Страшнее любви

Реклама

купить

«Профессор, ревниво подсматривающий из-за куста злобноцветки…»

Сабелла

— У Винсента сотрясение мозга, у Грегори повреждение позвоночника, у Драко после пяти Круцио серьёзная психическая травма: он считает себя Панси Паркинсон и часами кокетничает с собственным отражением!

Гарри хмыкнул.

— Не смешно! — директор перевёл дух. — Гарри, что с тобой? Это не ты! Где тот добрый застенчивый мальчик? Постой, не уходи! Я ещё не закончил. Ты до сих пор не в Азкабане только потому, что герой войны и победитель Волдеморта. Но это не надолго. Очень скоро до министра дойдёт, что с тобой происходит, и тогда будет объявлена новая война. Против тебя. Гарри, ты это понимаешь?

— Я не хотел! — голос парня сорвался. — Не хотел! Не понимаю, почему так произошло! Я не хотел причинять им зла! — Гарри схватился за голову. — Вы мне верите, профессор?!

— Гарри, не пытайся обманывать себя. Волдеморт жив.

— Нет. Я убил его. Вы сами видели это!

— Нет, Гарри. Волдеморт внутри тебя.

— Этого не может быть… Вы всё врёте!

— Гарри, — директор успокаивающе положил руку на плечо парню и пристально посмотрел в упор, — ты ведь знаешь, что я прав… Ну, ну, не падай духом, — он провёл рукой по взъерошенным волосам, — я знаю, что может тебе помочь.

— Что? — безнадёжно прошептал Гарри.

— Любовь.

— Гарри, чему ты смеёшься?

— Отстань, Рон!

— Ты… ты так странно себя ведёшь…

— Я сказал: ОТСТАНЬ!

— Случилось что-то?

— ОТСТАНЬ!!! Импе…

Выбежавшая на шум Гермиона в ужасе остановилась. Парень осёкся на полуслове.

— Гарри, — она осторожно коснулась его рукава, — ты должен нам рассказать. Мы с Роном тебе поможем…

Гарри рассмеялся.

— У меня всё замечательно. Лучше просто не бывает!

Гарри резко выдернул руку и направился к двери. Гермиона и Рон проводили его растерянными взглядами.

— Минерва, мне нужна помощь, — вошедшая МакГонагалл плотно закрыла дверь в учительскую и, тревожно покосившись на сидящего в тёмном углу Снейпа, воззрилась на директора.

— Дело в Гарри, — продолжал Дамблдор. — В том, что с ним происходит, он не виноват.

— А кто же тогда, по-вашему, виноват? — встрял декан Слизерина. — Может быть, выгораживая своего любимца, заявите ещё, что Драко его спровоцировал? Как же! Герою позволительно раздавать запрещённые заклинания направо и налево, словно автографы! Я неоднократно предостерегал…

— Это вы во всём виноваты! Вражда между факультетами — ваших рук дело! — вскинулась МакГонагалл.

— Вот как, профессор? Значит, в том, что трое моих студентов в тяжелейшем состоянии попали в больницу, виновен не Поттер, а я?

Снейп вскочил со стула, МакГонагалл вся подалась вперед, её тонкие ноздри раздувались от гнева.

— Прости, Северус, — устало перебил декана Дамблдор, — мне тоже жаль твоих ребят, но ты не знаешь главного, — он замолчал, взглядом требуя тишины и внимания. — Волдеморт не погиб. Он… в Гарри.

— Так я и думал!

— Мерлин! — охнула МакГонагалл. — Не может быть! Выходит, Гарри теперь как профессор Квиррелл?

— Нет. Квиррелл впустил Волдеморта добровольно, а Гарри до последнего времени даже не подозревал, что в его теле прячется чужое сознание.

— Не подозревал. Как же! И вы поверили ему? — презрительно скривился Снейп.

— Северус, я не мог ему не поверить, — в ответ на гримасу зельевара директор нахмурился. — Мальчик страдает. И я знаю, как можно ему помочь. Чёрная душа Тома не совместима с любовью, — слизеринец выразительно закатил глаза. — Сильное чувство изгонит её прочь. Навсегда.

— Патологическая самовлюблённость сойдёт? Нет? — Снейп развёл руками. -Тогда нам ничего не остаётся, кроме как заавадить хогвартскую знаменитость.

— Профессор Снейп! — вознегодовала гриффиндорка.

— Да, профессор МакГонагалл? — издевательски переспросил слизеринец.

— Хватит! — Дамблдор ударил кулаком по столу. Подскочившая промокашка, неторопливо кружа, спланировала на пол. В наступившем безмолвии деканы пожирали друг друга глазами.

— Минерва, — голос директора снова стал мягким, — Гарри ведь, кажется, встречался с девочкой из Равенкло…

МакГонагалл облегчённо вздохнула:

— Да. Если позволите, я поговорю с Чжоу…

Снейп хмыкнул. Дамблдор одобрительно кивнул Минерве, но в голубых глазах мелькнула тень сомнения.

— Не понимаю, профессор, почему вы об этом спрашиваете. Мы давно уже не встречаемся. То было детское увлечение. Сейчас у меня другой парень, — Чанг говорила тихо, но напористо, нервно теребя серебряный кулон в форме сердечка.

— Извини, Чжоу, что спросила об этом… — МакГонагалл растерянно наморщила лоб. — Не говори никому, хорошо?

— Как скажете, профессор, — девушка пожала плечами и торопливо вышла из учительской.

Профессор трансфигурации беспомощно поглядела ей вслед.

— Э, Северус, можно на минутку?… Может, мальчиком займётся какая-нибудь девушка с твоего факультета, ответственная и неглупая…

— Вы с ума сошли! Я похож на сводню? У нас мало бабья?

— Северус! Вы забываетесь!

— Извините, директор, — слизеринец изобразил кривую улыбку. — Но что вы хотели от меня услышать? Нашей знаменитости срочно нужна подстилка? Конечно, конечно! Декан Слизерина уже кинулся на поиски подходящей кандидатуры. Справка от гинеколога прилагается.

— Северус! — брови Альбуса Дамблдора грозно сошлись у переносицы. — Всё очень серьёзно! — дверь с треском захлопнулась, смяв конец фразы; на пол упал кусочек штукатурки. Зельевар уже летел в свои подземелья, когда директор глубокомысленно повторил:

— И Гарри, и всех нас спасёт только любовь.

— Ханна, что ты там размечталась? Пиши скорей, а то у кого потом я буду списывать?

— Прости, Эдна? — задумчивые тёмно-серые глаза заморгали пушистыми ресницами. Ладонь торопливо накрыла любовно вычерченный на полях пергамента вензель из двух латинских «S».

— Я говорю, не будешь записывать за Биннсом, всем расскажу, что ты спишь с плюшевым медведем и сочиняешь романтические вирши, ясно?

— Эдна, — щёки девушки порозовели, она застенчивым движением отбросила за спину светлую косу, — зачем ты так, а?

— Пиши лекцию — буду молчать, как могила. Кстати, о ком ты сейчас мечтала?

— Я?.. Ни о ком… — замявшись с ответом, Ханна не заметила, как дверь класса неслышно отворилась, и на пороге возникла высокая чёрная тень. — Я просто подумала, как тяжело, наверное, сейчас Гарри, — нашлась девушка. — После того случая со слизеринцами все его сторонятся…

Дверь тихо закрылась.

Непонятно, кого директор успокаивал: декана Гриффиндора или себя самого:

— Минерва, не расстраивайся, ещё ничего не потеряно. Наверняка кто-нибудь из юных волшебниц втайне вздыхает по нашему Гарри. Он — красивый парень, лучший игрок в квиддич…

— Победитель тёмных сил, — подхватил Снейп, — герой и храбрец. С ма-алюсеньким таким недостатком: у него в голове сидит Волдеморт и время от времени берёт управление на себя, чтобы от нечего делать пошвыряться Круцио.

— Северус, наша задача в том и состоит, чтобы избавить Гарри от этого малюсенького недостатка.

Снейп приготовился сказать очередную колкость, но заговорила профессор МакГонагалл, и зельевар промолчал.

— Не может быть, чтоб во всей школе не нашлось девушки, которая хотя бы посочувствовала Гарри! — в голосе МакГонагалл звенела почти материнская обида.

Снейп наморщил лоб, что-то вспоминая.

— Кажется, я знаю одну такую дурочку.

— Мисс Аббот, задержитесь после урока.

Ханна вздрогнула и опустила голову, не в силах посмотреть на преподавателя. Спрятала руки под стол, чтобы тот не заметил дрожи. Что сделала не так? Где ошиблась? Отработка у Снейпа — как это жутко и завораживающе звучит… Ханна всегда тайно мечтала, чтобы Снейп оставил её после занятий, но благоговейный ужас перед зельеваром заставлял её так тщательно выполнять все пункты задания, что мисс Аббот ни разу за семь лет не назначалась отработка. Впрочем, неудивительно, ведь к Хаффлпаффу зельевар предъявлял заниженные требования, считая его студентов умственными калеками.

— Мисс Аббот, я провожу вас к директору, ему необходимо с вами поговорить.

В лице девушки мелькнуло разочарование. Оно придало ей храбрости, и Ханна смогла посмотреть Снейпу в лицо. Тот изучал её, словно экспонат кунсткамеры, с брезгливым любопытством.

— Скажите, мисс, вам нравится Поттер?

Ханна оторопело захлопав ресницами, открыла рот, чтобы промямлить ответ, но слизеринец не стал дожидаться: хмыкнул и направился к двери. Ханне ничего не оставалось, как, подобрав с пола сумку, поспешить за ним.

— Девочка моя, я знаю, у тебя добрая душа. Потому и говорю именно с тобой, — Дамблдор погладил серебристую бороду. — Профессор Спраут всегда тебя хвалила… — старик замолчал, досадуя про себя, что не поручил этот разговор Минерве. Но та после беседы с Чжоу рада была уступить очередь директору.

Ханна растерянно посмотрела на Дамблдора, недоумевая, чего же он от неё хочет. В кабинете директора она была впервые, поэтому постоянно отвлекалась то на перебирающего пёрышки красно-золотого феникса, то на забавные механизмы, невероятно хрупкие, словно вычерченные в воздухе серебряным карандашом, то на подмигивающие портреты прежних директоров.

— Видишь ли, Ханна, — профессор потёр нос, подбирая нужные слова, — в Хогвартсе есть человек, от которого все отвернулись, — девушка бросила разглядывать Фоукса и обратила всё внимание на директора. Это его обнадёжило:

— Этот человек окружён людьми, но на самом деле очень одинок.

Ханна подалась вперёд.

— Он очень много сделал для победы Добра, но большинство об этом просто забыло, видя прежде всего его испортившийся характер…

Руки мисс Аббот задрожали.

— Если бы нашлась девушка, способная разделить его надежды и чаяния…

— Я люблю его! Но как мне ему об этом сказать? Он такой…

— Ханна, так ты любишь Гарри?! — вне себя от радости директор не заметил, как переменилось от его слов лицо девушки. — Ты ему поможешь? После той неприятности с Малфоем… Нет, конечно, Рон и Гермиона с ним, и Хагрид, и я — мы все по-прежнему любим его. Но Гарри сейчас необходимо другое внимание, не дружеское, а… Ты меня понимаешь?

— Да, профессор, — Ханна учащённо моргала, пытаясь сдержать слёзы.

— Вот и хорошо, девочка моя. Я счастлив, — старик прижал её к себе и погладил по светло-русым волосам. Ханна не выдержала и разрыдалась. Директор гладил её, пока она не успокоилась, напоил чаем со сладостями и снова попытался разговорить, но девушка только однообразно повторяла, что сделает для Гарри всё, что от неё зависит. Совсем не успокоенный, а, наоборот, взволнованный ещё больше, Дамблдор проводил Ханну до дверей и, задумчиво глядя ей вслед, тревожно покачал головой.

— Ну что? Что она сказала? — Дамблдор подивился, как всегда сдержанная и серьёзная профессор трансфигурации может быть такой по-женски любопытной.

Снейп — тот выглядел абсолютно безучастным: глядя на него, можно было подумать, что слизеринский декан не сознаёт, в насколько серьёзном положении оказались школа и весь магический мир. Снейп спокойно попивал чаёк и бросал насмешливые взгляды то на Минерву, то на директора.

Альбус Дамблдор тяжело вздохнул:

— В том-то и дело, коллеги, что разговор с Ханной вышел неутешительный.

МакГонагалл встрепенулась:

— Как? Неужели и она?

— Нет, нет, Минерва, — поспешил успокоить директор. — Ханна согласилась, но…

— Что «но»? Альбус, не тяни!

— Мне показалось, что сердце мисс Аббот уже занято.

МакГонагалл закатила глаза и в сердцах хлопнула ладонью по столу. Снейп злорадно скривился. Дамблдор задумчиво посмотрел на него:

— Да, и ты знаешь, Северус, мне показалось, Ханна влюблена в тебя.

Снейп отчаянно закашлялся — чай пошёл не в то горло. МакГонагалл стукнула коллегу по спине. Пожалуй, излишне резко. В глазах гриффиндорки горело возмущение: как этот урод посмел перебежать дорогу её любимцу!

Откашлявшись, зельевар сухо поблагодарил МакГонагалл и, сославшись на срочные дела, вылетел за дверь. Альбус с Минервой переглянулись и захихикали.

— Гарри… — парень резко обернулся и смерил взглядом робко переминающуюся с ноги на ногу девушку.

— Что ты хотела, Ханна? — Гарри с трудом заставил себя подавить раздражение: эта девчонка из Хаффлпаффа всегда напоминала ему гусыню: трусливая дурочка, из тех, кто самозабвенно на двадцать раз перекапывает грядки вместе с мадам Спраут. Он вспомнил, как однажды Ханна разрыдалась на Гербологии, причитая, что не сдаст ни один экзамен.

— Я хочу пригласить тебя в Хогсмид. Пойдёшь? — девица уставилась на него огромными серыми глазищами, и Гарри задохнулся от возмущения: с какой стати эта шушера лезет к нему, когда он даже Гермиону и Рона не желает видеть!

Девица похлопала ресницами и, не дождавшись ответа, натянуто улыбнулась:

— Я буду ждать тебя у ворот, хорошо?

Гарри еле сдержался, чтобы не бросить Круцио, но девица не могла видеть выражения его лица, так как изучала носки своих туфель. Затем она снова вымученно улыбнулась и юркнула в коридор, ведущий в гостиную Хаффлпаффа.

Гарри, поняв, что своим молчанием только что дал Аббот согласие, тихо выругался.

— Что ты весь день ходишь как в воду опущенная?

Ханна только махнула рукой:

— Эдна, не начинай.

— О чём вы хоть с Поттером у Розмерты говорили? Он тебя не обижал? Это правда, что в него Волдеморт вселился? — рыжая Эдна строго разглядывала Ханну, словно была комиссаром полиции, а та — потенциальной жертвой маньяка.

— Ну что ты глупости говоришь? Он хороший парень.

У стены, там, где висело шёлковое полотнище с изображением барсука, раздался подозрительный звук, похожий на фырканье. Девушки испуганно переглянулись: в факультетской гостиной они были одни.

— Наверное, домовые эльфы, — тоном знатока заключила Эдна Смиткинс, дочь программиста и маникюрши.

Ханна недоверчиво посмотрела на подругу, но промолчала.

— Ну расскажи, расскажи, о чём вы болтали? — Ханна не ответила, и Эдна продолжала ныть дальше. — Это он тебя пригласил или ты его?

— Я.

— О! Ты это серьёзно? — боясь пропустить хоть слово, Эдна сдвинулась на самый кончик стула, рискуя свалиться. — А как же Снейп? Разве ты не его любишь?

— Что?! Ты лазила в мой дневник? — негодуя, вскричала Ханна и тут же смолкла: из-за чёрно-жёлтого знамени раздался грохот, словно кто-то свалился со стремянки. Не сговариваясь, подруги одновременно кинулись на шум, но, отодвинув ткань, не увидели ничего, кроме сплошной каменной стены.

— Ну и как тебе Ханна? Ты с ней целовался?

После похода в Хогсмид Гарри чувствовал себя в приподнятом настроении и потому был не прочь поболтать с Роном о своих победах.

— Да, целовался, — небрежно бросил он и с видом бывалого жиголо воззрился на друга.

— Она лучше Чанг? — от любопытства Рон позабыл закрыть рот.

— Да как сказать, — задумался Гарри. — Вроде, лучше. Не плачет, по крайней мере.

Рон глубокомысленно покивал.

— А правду Гермиона сказала: Ханна сама тебя пригласила?

— Правда, — Гарри немного смутился. — Ты знаешь, мне кажется, она в меня того… втюрилась.

— Не вижу в этом ничего странного, — изрекла подошедшая Гермиона. — Гарри, учитывая твою биографию, я не удивлюсь, если все хогвартские девицы побегут за тобой табунами.

Гарри покраснел, но в глазах появился нездоровый блеск.

— Что, и ты бы побежала? — с подозрением спросил Рон.

Гермиона хмыкнула и демонстративно загородилась раскрытым учебником. Рон вздохнул и достал из сумки стопку пергаментов. Разговор заглох.

— А вдруг нас услышит Филч?

— Тебе страшно? — пренебрегая осторожностью, Гарри громко фыркнул.

— Нет, — поторопилась заверить Ханна.

Внезапно оба почувствовали дуновение холодного воздуха, как от сквозняка, и в конце коридора мелькнуло что-то чёрное.

— Профессор Снейп! — испуганно выдохнула Ханна.

Гарри почувствовал, как похолодела в его руке её ладошка.

— Молчи! — зло прошипел он девушке в ухо и с силой сдавил руку.

— Мне больно, — пискнула Ханна, и Гарри в раздражении сжал её ладонь ещё сильнее.

— Поттер, это опять вы? — вынырнувший из чернильной пасти коридора слизеринец провёл перед собой рукой и ухватил край мантии-невидимки.

С отчаяния Гарри пихнул Ханну локтём в бок. Та только ойкнула, вжавшись в стенку, с ужасом взирая на нависающего Снейпа.

— О, и мисс Аббот, — с издёвкой добавил зельевар, отдёрнув покров. — Мисс, может, вы не в курсе, что ночные прогулки по замку категорически запрещены? — чёрные глаза недобро блеснули в темноте. — Раньше вы не нарушали правила, — он понизил голос до шёпота, наклонившись к её лицу. — Как бы вам не пожалеть, что связались с Поттером… Тащили её целоваться на Астрономическую башню? — с неожиданной яростью проревел Снейп, буравя парня глазами.

Гарри вызывающе молчал.

Слизеринец долго сверлил его ненавидящим взглядом. Наконец, прошипел:

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора и две недели отработки у Филча, — развернувшись, он пошёл прочь и, лишь отойдя шагов на десять, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— И шестьдесят баллов с Хаффлпаффа.

— Пусти.

— Куда это ты собралась? — насмешливо процедил Гарри. — И чего надумала разводить сырость?

— Ты ещё спрашиваешь? — Ханна подняла на парня заплаканные глаза. — Разве не слышал, что сказал Снейп: он снял из-за меня шестьдесят баллов! Я столько за весь год не заработаю! Наш факультет и так всегда на последнем месте… Ты даже не представляешь, как расстроятся Эдна и Эрни…

— Послушай Ханна, — Гарри обхватил её рукой и грубо прижал к стене. — Мне нет дела до того, расстроится или нет твой дурацкий МакМиллан. Я уже потерял по твоей вине пятьдесят баллов для своего факультета и дальше из-за девчоночьего нытья портить вечер не собираюсь! — он яростно сверкнул глазами на притихшую Ханну. — Вот что. Поход на кухню отменяется. Пойдём, как сказал Снейп: на Астрономическую башню. Целоваться, — он тихо рассмеялся. Не дожидаясь ответа, Гарри набросил мантию-невидимку и потянул девушку за руку, увлекая за собой.

— Ты всегда такая трусиха? — поинтересовался Гарри, отрываясь от её губ.

Ханна вздрогнула, но в кольце сильных обнимающих рук было так тепло и надёжно, что она не отстранилась, а только обиженно поглядела на парня.

— Ты ревела там, в коридоре. Да ты вообще, когда Снейпа увидела, чуть от страха в штаны не наделала! — Гарри рассмеялся.

Ханна вспыхнула:

— Если б я боялась, я не пошла бы в Отряд Дамблдора! — она оттолкнула Поттера. Выбившиеся из-под заколки волосы развевались на ветру, щёки раскраснелись. — Я не трусиха, ясно?! Я тебе докажу! — она легко подтянулась и вспрыгнула на ограждение. Тонкая фигурка Ханны балансировала на краю окаймляющего башню каменного парапета. Гарри пожал плечами:

— Это не храбрость, а глупость. Бессмысленный, неоправданный риск, — он протянул руку, помогая спуститься. — Хочешь произвести впечатление — станцуй лучше стриптиз.

Ханна, нагнувшаяся было к Гарри, при его последних словах отшатнулась, нога не нашла опоры, и девушка камнем полетела вниз.

Не успев понять, что произошло, Гарри ошарашено моргнул, ища Ханну глазами.

Опомнившись, он выхватил палочку и успел затормозить падение у самой земли.

Гарри вглядывался в тёмные кусты далеко внизу, ища на их фоне фигурку Ханны. Но с такого расстояния ночью разглядеть что-либо было невозможно.

Позабыв о мантии-невидимке, Гарри летел через три ступеньки, не заботясь о производимом шуме, когда на очередной лестничной площадке чуть не врезался в собственного декана. Минерва МакГонагалл отшатнулась:

— Гарри! — коснувшись волос, словно проверяя, не растрепался ли идеально гладкий пучок на затылке, строго добавила:

— Идите за мной.

— Профессор… — задыхаясь от быстрого бега, выдохнул Гарри. — Ханна Аббот…

— Что? — сразу насторожилась МакГонагалл.

Гарри одним духом выпалил:

— Сорвалась с Астрономической башни.

Даже в темноте при неровном свете факелов было видно, как побледнела Минерва МакГонагалл. Она тихо вскрикнула, и Гарри показалось, что профессор сейчас потеряет сознание, но гриффиндорка выхватила палочку и опрометью кинулась вниз, на бегу велев Гарри мчаться за мадам Помфри.

Парень бросился в Больничное крыло, но путь ему преградила долговязая фигура зельевара.

— Пустите! — более досадную помеху трудно было представить.

Так как Снейп не пошевелился, Гарри выдавил:

— Сэр. Мне срочно надо в Больничное крыло.

— Вы плохо себя чувствуете, Поттер? — ядовито сощурился профессор, изобразив голосом притворное сочувствие.

— Студентка сорвалась с Астрономической башни, — скороговоркой выпалил Гарри. — Профессор МакГонагалл послала меня за мадам Помфри. Пустите!

Снейп посторонился, и парень бросился бежать.

— Она жива? — выкрикнул вдогонку зельевар, но ответа не услышал. Развернувшись, он кинулся к выходу из замка.

— Ханна, девочка! Ты жива!

— Нога…

— Слава Мерлину! — МакГонагалл всхлипнула и отёрла рукавом слезинку.

— Что с ногой? Можешь встать?

— Нет… Кажется, сломана…

— Что произошло? — из темноты вылетел запыхавшийся Снейп. — Что с мисс Аббот?!

— Не сейчас… Надо доставить Ханну в больницу… Посветите мне… Ханна, а так — не больно?.. Не двигайся.

— Поппи! — обрадовалась МакГонагалл подоспевшей мадам Помфри. — Слава Мерлину, ничего опасного. А ты, Гарри, — сухо обратилась декан к сопровождавшему врача Поттеру, — возвращайся в спальню.

— Нет, задержитесь, Поттер, — прошипел Снейп.

Гарри посмотрел на МакГонагалл, но та не стала спорить с коллегой. Мадам Помфри внимательно оглядела Ханну, гриффиндорка сотворила носилки, и обе женщины поспешили с Ханной в замок. Гарри остался один на один со Снейпом.

— Прости. Я вёл себя, как последняя сволочь. Пожалуйста, прости меня.

Любопытное весеннее солнце, заглядывая в окно палаты, нежно касалось волос цвета мёда, казалось, они светятся изнутри. Ханна долго смотрела на Гарри из-под пушистых ресниц и, наконец, улыбнулась.

— Я не сержусь.

Гарри, чувствуя себя неловко, вынул из-за спины куцый букет тюльпанов.

— Это тебе.

— Спасибо, — Ханна зарумянилась и спрятала глаза. — Я сама виновата, вела себя, как дурочка. Это ты меня прости…- она мяла в руках букет, сама того не замечая. — Снейп, наверное, сильно ругал?

Гарри угрюмо отвернулся.

— Завтра меня уже выписывают, — поторопилась сменить тему Ханна.

— Здорово, — оживился Гарри. — Давай в следующий выходной опять вместе сходим в Хогсмид?

— Давай.

Не зная, о чём говорить дальше, Гарри перевёл взгляд на часы.

Ханна всё поняла:

— Ты, наверное, торопишься?

— Да, извини, — Гарри плохо удалось скрыть облегчение, — я обещал Рону потренироваться перед трансфигурацией… Ну, я пошёл? — он направился к двери.

Ханна молча кивнула.

— Давай, выздоравливай.

— Спасибо.

Оставшись одна, Ханна опустила цветы в стакан с водой; расправив смятые лепестки, коснулась их губами и, улыбаясь своим мыслям, зажмурила глаза, подставив лицо льющемуся сквозь стекло весеннему солнцу.

— Северус, что ты ему такое наговорил?! Минерва жаловалась, что после вашего разговора на Гарри лица нет.

— Что? — Снейп сверкнул глазами. — Ничего особенного, директор. Ничего такого, о чём вы первым не должны были бы у него поинтересоваться. Например, как так вышло, что девушка упала с башни, несмотря на метровое заграждение?

— Северус, не думаешь же ты…

— Его нужно изолировать, а лучше — уничтожить. Да, уничтожить! — профессор перешёл на крик. — Вы слепы! Каким бы имбецилом ни был Поттер раньше, теперь всё намного хуже! Мальчишки больше нет, Поттер мёртв! Это Тёмный Лорд! — в бешенстве от того, что собеседник его явно не слышит, Снейп яростно жестикулировал и брызгал слюной. — Вы просто не хотите замечать! Потом будет поздно… Сперва мои мальчишки, теперь девушка …

— Северус, что ты такое говоришь! Наоборот, Гарри спас Ханну! Если бы не он…

— Это НЕ Гарри! НЕ ГАРРИ!!! Это Тёмный Лорд! Метка никуда не исчезла, вот она! — Снейп оголил предплечье. — Пока не поздно…

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ГАРРИ! — голос Дамблдора напомнил львиный рык. — Северус, слышишь: не смей даже думать об этом, — добавил директор уже тише, но угроза в голосе не исчезла.

— Хорошо, господин директор, как скажете! — зельевар дышал так, словно пробежал несколько миль. — Можете продолжать разыгрывать свой дурацкий спектакль. Видимо, имеет значение только жизнь вашего любимчика. Что до остальных — неважно, сколько их ещё погибнет ради блага Поттера. Поттера, которого уже нет! — Снейп не заметил, как снова перешёл на крик. — Лорду выгодно притворяться мальчишкой! В его шкуре он в полной безопасности! А добренький Дамблдор ему ещё и дурочку подсунул для развлечений! Я отказываюсь помогать в этом фарсе! И обещаю, я буду следить за каждым шагом мальчишки! — хлопнув дверью, он вылетел из кабинета

— Гарри, тебе не кажется, что профессор Снейп следит за нами? — так как её спутник молчал, Ханна стала приводить доказательства. — Я всё время вижу его поблизости. Вчера в Хогсмиде, у Розмерты, он так странно глядел на нас из-за соседнего столика, и потом, когда мы ходили в лавку, я тоже видела его, и когда обратно шли…

— Ты заткнёшься?!

Ханна онемела, испуганно таращась на Гарри. Тот немного смягчился:

— Просто я не желаю ничего слышать про этого ублюдка. Понятно?

— Да, — голос Ханны потускнел.

— И нечего обижаться! Терпеть не могу, когда обижаются! Ещё раз так сквасишь рожу и можешь возвращаться к своему МакМиллану.

— Я и не обижаюсь. И Эрни вовсе не мой, мы просто дружим…

— Вот и хорошо! Вот что, — Гарри повеселел, — а приходи-ка ты сегодня сразу после отбоя к Выручай-комнате.

Ханна удивлённо посмотрела на него из-под пушистых ресниц:

— Зачем? Мы куда-то пойдём?

— Обещаю, Ханна, ты не пожалеешь. Приходи, — Гарри прикоснулся губами к её щеке и, стараясь не замечать злобного прищура Снейпа, поспешил присоединиться к шедшим впереди Рону и Гермионе.

— Северус, вы нужны директору.

— Я зайду позже.

— Северус, директор просил, чтобы вы зашли именно сейчас.

— Я же сказал: ПОЗЖЕ.

— Северус, прекратите их караулить! Ну зачем вам это надо? Вы уже битый час торчите под дверью! Это просто смешно! — от непробиваемого упрямства коллеги Минерва МакГонагалл начала закипать. — Вы что, не понимаете, что только портите всё своей дурацкой слежкой?!

— Поттер опасен.

— Неправда! Я уже устала вам повторять! Ханна мне всё рассказала: она влезла на ограждение, чтобы зачем-то доказать Гарри свою храбрость, — Снейп выразительно фыркнул, — не удержала равновесие и сорвалась, — МакГонагалл изо всех сил старалась держать себя в руках. — Гарри ни в чём не виноват! Наоборот, это он остановил падение! Ханна отделалась на удивление легко…

— Мисс Аббот — маленькая дурочка, которая не понимает, что попала в ловушку!

— Это не так!

— Нет, так! — профессор шагнул к МакГонагалл. — Чем ей придётся заплатить за благополучие Золотого Мальчика? — лицо зельевара исказилось от злобы. — Вы не видите разве, что Дамблдор помешался на мальчишке? Наш директор не хочет замечать очевидное… В мальчишке сидит Тёмный Лорд…

— Вас могут услышать! — перебила МакГонагалл.

Слизеринец внимательно оглядел пустой коридор у Выручай-комнаты и продолжил ещё тише:

— …Возможно, и самого мальчишки уже не осталось. Пока Лорд скрывает личину, пока не начал сколачивать новую армию, у нас ещё есть шанс справиться с ним… Директор нарочно придумал этот бред с любовью, чтобы потянуть время. Он готов жертвовать кем угодно, только не Поттером!

МакГонагалл гневно мотнула головой, намереваясь уйти, но зельевар схватил её за рукав.

— Подумайте, — произнёс он, опуская голос до шёпота, — что сделает директор, если с мисс Аббот или ещё с кем-нибудь всё-таки случится непоправимое? — Снейп шипел, пристально глядя в глаза Минерве. — Отдаст мальчишку аврорам? — он почти вплотную приблизился к её лицу. — Нет. Вы знаете, что нет, — зельевар сверлил гриффиндорского декана немигающим взглядом. — Выберет другую дурочку и прикажет развлекать Поттера. И так до тех пор, пока в Хогвартсе не кончатся дурочки.

— Вовсе нет! — МакГонагалл выдернула руку из захвата слизеринца и, негодующе глядя на Снейпа, демонстративно отряхнула рукав. — Дамблдор прав! А вам, профессор, этого не понять просто потому, что вы не знаете значения слова «любовь»! Гарри полюбит Ханну, я в этом уверена, и проблема решится сама собой. Я верю директору.

Зельевар нехорошо сощурился:

— Как вы полагаете, чем они там занимаются уже второй час? — он приподнял бровь. — Уж не той ли самой любовью, о которой вы только что с таким воодушевлением говорили?

МакГонагалл порозовела и не сразу нашлась с ответом.

— Видите, — зло усмехнулся слизеринец, — любовь любовью, а метка на месте, — он похлопал себя по плечу.

— Вы ещё убедитесь, что директор прав, — процедила гриффиндорка и, гордо подняв голову, направилась прочь. — Так что мне передать Дамблдору? — обернулась она, уже отойдя на приличное расстояние.

— Передайте, профессор, что как только я смогу убедиться, что мисс Аббот благополучно добралась до своей гостиной, я к нему зайду.

— Знаешь, Альбус, я тут подумала… Гарри и Ханна…

— Что, Минерва? — уловив в голосе гриффиндорского декана столь несвойственную ей нерешительность, Дамблдор, подбадривая, улыбнулся. — Надеюсь, на этот раз новость хорошая?

— Эээ… — замялась МакГонагалл. — Скорее, хорошая. Видишь ли, Гарри и Ханна перешли к более взрослым отношениям…

— Что ты имеешь ввиду? — с наивным интересом переспросил директор.

— Ну… — гриффиндорка покраснела. — Они больше не дети, — раздражённая безмятежно-любопытным взглядом Дамблдора, Минерва пояснила немного резче. — В общем, они были вместе. Вдвоём. Спали, — по-прежнему видя в васильковых глазах непонимание, набрала воздуха и выпалила. — Занимались сексом.

— Ах, вот ты о чём… — лоб старика задумчиво наморщился. — Конечно, если придерживаться школьных правил, мы должны это пресечь, но, — тут он подмигнул МакГонагалл, — пожалуй, лучше сделать вид, что нам ничего не известно.

— Да, Альбус, конечно, — закивала декан, — только я имела ввиду другое, — смущаясь младенчески невинной директорской физиономии, она торопливо продолжила. — Ханна девушка крайне наивная, да и у Гарри нет никакого опыта. Надо сводить их к Поппи, чтобы она им объяснила…

— Объяснила им что?

МакГонагалл закатила глаза:

— Я говорю о контрацепции, директор. Не хотите же вы, чтобы студентка ходила на занятия с животом?

— А что? Пусть ходит с животом. Не в спальне же ей его оставлять… — добродушно улыбнулся директор. — Ну-ну, Минерва, не сердись. Я всё понимаю, — добавил он, извиняясь. — Действительно, кто-то же должен ребят научить, — маг с хитрецой посмотрел на гриффиндорского декана. — А давай, ты им про это расскажешь?

Не находя от возмущения слов, МакГонагалл выпучила на Дамблдора глаза, а он меж тем продолжал:

— Ничего особо хитрого ведь нет… Правда, я уже не помню подробностей…

Опомнившись, красная как свёкла Минерва устремила на директора негодующий взгляд, борясь между уважением и желанием послать подальше, а встретила добрейшую улыбку. Старик весело рассмеялся и тронул её за плечо.

— Минни, девочка, ты была такая серьёзная… Как гоблин перед сейфом… Ну не сердись, солнышко, ладно? — он провёл рукой по безупречно уложенным чёрным волосам. — Я скажу Поппи, чтоб она поговорила с ребятами.

— Ты где была? — деловито поинтересовалась Эдна, завидя вошедшую подругу.

— Да так… Особо нигде…

Эдна смерила Ханну недоверчивым взглядом и, захлопнув учебник, встала из-за стола:

— Ну-ка колись. С чего это ты вся такая розовая и счастливая?

— Я ж говорю: ничего такого. Просто настроение хорошее. Ну что ты пристала? — Ханна раскинула руки как крылья и закружила по комнате.

— Хан, ты чего? — удивился Эрни МакМиллан. — Клад нашла? Или Снейп помер?

— Ни-че-го, — пропела Ханна, кружась по гостиной. — Просто хочется летать!

— Так возьми метлу и летай, — пробурчал Эрни.

Ханна тихо рассмеялась и исчезла за дверью в спальни девочек.

— Да, мадам?

— Заходи, заходи, Ханна, нам нужно с тобой кое-что обсудить. Присаживайся, пожалуйста.

Хаффлпаффка опустилась на стул с жёсткой деревянной спинкой, мадам Помфри выбрала для себя такой же напротив.

— Ты, наверное, знаешь, моя хорошая, от чего рождаются дети?

Ханна покраснела как помидор и недоумевающе посмотрела на школьную медсестру. Та улыбнулась, видя её замешательство, и продолжала ласковым мягким голосом:

— Любовь между юношей и девушкой — это естественное и прекрасное чувство. Но нужно помнить, что иногда достаточно одного раза, чтобы девушка забеременела… — Ханна, не мигая, уставилась на свои коленки. — …Есть много надёжных средств предохранения: зелья, заклинания, существуют даже специальные ритуалы, могущие сделать человека бесплодным на определённое время… — девушка напряглась, словно стул, на котором она сидела, был утыкан гвоздями. — …Одно из самых распространённых — так называемое «зелье весёлой любви», применяется раз в цикл, во время месячных. Зелье предотвращает овуляцию… Ты знаешь, что это такое, да? — Ханна быстро помотала головой. — Я сейчас объясню… — Ханна замотала головой ещё интенсивнее. — …Ну, как хочешь, — мадам Помфри задумчиво поморгала, вспоминая, на чём закончила рассказ. — Так вот, из-за отсутствия овуляции беременность становится невозможна. Зелье весёлой любви совершенно безвредно. Если пара захочет родить ребёнка, надо просто прекратить принимать зелье, — мадам Помфри погладила Ханну по волосам. — Ничего. Я тоже, как ты, была очень стеснительная, — она поднялась и, подойдя к массивному дубовому шкафу, открыла заклинанием одну из дверец.

Достав красивую бутылочку гранёного синего стекла, хогвартская медсестра протянула её Ханне. Та испуганно отшатнулась, словно в бутылочке был сок цикуты.

— Бери, бери. Запомнила, как его пить? Раз в цикл, во время месячных, по чайной ложке. Тут на этикетке написано.

Ханна растерянно хлопала ресницами, щёки покрывал густой румянец. Устало поведя бровями, мадам Помфри вложила бутылочку ей в руку:

— На. Не забудь, — она села за стол и что-то стала писать. Заметив, что Ханна потянулась к выходу, Помфри отложила перо и окликнула девушку. — Постой, Ханна, мне тебя ещё нужно осмотреть. Разденься, пожалуйста.

— Профессор, будьте так любезны, не могли бы вы приготовить… — медсестра прокашлялась, — …зелье весёлой любви?

— Для кого, мадам? Лично для вас?

Помфри укоризненно посмотрела на слизеринца, но сдержала раздражение:

— Нет, профессор Снейп, для студентов. И вы знаете, что почти весь запас уходит на ваш факультет.

Профессор поднял бровь:

— Вот как? Это объясняется тем, что студенты Слизерина развиты на голову выше остальных.

— Гмм…

— По моим прикидкам, у вас должна была оставаться ещё одна бутылочка. Куда вы её дели?

— Профессор, вы же понимаете, что неэтично…

— Отдали мисс Аббот, я полагаю?

Мадам Помфри промолчала, но зельевару и без слов всё стало ясно.

— Прочитали лекцию? Методы контрацепции, строение мужских и женских половых органов, магловские и волшебные позы?

— Профессор, ну как вы можете? — с самым несчастным выражением лица попыталась протестовать мадам Помфри.

— А как же? Подстилке знаменитого Поттера необходим полный инструктаж. Герою всё самое лучшее.

— Да что вы такое говорите?! — Снейпу наконец удалось вывести флегматичную медсестру. — Да будет вам известно, мисс Аббот — девственница! И немедленно возьмите свои слова обратно! То, что вы себе позволяете, просто возмутительно!

Снейп одурело посмотрел на Помфри, но быстро нашёлся:

— Если ещё и девственница, то это ненадолго… — помолчав, он сухо добавил. — Сожалею, если мой тон показался вам чересчур резким. Зелье я приготовлю, не беспокойтесь, — с этими словами профессор ретировался.

— Ну сколько можно прикрываться интересами мисс Аббот! Ведь Северусу нет до неё никакого дела! Раньше он и не замечал эту студентку, но стоило Гарри ею заинтересоваться… Альбус, я боюсь, своей идиотской слежкой он всё расстроит. Временами мне кажется, что у Северуса паранойя!

— Ну что ты, если у него действительно начнётся паранойя, нам всем мало не покажется…

— Как ты можешь шутить! — возмущённо перебила МакГонагалл.

— Минерва, ты тоже его пойми: два заклятых врага Северуса объединились в одном человеке, — Дамблдор помолчал. — И Гарри действительно очень опасен. В этом Северус прав, — гриффиндорка смотрела на директора во все глаза. — Но стоит нам посадить мальчика за решётку, попытаться изгнать Волдеморта заклинаниями, как тут же всё будет потеряно: Гарри погибнет, а Волдеморт обретёт бессмертие, — директор говорил очень серьёзно, в глазах больше не мерцали шутливые искорки. — Минни, не надо мешать Снейпу…

— Ему помешаешь, — под нос проворчала МакГонагалл.

Старик поправил очки:

— …Гарри уже привык к его… гмм… отношению. А нам нужно держать мальчика под присмотром.

После долгой неловкой паузы гриффиндорка пристально посмотрела на директора:

— Что ты сделаешь, если Том возьмёт верх над Гарри?

Дамблдор сокрушённо замотал головой, словно её слова могли привести к непоправимому:

— Не знаю, Минерва, не знаю.

— Дай, я тебя научу! — Эдна впихнула подругу в кресло и, поигрывая в пальцах волшебной палочкой, критически уставилась на Ханну. Творческий зуд в глазах подруги очень не понравился мисс Аббот, но она, по обыкновению, промолчала.

— Во-первых, нужно нанести тон, — Эдна, словно заправский художник, прищурившись, оглядела лицо Ханны, отступила назад, посмотрела снова и безапелляционно заключила. — Тебе пойдёт розовое.

Не обращая внимания на испуг в глазах подруги, Эдна взмахнула палочкой и выкрикнула заклинание. Заливистый хохот Эрни МакМиллана и смущённый вид горе-визажистки заставили Ханну пулей вылететь из кресла и броситься к зеркалу. Всё лицо её было, словно нитроэмалью, выкрашено в ровный насыщенный ядовито-розовый цвет.

— …Ну не плачь, прости! Пойдём, я отведу тебя к мадам Помфри… — но Ханна, не слушая извинений пристыженной Эдны, безутешно рыдала, уткнувшись лицом в подушку.

— Ты кого-то ждёшь?

Гарри вздрогнул и обернулся. Лайза Турпин, семикурсница из Равенкло, стройная невысокая девушка, пристально, без тени смущения глядела на него.

— Никого настолько важного, чтобы потерять здесь ещё хотя бы минуту.

— Может, ту необязательную мадемуазель смогу заменить я?

Гарри внимательно присмотрелся к Лайзе: светлые глаза выгодно контрастировали с чёрными ресницами и тёмными блестящими волосами до плеч. От девушки исходила энергия, райвенкловка так и светилась уверенностью.

— Думаю, сможешь, — Гарри придержал перед Лайзой дверь. — Какое из кафе в Хогсмиде ты предпочитаешь?

— Неправда… Ты всё мне наврала… Скажи, Эдна, ведь правда, наврала?

— Я же тебе говорю: их Сьюзен видела в кафе.

— Нет, нет… не может быть, ты врёшь…

— Ханна, сама подумай, зачем мне врать?

— Не знаю… Может, тебе самой нравится Гарри…

— Больно надо, — фыркнула Эдна. — Эрни куда симпатичнее этого контуженного очкарика…. — она потрясла подругу за плечи, пытаясь растормошить. — Ну ты что, хотела бы, чтобы я всё от тебя скрыла, да? А потом обнаружить, что ты в полном дерьме? Нет уж, дорогуша, встряхнись! Нечего сопли распускать! Плюнь ты на этого бабника, ему, видать, слава голову вскружила… Знаешь что? — добавила рыжая хаффлпаффка. — А я даже рада, что у вас всё так закончилось. Во-первых, видно было, что он тебя не любит, во-вторых, после того, как он пришил Того-Кого-Нельзя-Называть, у него явно крыша поехала. Вспомни, что он со слизеринцами сделал. А тот раз, когда вы с ним якобы отправились на кухню, а на следующий день нам с Эрни пришлось навещать тебя в больничном крыле? Ты бы знала, как я той ночью перепсиховала, когда ты не пришла! Не-е, можешь считать меня бесчувственным монстром, но я рада, что Поттер связался с Турпин!

— Я не знаю… — пробормотала Ханна.

— Да брось ты, подружка, чего тут знать? Взгляни вокруг: парней полно… Тот же Джастин. Или можешь снова строчить стишки про «бледный лик» и «орлиный профиль». А что, у тебя неплохо получалось, — Эдна коварно подмигнула, но Ханна, вопреки ожиданию, даже не рассердилась. Она сидела неподвижно и очень напряжённо, опустив голову и стиснув губы, сжимая в побелевших пальцах обрывок аккуратно вырезанной из газеты колдографии: худой лохматый парень прятал глаза и переминался с ноги на ногу.

— Эдна…

Обрадованная, что Ханна проявляет хоть какие-то признаки жизни, подруга с участием заглянула ей в лицо, готовая, если понадобится, поддразнить, утешить, а всего приятней: обругать бесстыжее племя мужиков, которые, как известно — сволочи.

— …Я прогуляюсь немного… Ты не ходи за мной, ладно?

Мерлин, как же мерзко она себя ощущала! Муторно. Словно паршивец Пивз вылил на голову ведро помоев, а вымыться, кроме как в унитазе плаксы Миртл, негде.

Ханна, задумчиво глядя под ноги и кусая губы, медленно поднималась на Астрономическую башню. Что сейчас нужно — это побыть в одиночестве, без милой, но ужасно надоедливой Эдны.

Дверь на площадку оказалась открытой настежь. Опомнившись, Ханна юркнула обратно, в темноту лестничной клетки, и замерла, не в силах отвести глаз от целующихся. К счастью, Гарри и Лайза были слишком заняты друг другом и попросту её не заметили.

К своему изумлению, Ханна не почувствовала ни ревности, ни боли ущемлённого самолюбия, ни ненависти к подлому изменщику, ни даже желания вцепиться в волосы сопернице — странно, но когда она раньше представляла себе подобную ситуацию, все эти чувства казались обязательной частью программы. Глядя на целующуюся парочку, Ханна испытывала облегчение, словно набожный католик, получивший отпущение грехов от самого Папы Римского. Как всё оказалось просто. Бог с ним, с этим Гарри, она ведь толком его и не любила-то никогда… Сама всё придумала: и нежные чувства, и радужное будущее. О чём жалеть? О мечтах? Проще новые придумать.

Ханна повернулась, намереваясь спуститься, но снизу приближались чьи-то быстрые, уверенные шаги. Мгновенно вспомнив, что подниматься на Астрономическую башню студентам строжайше запрещено, она заметалась, не зная куда бежать, и вдруг заметила в стене углубление. Втиснулась в узкую глубокую нишу между камнями и притаилась.

Шаги поравнялись с её укрытием и затихли. Ханна перестала дышать. О том, чтобы посмотреть, не было и речи — хаффлпаффка зажмурилась и вжалась в стену с такой силой, словно хотела пройти насквозь. Наконец, после вечности ожидания, шаги зазвучали вновь. Идущие — а их было двое — проследовали на смотровую площадку. Ханна хотела было воспользоваться передышкой и броситься вниз, но оттуда опять зазвучали шаги: тихие, настойчивые, опасные, пришлось снова прятаться в спасительной нише.

— Здесь никого нет, как я и думала. Ну и что вы на это скажете, мисс Смиткинс?

— Я была уверена…

— Вы мне солгали. Так?

— Мадам, позвольте мне объяснить…

— Попробуйте, — голос МакГонагалл был холоден как февральская позёмка.

С высоты своего немаленького роста она внимательно изучала перепуганную Эдну взглядом поверх очков.

— Я подумала, что Ханна хочет сброситься с башни…

— Вы мне это уже говорили. Как видите, мисс Аббот нет ни на башне, ни под ней, — профессор нахмурилась, указывая на зелень внизу.

— Но это же хорошо, что я ошиблась! Значит, с Ханной всё в порядке.

— То, что мисс Аббот в порядке, поверьте, дорогая, меня радует не меньше вашего. Вот только ваша версия кажется мне весьма сомнительной. Сдаётся мне, что всю эту бредовую историю с самоубийством вы выдумали для того, чтобы оправдать свой визит на Астрономическую башню. С чего вы решили, будто мисс Аббот пошла сюда? Вы её видели поднимающейся по лестнице? Или вас посетили видения?

— Мне Джастин сказал, куда Ханна пошла. Я испугалась, что она может спрыгнуть, и побежала её спасать… Я не вру! Профессор, ну почему вы мне не верите?!

— Потому хотя бы, мисс Смиткинс, что у вашей подруги нет никаких причин заниматься подобной ерундой. Во всяком случае, для разумных людей самоубийство — не выход. А у меня нет ни малейшего повода считать мисс Аббот идиоткой.

Эдна потупилась.

— Итак, мисс Смиткинс. За этот глупый спектакль я снимаю с вашего факультета двадцать баллов. И благодарите бога, что только двадцать: если бы ваше беспокойство о подруге не показалось мне искренним, я сняла бы больше. А теперь идите.

Эдна пискнула какие-то извинения и поспешно ринулась к лестнице, чуть не столкнувшись в дверях с учителем зелий — тот еле успел шагнуть в сторону. Заикаясь, Эдна извинилась опять и опрометью бросилась вниз по ступенькам.

— Директор хочет вас видеть у себя, профессор.

— Что-то случилось? — декан Гриффиндора выглядела обеспокоенной.

— Да нет, абсолютно ничего. Разве что Дамблдор раздобыл новую разновидность лимонных долек и ждёт не дождётся, чтобы вы их тоже продегустировали.

МакГонагалл недоверчиво посмотрела на коллегу:

— И ради этого вы поднимались за мною на самый верх?

Зельевар пожал плечами:

— Всё равно проходил мимо. А когда увидел, как вы тащите эту девчонку на башню, мне стало любопытно. Если бы вы её сбросили вниз, я бы пожаловался попечительскому совету, а вас бы уволили — хоть какая-то радость.

— Ну вы и тип, Северус, если единственная радость для вас — сосватать бывшую учительницу дементорам.

— Уж какой есть, могли бы уже и привыкнуть.

МакГонагалл хмыкнула и направилась к выходу:

— Вы тоже идёте? Или на радость романтичным хаффлпаффским семикурсницам броситесь вниз?

— Я знал, что моя смерть принесёт Поттеру неземное блаженство, но не подозревал, что он сменил пол и перевёлся в Хаффлпафф.

— Ваши уроки, профессор, и не до такого доведут.

— Стараюсь.

Ханна снова попыталась поплотнее слиться со стенкой: мимо процокали каблуки МакГонагалл. Осталось дождаться, когда спустится профессор Снейп, и можно бежать вниз. Однако зельевар медлил. То ли решил после дыма от вонючих котлов подышать для разнообразия воздухом, то ли Поттера под мантией-невидимкой учуял, но Снейп не спускался, и Ханна не знала, то ли ей рвать когти, то ли прятаться дальше. Решив всё-таки бежать, она высунула нос из своего укрытия и похолодела от ужаса: в тот же миг на лестничной клетке резко потемнело. Ханна оглянулась — в дверном проёме, загораживая свет, стоял профессор Снейп. Надеясь на то, что он её ещё не заметил, Ханна нырнула обратно в нишу, но было поздно: раздался тихий смешок, и к бедной девушке потянулась костлявая рука зельевара. Пути к отступлению не было: попа упиралась в твёрдые камни, которые никак не желали расступаться. Выставив перед собой руки в попытке защититься от обожаемого профессора, Ханна с изумлением обнаружила, что в правой зажат её дневник, который она, очевидно, уходя, машинально цапнула со своей тумбочки.

— Только не говорите, что залезли в эту дырку, чтобы готовиться к экзамену по Зельям, — Снейп выдернул тетрадку и прошествовал с ней на смотровую площадку, Ханна в полуобморочном состоянии потопала следом.

— …Не освежите мне память, мисс Аббот? Кто из преподавателей читает такой оригинальный курс? Вроде бы, Локхарт всё ещё в Мунго? — Ханна протянула за тетрадью дрожащую лапку, но Снейп небрежно отвёл её в сторону и с выражением стал цитировать, вставляя по ходу комментарии:

— «Таинственный агат волос…» Каменные волосы да и полосатые к тому же? Таинственно, ничего не скажешь.

— Эээ… Ну, я думала, что агат — это такой чёрный…

Раздалось сдавленное хрюканье. Снейп вздрогнул и подозрительно оглядел площадку. Но, кроме красной как китайский флаг Ханны, никого больше не было. Профессор прочистил горло и продолжил:

— «Глаза как ночь, орлиный нос…» Да вы просто орнитолог, мисс Аббот!

Мисс Аббот скромно потупилась.

-…«О, если я к тебе приду, Узнаешь, как тебя люблю!» Что, и в самом деле можно узнать? Вы не шутите?

Ханна отчаянно закивала головой, дескать: не бойтесь, всё честно, без обману. Профессор сделал шаг к девушке и неожиданно наклонился к её лицу. Хрюканье, которое больше уже не могло сдерживаться никакими силами, перешло в дикий ржач. Снейп побелел, как кафель в туалете. Хохот прекратился, но насмешника это уже не могло спасти. Профессор, дико вращая глазами и шевеля длинными желтоватыми пальцами, неумолимо приближался к вжавшейся в парапет парочке. Гарри в отчаянной попытке спастись, оттолкнул мешавшую на пути Лайзу, но Снейп быстрым движением сдёрнул мантию-невидимку и вцепился ему в плечи. Гарри рванулся, но профессор держал его крепко, как смерть держит свою добычу. Лайза, пользуясь тем, что на неё не смотрят, бочком скользнула к выходу.

— ПОТТЕР! — Снейп дрожал от ярости.

Ханна в испуге подалась назад.

— ПОТТЕР!! — орал Снейп, тряся Гарри как грушу.

Хаффлпаффка в ужасе заткнула уши руками — мандрагорам у профессора было ещё учиться и учиться.

— ПОТТЕР!!!

Астрономическая башня покачнулась, кокетливо намекая, что собирается упасть в обморок.

— За что? Я же тебе ничего не сделал! — взмолился Гарри голосом Волдеморта.

Но Снейп не слышал — рыча, он исступлённо тряс бедное тело со шрамом на лбу. Исполни сейчас башня своё намерение, профессор бы и не заметил.

— Не могу больше… — из груди Гарри вылетел горестный вздох, и сознание Тома Риддла понеслось в мир иной — сеять неразумное, недоброе, но, к счастью, невечное.

— Ну и причём здесь любовь?

— О чём ты, сынок?

— Разве директор Дамблдор не сказал: «Всех нас спасёт только любовь»?

— Конечно, сказал. Это его обычная манера выражаться.

— Но Волдеморта, получается, победила вовсе не любовь, пап, а твой крик.

— Разумеется, — Снейп самодовольно погладил орден Мерлина первой степени, горделиво украшавший серый махровый халат — у победителя Тёмного Лорда была маленькая слабость: он не расставался с орденом даже дома.

— Выходит, Дамблдор ошибался!

— Конечно, сынок, а что в этом странного? — в комнату вплыла пышнотелая блондинка лет тридцати с голопопой девочкой под мышкой.

— Гвендолен! Оставь папу в покое! Ты ведь знаешь, он не любит, когда ему заплетают косички!

Семилетняя Гвендолен обиженно тряхнула белым хвостиком и, показав язык, выбежала за дверь. Миссис Ханна Снейп выудила ногой из-под стола горшок и водрузила на него младшую дочку.

— Все ошибаются. Даже Дамблдор. Пора бы тебе это уже понимать, Алан!

— Чего ты от него хочешь? — владелец орденоносного халата презрительно изогнул бровь. — Разве в вашем Хаффлпаффе могут хоть чему-нибудь научить? — он фыркнул и, не переставая покачивать одной рукой колыбель с орущими близнецами, другой ловко развернул свежий номер «Пророка». С первой страницы белозубо улыбался заметно возмужавший Мальчик-Который-Выжил-Дважды. Заголовок гласил: «Победа колдомедицины: безнадёжно глухому пациенту возвращён слух».

— …Папа, папа, почему ты смеёшься?