Мерлезонский балет

Реклама

купить

В тот же день юноша пустился в путь со всеми тремя отцовскими дарами, состоявшими, как мы уже говорили, из пятнадцати экю, коня и письма к г-ну де Тревилю. Советы, понятно, не в счет.

Этот аккуратно запакованный сверток с надписью «Гарри Поттеру в собственные руки» профессор Макгонагалл нашла в кабинете директора спустя неделю после похорон. Гарри получил его, когда уже садился в Хогвартс-экспресс, и чуть не распечатал прямо в коридоре. Гермиона в последний момент затолкала друга в купе, за шиворот втянула туда же Рона, тщательно заперла дверь и прошептала:

— Открывай!

В свертке оказалась книга. Называлась она, как ни странно, не «Хоркруксы: правда и вымысел», и не «Десять способов победить Темного Лорда», и даже не «Все, что вы хотели знать о сексе», а «Три мушкетера».

— Три кого? — в один голос спросили Гарри и Рон. Гермиона подняла глаза к небу.

— Это роман, — пояснила она терпеливо. — Очень знаменитый роман французского писателя. То, что вы, дожив до семнадцати лет, его не читали…

— Рома-ан? — разочарованно протянул Рон. — То есть, это все вранье?

Гермиона набрала в грудь воздуха и собралась было объяснить Рону, что такое беллетристика и художественный вымысел, но не успела. Гарри раскрыл свой подарок и хрипло сказал:

— Чтоб я сдох…

На форзаце витиеватым почерком было написано: «Северусу Снейпу в день тридцатилетия с пожеланием всего наилучшего. Альбус Дамблдор».

— Поверить не могу. Он ему книги дарил, этому мерзкому, подлому, грязному…

— Гарри, Гарри! — Гермиона еле успела спасти «знаменитый роман французского писателя» от гибели. — Ты обязательно должен прочитать эту книгу, просто обязан. Дамблдор ведь не зря оставил ее тебе. Может быть, у него просто не было другого экземпляра…

Гарри с ненавистью уставился на обложку.

— Ну почему? — спросил он горько. — Почему единственная вещь, которая осталась мне от Дамблдора, должна напоминать об этом сальноволосом ублюдке? Это так несправедливо!

Несправедливым было не только это. Еще Гарри предстояло провести у Дурслей как минимум две недели. Так что необходимость читать книгу, принадлежащую мерзкому Снейпу, просто прибавляла к обиде оскорбление.

Три дня он собирался с силами. За это время тетя Петуния и дядя Вернон двадцать восемь раз намекнули ему, что могли и не брать его на воспитание, сорок четыре раза напомнили, что еда, одежда и школьные принадлежности с неба не падают, а даются тяжким трудом, тридцать один раз вздохнули по поводу несчастий, которые ждут неблагодарных людей, и пять раз спросили прямым текстом, не хочет ли богатый Гарри переехать в свой новый дом и перестать обременять любящих дядю и тетю, которые столько для него сделали. Через три дня Гарри рявкнул: «Отвяжитесь, я читаю», — со вздохом отвращения открыл ненавистную книгу и прочел: «В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор „Романа о розе“, казалось взволнованным так, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель».

— Да, — сказал он озадаченно, — мне срочно нужна Гермиона. Или энциклопедический словарь.

Постепенно, однако, он втянулся. Как только на страницах романа появился граф Рошфор, послание Дамблдора стало ясным. «Человек лет сорока, с черными проницательными глазами, с бледным лицом, с крупным носом» — кто это еще мог быть, как не предатель Снейп? Гарри с нетерпением перелистывал страницы, в ожидании того момента, тогда д'Артаньян и его друзья Мародеры (тьфу, мушкетеры!), покажут вредному графу, где раки зимуют. Мушкетеры, к его досаде, вместо этого занимались какой-то ерундой. Впрочем, настойчивое упоминание алмазных подвесок заставило его задуматься — не намекал ли ему Дамблдор таким замысловатым образом на хоркруксы?

Спустя десять дней он добрался до главы «Супружеская сцена». Миледи казалась ему чем-то похожей на Беллатрису Лестрейндж, и он никак не мог понять, почему Атос не заавадит ее или не отправит в Азкабан (тьфу, в Бастилию!). Наконец, Атос отобрал у своей неверной жены записку:

«Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства.

5 августа 1628 года. Ришелье».

Неожиданно эта запись дрогнула, на секунду расплылась, и последняя строчка изменилась. Цифра 1628 оказалась зачеркнутой, над ней было вписано «1996». Фамилию «Ришелье» также вычеркнула чья-то невидимая рука, и рядом с ней на полях было приписано мелким, но вполне узнаваемым почерком: «Альбус Дамблдор».

Гарри помотал головой. Еще секунду назад на странице не было ничего подобного! Вот оно, тайное послание покойного директора! Понять бы только, что оно значит… Кто такой этот «предъявитель сего»? Книга вывалилась у него из рук, упала на пол и раскрылась на дарственной надписи, в которой Дамблдор желал негодяю Снейпу всего наилучшего.

— Не может быть, — в ужасе прошептал Гарри.

— Да, мой мальчик, ты меня правильно понял, — эти слова появились прямо на титульном листе.

«Три мушкетера» Гарри дочитал уже на площади Гриммо, 12, и без всякого удовольствия. На последней странице ни с того ни с сего несколько абзацев вдруг оказались выделены скобочкой.

«Д`Артаньян три раза дрался на дуэли с Рошфором и все три раза его ранил.

- В четвертый раз я, вероятно, убью вас, — сказал он, протягивая Рошфору руку, чтобы помочь ему встать.

- В таком случае будет лучше для вас и для меня, если мы на этом покончим, — ответил раненый. — Черт побери, я к вам больше расположен, чем вы думаете! Ведь еще после нашей первой встречи я бы мог добиться того, чтобы вам отрубили голову: мне стоило только сказать слово кардиналу.

Они поцеловались, но на этот раз уже от чистого сердца и без всяких задних мыслей».

— Тьфу! — в последний раз сказал Гарри и захлопнул идиотскую книгу.

Друг мой, — сурово произнес Атос. — Запомните, что только с мертвыми мы не можем вновь встретиться на земле.

О содержании послания Дамблдора пришлось сообщить Люпину, Рону и Гермионе. Ремус радостно заявил, что всегда доверял Снейпу, от чего Гарри едва не стошнило. Гермиона попыталась сказать то же самое, но Рон скорчил страшную гримасу, которая подействовала на нее лучше, чем «Силенцио». Сам Рон выразился кратко и нецензурно.

Следующие несколько недель Гарри провел в доме на площади Гриммо и в очень дурном настроении. От фразы: «Гарри, ты не должен рисковать» он уже лез на стены. От любого упоминания о неоценимой помощи Снейпа Ордену Мальчик-Который-Выжил начинал бегать по потолку. К тому же он ужасно скучал по Джинни.

В день, когда Гарри почувствовал, что скоро разучится передвигаться по полу, Рон заговорщицки толкнул его в бок и показал свежий номер «Ежедневного пророка». Половину первой страницы занимала огромная колдография странного места, похожего на музей под открытым небом. Особенно впечатляла стоявшая на заднем плане грандиозная статуя волшебника, раздирающего пасть дракону. У Гарри, еще не забывшего венгерскую хвосторогу, сразу возник вопрос, встречал ли скульптор драконов. Впрочем, когда он пригляделся к статуе поближе, то решил, что автор этого шедевра, пожалуй, людей тоже видел только издалека и при плохом освещении.

— Знаешь, что это такое? — загадочно улыбаясь, спросил Рон.

— Выставка творчества умалишенных? — предположил Гарри.

— Семейное кладбище Малфоев. Да ты не туда смотришь!

Гарри послушно посмотрел «туда» и громко взвыл. На переднем плане виднелись две могилы. На одной, очень помпезной, было начертано: «Драко Малфой. 5 июня 1980 — 25 июля 1997. Похищен смертью во цвете лет, разбив сердце безутешным родителям». На другой, очень скромной, виднелась надпись: «Северус Снейп. 9 января 1959 — 25 июля 1997. Покойся с миром».

— Это, типа, тебе подарок на завтрашний день рождения, — ухмыльнулся Рон. — Только Гермионе не говори. И вообще, не ликуй особо.

Гарри честно старался не ликовать. С этой целью он сначала напомнил себе, что Снейп работал на Орден. Когда это не помогло, он спустился на кухню и съел лимон.

Вечером процедуру с лимоном потребовалось повторить, потому что Гермиона, увидев его довольную усмешку, разразилась часовой лекцией о моральном облике Избранного. Гарри решил не связываться и подправить выражение лица. На кухне его, однако, ожидал сюрприз, который сделал употребление лимона излишним. Там сидели очень довольный Люпин, очень недовольный, но вполне живой Драко Малфой, и Снейп, который походил на свежего покойника не больше, чем обычно, то есть сильно, так что оценить его нынешнее состояние не представлялось возможным.

— Добрый вечер, Поттер, — сказал Снейп хмуро.

— ???

— Успокойтесь, я вполне жив. Можете огорчаться.

— ???

— Мне пришлось сделать вид, что я и мистер Малфой покинули этот мир.

— ???

— Разумеется, у меня были на то основания. Причем очень веские.

— ???

— Глоток Живой Смерти. Если вы еще не забыли, чему вас учили на шестом курсе.

— ???

— Нет, Поттер, я не копаюсь в ваших мозгах. У вас на редкость предсказуемый образ мышления. Еще вопросы будут?

— Будут, — гневно пробурчал Гарри. — А этот что здесь делает? — он довольно невежливо ткнул пальцем в направлении Драко. Тот брезгливо поморщился.

— У меня тот же вопрос, между прочим, — сказал он недовольным тоном. — Я с Поттером в одном доме жить не собираюсь. В конце концов, я официально умер. Если меня кто-нибудь встретит на улице, то испугается и убежит, только и всего. Короче, я здесь не останусь.

— Скатертью дорога, — произнесли одновременно Гарри и Снейп и недружелюбно посмотрели друг на друга. Затем алхимик саркастически добавил:

— Только мазь от ожогов не забудьте.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Драко.

Снейп пожал плечами.

— Вы мертвы, но ходите по улицам. Следовательно, вы либо призрак, либо инфери. Поттер, в чем разница между этими созданиями?

Гарри очень хотелось ввернуть что-нибудь про «отпечаток души», но он пренебрег призрачной возможностью уесть Снейпа ради реальной возможности достать Малфоя.

— Призраки просвечивают, — сказал он, стараясь не улыбаться.

— Малфой, вы просвечиваете?

Драко издевательски внимательно посмотрел на свою руку и наивным тоном ответил:

— Вроде нет.

— Поздравляю, вы инфери. Поттер, какой лучший способ защищаться от инфери?

— Огонь, — злорадно сообщил Гарри. Люпин пробормотал: «Десять очков Гриффиндору», но тут же сделал вид, что вовсе не умеет говорить.

— Что и требовалось доказать, — пожал плечами Снейп. — Не забудьте мазь от ожогов, Малфой. Спокойной ночи, Поттер.

Гарри хотел было возмутиться, но бросил взгляд на перекошенную физиономию Драко и передумал. Он безропотно отправился к себе в комнату, где прикрепил к стене вырезку из утреннего «Пророка». Было все-таки в этом зрелище что-то утешительное…

Тогда… тогда в знак вашего прощения дайте мне что-нибудь, какую-нибудь вещицу, принадлежащую вам, которая служила бы доказательством, что все это не приснилось мне.

Ночью кто-то украсил его дверь надписью «С днем рождения, Гарри!», но эта жалкая попытка поднять настроение герою магического мира бесславно провалилась. Хоркруксов нет и где их искать неизвестно, зато Снейп с Малфоем наличествуют. С днем рождения, Гарри!

Спускаясь на кухню, Гарри услышал голос Снейпа и вздрогнул.

— Чем я только не пытался отравить эту тварь! Удивительная резистентность, ничего подобного прежде не встречал. Прекрасная тема для научной работы, кстати…

— С днем рождения, Гарри, — мягко перебил его Люпин.

— Как я говорил, — невозмутимо продолжил Снейп, — минеральные яды оказались столь же бессильны, сколь и растительные. Правда, Петтигрю чуть было не отправился на тот свет, но это был незапланированный эффект. Не скажу, что это была бы досадная потеря для общества, но все равно не стоит смотреть на меня с таким возмущением, Поттер. Я травлю крыс только в научных целях. Кто-нибудь будет кофе?

Драко рассмеялся.

— Ну что, Поттер, подтвердишь свою репутацию героя?

Гарри усиленно замотал головой.

— Я, пожалуй, выпью чашечку, — нервно сказал Люпин. — Хуже Волчьего зелья все равно ничего быть не может.

Снейп пожал плечами.

— Нагини бы с тобой не согласилась. Я избавлю присутствующих от неаппетитных подробностей, скажу только, что при всем желании не смог бы убедить Лорда, что его любимица скончалась от тоски по родной Албании. Пришлось мне покинуть этот бренный мир, не дожидаясь, пока Лорд сложит два и два, тем более что в сумме у него, как правило, получается «Авада Кедавра». Вот твой кофе, наслаждайся.

Гарри еще никогда не видел, чтобы человек наслаждался с таким отчаянным лицом. Впрочем, после первого глотка Люпин перестал походить на юного спартанца.

— Это великолепно, — произнес он проникновенно. — И кофе, и то, что ты добыл почти все хоркруксы…

— Почти все? — нахмурился Снейп. — Странно, до этого дня я был уверен, что умею считать до четырех. Не поделишься со мной своими знаниями в области высшей математики? Изначально хоркруксов было шесть, кольцо уничтожено, медальон вы нашли, чашу, кинжал и зеркало я перепрятал, змея отправилась к праотцам. Что я упустил?

— Кто-то подменил медальон, — выпалил Гарри. — Какой-то Р.А.Б… А почему Малфой сидит здесь и все слушает?

— Что он такое слушает, кроме ваших нечленораздельных воплей, хотелось бы мне знать? — парировал Снейп. — Вы, Поттер, конечно, находка для шпиона, но только в силу вашей поразительной несдержанности и столь же поразительного неумения скрывать свои мысли. Полезную информацию от вас получить практически невозможно. Кто-нибудь в этом доме может мне объяснить…

Драко осторожно поднялся на ноги и начал бочком пробираться к двери. Гарри, уже хотевший съязвить в ответ, краем глаза заметил этот маневр, ринулся за Малфоем и схватил того за рукав уже за порогом кухни.

— Ты куда это собрался? — спросил он зловещим шепотом, который ему показался очень удачным повторением злобного шипения, раздававшегося из кухни.

— Подальше от него, — пояснил Драко, не делая попыток освободиться. — Профессор в гневе — это страшно, можешь мне поверить.

— Трус несчастный, — презрительно сказал Гарри, не делая, впрочем, попытки вернуться к источнику повышенной опасности.

— С днем рождения! — крикнула с лестницы Гермиона.

— Да уж… — пробормотал Гарри.

— И я подумал… то есть решил… это твое совершеннолетие…

— Люпин, прекрати, — раздраженно прервал его Снейп. — Поттер уже не пятилетний ребенок, хотя по его поведению не скажешь. Если ты купил ему в подарок «Трактат о темных тварях» вместо бладжера с автографами игроков английской сборной, я думаю, он в состоянии пережить это разочарование.

— Ворчи сколько угодно, все равно все знают, что у тебя золотое сердце, — улыбнулся Люпин. Снейпа перекосило, но он ничего не ответил, если не считать еле слышного бурчания «Еще один!»

— Так вот, Гарри, — продолжил Люпин. — Я не знаю, обрадует тебя этот подарок, или опечалит, но я подумал, что тебе будет приятно в этот день вспомнить о человеке, который любил тебя. Я… одним словом, я нашел медальон Сириуса, который украл Флетчер и…

— И переплатил за него втрое, — не удержался Снейп. — На чем бы держалась торговля, если бы не гриффиндорцы?

Гарри, задыхаясь, взял у Люпина медальон. В ту же секунду украшение выскользнуло у него из рук и оказалось в ладони у Снейпа.

— Отдайте!

— Северус, ты с ума…

— С вами эта перспектива кажется мне очень близкой, — рассеяно ответил Снейп. — Ну-ка, ну-ка… Невероятно!

— Что там? — не удержалась Гермиона.

— Там, мисс Грейнджер, неопровержимое доказательство того факта, что дуракам счастье. И, вдобавок, подтверждение постулата об избранности Поттера. Я еще не слышал о людях, которые получали бы на день рождения хоркруксы Волдеморта.

— Что?! — изумленно воскликнули пять голосов.

— То самое. Р.А.Б., говорите? Регулус Альфард Блэк. И подумать только, что мы целый год проводили собрания Ордена в этом доме, а хоркрукс мирно лежал в кладовке! Вот уж воистину, отправляясь на поиски сокровищ, не забудь заглянуть в собственный чулан.

— И что теперь? — озадаченно спросил Рон. — Вы его… того?

— Нет, Уизли. «Того», как вы выражаетесь, хоркруксы будет Поттер. Что впрямую подводит нас к вопросу о его дальнейшем образовании.

Драко отчетливо хмыкнул.

— И о твоем тоже. Я обещал твоей матери заботиться о тебе, юный неуч.

— Что сразу неуч-то? — явно привычно заныл Драко.

— Поскольку о возвращении Поттера в Хогвартс речи быть не может, ему придется получать образование здесь, под моим руководством. В каком-то смысле, это даже к лучшему, потому что исключит отвлекающие от учебы факторы — я имею в виду квиддич.

— Да пошли вы! — не выдержал Гарри.

Люпин укоризненно покачал головой. Снейп и глазом не моргнул.

— Поверьте мне, Поттер, я бы с удовольствием пошел в любое безопасное место, свободное от вашего присутствия. Но в данный момент таковым местом является вовсе не то, которое вы указали, а моя могила, в которую, поверьте мне, я возвращаться не жажду.

— То есть мы втроем не поедем в Хогвартс, а будем учиться у вас? — уточнила Гермиона.

— Нет, мисс Грейнджер. Вы вдвоем поедете в Хогвартс, где расскажете всем желающим, что ваш Избранный друг решил бросить школу и рыщет по Англии в поисках Волдеморта. А Поттер и Малфой останутся здесь и будут впитывать познания. Думаю, мы сможем начать с завтрашнего дня.

Снейп величественно поднялся, привычно взмахнул полами мантии и вышел из кухни. На пороге он оглянулся, окинул взглядом изумленные, возмущенные и огорченные лица, и добавил:

— Ах, да… С днем рождения, Поттер! Добро пожаловать в мир взрослых!

Я сегодня же напишу письмо начальнику Королевской академии, и с завтрашнего дня он примет вас, не требуя никакой платы. Не отказывайтесь от этого. Наши молодые дворяне, даже самые знатные и богатые, часто тщетно добиваются приема туда. Вы научитесь верховой езде, фехтованию, танцам.

Необходимость учиться в августе — это не самая большая неприятность, которая может случиться с человеком, и Гарри Поттер знал это лучше других. Но все же в сидении за учебниками в обществе Малфоя и Снейпа, когда за окнами яркими красками полыхало лето, была какая-то особо гнусная несправедливость.

Утешало Гарри только одно — они заняли комнату, которая когда-то служила классной для юных Блэков. На его парте имелась полустертая надпись: «Салазар Слизерин — напыщенный дурак, и Финнеас Нигеллус не лучше. С. Блэк, позор семьи». Время от времени Гарри проводил по ней пальцем и улыбался.

— Сегодня вы будете варить зелье для излечения фурункулов, — неприятным тоном объявил Снейп и посмотрел на Гарри, словно прикидывая, не наколдовать ли ему парочку нарывов для большего педагогического эффекта.

— Мы же его на первом курсе проходили! — возмутился Драко.

— Замечательно, значит, у вас не будет никаких затруднений, — парировал Снейп. — Ингредиенты возьмете в угловом шкафу, через час я вернусь и проверю, насколько хорошо вы помните материал первого курса. Надеюсь не увидеть дыр на ваших ботинках и фурункулов на ваших лицах. Приступайте.

Он направился к двери в своем обычном стиле «летучая мышь-переросток».

— А котел? — спросил Гарри стремительно удаляющуюся черную спину.

Снейп затормозил и эффектно развернулся.

— Что — котел?

— Вы забыли дать нам котлы.

— Мистер Поттер, Я Никогда Ничего не Забываю, и вам советую приобрести эту полезную привычку. Через час я вернусь, чтобы оценить ваши навыки.

Гарри хмыкнул и почесал в затылке.

— Слушай, Малфой, а этот Глоток Живой Смерти на мозги не влияет? Хотя кого я спрашиваю…

Слизеринец горько вздохнул.

— Чуяло мое сердце, — сказал он обреченным тоном. — Поттер, мы с тобой здорово влипли. Похоже, профессор собирается на нас пробовать свою революционную педагогическую методику.

— Да ладно! — усомнился Гарри. — Тогда бы он на нас наложил Силенцио и отправил в подвал разбирать бочки с червями — вот и вся его педагогика.

— Поттер, у тебя какая оценка по Предсказаниям была? — озабоченно поинтересовался Драко.

— Плохая.

— Слава Мерлину! Но ты все равно не гадай, еще накаркаешь. Снейп, видишь ли, считает, что последние лет восемьсот волшебников учат неправильно, и придумал какую-то гениальную теорию, как это дело поправить. Только я не понимаю, почему он сразу на мне эту методику испытывает. Порядочные ученые сначала на мышах тренируются, или на обезьянах… На гриффиндорцах, на худой конец!

— Или на хорьках, — предположил Гарри.

Последовала пятиминутная перепалка, повлекшая за собой десятиминутную потасовку и короткий перерыв на лечение. Затем Драко указал подбородком на песочные часы, стоящие на столе, и предложил объявить перемирие на следующие полчаса. Они отправились на кухню, где лихорадочно превратили в котлы кастрюлю и сковородку, затем метнулись обратно в классную комнату, где в бешеном темпе принялись кидать в котлы сушеную крапиву и толченые змеиные клыки. Импровизированный огонь плевался искрами во все стороны и угрожал устроить маленький симпатичный пожарчик.

Снейп появился на пороге, как статуя Возмездия. Гарри вздрогнул, иглы дикобраза, которые он держал в руке, плюхнулись в котел. Повалил зеленый дым, раздалось зловещее шипение, и Поттер едва успел в балетном прыжке перемахнуть через парту, как котел расплавился, в предсмертной агонии извергнув фонтан едкой жидкости. Малфой громко фыркнул. В ту же секунду и его котел постигла печальная участь: посудина вздрогнула и превратилась в сковородку, выплеснув из себя полуготовое зелье. Танцевальная подготовка Драко оставляла желать лучшего, поэтому он успел только сделать неуверенный шаг в сторону, поскользнуться, и упасть в вонючую лужу.

— Первый курс, говорите? — задумчиво протянул Снейп.

— Я не успел, — смущенно сказал Гарри, отряхиваясь.

— Будете продолжать в том же духе, эти слова высекут на вашей надгробной плите. «Здесь лежит Гарри Поттер, Мальчик-который-спас-бы-Британию-но-не-успел». Малфой, приведите себя в порядок, продолжим занятия. Но предварительно будьте любезны как следует вымыть посуду. Члены Ордена и так подвергаются нешуточной опасности, угроза массового отравления представляется мне совершенно лишней.

— Агуаменти! — гневно выкрикнул Гарри. Снейп встряхнул мокрыми волосами и поинтересовался, за какой именно предмет домашней утвари его принимает Поттер. Гарри извинился сквозь зубы и следующей порцией воды окатил Драко.

Спокойствие Снейпа было совершенно непостижимым и означало только одно — он готовит им очередную потрясающую пакость. Долго томиться в ожидании Гарри не пришлось — он понуро последовал за Снейпом в просторный зал, из которого накануне зачем-то убрали всю мебель. Теперь там стояло ведро с землей, ведро с песком, несколько пустых ведер и здоровенный осиновый чурбан.

— Нам понадобится собственная оранжерея, — объяснил Снейп. — Приготовьте почву для растений. Нужно просеять землю и песок, чтобы убрать все комья и камни. Кроме того, понадобятся опилки. Приступайте.

— Это что, и есть революционная методика? — спросил Гарри закрывшуюся за профессором дверь. — Он дает задание и уходит пить кофе, а мы тут варим кашу из топора?

- В общих чертах, похоже, так оно и есть, — понуро отозвался Малфой. — Ты еще пожалеешь о флобберчервях, и я вместе с тобой. Как, интересно, мы будем просеивать землю?

Гарри задумался. Потом достал из кармана платок и принялся выдергивать из него нитки. Через двадцать минут упорного труда, после трех заклинаний и десяти ругательств, ему удалось соорудить два приемлемых решета.

— Давай я буду его держать над пустым ведром, а ты бросай в него песок, — предложил он пыхтя.

— А давай мы не будем забывать о том, что мы волшебники, а не грузчики, — скривился Драко. Еще пара заклинаний, и песок сам собой начал сыпаться в висящее в воздухе решето.

Гарри перевел дух и вытер со лба пот. Потом с отвращением посмотрел на стоящий в углу чурбан.

— Ну что, пошли на кухню? Возьмем нож, трансфигурируем в пилу…

— Тебе лишь бы надорваться, — недовольно ответил Драко. — Пилить это бревно ты будешь до Рождества, причем в одиночестве, потому что лично я руки портить не собираюсь.

— Есть другие предложения?

— Как ты думаешь, что будет, если в эту штуку запустить заклятьем, которым ты меня чуть на куски не порезал?

Гарри критически осмотрел чурбан.

— Думаю, она разлетится на два куска, каждый из которых даст нам по лбу.

— А Щитовые Чары на что?

Гарри почесал в затылке. Возиться с пилой не хотелось…

Спустя полчаса Снейп с искренним интересом оглядел комнату, ровно припорошенную древесной пылью.

— Кажется, я напрасно исключил из вашего расписания английский язык. Слово «опилки» вам явно незнакомо. Я не спрашиваю, что здесь произошло, Малфой, и знать не хочу, каким именно образом вы потерпели неудачу, Поттер. Покиньте помещение, вас ждет Люпин для занятия по Защите от Темных Сил.

— А разве не вы?.. — заикнулся Драко.

Снейп покачал головой.

— Учитывая ваше … гм… умение и ваше … хм… усердие, я предпочел отказаться от этой должности. Я уже умирал в этом году, думаю, что пока с меня хватит. Да, и для завтрашних занятий вам потребуется двенадцать мышей.

— Так вы думаете, что меня ждет какая-то опасность? — спросил д’Артаньян.

— Говорю вам, молодой человек, что тот, кто засыпает на мине с зажженным фитилем, может считать себя в полной безопасности по сравнению с вами.

Гарри лежал на кровати и мрачно смотрел в потолок. На прочие действия у него не осталось сил. В голове его звучали слова Снейпа: «Со следующей недели мы приступим к занятиям по-настоящему». Гарри пытался представить, как будет выглядеть ужасное нечто, по сравнению с которым сегодняшний кошмар был, по мнению Снейпа, легкой разминкой, и приходил только к одному выводу — его жизнь будет тяжелой, но, к счастью, недолгой, а смерть — мучительной. Мечта о схватке с Волдемортом казалась все более сладкой и несбыточной.

— Поттер, ты что, спишь? — послышался с порога протяжный голос Малфоя.

— А ты, никак, полон сил и энергии? Пойди к Снейпу, он тебе предложит какое-нибудь хорошее снотворное — мебель потаскать, например, — лениво отозвался Гарри.

— Мыши, — загадочно ответил Драко.

— Что — мыши? Черт! Мыши!!! Слушай, он же, наверное, несерьезно? Где мы к завтрашнему дню найдем мышей, если нам запрещено выходить из дома.

— Это и есть революционная педагогическая методика, — вздохнул слизеринец. — Если бы задание было простым, Снейп бы его не дал. Ты уже что-нибудь придумал?

Гарри почесал в затылке.

— Можно их трансфигурировать из пуговиц, например…

Драко скорчил недовольную гримасу.

— Это если точно знать, что профессору эти хвостатые твари нужны просто из вредности. А если он тебе велит превратить их в помидоры, сделать из них соус сальса и съесть с сельдереем?

— Думаешь, из пуговиц получится невкусный соус? — зевнул Гарри.

— Поттер, проснись! Если ты умеешь делать двойную трансфигурацию, то поздравляю тебя, ты гений. Лично я — скромный универсальный талант, и еще не достиг всех вершин волшебной науки, только некоторых.

— Трепло ты универсальное!

Гарри окончательно пришел в себя и сел на кровати.

— В подвале полно мышей… — начал он.

Малфой уселся в кресло и смущенно шмыгнул носом.

— Поттер, поклянись, что не станешь ржать, как стадо кентавров.

— Кентавры не ржут, — поправил его заинтересованный Гарри. — А ты что, боишься мышей?

Драко встал и направился к двери.

— Клянусь, что не буду… смеяться, — торопливо сказал Гарри. — Честное гриффиндорское.

Драко в замешательстве дернул себя за нос.

— Я… тренируюсь на анимага.

Гарри мысленно позеленел от зависти, что не ему пришла в голову такая потрясающая идея. Было бы здорово уметь превращаться в оленя! (Да, в центре Лондона это очень полезное умение, — ехидно произнес в его голове голос, подозрительно похожий на Снейпа).

— У меня пока плохо получается, но минут на двадцать я могу… превращаться. В…. короче, в хорька… Поттер, ты сволочь! Пусти меня, я уйду! Честное гриффиндорское, как же!

Гарри страшным усилием воли прекратил хохотать и вытер слезы.

— Это от неожиданности, — объяснил он и хихикнул. — Просто я представил… Да стой ты, я не буду смеяться, не буду! Ты чего хотел-то?

Драко громко вздохнул, набираясь решимости.

— Хорек, я думаю, легко поймает десяток мышей… Ах ты гад! Эскпеллиармус!

Лишенный палочки, Гарри бессильно опустился на пол и залился счастливым смехом.

— Черт возьми, Малфой, — еле выговорил он, — можешь наложить на меня Силенцио до конца жизни, но я ДОЛЖЕН ЭТО ВИДЕТЬ!

Через час Ремус, решивший проверить, жив ли Гарри после педагогических экспериментов Снейпа, обнаружил в его комнате клетку с помятыми и перепуганными мышами. Из ванной раздавались голоса и странное бульканье.

— Малфой, ты уже третий раз чистишь зубы, может, хватит? — спросил Гарри.

— Бу-бу-бу-ы! — трагическим тоном ответствовал Драко. Послышался мощный плевок в раковину, за которым последовала более членораздельная речь:

— Не могу. Как подумаю, что держал во рту эту пакость, так просто…

Люпин прислушался к доносящимся из ванной отвратительным звукам, с состраданием покачал головой, подмигнул взъерошенным мышам и бесшумно вышел.

Снейп посмотрел на мышей таким неприятным взглядом, что Гарри от души порадовался своему человеческому облику. Не хотел бы он иметь длинный голый хвост, сидеть в клетке и ждать, какую гнусную судьбу ему уготовил этот педагог-новатор. Впрочем, последнюю горькую участь Гарри сполна делил с мышами.

— Превратите шесть штук в кур, — скомандовал Снейп.

Малфой состроил выразительную гримасу в духе «Что я говорил?» Снейп неожиданно открыл клетку, извлек одну из обреченных пленниц наружу за хвост и внимательно на нее посмотрел.

— Так я и думал, — произнес он торжествующе. — Вы не отличаете мышь от крысы. Чему вы учились шесть лет, один Мерлин знает. И как же ему, бедняге, должно быть неуютно от этого знания!

При слове «крыса» Драко позеленел, как молодая петрушка. Гарри сильно толкнул его в бок и приступил к трансфигурации. Через десять минут в подготовленной клетке сидело шесть кур, а на полу валялось три павлиньих и два вороньих пера.

— Куриный помет — превосходное удобрение, — обрадовал их Снейп. — Конский навоз был бы еще лучше, но нам, к сожалению, негде держать лошадей. К тому же у кур есть еще одно полезное свойство… А вот и Люпин!

Ремус вошел в классную комнату, держа в руке корзинку, полную яиц. Снейп тщательно осмотрел каждое, просветил насквозь с помощью Люмоса и недовольно хмыкнул.

— Кажется, в Запретном Лесу сдох кто-то большой и волосатый, надеюсь, что не Хагрид. Чтобы тебя — да не обманули в Лютном переулке? Посмотрим — бумсланг, виверна, пепловей, китайская рогатая гадюка…

— Не хотел бы я быть курицей, — прошептал Гарри, глядя, как Снейп складывает яйца в клетку с ничего не подозревающими наседками. — Представляешь, высиживать змей?

— Себя пожалей, — огрызнулся Малфой. — Стой, куда? Лови, лови, убегают!

Снейп пожал плечами.

— Решили завести себе домашнего питомца, Малфой? Думаю, в ближайшее время вам будет не до этого. Зачем мучить животных, которые вам совершенно не нужны?

На Хорька было жалко смотреть.

— Как не нужны? — возмутился Гарри. — Вы же сказали, чтобы мы нашли дюжину…

Снейп посмотрел на него с жалостью. Это было настолько непривычно, что Гарри понадобилось все его мужество, чтобы не заорать от ужаса.

— Не знаю, Поттер, кто вам пообещал легкую жизнь, но твердо уверен, что это был не я.

— Рецепт в этой шкатулке, ингредиенты — в шкафу. Я вернусь через два часа.

— Слушай, я понимаю, что он так прицепился к своей методике, — проворчал Гарри. — Я тоже хочу так работать: дал указания и потом два часа пьешь чай… Надеюсь, Снейп после этого хоть аллергию себе на чай заработает, все приятно… Как открывается эта шкатулка?

Шкатулка была старинная и, кажется, золотая. На крышке были изображены символы планет и знаков Зодиака.

Малфой громко присвистнул.

— Отличная вещь, между прочим. Дорогущая… Открывается она просто, как все гениальное. Нужно распределить планеты так, как они стояли в определенную дату. А вот в какую — это и есть самый вопрос.

Гарри похлопал его по плечу.

— Ты подумай пока, ладно? А я пойду на кухню, кастрюли трансфигурировать.

Вернувшись, он застал товарища по несчастью в глубокой задумчивости.

— Что, не открылась?

Драко вздохнул.

— Ты профессора сегодня внимательно слушал? Он что-нибудь связанное с историей говорил?

Гарри взъерошил волосы.

— Только что-то насчет того, что Мерлин в гробу переворачивается.

Драко вынул из кармана галеон.

— Считать расположение планет — где-то полчаса. Если не угадаю, то ничего мы с тобой не успеем. Предлагаю кинуть монетку. Орел — дата рождения, решка — дата смерти.

— А если упадет на ребро — то дата основания Ордена Мерлина, — не удержался Гарри.

Монета взлетела в воздух и упала на ребро. Гарри восхищенно выругался. Драко схватился за голову, затем подумал и взялся за перо. Спустя полчаса шкатулка была благополучно открыта.

— Это получается, мы его должны будем слушать с утра до вечера, чтобы не пропустить, когда он кого-нибудь будет посылать к матушке Ровены Рейвенкло? — возмущенно спросил Гарри. — А нельзя мне прямо сейчас сразиться с Волдемортом? Я уже морально готов.

— Тебе можно открыть шкаф и найти там лимские бобы, настойку руты и чешую ящерицы, раз уж ты такой отважный.

Гарри подумал, не вступить ли в дискуссию на тему «А я трансфигурировал кастрюли», но решил не мелочиться. Лимские бобы почему-то оказались перемешаны с горохом. Драко что-то прошептал про «долбаную мачеху» и со второго раза разделил бобовые культуры на нужную и съедобную.

Как ни странно, зелье получилось нормально. В награду Снейп отвел обоих в оранжерею и велел сажать растения в горшки, не забывая удобрять их куриным пометом.

— Аконит, асфодель, белладонна, зубастая герань, чемерица, хрустальный башмачок…

— А это что такое? — удивился Гарри.

— Растение семейства орхидных, — подозрительно терпеливо объяснил Снейп. — Да, еще тыквы.

— Зачем? — недоуменно спросил Драко.

— Общение с Поттером крайне негативно сказывается на ваших умственных способностях, Малфой. Я даже начинаю опасаться за собственный рассудок. Для Хэллоуина, конечно!

— Жаль, что елок нет, — вздохнул Гарри, с ненавистью глядя на величественно удаляющуюся черную спину и подсознательно ожидая увидеть выглядывающий из-под мантии длинный чешуйчатый хвост. Кстати, это идея… — А то я начинаю подозревать, что до Рождества мы точно не доживем.

— Говорите от своего имени, Портос, когда говорите подобные нелепости, — перебил его Арамис. — Что до меня, то все сказанное этими двумя господами, на мой взгляд, прекрасно и вполне достойно двух благородных дворян.

За окнами холодный осенний дождь оплакивал чью-то погибшую молодость. Гарри и Драко старательно таращились друг другу в переносицу. Легилименции им пришлось выучиться две недели назад, после того как Снейп в очередном припадке педагогического рвения начал на время уроков накладывать на них Силенцио.

Впрочем… у этих занятий были свои плюсы. Кроме кое-какого прогресса в ранее не дававшихся ему областях магической науки, Гарри был вынужден признать (хотя бы для себя), что это — интересно. Такие головоломные квесты позволяли — наконец-то! — действовать, и что за беда, если требовалось попутно решить пару загадок?

С утра Снейп обозвал Гарри «неуклюжим троллем», и теперь два юных историка мучительно припоминали, в каких событиях были замешаны тролли. Через час Драко вспомнил, что Снейп упомянул также «разгром, как после войны с великанами», и дело пошло веселее. Рецепт, извлеченный из шкатулки, заставил бы их дружно взвыть, если бы парни не были лишены способности издавать звуки. В результате долгой безмолвной перепалки Гарри отправился добывать яд пепловея, а Драко пошел рвать хрустальные башмачки. Обоим победа досталась дорогой ценой — Драко разбил три цветка и порезал палец осколками, а Гарри выяснил, что на Парселтанге жестами разговаривать не получается, в результате чего едва не унес искомый яд в собственной крови.

Затем они извлекли из шкафа льняное семя и снова беззвучно обменялись трагическими воплями. Добрый Снейп смешал семена с маком, тмином и золой. Гарри мысленно произнес заклинание, и семена с золой начали медленно выползать из сосуда и распределяться по разным колбам. Тут ему в нос залетела какая-то мошка, и он чихнул. Семена разлетелись по всей классной комнате, а зола осела у Гарри на лице.

Как ни странно, зелье они все-таки приготовили, причем на полчаса раньше, чем пересыпался песок в часах, оставленных Снейпом. Юные волшебники кинули монетку, чтобы узнать, кто из них пойдет сдаваться на милость великого педагога. Гарри проиграл. Он тщательно размазал остатки золы по лицу, вздохнул и отправился вдоль по коридору.

Снейп сидел за столом и читал знакомую книгу в кожаном переплете. Юноша замер от удивления. Он знал, что «Три мушкетера» принадлежали Снейпу, но не думал, что взрослый человек, да еще такой противный и угрюмый, станет читать всякую ерунду про драки на шпагах. Снейп заметил его изумление, небрежным жестом снял с него заклятие и прочел вслух: «Вступить в бой — значило не подчиниться закону, значило рискнуть головой, значило стать врагом министра, более могущественного, чем сам король. Все это молодой человек понял в одно мгновение. И к чести его мы должны сказать: он ни на секунду не заколебался».

— Вот почему я люблю эту книгу, с ее несовершенными героями и сомнительной моралью, — продолжил он. — За уверенность в том, что есть вещи, ради которых стоит умереть.

Гарри сделал неуверенный шаг вперед.

— А профессор Дамблдор… он тоже…

Снейп вздрогнул.

— Да, Альбус очень любил этот роман. Думаю, ему нравилось ощущать себя всемогущим кардиналом за спиной слабого и тщеславного правителя.

— То, что сделал предъявитель сего… — срывающимся голосом сказал Гарри.

— … сделано по моему приказанию и для блага государства. Да, эта шутка в его духе.

Гарри решительно уселся на стул.

— А я тогда кто?

Снейп сделал какое-то неопределенное движение бровями.

— Крайне философский вопрос, надо сказать. Молодой человек, тщеславный (Гарри скривился), смелый (Снейп поморщился), с тремя друзьями, один из которых — ходячая проповедь, второй — силен и недалек, а третий — хитер и себе на уме. Думаю, угадать несложно.

Гарри вытаращил глаза.

— Малфой? Так вы что, нарочно все подстроили?

Снейп вздохнул.

— Если вам угодно думать, что вашу судьбу решают все кому ни лень, начиная от француза, жившего сто пятьдесят лет назад, и заканчивая мной, то можете считать, что все в вашей жизни было подстроено. Я не могу вам запретить считать себя марионеткой на ниточке. Только учтите, что в решающий момент кукловод может быть занят и вам придется побеждать своего врага самостоятельно.

Гарри дернул плечом.

— Ясно. А кто там Волдеморт?

Снейп возвел глаза к потолку.

— Поттер, — сказал он очень терпеливым тоном, который обычно означал крупные неприятности, — это — не сценарий. Это — вымысел. Вы можете найти в этом романе то, что отвечает вашему настроению, но не вашему будущему. И пойдем уже посмотрим, что вы там с Малфоем натворили.

Гарри остановился на пороге.

— Там… в конце… кое-что подчеркнуто…

Снейп раскрыл книгу на последней странице.

— «Вы молоды, — ответил Атос, — и ваши горестные воспоминания еще успеют смениться отрадными». Да, я должен был догадаться, что это адресовано вам…

Гарри покачал головой.

— Нет, ниже.

Он ткнул пальцем в страницу. Снейп молча прочел, резко захлопнул книгу и направился к двери.

— На поцелуи и объятья можете не рассчитывать, Поттер.

— Я в курсе, — пробормотал Гарри и отправился получать свою порцию педагогического воздействия.