его сын не может не знать, — я понял, чем могу достать Малфоя.

— Гарри, ты ждал, что Драко донесет на своего отца?

Весь мой запал пропал от этих слов.

Директор улыбнулся одними глазами.

— Вот видишь. Но ты должен быть осторожней. Гарри, ты же понимаешь, как важно, чтобы ты успел подготовиться к следующей встрече с Волдемортом. Ты не должен излишне рисковать.

— Я и не рисковал: мог в любой момент вернуться обратно. Даже, если б никого не нашел там…

— А профессор Снейп считает по-другому.

— Поэтому ему ничего и не говорю, — я смотрел на чашку в руке.

— Ты хочешь сказать, что по-прежнему будешь все отрицать?

— Вы же сами сказали, что мой отец стал врагом Снейпа, когда спас ему жизнь. Я не хочу, чтобы его ненависть стала еще больше.

— Гарри, ты не прав. Профессор Снейп тебя не ненавидит.

— Ага, он меня любит. Как же я этого не заметил!

Дверь резко распахнулась — на пороге стояла профессор МакГонагалл. Что-то случилось! Она не обращала на меня внимания:

— Господин директор, у нас неприятное происшествие. Кто-то пробрался в кабинет Зельеделия и перебил там много ценных экспонатов.

Я замер от удивления. Кто же это мог быть? Хорошо, что я был с Дамблдором. Только Снейп все равно постарается обвинить меня. Или кого-то из наших. Но это же не они, или… Может Снейп еще кого-то довел? Нужно срочно отправляться к себе!

— Я пойду?

Дамблдору с МакГонагалл было не до меня, и я благополучно покинул кабинет.

5 глава

Моя новость в нашей башне была уже не нова. Мстительное веселье охватило всех — даже добрейший Невилл улыбался. А мне похвалы неизвестному смельчаку казались несерьезными. Тоже мне — подвиг! И чувствовал я себя неловко — будто на детской площадке среди восторженно вопящих малышей. Я не видел повода для радости. Не хотелось быть белой вороной, но восторга я не испытывал, а притворяться не получалось. Торжествуют, дурачатся… Только Гермиона оставалась серьезной. Она всегда была взрослее нас.

Зато Рон радовался от души.

— А Джордж говорил, что те заклинания не сломать!

Дин Томас подкидывал линейку и ловил ее возле самого стола.

— Рон, признавайся, а это не ты? Захотел доказать, что круче братьев. Ты же всегда об этом мечтал.

— Ты что? Это не я, это Лонгботтом всегда мечтал, чтобы Зельеделие вместе с кабинетом куда-нибудь провалилось.

— Невилл, эй, Невилл! Ты подобрал пароль? Не боишься, что Снейп превратит тебя в какую-нибудь гадость?

— Чего мне бояться? Дин, я больше не хожу на Зелья!

Как мало ему нужно для полного счастья. Невилл в этом году оставался в неизменно хорошем настроении.

— Так, что? Правда — ты? — у Рона округлились глаза.

Добродушное лицо Лонгботтома выразило живейшее возмущение:

— С ума сошел — конечно, нет! Чтобы я добровольно спустился в подземелье?! Никогда!

Дин в очередной раз поймал линейку:

— Нет, Рон, не сваливай все на других. Признавайся…

Договорить он не успел. Подушка, которую кто-то притащил в гостиную, полетела в Томаса. Рон издал победный вопль. Но обрадовался он рано — Дин успел отбить ее заклинанием, и она снова взлетела в воздух. Кто-то, дурачась, повторил…

Наволочка в мелкий горошек… Подушка летала над головами, кувыркаясь в воздухе… Что-то она мне напомнила… Толпу, над которой летали… Тьфу, вспомнится же такое! Там были Пожиратели смерти, они смеялись над магглами и покидывали их вверх…

А Болгария тогда не выиграла квиддичный кубок.

Смех в гостиной заглушил голос Гермионы:

— Все, хватит! Повеселились и будет. Громить кабинет — это варварство, даже, если это кабинет Снейпа. Не завидую тому, кто это сделал — профессор МакГонагалл обязательно все выяснит.

Шум немного стих — имя декана подействовало безотказно. Гермиона попала в точку — Минерва МакГонагалл таких шуток не понимает.

— Кто это отличился? — староста покрутила головой, оглядывая собравшихся.

Никто не отозвался, только Криви заерзал на стуле.

— Колин, — сразу насторожилась Гермиона. — Ты? Тебе Снейп назначал сегодня отработку?

— И что? Назначал. Что я — ненормальный — с ним связываться? Вы бы видели, какой он был, когда открыл кабинет! — Криви повернулся к брату за сочувствием — Нет, ты только представь — думает, что это был я.

— А ты сфотографировать не успел?

— Нет, — сожаление старшего Криви было нешуточным. — Я же не знал, что нужно прихватить фотоаппарат!

— Жаль, — оба брата пригорюнились.

Остальные ребята тоже замолчали. Кто же все-таки это сделал? И почему не сознается? Здесь же все свои!

Гермиона вынула учебник Астрономии и положила его перед Роном. Жалобный взгляд Уизли оставил ее непреклонной. Пришлось и мне садится рядом — задание по Астрономии проще делать вдвоем.

Позже, когда все расходились, Гермиона задержала старшего из братьев Криви.

— Колин, ты ничего в кабинете Снейпа не видел такого…  — Гермиона чуть замялась, — … такого, что позволит ему обвинить кого-нибудь из наших?

Криви покачал головой:

— Ничего не видел: Снейп ворвался в кабинет и захлопнул за собой дверь. Когда я туда заглянул, он стоял у доски. Наверное, что-то стер с нее — у него в руках тряпка была… Потом обернулся ко мне… Ты бы видела его лицо! Жаль, что у меня не было фотоаппарата.

— Жаль, — машинально отозвалась Гермиона. — Ты иди, Колин.

А я не ушел, остался стоять у окна. Небо весь день закрывали облака, и сейчас я не видел ни одной звезды. Мне представился Снейп, стирающий что-то с доски. Тут было о чем поразмыслить.

Особенно на следующее утро, когда оказалось, что вечернее происшествие не имело последствий. Никто в Большом зале не вставал с места и никаких выговоров не делал. Директор сидел в центре Высокого стола, как ни в чем не бывало. Сколько ни смотрел я в сторону Снейпа, ни разу не смог разглядеть его лица — мешала завеса. У меня появилось смутное подозрение, что Снейп знает, кто устроил погром в его кабинете. И не хочет ничего делать.

Малфой… Он опять не притронулся к своей тарелке — узкая спина демонстрировала упрямство. Неужели он? Только ради слизеринцев Снейп стал бы молчать. Но Малфой не мог быть таким дураком, чтобы связываться со своим деканом, да еще таким образом. Я не знал, что и подумать.

Мы договорились с Гермионой, и после ужина она остановила МакГонагалл в коридоре:

— Профессор, Колин говорил, что в кабинете Зельеделия что-то разбили. Кто это сделал не известно?

Волнение нашей старосты МакГонагалл остудила быстро:

 — Мисс Грейнжер, занимайтесь делами нашего факультета. Вы знаете, что у второкурсников проблемы с  полетами?

У Гермионы вытянулось лицо, а декан строго продолжила:

— Мадам Хуч велела им больше тренироваться, а я не заметила вчера на поле никого, кроме квиддичной команды.

Профессор строго посмотрела на Гермиону, потом по очереди на нас с Роном и ушла.

За окном было уже темно, и только поэтому нам удалось убедить нашу исполнительную старосту не гнать второкурсников во двор. Больше к происшествию в подземелье Снейпа мы не возвращались, как будто ничего и не было. Кабинет восстановили быстро — занятия не прерывались ни на день. И Снейп снова стал таким как всегда — холодным и неприступным. Обо мне он не забыл — очередная отработка никого не удивила, даже меня.

Кабинет был освещен экономно — всего лишь несколько столов были на свету, все остальное тонуло в темноте. Зелье упорно не загустевало — наверное, я что-то пропустил. Пока Снейп диктовал рецепт, я не мог никак отделаться от тяжелого чувства. С чего бы? Ведь ничего не изменилось — шкафы на месте, столы стоят, как прибитые; заспиртованные существа в банках пялятся на мир белесыми глазами. Если их количество сократилось, то знает об этом только сам Снейп. По-моему, здесь ничего не изменилось. А если б даже изменилось — мне-то что? В сторожа здешнего богатства я не нанимался — это уж точно! Так почему же я никак не мог сосредоточиться? Вот опять перепутал банки. На ложку налипла какая-то густая масса. Чем дольше я мешал, тем труднее было ее проворачивать. Да еще она нагрелась.

Снейп сразу понял, что у меня проблемы — злорадно зыркнул на мой котел. Сегодня он ничего не писал и то, что я испортил зелье, понял раньше меня. Противное торжество хотелось остановить любым способом. Я подхватил котел тряпкой и потащил выливать. Все равно Снейп заставит переделывать — так лучше уж я сам. Сжать зубы и не обращать на него внимания — единственный выход. Нет тут никого! Заново налить воды…

Закипай скорее!

— Поттер, сколько времени вас еще ждать?

Не буду на него смотреть! Пусть говорит что хочет — я смотрю на воду в котле. И когда она закипит?

— Если вы надеетесь, что я буду вас уговаривать, вас ждет большое разочарование.

О чем это он?

— Не стоит, Поттер. Не делайте вид, что не понимаете меня. Приятно чувствовать себя героем?

Героем? Это он вспомнил о… Вот что мне не давало сегодня покоя. Почти весь кабинет в темноте. И Снейп, глядящий на меня из нее. Не хватает только соломы и еще одного человека… Нет! Я не хочу помнить!

— Я не знаю, о чем вы говорите.

На этот раз Снейп, кажется, разозлился.

— Если вы таким способом хотите повысить цену своей услуги, не увлекайтесь.

— Я не знаю, о чем вы говорите…

Стоять на своем — не поддаваться.

— Вы сказали, что не стали бы ничего делать за так.

Черт! Черт! Знал ведь, что я еще пожалею…

— Вам нужны баллы? Сколько?

— Я не знаю, о чем вы…

— … или деньги? Не все получают особняки при рождении.

Зачем я так сказал? Снейп не забудет мне этих слов! Ну, брякнул я тогда… Между прочим, после той камеры я не слишком хорошо соображал, что говорю. И ничего в этом странного — не все такие бесчувственные!

— Я не знаю, о чем вы говорите. Я не знаю, о чем вы говорите. Я не знаю о чем…

А вода еще не закипела!

6 глава

Шло занятие факультатива по магической самообороне — лучшего названия Гермиона придумать не смогла, и мы ограничились этим. Я смотрел, как ребята обмениваются простейшими заклинаниями.

Новички из Хаффльпаффа отрабатывали Экспелиармус. В основном, промахивались — оно летело куда угодно, но не в противника. Те, кто занимался второй год, были гораздо уверенней — попадали из самых сложных положений, один Невилл по-прежнему мазал. Если против него будет бороться кто-то вроде Крэбба, он справится, но Рон от его заклинаний уворачивался без труда.

Я подошел ближе, хотел помочь. Круглое лицо Лонгботтома покрылось мелкими капельками: отскакивать, пригибаться, выстреливать заклинаниями с поворотом — все это было для него слишком трудным. Рон увидел меня и выпрямился. Он улыбался во весь рот — в этом году Уизли стал намного уверенней. Если бы то же самое произошло и со вторым моим другом! Но чудеса случаются слишком редко, чтобы на них рассчитывать.

Невилл поднял руку, вытирая пот со лба. О чем он только думал, когда очередной Экспелиармус сорвался с его палочки! Подозреваю — ни о чем, он слишком увлекся. Его рука была направлена куда-то в дальний угол, но заклинание попало. Конечно, не в Рона… Джинни с негодованием оглянулась на нас — именно ее палочку сейчас держал Невилл. Рон, давясь от смеха, согнулся пополам. Но я-то должен был, оставаясь серьезным, объяснить Лонгботтому откуда у него взялась вторая палочка, и успокоить Джинни, что никто не собирался над ней шутить.

Она отошла от нас, так до конца и не поверив.

— Невилл, зачем тебе нужна была палочка Джинни? Своей мало? — Рон никак не мог успокоиться.

— Я не понимаю, откуда она взялась! — Лонгботтом попытался взмахнуть рукой, но я на всякий случай придержал его палочку.

— Не размахивай руками. А если не можешь, то хоть молчи при этом.

— Точно Невилл — открывать рот тебе нельзя. Не уверен на счет врагов, но друзей ты обязательно разоружишь!

— Рон, прекрати — времени жалко, мне скоро уходить. Давайте втроем попробуем.

И мы какое-то время уже вместе отрабатывали заклинание. В меня Рону попасть было намного труднее.

В прошлом году перед занятиями я волновался: как у меня получится? А когда все проходило хорошо, еще и гордился. Но позже я кое-что понял — мне помогла в этом Беллатрикс Лестранж. Именно она показала, как мало я умею. Ее издевательский смех делал из меня несмышленыша, которому нечего противопоставить настоящим противникам. И научиться мне было негде — школьные занятия не рассчитаны на подготовку к настоящим боям. Постоянные тренировки — это важно, и хорошая реакция необходима, но я чувствовал, что этого недостаточно. Надо придумывать новое, учиться самообороне хотя бы по книгам. Поговорить с Гермионой? Она, наверняка, знает подходящие учебники.

На отработку я чуть не опоздал. По коридору в подземелье пришлось бежать. Хотя факультатив у нас теперь был официальным, но Снейп не посчитает его уважительной причиной для опоздания. Да и не хотелось оправдываться таким образом.

Странно, но дверь оказалась закрытой. Я пару раз глубоко вдохнул, успокаиваясь после пробежки. Снейпа нет. Может, он забыл про отработку, и я могу быть свободным? Не успел я порадоваться, как в коридоре по обыкновению беззвучно появился Снейп. На меня не взглянул — махнул палочкой, распахнул дверь и скрылся за ней. Ждать от него приглашения можно долго — это я усвоил прочно. Поэтому без малейшего колебания вошел следом.

Я уже начал привыкать к постоянным отработкам. Тут главное не расслабляться — Снейп в любой момент мог меня подловить. И когда он успокоится! Неужели не понятно — не было меня в особняке Малфоев! Не хочу я ничего ему объяснять, а тем более — оправдываться. Он все равно меня не поймет, только заподозрит еще в чем-нибудь.

— Поттер, приготовьте перчатки — сегодня будете резать осьминогов.

Осьминогов, так осьминогов. Я вынул перчатки, а Снейп подошел к кладовой.

Он потянул за ручку — внутри что-то грохнуло. Но я не успел ничего разглядеть — Снейп снова захлопнул дверь и замер, не выпуская ее ручки.

Нужно подойти, хотя бы узнать в чем дело… Узнать, что это за запах…

— Поттер, выйдите из кабинета! — отрывистый голос Снейпа подтвердил — опять что-то произошло.

…

— И почему ты не остался?

Именно это в первую очередь спросил меня Рон. А что ему было ответить? Что абсолютно уверен — промедли я еще немного, и Снейп вышвырнул бы меня из кабинета. И к тому же… нет, этого бы я Рону не сказал ни при каких обстоятельствах, но сам-то понимал, что Снейп при мне не войдет в кладовую.

И дверь он за мной запечатал наглухо — это я проверил в первую очередь. Не знаю зачем, на всякий случай, наверное. Но об этом Рону тоже говорить незачем. Они с Гермионой не забыли спросить, как у меня прошла отработка. Я мог бы сказать, что все нормально, и Рон бы поверил, но не Гермиона. Она заметила, что я появился слишком рано.

Пришлось в двух словах рассказать о происшествии. Я хотел побыстрее оставить их одних — реальный мир плохо сочетался с дымкой, появившейся в глазах Гермионы. Она бы помогла разобраться во всех моих проблемах, но не настолько же я бесчувственный чурбан! Вижу, как ей трудно. Потерять голову и забыть все на свете! Она не может себе этого позволить, боится быть слабой и легкомысленной. Бедняга Рон — несладко ему приходится.

Решил пойти побродить немного по школе.

Второй раз в кабинете Снейпа что-то происходит. Тот шум… Он очень похож на один из шуточных взрывов близнецов. Если б они были в школе — я бы первым поздравил их. Но их нет, а поздравлять кого-то другого мне совсем не хочется… Тем более того, кого я подозреваю.

… В подземелье после отбоя всегда тихо — какой ненормальный будет шуметь возле комнат Снейпа? … или возле кабинета Зелий.

… И везде пусто. Как будто я в этом сомневался!

… И ничего страшного в кладовой не могло произойти. Я бы услышал — заглушающие чары Снейп не накладывал, не до того было…

Пожалуй, нужно возвращаться — спать пора.

На следующий день в школе было тихо: все в порядке и ничего не происходит. По крайней мере, никто ничего не замечает: и Малфой не сидит как замороженный, и на роже Гойла никто не видит дурацкой ухмылки, и не бегают глаза еще у одного типчика — кажется с седьмого курса.

Ничего не происходит — это нормально, когда Снейп за весь завтрак ни разу не посмотрел в зал.

Так ему и надо! Чего хотел, то и получил. Нечего быть таким гадом!

Хорошо, что у нас Зелий до пятницы не будет. Чем дальше быть от слизеринцев, тем лучше. Пусть они сами в своих делах разбираются!

В среду после Зелий у третьекурсников Гриффиндор не досчитался двадцати баллов.

Что было! Никакой дымки в глазах Гермионы больше никто не видел.

Спасибо Невиллу — вдвоем мы смогли ее отвлечь, но не сразу. Полчаса вся наша гостиная слушала лекцию о том, что такое безответственность… С примерами.

Поздно вечером я снова ходил по школе. Как наша староста сама не понимает бессмысленность своих нотаций! Все знают, когда Снейп вымещает злобу, его не остановит даже Дамблдор. И хорошо, что это было всего лишь двадцать баллов. Была б его воля — завтра же были бы исключены две трети учеников, а Гриффиндор в полном составе. И самое противное, что Снейп будет и дальше беситься, но ничего своим змеенышам не сделает. Все выместит только на нас.

Темный холл был полосатым — окна пропускали немного света, и тот ложился на пол, превращая мою дорогу в сочетание темных и светлых полос. Сириус — темная полоса, Рон и Гермиона — светлая, Малфой — темная полоса, Дамблдор — светлая, Снейп — … не знаю.

Знаю только, что он в последнее время чернее чем обычно. Слизеринцы его доведут — он скоро на людей бросаться начнет.

А когда Сириус бился в своих проблемах, Дамблдор сказал, что взрослый человек должен уметь справляться с нервами.

Взрослый человек! Видел я, как они умеют справляться!.. И чем платят за свои срывы…

Сириус… Осталась только звезда на небе. А ей до меня нет никакого дела! Сириус, почему ты меня оставил? Ты не имел права умирать, я никогда не прощу тебя за это. Почему ты не мог потерпеть еще? Почему позволил себя так доводить? Сириус…

Облака закрыли звезды, стало совсем темно. Тихо, все спят и в башне, и в подземелье. Ночь — время перемирия. Или нет?

Мои блуждания по темным коридорам все же принесли результат! На третью ночь я увидел, как дверь в подземелье открылась, и из нее кто-то вышел. Кто-то! Со светлыми волосами! Чем забиваться в тень, лучше бы на голову что-нибудь надел!

Малфой не меньше часа прятался в нише за старинными доспехами. А я стоял в двух шагах, привалившись к стене. Было бы забавно, если б кто-нибудь мог это увидеть! Но никого в коридоре не было, тем более с магическим глазом. Когда Малфою надоело ждать — интересно, кого? — он вернулся в гостиную. Я тоже.

Подойти к нему днем, спросить… или хотя бы намекнуть, что я его видел? Посмеяться.

Было такое желание, но не долго — больно уж все подозрительно. Никому я ничего не сказал, а на следующую ночь все повторилось.

Может, он лунатик? Вот и бродит тут. Вернее, не бродит, а прячется.

Гоблин его знает! Но теперь я точно постараюсь не выпускать его из вида.

7 глава.

На Гриммлейн-Плейс почти ничего не изменилось. Только портрет бывшей хозяйки неожиданно успокоился. Характер мадам Блек остался тем же: она по-прежнему презрительно сверкала глазами на всех проходящих мимо, но молчала — кричать она прекратила сама, а разговаривать с ней добровольно никому не приходило в голову.

При желании в старом доме Блеков теперь можно было наслаждаться тишиной, но только не во время встреч членов Ордена Феникса.

Я, как всегда, сел поближе к Люпину — мне казалось, что рядом с ним я все еще могу почувствовать крестного, как будто он где-то рядом. Стоит только повернуть голову и…

Мы с Ремом мало участвовали в общем разговоре — не было настроения поддерживать оптимизм семьи Уизли, да и от шума я устал. Люпин после смерти Блека очень изменился — он и раньше был не слишком разговорчивым, а сейчас мы могли сидеть с ним рядом весь вечер и молчать.

Дамблдор о чем-то говорил с МакГонагалл, но временами поглядывал на часы. Двоих все еще не было: я нигде не видел Аластора Моуди, кажется, старый маг снова занят. Отсутствовал и Снейп. Странно, обычно опозданий он не допускал. Мне показалось, что Люпин улыбнулся — неужели заметил мое беспокойство? Не может быть! Мы вместе посмотрели на часы — не пора ли начинать?

Я в последний раз оглянулся и увидел, как захлопнула дверь за знакомой долговязой фигурой. Ага, успел, хотя и вошел в библиотеку последним. Как будто кто-то сомневался, что он появится! А прикольно было бы, если б Дамблдор снимал баллы за опоздания…

Мои крамольные мысли были задвинуты далеко-далеко, не время сейчас развлекаться. Я уже стал забывать, когда в последний раз видел Дамблдора благодушным. Опять какие-то проблемы. И опять они связаны с министром. Когда же директор справится с ним? Я видел, каким растерянным был Фудж еще недавно, и вот опять все не так. Не понимаю, зачем такие сложности? Почему нельзя рассказать все как есть? Ведь делали уже так, и никакой паники не было. Зачем тянуть резину?

Но разговор опять был о том же: как все объяснить людям, как попасть на страницы Ведьмополитена, как сдвинуть в нем рекламу и не тронуть рекламодателей. Вот с этим, я считал, можно не церемониться — все равно рекламу никто не любит, задвинуть ее куда-нибудь, оставить только спортивную. Но почему-то такого простого решения никто не предлагал. Все опять переключились на проблемы маглорожденных. Ну что за пугало из них устроили! Пускай их не любят всякие там чистокровные, кому до этого есть дело? Не любят — да пусть не любят. Но остальные? Чего такого страшного можно найти в Гермионе? Кроме того, что она зануда?

Это все типы, вроде Люциуса Малфоя виноваты. Они настраивали людей против маглорожденных.

— Альбус, — я прислушался к тому, что говорил мистер Уизли, — Малфой успел везде напакостить. Куда ни посмотришь, везде его деньги. И у нас и у соседей… Аластор говорит, что авроры надежны…

— Если это говорит Аластор, так оно и есть. Сам знаешь, какой он недоверчивый.

— Знаю, Молли. Только и у Аластора есть любимчики — несгибаемые борцы, такие же как он. Я точно знаю, что Малфой и к ним похаживал, а за обещание карьеры на многое можно пойти.

Мистер и миссис Уизли замолчали как по команде.

— Перси…  — непроизнесенное имя подействовало на всю семью Уизли. Судорога пробежала по лицу Билла, а Чарли сжал кулаки:

— Малфой, подонок, как таких типов земля носит!

— Если человек слаб, то он всегда ищет оправдания своим поступкам. А если еще и глуп, то никогда его не найдет!

Чарли дернулся и со злостью посмотрел на Снейпа:

— Перси не глуп, профессор. Это такие типы, как ваш Малфой да Фудж ему задурили голову.

— Ха! Как будто Корнелиус сам смог бы хоть что-то. Тут за версту видно слизеринское влияние! — это заговорила уже Тонкс, она с сочувствием смотрела на Билла Уизли, не обращая ни малейшего внимания на остальных.

— Ну все, хватит! Перси сам отвечает за свои поступки, — МакГонагалл строго посмотрела на Чарли, тот что-то пробормотал и отвернулся. — Гораздо важнее знать, чего нам ждать от Люциуса в ближайшее время?

Снейп хотел что-то ответить, но промолчал.

— Жаль, что вы так не вовремя вышли из игры, — сочувствие Артура Уизли вызвало новую гримасу у профессора Зельеделия.

Разговор к Перси больше не возвращался, обсуждали планы, строили предположения. Время уходило быстро, а в завершение члены Ордена Феникса получили свои обычные задания. Ничего нового Дамблдор никому не сказал: министерство, банк, присмотр за драконами, рутинные проверки всех подозрительных, присмотр за теми, о ком было точно известно, что они Пожиратели смерти… Все как обычно.

Когда все уже расходились, я вспомнил о своих проблемах с факультативом. Лучшего времени поговорить с Дамблдором не найти, и я повернул обратно в библиотеку.

Мало того, что дверь была закрыта, еще и заглушающее заклятие кто-то установил. Стоп! Пожалуй, в кабинет лучше не возвращаться, с моим делом можно и до Хогвартса подождать.

Я уже хотел уйти, когда с резким скрипом повернулась дверная ручка. Заклинание тоже было снято, хотя дверь еще не открылась. Надеюсь, никто не подумает, что я подслушивал.

— Северус, вернись!

Тем более я не собирался подслушивать разговор Дамблдора со Снейпом.

— Сэр, при всем моем уважении…

— Я никогда тебе не разрешу вернуться. Ты сам должен понимать, насколько велик риск.

— Но, директор, я знаю, как важны эти сведения. Мой долг…

— Нет, сейчас у тебя всего один долг — оставаться в Хогвартсе при любых обстоятельствах. Северус, я не думал, что должен буду напоминать тебе о…

— Я помню, господин директор.

— … дисциплине.

Я так и не успел решить: то ли мне уйти, то ли остаться. Но и решать было уже некогда — успел лишь отскочить в сторону от черного вихря, вылетевшего из библиотеки. Выходит, я могу вернуться?

Снейп как будто ожидал меня здесь увидеть — к злости на его лице мгновенно добавилось отвращение. Он весь подался мне навстречу:

— Поттер, вы тоже хотите напомнить мне о долге? И вам от меня что-то нужно? Говорите, не стесняйтесь — это же ваше право!

— Я…

— Ну же, Поттер!

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — выпалил я спасительную фразу.

Снейп сморщился, и мне стало страшно. Не того, что он меня ударит или толкнет. Нет, мне показалось, что сейчас случится что-то ужасное. Небо упадет на землю, или дом Блеков провалится в тартарары, или… Не знаю что, но этого не должно произойти. Снейп должен остановиться, он не должен — не имеет право. Что-то рвалось, ломалось, разбивалось со звоном… Я знаю, он тоже это слышал. Мгновение тянулось бесконечно, не решаясь завершиться ничем. Снейп медленно выпрямился, лицо его как будто стиралось — пропадало. Где только что была обжигающая боль, не оставалось ничего: ни злости, ни ненависти — холодная насмешка и пустота.

— Поттер, — даже голос стал ровным и безжизненным, — демонстрируя подобную тупость, вы ничего не добьетесь!

Он развернулся, и мне осталось только смотреть на его равнодушную спину. Невозможный человек! Я ничего не добиваюсь! И ничего мне от него не надо, лишь бы оставил меня в покое! Так бы и крикнул ему вслед, если бы не этот звон в ушах.

Мне даже не нужно было закрывать глаза, я помнил: бешеные глаза, сжигающий все огонь, рвущуюся на свободу боль. Сириус! Почему?

— Хорошо, что ты вернулся, — голос Дамблдора прорывался, как сквозь сон. Я ведь шел к нему… Мне нужно было…

— Заходи, Гарри, я не успел тебе отдать… Вот, Аластор просил передать, — в руках у директора плотно свернутый очень длинный свиток.

— А что это?

Наконец-то я увидел знакомые смешинки в глазах.

— Это программа первого курса школы авроров. Аластор считает, что тебе она пригодится.

— Конечно, это нам и нужно.

Как же я сам не сообразил! Я искал материал по Защите от темных сил, вроде того, что мы проходим на занятиях, а нужно было вспомнить о школе авроров.

— Темномагические существа бывают опасны, Гарри, и научиться с ними бороться необходимо. Но самыми опасными противниками всегда остаются люди.

— Профессор, а мистер Моуди не может провести с нами хотя бы несколько занятий?

Дамблдор покачал головой:

— Он не скоро появится, я бы на твоем месте на него не рассчитывал. Но я могу попросить позаниматься с вами профессора Снейпа. У него сейчас стало больше свободного времени.

— Не надо!

Сначала я крикнул, потом сообразил, как это может понять Дамблдор.

— Я хотел сказать, что мы лучше сами.

— Гарри, ты до сих пор не доверяешь профессору Снейпу?

Не то, неужели он сам не понимает?

— Я… да при чем тут я! Если занятия будет вести он, никто на них не останется. Вы же знаете.

Я не хотел расстраивать директора, но все было именно так, как я сказал. Никто из наших ребят учиться самообороне у Снейпа не будет. Слишком хорошо все помнят конец прошлого года и инквизиторов Умбридж.

— К тому же, он и сам не захочет, сколько бы ни было у него свободного времени.

— Гарри, вы так и не смогли поговорить нормально?

Я хмыкнул — а как же, только что поговорили! Прямо вот здесь — перед кабинетом.

— Гарри, какими бы разными люди не были, они всегда могут понять друг друга. Нужно только захотеть выслушать другого человека.

8 глава

Выслушать! Это кто кого должен выслушивать? Снейпу нужно только одно — пореже меня видеть. А мне выслушивать некого и незачем.

Умел бы Дамблдор выслушивать, Сириус сейчас был бы… Нет, не о том я. Крестный сегодня никак не идет из головы. До чего я дошел, уже и в Снейпе готов увидеть Сириуса. Рассказать бы ему, вот было бы смеху, как тогда, когда он порвал штаны Гойлу. Сириус тогда был собакой, вцепился зубами и рванул вместе с мантией. Смеху было, когда оказалось, что у Гойла трусы в цветочек!

… трусы, на которые любуется вся школа… Не смешно.

Проклятый Снейп, я не могу даже о Сириусе вспоминать, тут же влезает и все портит. Хорошо, что Дамблдор запретил ему покидать Хогвартс — пусть побудет в моей шкуре, узнает, каково это, когда нельзя и на шаг уйти с территории! Пусть! У меня в любом случае остается мантия-невидимка. А у Снейпа такой нет.

— Мальчик, — голос раздался где-то рядом. — Ты, ты — мальчик в очках. Чего ты головой крутишь?

Я, наконец, понял, кто меня окликнул, и снова помотал.

Не удивительно, что я не узнал голос: раньше я слышал только ее крик. Мадам Блек, брезгливо поджав губы, пристально меня разглядывала. — Это ведь тебя мой непутевый сын сделал своим наследником?

Все никак не мог поверить ушам: мать Сириуса разговаривает! Я-то думал: она умеет только вопить как оглашенная.

— И чего ты насупился? Непутевый сын — как жил, так и умер.

Он умер, потому что хотел спасти меня. Объяснить ей? Зачем? Портрет продолжал бормотать:

— Как он мог умереть, не оставив наследника? Непроходимый идиот! Где мои внуки? Род прервался, а он и рад…

— Откуда вам знать?

Старая карга фыркнула:

— Думаешь, я плохо своего сына знаю? Где бы он сейчас не был, сидит и радуется, что опять все назло матери устроил. Негодяй. Как он мог? Самый бесполезный в роду…

Я повернулся уходить: все с этой мадам ясно. Хоть она и мать Сириуса, но выслушивать ее гадости о нем я не собираюсь.

— Эй, ты! Куда ты пошел? Стой, говорят тебе.

Раньше она могла орать часами — ей было неважно, слушает ее кто-нибудь или нет. Но сейчас… Хорошо, если она продолжит в том же духе, я уйду, пусть остается одна.

— Мальчик, — Тьфу ты! Теперь она заговорила противно слащавым голосом. Знала бы кого своей фальшивой любезностью она мне напоминает! Маги, магглы — разницы никакой.

— Мальчик, — повторила она, — ты не знаешь, но у меня есть племянница. Как замуж вышла, ни разу порога родового дома не перешагнула! Совсем зазналась.

Так, если речь идет о Нарциссе Малфой, то мадам не разделяет восторгов своего верного домовика. А если она о Лестранж…

— … совсем забыла, что она урожденная Блек, и сына таким же растит. Хоть бы раз пришел, показался. Нет, не дождешься от него…

Ага, перешли на Малфоя — ведь это он наполовину Блек, других претендентов нет. Странно, Малфой и Сириус, в них ничего общего. И все-таки, они такие близкие родственники. А эта карга на стене — бабка Малфоя, хоть и двоюродная. Внучок! Чего она тогда жалуется, что никого не осталось? Есть же у нее почти внук!

Черт, как же я сразу не понял! Она хочет, чтобы он… Нет! Малфою здесь делать нечего!

— Мальчик, найди его. Скажи ему… Куда? Стой! Расскажи хотя бы, какой он? Куда уходишь? Ну, погоди у меня… Ты еще пожалеешь…

Ну вот! Ничего не изменилось в доме на Гриммлейн-Плейс. А я-то решил, что здесь может быть тихо! Все осталось по-прежнему, только Сириуса больше нет.

Дверь скрипнула очень тихо. Если бы это было днем, никто бы не услышал. А шаги троих выскользнувших из-за двери теней не встревожили бы и самые чуткие уши. Если бы не было так тихо, не удержался бы от смеха. Как же: не потревожили бы! Какие нужно иметь уши, чтобы не услышать, как по коридору протопали два этих амбала! Кто был третьим, я не понял. Если бы Малфой не прятался в своей нише — я голову отдал бы на отсечение, что это была их троица. А что думать сейчас? Сам-то блондинчик знает, кто это сегодня верховодит его лакеями? Похоже, что знает! Я тоже узнаю.

Малфой выбрался из своего укрытия и двинулся следом за той компанией. Бродят ночью по школе, так хоть бы молчали. Но им, похоже, невдомек, что если бродишь после отбоя, можно нарваться на Снейпа, и баллы фьють… Конечно, невдомек, им Снейп не страшен.

Идти было недалеко, всего-то пару поворотов сделали, когда Малфой резко остановился. От его волос шел отчетливый запах, наверное, приятный. Не хватало только чихнуть у него над ухом.

Я перешел к противоположной стене коридора. Малфой явно приготовился ждать скрывшихся за новой дверью своих дружков. Ладно, будем подпирать каждый свою стенку.

Минут через двадцать ожидание закончилось, те трое, которых мы с Малфоем караулили, отправились восвояси. Три тени, воровато оглядываясь, скрылись за поворотом, ведущим к слизеринской гостиной. А что дальше? Малфой отправится их поздравлять с удачной вылазкой? Какие же они все-таки гады!

Слизеринец подошел к двери, прошептал что-то вроде: «Основатель», и она открылась. Я был готов увидеть разгром, поэтому увиденное меня не удивило. Одинокая свеча освещала разбросанные повсюду вещи. Испорченного окончательно ничего не было, но и ничего не было оставлено без внимания. Главными в комнате были два книжных шкафа. Сейчас они были пусты, а все их содержимое валялось в одной большой куче. С камина были сброшены какие-то фигурки, подсвечник, из которого вывалились обе свечи, фотографии. Наверное, пока здесь был порядок, здесь было уютней, чем в кабинете зельеделия. А может, я ошибся, и это — гостиная? Чья? Снейпа. Надо же! Интересно. И я закрутил головой, осматриваясь. Если не обращать внимание на бардак, устроенный слизеринцами, здесь было… получше, чем в кабинете Зельеделия. Наверное, потому что нигде не было банок с жутким содержимым, а две черно-белые картины, висящие на стене, делали эту комнату не такой официальной.

Малфой наклонился над грудой хлама, что-то там поискал и выпрямился. Небольшая колдография в рамке вернулась на свое место. На ней были засняты несколько человек. Разглядеть кого-нибудь я не мог, но очень сильно подозревал, что одним из позирующих для фотографа мог быть Люциус Малфой. Его сын вернул на каминную полку подсвечник, и зажег еще одну свечу. На стене стала заметной надпись: «Предатель». Малфой замер, глядя на нее. Он о чем-то напряженно думал, а я ждал. Ну же, Малфой, будь человеком, а не свиньей! Потом он одним резким движением сбросил на пол и свечу и фотографию. Зря он это сделал!

— Поставь на место, — негромко сказал я и откинул капюшон мантии-невидимки.

Я был готов к тому, что Малфой испугается, а может, даже закричит, но он только смотрел на меня и лицо у него дергалось. Ненависть в нем перемежалась с каким-то непонятным удовлетворением. Как будто он был рад моему присутствию. Злобные огоньки в глазах и легкая улыбка.

— Поттер, какими судьбами?

Я чувствовал, что он готов кинуться на меня, этого я дожидаться не стал. Отработанным движением, так что Малфой не успел даже глазом моргнуть, выхватил палочку и разоружил его. Странно, но это не произвело на него впечатления, зато я чувствовал, как ему хочется подраться, выпустить злость. И я стал что-то понимать: ну уж, нет! На кого злишься — с тем и дерись!

— Сказал: поставь фотографию на место, — повторил я спокойно. — А потом книги.

Малфой еще какое-то время стоял, сжимая и разжимая кулаки, я видел как в нем медленно остывает желание все крушить.

Слизеринец наклонился и поднял фотографию. Он держал ее за уголок, и на лице его снова заиграла легкая улыбка. Сейчас он ее швырнет.

Я перехватил его руку. Черт, ведь и точно выпуск Слизерина. Идиотизм какой-то.

Неужели он сам не понимал, как все это было смешно: я — защитник Снейпа. Ладно, если ему это нравится, пусть будет так.

— Осторожней, Малфой. Я ведь могу рассердиться и вспомнить кое-что из недавно виденного.

Я поставил фотографию на полку, и теперь оказался под скрестившимися на мне взглядами двоих Малфоев. Младший из них вдруг сглотнул — ага, во рту пересохло!

— Поттер, не лезь. Ты ничего не понимаешь, это касается только нашего факультета. Мы сами разберемся в своих делах.

Ага, когда припрет и Малфой умеет говорить по-человечески. А я, значит, должен повернуться и уйти. Не дождется!

— Вам никто не позволит самовольничать в Хогвартсе. Ты думаешь, Дамблдор закроет на это глаза?

— Снейп не станет ничего говорить директору.

— Ты так в этом уверен?

— Если бы он хотел, давно бы сменил здесь пароль!

Черт! Кажется, я на самом деле лезу не в свои дела! Чушь какая-то, Снейпу нравится, когда громят его кабинет? А Малфою нравится, когда снимок его папаши кидают на пол? Ненормальные!

— Мне нет дела до того, что нравится или не нравится Снейпу, но вы в Хогвартсе своими делишками заниматься не будете! Мы вам не позволим! Очнись, Малфой, здесь порядки определяете не вы. Сила не на вашей стороне. Если будет нужно, мы вас так прижмем — мало не покажется! К кому жаловаться пойдете?

— Что? Если директор вам позволит, мы… в попечительский совет обратимся, в газету напишем!

Ага, начали блефовать. Ничего, я тоже так могу.

— Обратитесь, а твое ходатайство папаша поддержит? Из Азкабана? Или из другого места? А если авроры хорошенько у вас дома поищут, кого они там найдут?

Малфой сжал зубы — понял, о чем я.

— Поттер, ты какую-то чушь несешь.

— Да?

— Ты… Откуда ты… Поттер, это был ты?

Ну вот, еще один прокол. Меня же там не было! А, какая разница!

— Малфой, где я был, тебя не касается, главное: я знаю, что у вас дома происходит. И не только я. Пока твоего отца никто не трогает, так и ты сиди тихо и не высовывайся. Если не хочешь, чтобы его обратно отправили.

— Поттер, ты блефуешь. Ты не сможешь донести на нас — это не по-гриффиндорски.

— Ой, Малфой, только не нужно за меня расписываться. Я сам решу, что по-гриффиндорски, а что нет. И доносить мне на вас не требуется, только учти, что твой папаша находится под наблюдением… И вовсе не авроров! А за тобой я сам следить буду. Если вы оба будете проявлять излишнюю прыть, то терпеть этого никто не будет.

Пока я говорил, сам поверил, что именно в этом и состоял план Дамблдора: держать Малфоев под наблюдением. Тогда у директора есть возможность следить за тем, что здесь происходит! Я поежился, но постарался отогнать от себя образ невидимого наблюдателя. Бросил палочку Малфоя на стол и подошел к книгам на полу. Нужно расставить их по местам.

Малфой фыркнул и переставил все, что я взял, на верхнюю полку. Я не стал мешать — ему виднее — а сам занялся надписью на стене.

Через полчаса в гостиной стало гораздо лучше.

— Малфой, мне тут уже объясняли, что ты наполовину Блек.

— Что?

— То! Сириус для меня был самым дорогим человеком, а ты… Короче, я молчу о том, что видел у вас дома из-за Сириуса. Дамблдор думает, что таким образом отодвинет школу от войны. Почему молчит Снейп, тебе лучше знать. Хотя, догадаться несложно. Ну как тебе расклад нравится?

— А что ты от меня хочешь?

Это мы уже проходили.

— Ничего, сидите тихо и надейтесь, что война мимо пройдет.

— Не получится. Нам никто не позволит остаться в стороне. Сам же видишь…

Да, я видел, а главное — я слышал! Я слышал, как говорит Малфой. Без его обычных насмешек… Неужели все так плохо?

— Слушай, а почему ты прятался?

— Не твое дело.

— Точно, не мое. Ты сам со своими дружками справляйся. Чего они сюда явились? Не мог, что ли, их остановить?

— Остановишь их, если был приказ.

Я сел на стул: да, положение.

— Слушай, Малфой, а нельзя после отбоя вашу гостиную закрывать?

— Скажешь тоже! Закрывать гостиную.

Он отвечал, нехотя, но отвечал!

— Ну ладно, не гостиную. Да, а это, собственно, что такое?

— Кабинет Снейпа, здесь он с нашими разговаривает, если что-нибудь происходит.

— И тут его вещи?

— Конечно, но все пароль от двери знают.

— А если его сменить?

— Снейп не будет этого делать. Если бы он хотел, давным-давно бы сменил.

Сколько я голову ни ломал, больше ничего стоящего не придумал. Похоже, что Малфой думал о том же. Придется караулить слизеринцев и дальше.

Малфой встал первым:

— Пошли, больше здесь делать нечего.

9 глава

Что делать дальше, у меня не было ни малейшего представления. Днем слизеринцы вряд ли что-то затеют, на такое они не способны, но исподтишка, ночью — это запросто. Ну, хорошо, караулить их после отбоя можно — хоть я немного и рассчитывал на то, что запугал Малфоя — но береженного бог бережет. Покараулить самому будет не лишним. А может, пойти к директору? Только зачем? Что слизеринцы пакостят в школе, он знает, но не вмешивается. Не иначе, как Снейп ему не позволяет. Ха! Попробовал бы мне кто-нибудь запретить. Но и лезть в наглую тоже не стоит. Лучше все так и оставить… До поры до времени. И хорошо бы поговорить с кем-нибудь из тех, кто знает Малфоев. Что-то я не понял, как к папочке наш Хорек относится, зачем он фотографию на пол швырял? Есть один человек, к которому можно с этим обратиться. Нужно только время подобрать, когда у него настроение будет получше.

Ага, после того, как я все для себя решил, настроение стало значительно веселей. Я пихнул Невилла в бок и побежал по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Тот сначала растерялся, а потом кинулся за мной, расталкивая вынырнувших откуда-то второкурсников. В Большом зале он появился, когда я уже сидел на своем месте.

Невилл, громко пыхтя и отдуваясь, свалился на стул рядом:

— Гарри, смотри-ка: опять у слизеринцев некомплект.

Я оглянулся, и точно, за столом не хватало нескольких человек. Ладно, появятся еще. Надоели мне их проблемы, могу я хотя бы позавтракать спокойно. Ну, правда! Сколько можно! Все, что нужно делать, я уже решил и не хочу больше над этим ломать голову. Вон Рон с Гермионой ничего не видят и не слышат. Я тихонько вздохнул.

До самого обеда я усердно отгонял все мысли о самом противном факультете Хогвартса и почти убедил себя в том, что ничего плохого случиться не должно, и моя тревога — глупые нервы.

За обедом Малфоя опять не было, зато были все остальные. Тишина за их столом стала уже привычной. Посмотрел на стол преподавателей. Дохлый тролль! Снейпа тоже не было на месте.

Предчувствие чего-то нехорошего не давало покоя.

Толпа вывалившихся из Большого зала гриффиндорцев распалась на два рукава, огибая стоящую посреди коридора одинокую фигуру. Я тоже попытался обойти преграду стороной, но…

— Поттер, вы не отработали свое последнее взыскание. Сегодня в восемь я жду в кабинете.

— Но…

«Но» говорить было уже некому, вокруг были одни сочувственные лица друзей. Хотя, не совсем: Гермиона насторожилась. Черт! Ведь он сам меня выгнал с последней отработки! Я же рассказывал об этом нашей старосте, и нет у меня никаких долгов.

В очень мрачном настроении я стучал в дверь кабинета Зельеделия. Десять минут девятого. И что? Нет у меня никаких долгов по отработкам, так хоть этим я выражу свой протест. Каркающий голос разрешил войти, и я приготовился к очередному раунду нашего непрекращающегося боя.

Снейп стоял возле доски, злой, как всегда. Я бросил сумку на ближний стол и осмотрелся. Везде все убрано: ни тебе кучи грязных котлов, ни прочей гадости. Но Снейп не дал мне времени на удивление, в несколько шагов он очутился возле меня.

— Поттер, я снова повторяю свой вопрос, как вы оказались в доме Малфоев?

Я закрыл глаза и сжал зубы. Нужно сдержаться и не наорать в ответ. Когда я посмотрел на Зельедела, он и сам понял, какое бешенство меня охватило. Снейп отступил на шаг.

— Что мне нужно делать?

Может, мой вопрос прозвучал слишком грубо, но по-другому я с ним говорить не мог. Снейп резко развернулся и прошел к своему столу. Он о чем-то напряженно думал и, придя к какому-то решению, посмотрел на меня.

— Поттер, вы говорите, как попали в дом к Малфоям либо сейчас мне, либо расскажете это профессору Дамблдору. Выбирайте.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

Эту фразу я мог говорить, уже не задумываясь.

— Поттер, вы…

— Я не знаю, о чем вы говорите.

И тут он заорал. Такой крик мне не часто доводилось слышать, от изумления мое собственное желание кричать пропало. Что именно он кричал, дошло не сразу. Сначала я просто тупо удивлялся: что же его так достало.

— Поттер, мне надоел ваш идиотизм! Сколько можно! Вы вообще понимаете, что творите?!

Я опешил: а что я творю? Мою растерянность заметил и Снейп, он яростно выпустил воздух через сжатые зубы.

— Поттер, я вас спрашиваю: как вы попали в дом к Малфоям в тот раз, когда полезли туда за мной? Прекратите отказываться, я ведь знаю, что это вы меня вытащили оттуда. Что вы задумали, сейчас неважно, мне нужно знать, как вы туда попали.

— Я…  — я упрямо тряхнул головой. Это Снейп, он ненавидит меня, из-за него погиб Сириус. — Я не знаю, о чем вы говорите!

На столе со звоном лопнула чернильница. Кто это не сдержался? Мы оба смотрели на удлиняющиеся безобразными клешнями потёки огромной красной кляксы.

— Не знаю, что еще должен вам сказать. Вы прекрасно понимаете, в каком я перед вами долгу. И я не отказываюсь платить, но позже. Поттер, мне нужно знать, как вы туда попали.

Тихий голос Снейпа смог сделать то, что не мог сделать крик: я засомневался.

— Зачем?

Мой вопрос его удивил не меньше, чем меня его слова. Он все еще не верил, и на его лице подозрительность нехотя уступала место безысходности.

— Малфой пропал.

Я же чувствовал: что-то произошло! С самого утра чувствовал.

— Вы хотите…

— Я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось. Люциус может им пожертвовать, если этого потребует Лорд.

— Но что вы можете сделать?

Снейп коротко взглянул на меня. И я понял: он собирается отправиться туда и вытащить Малфоя, как это сделал я. Но ведь так нельзя!

— Дамблдор вам не разрешит.

— Я не могу оставить Драко там.

Ну почему все так происходит! Сириус полез спасать меня в Министерство и погиб. А я теперь всю жизнь должен мучаться из-за него. Как мне его не хватает. А Снейп? Он тоже пойдет через все преграды, и Дамблдор его не остановит.

— Подождите, я сейчас вернусь.

Я дурак, я идиот, я всю жизнь буду об этом жалеть… Знаю.

Я должен был пойти к директору, но я шел в гриффиндорскую башню.

Схема дома Малфоев, блеклый камушек на цепочке, мантия отца, порт-ключ для возврата в Хогвартс. Кажется, ничего не забыл.

Мне показалось, что пока я ходил, Снейп даже не пошевелился. Но когда я вошел, он как-то странно на меня посмотрел, и я отвел глаза.

Положил перед ним принесенные вещи. Нужно объяснить, какой порт-ключ для чего, и сказать пароль от той двери. Но для этого нужно посмотреть на Снейпа, а я этого не могу сделать. Я взял цепочку и сунул ему в руку:

— Она перенесет вас в сад. Порт-ключ директора вы должны помнить. Пароль к двери в подземелье «Чистая кровь».

Я возвращался к себе. Ноги совсем не слушались, казалось, что я тащу на плечах половину замка.

Только закрывая дверь кабинета, я посмотрел на Снейпа. Он разглядывал схему и не заметил этого, и я ушел молча. А что я мог сказать? Что он обязан вернуться? Что лучше бы я сам смотался за Хорьком? Я — Мальчик-Который-Выжил, я всегда возвращаюсь, я всегда остаюсь живым, а гибнут другие — те, кто рядом.

Я должен был сказать, что больше так не выдержу. И никто бы на моем месте не выдержал. Но я ничего не сказал.

Нет, возвращаться в свою башню я не мог.

На дворе холодно — скоро Рождество. Но из окон избушки Хагрида видно то место, куда возвращает порт-ключ Дамблдора.

10 глава

Малфоя рано выгнали из-за стола отдыхать. И не помогло даже то, что рождественский ужин происходит не так уж часто. Мадам Помфри нахмурилась, и бледный слизеринец поплелся к выходу. Последние метры он прошел уже своей обычной походкой — вспомнил, наверное, что должен показывать малфоевский дух в любой ситуации.

Когда Снейп притащил его в Хогвартс, Помфри никого и близко не подпускала к больничному крылу. Мы направили на разведку Гермиону, и она смогла найти подход к строгой ведьме, хотя в палату к Малфою все равно не попала. Зато разузнала все точно. Малфой в основном спит, надеются, что таким образом последствия Круциуса пройдут быстрее. Но нервная система его сильно перегружена, поэтому последствия могут быть непредсказуемыми.

Не знаю, насколько они были непредсказуемыми, но на занятия Малфой потом ходил только когда хотел, или когда совсем нечего было делать. Пользовался снисходительностью профессоров совершенно бессовестно. Один Снейп не давал ему поблажек: так выругал за последнее зелье, что даже мне понравилось. Жалко, что баллы со Слизерина Снейп не снял и отработку Хорьку не назначил. Ничего не поделаешь — и у чудес бывают границы.

Снейп порт-ключ Дамблдора мне не вернул — сказал, что отдал его директору. Вот… гад! Это же мой порт-ключ! Я бы и сам его отдал со временем!

О порт-ключе Малфоя я даже не заикался. Ладно, не буду спорить! Хвала Мерлину, что хоть мантию-невидимку назад получил. И то, решился потребовать ее назад не сразу. В первый два дня к Снейпу подойти мог только ненормальный… или директор. Все остальные его обходили стороной, и в первую очередь, детки с его собственного факультета. Малфой предупредил, что теперь гостиная у них всегда закрыта после отбоя. Что еще предпринял Снейп, мне было сказано довольно неопределенно: декан провел воспитательную работу. А вот результаты этой работы видели все. Больше всего мне понравилось, как при отъезде на рождественские каникулы, он провожал своих студентов. Стоял, скрестив руки на груди возле выхода, а слизеринцы проходили мимо, втянув голову в плечи. И почему же они его так боялись?! У меня есть одно предположение, но лучше о нем промолчать. Малфой сказал, что Снейп всех предупредил: после каникул будет проверять левую руку. Поможет ли это? Если родители заставят, кто сможет отказаться принять Темную метку? Особенно, после того как все видели, в каком состоянии был Малфой.

Когда слизеринский хорек вышел из больничного крыла, мы с ним немного поговорили. О том, о сем. Нет, друзьями мы с ним не можем быть в принципе, второго такого вредного и подлого парня еще поискать нужно. Как он надо мной издевался, когда выяснял, зачем я послал Снейпа к ним в подземелье! А я, между прочим, никого туда не посылал, только пароль сказал. А Снейп сам должен был сообразить, что Люциус сына в подземелье не посадит. Конечно, он запер Драко в его собственных комнатах! Большого ума не нужно, чтобы это понять. Хорошо, что Нарцисса Малфой оказалась сообразительней многих и отвлекла Люциуса, пока Снейп отвязывал Драко и готовил порт-ключ.

Зато теперь Малфой не скоро решится вернуться домой. Ничего, посидит все каникулы в Хогвартсе, глядишь, вредности поубавится. Мне-то скучно не будет, если что, я всегда могу к Хагриду уйти. А слизеринцу для общения хватит и мадам Блек. Ее пригласил в Хогвартс один из бывших директоров. Тот самый, что приходился родней Сириусу.

— Поттер, отбой был уже давно, почему вы все еще не в своей башне?

Я от злости откусил от яблока слишком большой кусок. Снейп не мог не слышать, что Дамблдор разрешил сегодня на ужине посидеть подольше. Рождество же!

Не буду ему ничего отвечать, лучше яблоко прожую. Я отвернулся. Вообще-то, большинство профессоров уже разошлись, а учеников в этом году в школе осталось всего двое. Одного из которых уже давным-давно отправили спать.

Ну да, и за столом остались только мы со Снейпом, да на противоположном конце дремала Трелони. Ну и что? Что же мне, и яблоко спокойно нельзя дожевать?

— Поттер, год заканчивается, а я не привык оставаться в долгу слишком долго. Когда вы наконец скажете, какую плату хотите получить?

Выдохнул весь воздух и на всякий случай чуть-чуть отодвинулся, прежде чем ответить:

— Я не знаю, о чем вы говорите.

Я зажмурился, но, несмотря на мои ожидания, в ответ не услышал крика. Тишина. Осторожно открыл глаза — Снейп смотрел на меня и, кажется, не собирался орать. Он потер лоб и как-то очень устало спросил:

— И что я должен с вами сделать, чтобы вы мне ответили?

Я пожал плечами.

— Поттер, вы спасли мне жизнь. И хотя я не считаю это таким уж большим благодеянием, но как-то я должен с вами рассчитаться. Я должен вам сказать спасибо и…

— Пожалуйста.

Ответ слетел с моего языка слишком быстро, я не успел до конца понять, что происходит. Мне кажется, что Снейп тоже растерялся. Ничего себе поговорили! Он сказал: «спасибо», я ответил: «пожалуйста». Неужели все так просто?

Повисла гнетущая тишина. Я молчал, потому что не знал, что можно сейчас сказать, а Снейп-то почему ничего не говорил? И я снова посмотрел ему в глаза.

Вот это дела! Снейп тоже не знал, что сказать! Кажется, впервые в жизни. Как я когда-то и мечтал.

А ведь когда он спас мне жизнь, я и не подумал сказать ему спасибо!

Я кашлянул.

— Сэр, а вы не могли бы со мной позаниматься боевой магией? — и я заторопился, объясняя. — У меня есть программа первого курса школы авроров, но сразу выполнять все эти упражнения не получается. А я обещал ребятам, что после каникул мы начнем заниматься по этой программе.

Узкие губы Снейпа искривились в пародии на улыбку. Это было всего какой-то миг, и я не был уверен, но мне показалось, что он при этом не был ироничен или язвителен.

— Посмотрим, — бросил он и встал из-за стола.

Надо же, а я и не заметил — оказывается, уже наступило Рождество.