Карандаши

«Зачем их столько в кабинете трансфигурации? Ими ведь никто не пишет, у учеников есть перья!» — профессор Грейнджер вытряхнула с полсотни карандашей из широкогорлой вазочки и оценивающе посмотрела на них. Убедившись, что рассыпанное по столу разноцветье как нельзя лучше подойдет для ее целей, она достала палочку и сосредоточилась.

— Профессор Гермиона, профессор Гермиона!.. — шептались эльфы, когда она, неуклюже согнувшись под весом своей ноши, шагнула в лаз за картиной.

— С Рождеством вас! — провозгласила профессор, стараясь не обращать внимания на тревожные взгляды домовиков. — Я принесла вам подарки! — она сложила на свободный стол кипу цветных шарфов, и эльфы шарахнулись, словно увидели ядовитых змей.

— Профессор Гермиона простит Богги за такие слова, — робко забормотал эльф посмелее, — но мы не можем уделить ей достаточно внимания. Динни был невнимателен и испортил праздничный пирог, теперь нам надо срочно печь новый, иначе мы не успеем к завтраку.

— Вы не должны ничего печь, — профессор возмутилась. — И Динни — молодец, теперь все узнают, как трудно приходилось бы людям без вашей помощи! Не надо ничего исправлять, я скажу директору, что сама просила вас об этой акции протеста…

Домовики в ужасе прикрыли рты ладошками, их уши дрожали мелкой дрожью. Профессор грустно опустилась на стул: два года она преподает, столько лет здесь училась, а они все еще боятся с ней разговаривать.

— Добби, ну хоть ты понимаешь, что так будет правильно? — отчаянно цеплялась профессор за последнюю соломинку.

— Профессор Гермиона, пирог надо переделать, — насупился Добби. — А Динни надо было смотреть, что кладет в тесто.

— Добби, но…

— Даже если ты свободный эльф, это не повод портить пироги, — веско заметил Добби, но остальные домовики все же поморщились при слове «свободный».

Перепуганный молоденький эльф выбрался из дальнего закутка, причитая:

— Профессор Гермиона, Динни виноват, Динни нужно наказать, да! Динни заслуживает, чтобы его выгнали, — в глазах домовика заблестели слезы, — но Динни просит простить его и не выгонять! Но остальные не виноваты, профессор Гермиона! Не надо их наказывать, Динни очень просит! — эльф обреченно подошел к шарфам и оглянулся, отчаянно ища в лице профессора намек на снисходительность.

— Динни, что ты такое говоришь?! — она чуть не расплакалась сама от обиды. — Это же просто подарок! Посмотри, ты можешь выбрать тот шарф, который тебе больше нравится!

Домовик вдруг сник и, опустившись на пол, расплакался, захлебываясь слезами и пытаясь вытереть глаза кончиками собственных ушей.

— Динни!..

— Вот вам печенье, профессор Гермиона, — Добби недобро посмотрел на нее, — а чаем вас сейчас поить некогда. Передавайте мистеру Гарри Поттеру привет от Добби! — эльф изобразил улыбку, но глаза смотрели недобро.

Профессор неловко взяла пакет, чуть не рассыпав печенье. Добби стоял у лаза. Он придержал дверь, но в этом жесте было больше желания, чтобы профессор немедленно ушла, чем вежливости.

Собственно, сдались ей эти домовики, если они ни черта не понимают — пусть, пусть возятся со своим дурацким пирогом, все равно она его есть не будет — вот принципиально, назло…

Может, им не понравилось, что шарфики трансфигурированные? Или они предпочитают носки, как Добби?

Бледно-розовый зимний восход еле пробивался сквозь пар и чад кухни.

— Профессор Минерва? Профессор Минерва, Динни испортил пирог, мы не знаем, что делать, мы не успеваем испечь новый!

Директор села на край табуретки и отодвинула мешающие шарфы:

— Что это?

— Профессор Гермиона хотела наказать нас! Добби уговорил нас не выгонять, профессор Минерва! — заплаканный эльф с поникшими ушами умоляюще смотрел на нее. — Динни виноват, профессор Минерва, но Динни исправится, Динни не хочет уходить!

— Так что там с пирогом, Динни?

— Динни насыпал в тесто соль вместо сахара, профессор Минерва! В яблочный пирог! — он потянулся к раскаленной сковороде, и директору пришлось схватить его за руку, чтобы остановить:

— Прекрати это, Динни! Где пирог?

Мерлин, это было так давно — на втором, кажется, курсе… Только тогда она это проделала с банкой соленых огурцов — не очень удачная идея, если вспомнить лицо отца за столом. Ну да еще бы — огурцы в сиропе!

— Я трансфигурирую соль в сахар, и никто ничего не заметит… Динни, помоги — подержи пирог вот так… хорошо, готово! Он один, или из этого теста пекли что-то еще?..

Динни смотрел недоверчиво и восхищенно, а директор, закончив с превращением, потянулась к принесенному свертку:

— Я ошиблась, заказывая полотенца для школы. Можете себе представить? Заказала разноцветные и с блестками! И как я могла? — домовики насторожились, но директор продолжила как ни в чем не бывало: — Ума не приложу, что теперь с ними делать. Может, вам удастся их как-то приспособить?

Глаза Динни восторженно заблестели, и он первым робко потянулся к стопке ярких полотенец с вышитым блестками гербом Хогвартса.

— Ну так я пойду, — она прихватила шарфы и шагнула в коридор. — Счастливого Рождества!

Добби улыбнулся ей в ответ и покачал головой — кажется, единственный, кто заметил на полотенцах словно специально сделанные удобные завязки вместо обычных петелек.

«Зачем их столько в кабинете трансфигурации? У учеников ведь есть перья…» — думала директор, пряча палочку и собирая в широкогорлую вазочку рассыпанные по столу разноцветные карандаши.

Предыдущий директор улыбнулся с портрета, вспоминая, как делал это сам сорок лет назад.

— Скажи Хагриду, чтобы отнес на кухню обрезки еловых веток, Минни. Счастливого тебе Рождества!