Страшно, аж жуть…

— …И каждую ночь, когда на небо поднимается кровавая луна, тёмные маги собираются вместе и творят свои чёрррные мессы… — замогильно подвывал тоскующему под окном ветру Дедалус Диггл, делая зверские рожи и многозначительно шевеля чёрными кустистыми бровями. — И на этих извращённых обрядах магглов приносят в жертву — на алтарях, залитых кровью невинных и обездоленных…

Заметив неподдельный ужас на мордашках малявок, он вдохновился окончательно и, понизив голос для пущего эффекта, прошипел:

— А когда ритуал завершён, некроманты встают вокруг алтаря и, засучив рукава своих чёрных мантий, бросаются к бездыханному телу и начинают пожирать его сырым и ещё тёплым, а потом даже вырывают окровавленные куски друг у друга прямо изо рта!

— Ой, мамочки! — взвизгнула малютка Сэнди и захныкала. — Дедалус, не надо, не рассказывай — страшно!

— Очень страшно, — поддакнул кто-то.

— Враньё! — презрительно фыркнул не верящий в подобные истории Аластор, за свою мрачность уже в первую неделю обучения получивший прозвище «Хмури».

Дедалус нехорошо ухмыльнулся:

— А больше всего чёрные маги любят есть маленьких и неопытных волшебников… например, тех, кто ещё только учится на первом курсе… А знаете, почему?..

Дети, как загипнотизированные, покачали головами, уставившись на шестикурсника. А тот перевёл взгляд на огонь в камине, и на мгновение всем показалось, что в глазах Дедалуса горит дьявольское пламя.

— Они любят есть детей потому, что их мясо гораздо слаще, чем у взрослых. А тёмные маги — большие сластёны, ведь аристократы-родители с детства балуют их разными вкусностями. Как, например, Альфред Малфой — вы же все видели, сколько пирожных он ест за завтраком?

— Много… — прошептал Джулиус Поттер. — А ведь он точно злой волшебник…

— Поэтому я вам, как старший, говорю: не верьте сладкоежкам! — подвёл итог Дедалус. — Помните, что они наверняка хотят попробовать вашу кровушку на вкус!

Он встал и потянулся.

— Ладно, всё, хватит на сегодня, пожалуй… Я чрезвычайно утомился, а потому направляюсь спать. Желаю вам приятных сновидений, которые придут к вам непременно… если, конечно, вас не утащат тёмные маги…

Диггл поднялся по лестнице, а притихшие детишки продолжали сидеть у камина, словно боясь уходить от успокаивающего огня в темноту спальни… Не было только Аластора, который, бормоча что-то про великовозрастных придурков, ушёл, даже не дожидаясь конца рассказа.

Ребята постарше втихомолку усмехались, глядя на впечатлённых повествованием первокурсников. У Дедалуса была своего рода традиция: эту историю он рассказывал каждый год, почти сразу после поступления новичков в Хогвартс.

Минерва, сидевшая в кресле и державшая в руках старинную книгу по трансфигурации, неодобрительно покачала головой. Эх, будь она старостой, Дигглу бы не поздоровилось! Ну ничего, в следующем году у него уже не будет возможности пугать детей, не будь она Минервой МакГонагалл! Скоро все гриффиндорцы узнают, что такое порядок и дисциплина…

В этот миг проход в гостиную открылся, и внутрь, согнувшись, чтобы пройти в низкую дверь, шагнул декан Гриффиндора, профессор Альбус Дамблдор. Все машинально встали при его появлении.

— Я хотел узнать, как у вас дела, — мягко улыбнувшись, сказал он. — Хм, вы ещё не спите? Почему?

Первокурсники, к которым, собственно, и обращался декан, замялись.

— Не хочется… — робко пискнул Джулиус.

Дамблдор понимающе кивнул.

— Конечно, вы скучаете по дому, родным, к тому же в Хогвартсе другая обстановка, всё так необычно… Что ж, может быть, это поможет?

И он вынул из кармана коробочку.

— Что это, сэр?

— Лимонные дольки. Знаете, на старости лет я так полюбил сладости… хм-хм, — он усмехнулся в золотисто-каштановую бороду, в которой были едва заметны первые проблески седины, — теперь без них ни дня прожить не могу! Угощайтесь.

Декан осёкся, заметив, как детишки побледнели и невольно сделали шаг назад.

— Мы… мы, пожалуй, пойдём, — робко промямлила Лиза Диггори, зачарованно глядя на кроваво-алые блики огня, отражающегося в очках-половинках.

— Да, нам уже спать пора… — запинаясь, подхватил Джулиус и попятился к лестнице.

И, развернувшись, первокурсники сломя голову бросились наверх, не слишком заботясь о том, как декан воспримет их бегство.

Дамблдор озадаченно посмотрел на сдавленно хихикающих старшеклассников.

— Вы не подскажете, что с ними случилось?

Голос Минервы был спокоен — но её глаза смеялись:

— Возможно, они просто не любят лимонные дольки, профессор…