Шахматный король

В шахматах король — фигура очень глупая, никчемная: у нее нет своей воли, она может делать только один шаг — направо, налево, вперед или назад. А враги у нее очень проворные: кони, они одним прыжком перемахивают через две клетки, и целая толпа пешек, они окружают короля, теснят и всячески беспокоят.

Шико, шут Генриха III, короля Франции

— У нас новый пленный, господин, — с поклоном доложил только что вошедший Упивающийся.

Возмутительно было тревожить покой обитателей комнаты.

Чадящие факелы освещали ее, разрывая возникшую тишину еле слышным треском. Каменный пол казался почти черным, зыбким и ненадежным в этом неровном свете живого огня. И все же на нем стоял склонившийся в поклоне раб.

— Введи его, — равнодушно приказал господин, не предприняв ни единой попытки двинуться с места.

— Слушаюсь, мой король, — склонился еще ниже подчиненный, прежде чем выйти.

Они называли его королем… великим королем и повелителем магов. Поначалу это льстило, и не без причин, он оправдывал свое новое имя… да, именно имя.

Темный Лорд воистину стал королем, беспощадным тираном и коварным деспотом. Вот уже три года длится его диктаторство, он властвует над половиной магической Англии, другая все еще в руках Ордена, не Министерства — оно развалилось, не выдержав давления, — а именно Ордена Феникса. Проклятого Ордена, не сдающегося Ордена.

И все же: только половина Англии… Когда должен стоять на коленях весь мир.

Король, Тиран, Владыка — новые имена, льстящие имена… опостылевшие имена.

Он сидел на своем холодном троне, скучающий и раздраженный, когда в зал ввели пленника. Это был израненный, измученный жизнью человек, лицо которого запоминалось надолго, стоило его лишь раз увидеть — оно хранило на себе все шрамы жизни. Это был старик, ставший бичом верных слуг Темного Лорда, и, в конце концов, это был тот, кто изгонит скуку.

Волан-де-Морт выпрямился, нехотя расправил узкие плечи и вытянул свое безжизненное белое тело. Красные глаза вынужденно обратились к грубо брошенному на пол куску старой потрепанной плоти.Какое-то время он, постукивая костяшками пальцев по подлокотнику кресла, просто рассматривал, отмечая изодранную в клочья мантию, грязь на дешевом материале, смешанную с кровью, не первой свежести одежду. Взгляд надолго задержался на лице, испещренном шрамами; на лице, на котором добавилось несколько рубцов, уже заживающих. На этом старике все заживало как на кошке! Ах, как он не любил эту кошачью породу… Старый лев.

Змеиная улыбка скользнула по бледному лицу — руки плененного «царя животных» дрожали, они конвульсивно хватали первое попавшееся, скрюченные пальцы судорожно сжимали, стискивали одежду, давно не стриженые ногти скребли неровный каменный пол, который изредка неохотно подавался им, отдавая кусочек себя.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — как полагалось радушному хозяину приветствовать гостя, произнес Темный Лорд.Холодная, неприветливая улыбка застыла на губах. С насмешкой взирали красные глаза.

— Да ты не лжешь, Риддл, — сплюнув кровь, хрипло рассмеялся пленник, неловко пряча руки за спину. — Обитель твоя и впрямь скромна, — и он обвел единственным глазом темное, сырое помещение. Факелы под его взглядом словно притихли, огонь почти застыл, все остановилось, а потом… время вновь пошло своим чередом.

— Зал для аудиенций, — сухо произнес тот, кого назвали Риддлом. Эта краткая беседа стала его утомлять.

— Аудиенций? — губы, которые и губами назвать сложно, искривились в страшной усмешке. — С каких пор аудиенции стали проходить в количестве дюжины человек?

Теперь это действительно утомляло.

— Уведите его, — не потрудившись ответить, приказал он.

Двое слуг рывком подняли старика на ноги — деревянная нога где-то потерялась, и пленник мог опираться лишь на одну из них, живую, но израненную, поэтому беспомощно повис в руках своих тюремщиков.

— Что прикажете с ним делать? — спросил высокий мужчина в маске, как только старика вывели из зала.

— Я поговорю с ним вечером и тогда же решу, — Темный Лорд нетерпеливым взмахом тонкой руки показал, что желает остаться один, и, как только это случилось, он вновь откинулся на своем троне.

О, что за ужасный это был стул — даже не кресло! Жесткий, холодный, слишком большой. Те далекие шесть лет назад, когда он выбрал его, то считал иначе, а сейчас… слишком поздно.

И комната тоже утомляла. Холодная, неприглядная, надоевшая, как и все, что его окружает.

— Как я устал, — слегка шевельнулись обескровленные губы.

— Ты устал, мой повелитель, это истинно так, — зашипел у него над ухом змеиный голос.

— Это ты, Нагайна? — Волан-де-Морт неохотно повернулся.

— А кому еще быть позади тебя, мой господин? — на этот раз голос шел с другой стороны. — Поднимайся, о повелитель, и пойдем в нашу теплую комнату с пылающим камином. Старость. Здесь я засыпаю.

— Уже иду, — согласился Лорд.

Он осторожно, словно не желая тревожиться, поднялся с трона. Медленно распрямил гибкое, но ослабевшее тело. Черная мантия, как вторая кожа, обвила его, мешая свободно передвигаться, но все же Темный Лорд сделал шаг, за ним еще один… зыбкий пол. А в его ногах — верная слуга — изгибаясь, ползла Нагайна, тихо шипя и этим успокаиваясь.

Новая комната встретила их не утомляющим теплом, роскошью и удобством.

— Садись в кресло, что стоит у камина, — попросила она, — тогда я смогу быть рядом с тобой.

И он сел туда, куда она просила. Язык пламени жадно лизнул подошву обуви, слишком близко придвинутую к огню. Волан-де-Морт зашипел и отдернул ногу. Спустя мгновения он вновь обрел жалкое подобие спокойствия. Ему не было дело ни до роскоши, ни до уюта, ни даже до температуры. Но не было дела разумом, а тело требовало покоя.

Нагайна заползла по его ногам на колени, кольцами обхватила худое тело и положила голову на узкую грудь.

— Как мой господин чувствует себя сегодня? — поинтересовалась она.

— Сносно, ты же знаешь, — Темный Лорд чуть пошевелился, принимая в мягком кресле удобное положение.

— И тебя как обычно что-то тревожит, — Нагайна лениво изогнулась, тоже устраиваясь. Она старела — проклятое время! — и ее тело не так легко ей подчинялось, как хотя бы пару лет назад.

— Все одно и то же, Нагайна. Тебе известны все мои заботы и тревоги.

— Я твоя верная слуга, — прошипела пригревшаяся на груди змея. Какая ирония: буквальный смысл. Она действительно предана своему хозяину, своему богу.

— Меня разочаровывают Упивающиеся Смертью, — не слыша ее, шептал Волан-де-Морт. — Прошло уже шесть лет с тех пор, как я обрел тело, и до сих пор они не привели ко мне мальчишку. Они подводят меня, и с каждым годом все сильнее.

— Ты многого достиг, — умиротворенно возразила его собеседница.

— Не достаточно.

— К тебе сегодня привели старого автора… Это так, мой господин?

— Аластора Хмури, — Темный Лорд прикрыл свои змеиные глаза и слабо прикоснулся длинными паучьими пальцами к вискам. — Его попытаются освободить, он давний член Ордена.

— Если уже не пытаются.

— Надеюсь, мои Упивающиеся не совершат еще одной ошибки и не допустят это.

— Почему бы тебе самому не позаботится об этом? — предложила змея.

— Не сейчас, — тихо отозвался Волан-де-Морт, прежде чем заснуть.

Разбудили его тихий стук в дверь и шипение Нагайны.

— Войдите, — как обычно быстро придя в себя после сна, приказал он.

— Мой Лорд, — припав на одно колено, произнес вошедший Упивающийся Смертью.

Необычно он выглядел в окружении пышного убранства комнаты. Мантия была в пыли, местами порванная. Щека его нервно дергалась, искусанные губы безмолвно шевелились.

Лорд оживился:

— Поднимись, Рудольф, и расскажи, как выполнил данное тебе задание, — нетерпеливо приказал он. Глаза, безразличные несколькими минутами ранее, зажглись; он словно помолодел, без труда выпрямив тело в кресле.

— Мой Лорд, я не смог узнать, где он находится, — склонил голову заклейменный меткой раб, скрывая лихорадочный блеск бегающих глаз.

Волан-де-Морт почувствовал, как разгораются с новой силой застарелый гнев, ненависть и накатывает безжалостными волнами разочарование.

— Ты даже не смог узнать Хранителя Тайны, несчастный! — прошипел он, как делал всегда, приходя в ярость. На лице застыло высокомерное призрение к слуге, напряженность которого стала очевиднее. Он ожидал наказания, но пока еще мог говорить:

— Они оберегают его, как зеницу ока, господин. Сам Хранитель Тайны спрятан в месте, которое так же сохранено и в свою очередь доверено другому Хранителю. И в этой цепи десяток звеньев. Мне удалось вычислить и обезвредить лишь двоих, но на их месте уже стоят другие.

— Они слишком осторожны, — прошептал Волан-де-Морт, обращаясь скорее к себе, чем к слуге. — Убирайся! Прикажи привести ко мне Хмури, а сейчас прочь с глаз моих, Рудольф!

Лестрейндж, поклонившись, быстро вышел. А его хозяин лишь холодно улыбнулся: он думает, что избежал наказания или что оно придет позже. Пусть. Ожидание одно из самых изощренных видов кары.

И Темный Лорд откинулся на кресле, без сомнения, утомленный вспышкой гнева. Его глаза еще продолжали яростно гореть, но пальцы уже перестали с силой сжимать мягкую обивку, а тело вновь ослабло.

— Это сжигает тебя, — неразборчиво прошипела змея.

— Что ты сказала, Нагайна? — равнодушно поинтересовался Лорд.

— Правду, мой господин. Только правду.

— Значит, не правы говорящие: лжив, как змея?

— Змея змее не лжет, — лаконично ответила представительница этой коварной породы.

В комнате зазвучал холодный, безжизненный смех Темного Лорда, но глаза вновь стали равнодушными.

Старого аврора ввели незамедлительно. Только что на этом месте был Рудольф, а через несколько коротких мгновений — Аластор Хмури.

Старик не замедлил издевательски рассмеяться, оглядев безлюдную комнату.

— Вижу, меня удостоят личной аудиенции. Польщен.

Волан-де-Морт не обратил внимания на его слова, он лишь знаком отпустил вошедших с аврором Упивающихся.

Тяжелые двери с оглушающим звуком закрылись — приговор к тишине и безмолвию.

И действительно, некоторое время оба молчали. Нагайна тихо сползла с кресла и притаилась в укромном уголке — постоянная невидимая свидетельница частных разговоров.

— Где Поттер, Хмури? — тихо спросил Лорд, медленно оживляясь. Он выпрямился в кресле и пристально следил за лежащим на полу стариком, губы искривила жестокая бездушная улыбка.

Тот опять хрипло рассмеялся. Безобразные черты лица исказились, став еще ужаснее. Нечесаная поседевшая грива волос упала на лицо, частично скрывая его, но и она не могла скрыть ту гримасу ненависти, что выражалась в ухмылке, и ту свирепость, что застыла в черном блестящем глазе.

Темный Лорд молчал, терпеливо ожидая, когда этот дикий смех прекратится. И вскоре все стихло. Как и стих треск дров в камине.

В последний раз мрачно улыбнувшись, старик приподнялся, чтобы изменить положение тела. Вероятно, с одной ногой это было не очень легко.

— Мои слуги хорошо над тобой поработали, — с легким оттенком самодовольства отметил Волан-де-Морт.

— Я над ними не хуже, — нарочито вежливо ответил Хмури.

— Что за старик! — зашипела из своего угла Нагайна. — Что ни слово, то яд! — Уж не восхищалась ли она?

Темный Лорд позволил себе скупую улыбку.

— И все же, Хмури, ты ничего не сказал о Поттере.

— А ты действительно ожидал от меня ответа, Риддл? — искренне изумился аврор. Он опять приподнялся и, помогая себе руками, с трудом пересел в недалеко стоящее кресло.

Хозяин комнаты никак не прокомментировал этот поступок. Он не посчитал нужным напомнить: кто здесь пленник, а кто безоговорочный властитель. Зачем?.. Это и так известно.

— Поттер… Поттер, — хрипло повторял старик, углубившись в какие-то мысли. — Ты все еще ищешь его, Риддл?

— Я спрашиваю тебя, где он.

— Только спрашиваешь? — Хмури широко улыбнулся, показав отсутствие передних зубов. — Неужели?

Снова, как уже не раз до этого, Темный Лорд не счел нужным ответить. Аврор так же на какое-то время замолчал. Он поднес руку с запекшейся на ней кровью к лицу и быстро потер то, что когда-то было носом.

Так они и сидели друг против друга. Один — бледнокожий, с красными глазами, тупым змеиным носом и узкими щелями ноздрей; его кисти напоминали больших белых пауков, узкая грудь была грудью неразвившегося ребенка, как и гладкая нежная кожа без единого волоска, могла принадлежать лишь новорожденному — семидесятипятилетний старик. Другой — лишенный ноги и глаза, с лицом, где отсутствовала часть носа, а рот выглядел, как косой разрез; это лицо было корой старого дерева, изъеденного ветрами, — тоже старик, только немного младше. Оба они меньше всего на свете походили на людей. И все же один из них все еще был человеком, в то время как другой перестал им быть уже как половину века. Бездушное тело.

— Зачем тебе Поттер? — почти миролюбиво спросил Хмури, вычищая грязь из-под ногтей — руки дрожали.

— А зачем тебе жизнь?

— Незачем, — честно ответил старик и ядовито ухмыльнулся.

— Где он? — повторил Лорд вопрос, с которого началась беседа.

- В месте, которое известно лишь Хранителю Тайны да свидетелю.

— Ты играешь со мной, Хмури! — гневно сузил вертикальные зрачки Волан-де-Морт.

— Ты наконец заметил это, Риддл? — этот старик, определенно, издевался. — Поражен твоей сообразительностью, наследник Слизерина! — И аврор неожиданно поддался вперед: — Я слышал, тебя начали величать королем.

— Ты ответишь мне, где Поттер?! — прошипел разгневанный Лорд. Узкие щели ноздрей слегка раздулись, глаза загорелись, а руки… одна сжала мантию, другая с силой вцепилась в палочку, взятую со стола.

— Какую правду тебе может сообщить сумасшедший старик? — сатанически рассмеялся Хмури. Спутанные волосы разметались по лицу, пока его тело содрогалось в приступе смеха, который перешел в судорогу боли из-за безмолвно сорвавшегося с бескровных губ запретного заклятия.

Теперь он действительно напоминал сумасшедшего.

Смех резко оборвался, заклятие тоже было снято. Пленник откинулся в кресле, игнорируя ненавидящий взгляд. Внутреннее напряжение выдавала подрагивающая щека.

— Лорд Волан-де-Морт, — его голос скрипел, как дерево от порывов сильного ветра, на губах начала выступать пена. — Король. Тебя ведь действительно называют королем, — Хмури на некоторое время замолчал, размышляя, а может, собираясь с силами после заклятия. — Король, — он усмехнулся, щека резко дернулась. — Возможно, когда-то ты им был, а сейчас… сейчас ты Шахматный Король, Риддл. Король никчемный. Ты ведь знаешь принцип шахматной игры?.. Должен знать, как и то, сколь беспомощна эта фигура в игре. Слабая, и, если нет вокруг слуг, убить ее — пустое дело. А ведь со смертью короля наступает конец и игре…

Дрожа от гнева — гнев ли это был? — Волан-де-Морт воспользовался магией, призывая заклейменных Темной Меткой слуг.

— Уберите его отсюда, — приказал он.

Старый аврор, услышав его слова, рассмеялся. Он смеялся не переставая. Его губы покрылись кровавой пеной, руки дрожали, щека дергалась, но он торжествовал.

Этот смех все еще продолжал звенеть в опустевшей комнате, когда старый лев был уже далеко, в другом, возможно, более светлом мире.

А опустевшее тело — сосуд без души — валялось где-то в канаве.

И, пока смех звенел в комнате, Темный Лорд — еще один пустой сосуд — с затаенным безумством прислушивался к нему. Лишь позже, спустя часы, он, обессиленный, откинулся в кресле. Из руки выскользнула палочка, со стуком упав на столик.

Царицей в этой темной обители была тишина, пока ее не изгнало приближающееся шипение. Это верная слуга заговорила, подползая к своему хозяину:

— Ты знаешь, что он прав, повелитель, — шипел змеиный голос. — Жажда мщения выжгла тебя… Никчемный король. Мысли о проклятом мальчишке не дают покоя ни днем, ни ночью, они иссушают тело и разум, превращают тебя в кусок сухой плоти, не способной мыслить. Ты одряхлел, постарел за эти годы, а твой враг наоборот повзрослел и набрался опыта. Раньше у тебя была великая цель — бессмертие и власть. Что же случилось с тобой, мой нечастный хозяин? Забудь о мальчишке, — настойчиво шипела змея у самого уха, — забудь о нем, выкинь из разума, прикажи слугам прекратить его преследовать и покори мир. Перестань быть Шахматным Королем.

Темный Лорд лишь улыбнулся бескровными тонкими губами. Немощное тело согнулось в кресле. Рука слабо приподнялась и вновь упала.

Змеиная улыбка все еще скользила по губам — безумная улыбка.

— Слишком поздно, — прошептал он, — слишком поздно…