Гарри Поттер и демон власти

Глава третья. Звериная неразбериха

Несмотря на то, что новости, принесённые Добби, были, в целом, удручающими, Гарри, ободрённый самим фактом визита домашнего эльфа, даже воспрянул духом после месячного мучительства, организованного совместными усилиями Дёсли и Мэгги. Мальчику вообще начинало казаться, что полоса невезения проходит: лето близится к концу, а это значит, что скоро он уедет к Висли; Дёсли после отъезда Мэгги, к великому счастью мальчика, о нём совершенно забыли, и дядя Вернон больше не высказывал Гарри все, что он о нём думает, каждый раз, как тот появлялся за столом на кухне. Собственно, за стол Гарри никто и не приглашал больше, а, так как посылка, пришедшая от Эрмионы, была полным-полна всяческой снеди, Гарри и не торопился разделять с Дёсли их «скромную» трапезу.

И все же, полностью освободить Гарри от своего присутствия Дёсли не удосужились. Однажды утром, когда до конца каникул оставалось почти две недели, дядя Вернон ворвался в комнату Гарри, как ураган врывается в долину ветров, и просветил его насчёт того, что сегодня они все вместе идут в Зоопарк. Слово «зоопарк» дядя Вернон произнес особенно зло, как будто намекая, что Гарри место именно там.

В очередной новой машине дяди Вернона было просторно, как в небольшой комнате, и Гарри, в кои-то веки не придавленный Дадли к двери машины, получил возможность всю дорогу разглядывать маггловые улицы и самих магглов. В Зоопарке было очень людно, то ли из-за того, что день воскресный, то ли из-за новой партии животных, только что привезённой с разных концов света. Скорее всего, причиной послужило последнее, потому что в несколько дней Зоопарк неожиданно пополнился таким множеством новых обитателей, что клеток просто не хватало. Особое удивление у сотрудников Зоопарка вызывали животные, доставленные за последние пять дней. Змеи как-то необычно шипели, точно переговаривались между собой, два новопривезенных слона методично выкручивали хоботами прутья своей ограды и не ели до тех пор, пока их не развели по разным клетям. Словом, среди новоприбывших творилось нечт! о несуразное и, в то же время, подчиненное каким-то законам логики, известным только им одним. Странно было ещё и то, что в Зоопарк всё чаще поступали сообщения о якобы виденных странных, необычных животных, и два из них уже были доставлены с интервалом в несколько дней.

Дёсли прошатались по Зоопарку полчаса. Гарри ужасно наскучило наблюдать безобразно скачущих мартышек, ловя на себе ехидные, намекающие взгляды Дадли, и сонных крокодилов, очень напоминавших профессора Снейпа, только в раннем детстве. Наконец, Дадли возжелал оторваться от решеток и посетить все местные кафе и бистро, чтобы восстановить подорванные долгим стоянием силы. Гарри хотел уже было последовать за Дёсли, но дядя Вернон обернулся к нему и тоном, не допускающим никаких возражений, сообщил:

— А ты — останься здесь и жди, пока мы вернёмся. Потеряешься — ищи дорогу до дома сам, я не мамочка, чтоб за тобой бегать!

Гарри на минуту представил себе такую «мамочку», как дядя Вернон, и понял, что лучше потеряться на веки вечные и не находиться никогда. Единственное, чего он желал сейчас, это избавиться от Дёсли, потому что в его мозгу вдруг мелькнула интересная мысль. Поглядев на ничего хорошего не обещающее лицо дяди, Гарри таки набрался храбрости и выдохнул:

— Дядя Вернон, а можно мне сходить в серпентарий?

На словах «можно мне» лицо дяди Вернона вытянулось в раздраженный блин, а на слове «серпентарий» дёрнулось, как будто дядю хватил инфаркт.

— Сепр… серентарий? — повторил он и недоверчиво покосился на невинное лицо Гарри. — Это что? А! Это там, где змеи? Что это тебе там понадобилось, а?

— Да так, просто хочется на них посмотреть, — соврал Гарри.

— Ну-ну! Посмотреть… посмотреть… — протянул Вернон, и по его лицу Гарри понял, что он пытается просчитать все возможные «за», «против» и «лучше не надо».

Наморщенный лоб дяди явно не подходил для мыслительной деятельности, поэтому он, видимо, ещё долго думал бы, не будь рядом Дадли. Последний был крайне недоволен незапланированной задержкой на его пути в кафе и, выждав целых полминуты, исполнил такую возмущенную арию рассерженного голодающего, что даже глупый бегемот осуждающе уставился на него. Дядя Вернон очнулся от размышлений, после чего, оценив все последствия отказа Дадли, изрек:

— Хорошо. Но если тебя укусит какая-нибудь змеюга, не надейся, что я потрачу хоть пенс на лечение!

С этими словами он повернулся и хотел было идти. Но передумал и ещё раз приблизил свой нос к Гарриному. Вожделенный огонёк, зажёгшийся было в глазах Дадли, погас, уступая место чёрной ненависти, причем непонятно, в адрес кого, поскольку Дадли переводил всё мрачнеющий взгляд то с отца на Гарри, то с Гарри на отца. Дядя Вернон же был занят исключительно мальчиком — в его курином мозгу наконец-то всплыло воспоминание:

— И вот ещё, — прибавил он, дохнув на Гарри из-под щетинистых усов, — НЕ ВЗДУМАЙ ВЫПУСТИТЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ЗМЕЮ, НЕ ТО ТЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВЕРНЕШЬСЯ В СВОЮ ПРОКЛЯТУЮ ШКОЛУ!

От этих слов Гарри стало как-то нехорошо, но он решил держаться до конца и послушно кивнул дяде Вернону. Дёсли наконец-то убрались, и мальчик, облегченно вздохнув, направился к серпентарию.

Удивительно, но, в отличие от всего Зоопарка, серпентарий был пуст. И это было тем более странно, потому что большая часть новопривезенных животных была предназначена именно для террариумовых клетей. Всё вокруг буквально кишело змеями, но Гарри не увидел ни одного посетителя. Было ли это связано с побегом из застеклённой клетки бразильского боа-констриктора три года назад или с чем-либо ещё, но на него в террариуме смотрели только многочисленные змеиные глаза, и взгляды их, устремлённые со всех сторон, казалось, пронизывали насквозь, словно рентгеновские лучи. Гарри поёжился, и всё-таки решил завершить начатое.

— Пустынно у вас тут! — неловко пошутил он, вслушиваясь в звучание собственного голоса, но ответа не последовало.

«Наверное, простой английский… — подумал он. — Надо смотреть на змею, как и было, когда у меня получалось говорить на серпентарго».

Гарри ещё раз огляделся вокруг. Часть змей уже потеряла к нему интерес и спокойно дрыхла на искусственных лианах, но всё же были и такие, кто до сих пор смотрел на него, не мигая. Мальчик прокашлялся, подошел к ближайшей клети и уставился на пятнистую змею, в свою очередь, с живейшим интересом глядевшую на него.

— Приятная сегодня погода, — начал он и тут же густо покраснел, сообразив, что змея сидит здесь уже чёрт знает сколько, и что уж кому-кому, а ей-то точно безразлично, какая сегодня погода.

Словно подтверждая его мысли, змея развернулась к мальчику задом и неторопливо поползла вглубь своего убежища.

— Вот тебе и раз… — вылетело у совсем растерявшегося Гарри.

— Вот тебе и два! — откликнулся медоточивый шипящий голос откуда-то слева.

— Кто это сказал?.. — сморозил Гарри, в процессе соображая, насколько глупо звучит этот вопрос в пустом Серпентарии.

— Кто — сказал? Я, конечно! — откликнулся все тот же голос. — Я тут, через клетку от тебя.

Хоть Гарри и не испытывал уже никакого желания пообщаться со змеёй, сбегать было как-то стыдно. Он глубоко вдохнул и пошел на голос. Мальчик сделал над собой усилие и посмотрел вглубь клети. На него в упор смотрели карие холодные змеиные глаза тигрового питона средних (по сравнению с боа-констриктором) размеров.

— Ба! Кого я вижу! — наигранно удивился питон. — Сам Гарри Поттер к нам пожаловал!

— Д-д… д-д-доб-бррр д-днь! — выдавил из себя Гарри.

— Вежливый, — одобрил питон, — давно таких вежливых не ел…

— Шутка, шутка! — прибавил он, заметив, как Гарри начинает смертельно бледнеть.

— П-прост-тите, что п-п-потрев-вож-жил в-вас! — Гарри параллельно прокручивал в уме две мысли: о том, как бы незаметно слинять из серпентария, и о том, как сейчас его речь напоминает заикание профессора Квиррела.

— Да ничего, — с деланным великодушием подарил питон, всё таким же холодным взглядом пронизывая Гарри, — я сейчас, знаешь ли, как раз ничем не занят!

Гарри мог бы поклясться, что при последних словах тень неуправляемого гнева пробежала по морде питона. Но змей быстро совладал с собой, и по чешуйкам снова разлилось светское безразличие.

— Ну, так зачем в нашу помойную яму пожаловала такая знаменитость, как ты? — нагло осведомился питон, явно напрочь лишённый комплексов.

— Умн… Я… я-я-я… я. Я? — наконец сообразил Гарри, закончив оглядываться по сторонам в поисках знаменитостей, прячущихся по углам.

— Именно, — подтвердил питон, лениво потягиваясь и обнимая мощными кольцами толстенный сук.

— Я… да я, собственно… поговорить хотел! — выпалил вдруг к своему ужасу Гарри.

— Поговорить? — питон смерил Гарри удивлённым взглядом и прегадко подмигнул ему. — Ну что ж, давай поговорим. Садись. Ты один, что ли?

— Да… — проговорил Гарри, усаживаясь на пол перед клетью так, что его глаза находились теперь как раз на уровне колец питона.

Тень удовлетворения пробежала по змеиной морде.

— Один. Хорошо. Очень хо-ро-шо.

Змей цедил слова, словно золото через ситечко, очень четко выговаривая каждую букву и играя звуками.

— П-простите ещё раз, — отважился Гарри, — а откуда вы знаете мое имя?

— Ну, ты темнота-а! — протянул питон. — Да кто ж не знает змееуста Гарри Поттера!

— Разумеется, я имею в виду тех, кто был на воле последние лет эдак шестнадцать, — конфиденциальным тоном сообщил он, близко придвигаясь к стеклу, отделявшему его от Гарри и презрительно косясь на группу питонов в противоположном конце Серпентария, на клетях которых красовалось: «Выведены в искусственных условиях».

— Ты у нас знаменитость, Поттер, — продолжал елейничать питон, — знаменитее тебя будут, пожалуй, только Салазар Слитерин, да Лорд Волдеморт! Кстати, ты, часом, ничего не знаешь о деятельности второго в последние десять дней?

Гарри вздрогнул и отрицательно помотал головой, будучи не в силах открыть рот. В тоне змея ему чудилось нечто очень холодное и угрожающее, но внешний вид питона не вызывал пока никаких подозрений. И всё же Гарри как-то мало успокаивало то, что питон не может дотянуться до него из-за стекла, а тут ещё и сам змей добавил беспокойства.

— Жаль, жаль, — прошипел он и снова придвинулся близко к самому стеклу, приватно косясь глазом на Гарри, — послушай, Поттер, а ты не мог бы пособить мне, — тут он хитро подмигнул Гарри и постучал лбом по стеклу, — это, так сказать, того, а? А то места мне мало, не умещусь, плюс у меня, как назло, палочки нет… — тут змей вдруг запнулся и подозрительно посмотрел на Гарри, но, видимо, не углядев в глазах мальчика того, что боялся увидеть, снова елейно зашипел. — В общем, выбраться мне надо отсюда!

В желудке у Гарри что-то сильно зашевелилось, и он бы не удивился, если бы ему сказали, что волосы у него встали дыбом. Питон явно домогался от него помощи, и в тоже время не менее явно выражал плотоядные наклонности. Гарри лихорадочно соображал, как бы повежливее отказать, но не нашел ничего лучшего как сказать правду:

— Я бы с удовольствием, — простодушно выронил он, — но разбить стекло я не смогу, оно почти что пуленепробиваемое, и я, честное слово, не знаю, как мне три года назад удалось убрать стекло у клети констриктора.

— О, это очень, очень просто, дорогой! Я бы сама давно справилась, будь у меня руки и волшебная палочка! — раздался из-за спины питона приятный басовито-шипящий голос.

Питона будто током ударило. По морде пробежала на этот раз уже нескрываемая злоба, которая застыла в каждой чешуйке и осталась там.

— Тётя! — вскричал он. — Ты никогда не даешь мне покоя! Вот и сейчас встряла в только что завязавшийся разговор!

— Знаю я тебя с твоими разговорами, — невозмутимо ответила громаднейших размеров тигровая змея, выползая из искусственных зарослей. — Не слушайте его, молодой человек! У него одно на уме — сбежать отсюда к Роланде и своему хозяину!

— Тётя!!

Гарри показалось, что питон сперва покраснел от смущения, а потом потемнел от злости.

— Да-да! Не спорь — я прекрасно знаю, о ком ты так печалишься все эти дни, мой дорогой!

Змея ласково ткнулась мордой в лоб питона и дала ему легкий подзатыльник кончиком хвоста.

— Что ж, молодой человек, позвольте мне представиться — Аманда, тигровая змея.

— Оч-чень приятно, — откланялся несколько, впрочем, обескураженный Гарри.

— Послушай, тётя, — желчно отозвался питон, с появлением тётки совсем переставший считать Гарри за что-либо, достойное внимания, — ты думаешь, ему интересно, как тебя зовут?

— Отчего же! — промурлыкала Аманда. — Такой очаровательный молодой Заклинатель…

— …Гарри Поттер! — ехидно закончил за неё питон, сверкнув мелкими острыми зубами.

— Эльмир, не может быть! — восторженно взвизгнула змея, обращая тёмные глаза к Гарри.

— Может, может! — угрюмо откликнулся питон, наблюдая, как тётушка медленно, но верно прилипает к стеклу, чтобы вглядеться слегка подслеповатыми глазами в шрам у Гарри на лбу. — А! И ты туда же? Прелестно!..

Эльмир изобразил на морде смертельную скуку и свернулся клубком на полу клети. Змея, между тем, разглядела, наконец, Гаррин шрам и продолжала развивать диалог, не обращая внимания на саркастические и почти злобные реплики племянника.

— Я так много слышала о Гарри Поттере! Я сразу подумала, что Вы, молодой человек, непременно должны быть великим колдуном, потому что Вы очень хорошо разговариваете на нашем языке. Нынче даже старейшие чёрные маги не умеют так чисто произносить слова, а тут — подумайте — очаровательный мальчик — Заклинатель… У Вас, наверняка, большие способности к Парселтангу от рождения…

Змея продолжала кудахтать, качая большой головой, а Гарри вдруг подумал, что благоразумнее будет не просвещать её на счет того, каким образом он заимел способность свободно говорить на змеином языке. Волдеморт, наверняка, и не подозревал в ту ночь, когда первый раз направил на него палочку, что Гарри не только не умрёт, но у него ещё появятся те же способности, что и у Тёмного Лорда.

— «Ах, молодой Заклинатель»! — передразнил тётку Эльмир. — Когда только ты поймешь, что способность общаться с нами ещё не означает доброго к нам отношения!

— Ты слишком недоверчив, голубочек! — возразила Аманда и залепила ему хвостом посильнее.

— Не обращай на него внимания, дорогой! Он — тоскует! — обратилась она к Гарри. — Вот уже десять дней, как нас поймали эти гадкие змееловы… Подумать только! Стрелять в змей снотворным!.. И, мне думается, если кто-нибудь нам не поможет, мы здесь надолго застрянем…

— Не застрянем! — прошипел полным ненависти и злобы голосом Эльмир. — Эта чёртова клетка слишком мала для меня! Но скоро хозяин придет за нами, и тогда — уж поверь мне! — мы вместе разнесём это проклятое место вдребезги!

От предвкушения грядущих потрясений у питона даже язык высунулся.

— Ты же знаешь, Эльмир, я не одобряю твоей тяги к разрушению. Кстати, и к твоему хозяину тоже, — раздраженно отозвалась Аманда, — помяни моё слово, не доведет он тебя до добра! Лучше бы женился ты на Роланде, да ползал бы себе в тихих спокойных джунглях!

Вспомнив о джунглях, змея мечтательно закатила глаза, потом снова посмотрела на Гарри и, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Да, дорогой, он тоскует. Мы с ним недавно вместе, до этого он одиноко ползал где-то… Но его обожаемый хозяин, — змея раздраженно взглянула на племянника, — воссоединил семью и за это — слышишь, Эльмир, — ТОЛЬКО ЗА ЭТО! — я ему благодарна. Эльмир, видишь ли, влюбился в дочь моей старой подруги и теперь ни о чём другом не думает, как бы поскорее увидеть её, — снова обратилась Аманда к Гарри. — Мы с Нагини старые подруги, она не возражает против свадьбы, но тут невовремя вмешался её хозяин, которого почему-то очень слушается мой Эльмир… Племянник даже продолжил служить ему, и из-за этого, — змея укоризненно покачала головой, — свадьбу пришлось отложить. И что только он нашел в Лорде В…

— ТЁТЯ!!! ТЫ В СВОЕМ УМЕ?! ТЫ КОМУ ЭТО ГОВОРИШЬ?!!

Гарри отпрянул от стекла, когда питон мощным рывком вознес голову на уровень тёткиной шеи и замахнулся хвостом. Аманда, тем не менее, даже не вздрогнула. Миг — и её огромный хвост, просвистев в воздухе, опустился на голову Эльмира. Змей сделал обворожительно лёгкий воздушный пируэт, долбанулся о стенку клети и, с тихим стоном, улетел куда-то за искусственные заросли.

— Иногда ты слишком много себе позволяешь, воробушек! — проворчала себе под нос змея и снова уставилась на Гарри. — Вот видишь, дорогой, что выходит, когда родители мало занимаются маленькими детьми. Его мать была сущей ветреницей, да и я была так молода! Он потерялся, его никто не искал… Вот и выросло… Н-да… Так на чем я остановилась? Ах, да! Эльмир прямо-таки забыл семью, продолжая служить Лорду Волдеморту…

Гарри давно подозревал что-то подобное, но все же реплика змеи застала его врасплох. Мальчик лязгнул зубами и тупо посмотрел на разболтавшуюся тётушку.

— А что тут такого странного? — невозмутимо отреагировала на его мутный взгляд змея. — Вы, я знаю, не ладите с Лордом, да и неудивительно. Ты ведь такой воспитанный, такой очаровательный мальчик, а вот о нем такого не скажешь!

Гарри невольно улыбнулся:

— Да уж!

— Я, знаешь ли, всегда люблю поболтать с Заклинателем, но этот мне с первого взгляда не понравился, хоть и говорит на нашем языке так же чисто, как и ты, — не умолкала змея. — Я и раньше слыхала о нём, но никогда не одобряла его поступков. Единственное существо на земле, кому он не желает плохого, это он сам. Я не раз говорила Эльмиру, что, победив всех врагов, он и змей не пощадит! Но племянничек у меня глуповат немного… — змея сокрушенно вздохнула. — Синицу вдалеке видит, а мышь у себя под носом не замечает… Может, оно и к лучшему, что нас временно изолировали от мира…

— Простите, — перебил ее Гарри, — Вы сказали, что у вас есть подруга, Нагини… Это она — змея Волдеморта?

— Да-да, она самая! А я… Я, пожалуй, не совсем верно выразилась… — замялась Аманда. — Видишь ли, дорогой, мы с ней когда-то были подругами, но с тех пор она очень изменилась. Я думаю, что само присутствие Лорда отравляет душу. Даже змеиную, — веско закончила змея.

— А… — Гарри решил воспользоваться болтливостью собеседницы и выяснить как можно больше о Волдеморте, чтобы потом передать Дамблдору. — Чем занимался ваш племянник у него на службе?

— Я и не знаю толком, — подслеповато прищурилась змея, но Гарри ощутил, как она рентгеновским лучом карих глаз сканирует его, — кажется, ползал куда-то далеко, в какой-то там лес, потом на какой-то остров плавал… Это из наших-то краев! Сообщение, доставлял, что ли? Так ничего мне и не рассказал! Знаю ещё, что поручение было очень важное. И домой вернулся ужасно усталый, только вот не понимаю, почему, — змеям ведь неведома усталость: любая, даже самая дряхлая змея может обползти вокруг земли, не запыхавшись… — змея горделиво вскинула голову.

Что-то наклёвывалось в мозгу Гарри. Он пытался понять, что ему напомнили слова Аманды, но ничего не выходило. Змея, между тем, как-то загрустила.

— О, великий Серпент! — закатила она глаза. — Эльмир и до этого не был приличным змеем, а уж после всех этих путешествий с Лордом… Я не знаю, мой дорогой, кто там у вас победит — Волдеморт ли, Дамблдор ли, нам, змеям, знаешь ли, в большинстве своем, безразлично. Мы живем своей жизнью, совершенно никакого отношения не имеющей к вашей, но — уж если на то пошло — я тебе вот что скажу: лучше бы победителями вышли друзья Дамблдора (а я знаю, что ты его друг), чем свора Тёмного Лорда: всем в мире от этого стало бы только спокойнее, уж ты мне поверь!

Змея прикрыла раскосые глаза и, мерно покачиваясь из стороны в сторону, поскребла кончиком хвоста за ухом.

— Сожалею, что не могу Вам помочь, — промямлил Гарри, почему-то вдруг почувствовавший себя страшным преступником: ведь неизвестно, явится Волдеморт освободить Аманду и Эльмира или не явится, что же, ей тут до конца жизни сидеть? С другой стороны, лучше б ему не являться, ведь даже ёжику понятно, что будет, если Тёмный Лорд вздумает нагрянуть в городской Зоопарк: он и его прихвостни тут камня на камне не оставят. Гарри лихорадочно соображал, какое невинное заклинание можно было бы применить против стеклянной загородки.

— Даже не думай об этом! — оборвала его змея. — Нечего несовершеннолетним колдунам размахивать где попало палочкой и колдовать направо и налево, мы и без этого выберемся!

— Да у меня и палочки-то нет, чтобы колдовать… — признался Гарри.

— Тем более! — отрезала змея. — Мы выберемся, уж насчёт этого будь спокоен, мой дорогой. Не Лорд, так Нагини нам поможет — кто еще, кроме Эльмира, возьмет в жёны её дочку! Нет, я ничего плохого о ней не хочу сказать, но… она змея не в теле, — доверительно прошипела Аманда Гарри, придвинув приплюснутую морду к стеклу, — а нынче, знаешь ли, стройность не в моде. Нагини очень рада была, что так удачно пристроила дочурку, она обязательно поможет.

— Будем надеяться, — поддержал Гарри, всё ещё не прекращая думать о подходящем заклинании. Неожиданно из глубины клети в зарослях раздался тяжелый стон. Аманда встрепенулась и зашептала:

— Эльмир очнулся, дорогой. Мне лучше пойти к нему, а то он ведь каждый раз беспомощен становится, как ребенок, после того как я его немножко повоспитываю…

Гарри разинул рот:

— Так… это… вы… Вы его все время — так?..

— Ну-у, — протянула змея, — иногда приходится, а то ведь даже поболтать не даст! — она сверкнула всё ещё острыми зубами в интригующей улыбке. — Тебе пора, Гарри Поттер. И хоть, как я уже сказала, мы, змеи, абсолютно равнодушны к людям, ты мне нравишься. Удачи тебе во всём, мой дорогой!

Змея приложила раздвоенный хвост к пасти и, игриво подмигнув Гарри, послала ему воздушный «поцелуй», а потом медленно поползла к племяннику, в заросли. Гарри постоял ещё немного у клети, но оттуда доносились только непонятные приглушенные звуки. Мальчик потерял надежду ещё что-нибудь услышать и решил поискать другого собеседника: если верить часам, прошло не больше сорока минут, а за это время Дадли ещё наверняка не успел уничтожить и половины съестных припасов в округе, — не возвращаться же к грязнющему бегемоту у входа в Зоопарк! Тут Гарри вдруг подумал, что это явно ненормально: бродить по террариуму в поисках собеседника-змеи, и широко улыбнулся, представив себе возможные варианты выражения лица дяди Вернона, если бы тому довелось увидеть, как Гарри общается с пятиметровой тигровой змеей.

Мальчик обошел весь серпентарий, останавливаясь почти у каждой клетки, но большинство змей, кажется, не понимало (или не хотело понимать!) его. Только пожилая кобра скрипучим голосом откликнулась на его приветствие:

— Ну чё прис-с-стал-то, а? Ос-с-споди, и помереть ведь с-с-спокойно не дадут! Мало того, что у клетку зас-с-содили, дык исчо и с-с-с рас-с-сговорами лес-с-сут! Ох, бедная я, горемычная, никому-то ведь меня не жалко, не бояс-с-с-сно!

С этими словами кобра щедро сплюнула, очевидно, выражая таким образом своё возмущение, и изобразила из себя ливерную колбасу, нарезанную неправильными ломтями.

— Намек понял, — успокоил её Гарри и быстренько попятился от греха, а заодно и от шепелявой кобры подальше.

Серпентарий был похож на сонное царство, и в нем стояла такая удручающая тишина, что Гарри почувствовал, как у него медленно закрываются глаза.

«Надо выбираться на свежий воздух, — подумал он, — не хватало еще заснуть в окружении такого количества скучающих Салазаровых питомцев!»

Мальчик вышел из Серпентария и задумался насчёт дальнейшей культурной программы. Целых четыре года прошло, с тех пор как он в последний (и в первый!) раз был в Зоопарке. Дёсли тогда вынуждены были взять его с собой, потому что миссис Фигг, с которой Гарри всякий раз оставляли, заболела. Тогда Гарри был в восторге от Зоопарка, но с тех пор он столько повидал, что после взрывастых драклов, единорогов, загрыбастов, даже скучечервей и многих других магических животных все пленники Зоопарка не вызывали у него ровно никакого интереса. За исключением змей, разумеется. Однако Гарри вполне осознавал, что интерес его к последним слегка поутих после непродолжительной беседы с Эльмиром.

Гарри прогуливался вдоль клеток и вдруг заметил впереди необычно большое скопление народа. Мальчик подошел поближе, и до него стали долетать обрывки чужого разговора

— Вот это да!.. Интересно, какая радиация на него так подействовала?

— Ну ты и дурак! Сказано ж тебе, что никакая это не радиация, а просто он таким родился: как сиамские близнецы, понимаешь?

— Сам дурак! Я тебе тогда вот что скажу — знаешь, на какое животное он похож? На мифологическое! Именно, мифологическое!

Гарри с интересом посмотрел на двух долговязых парней, полностью закрывавших ему обзор «мифологического животного», и с не меньшим интересом проводил их взглядом, когда те направились к ближайшему кафе. То, что он увидел, развернув голову в сторону клетки, заставило его коленки задрожать, а сердце запрыгать. В клетке лежал детёныш единорога — золотистый стройный жеребёнок, с двумя маленькими рожками на лбу и потухшими глазами, всегда светившимися у единорогов. Гарри ахнул и попятился назад.

— Да, Гарри! Зрелище ужасное, — раздался за его спиной знакомый голос Корнелиуса Фаджа.

Гарри обернулся и, не владея собой, пролепетал:

— Т-т-там ж-же ед-д…

— Единорог, да, — закончил за него Фадж, — наша вина — не доглядели. Ну, так разве ж сейчас за всем углядишь! — он глубоко вздохнул и поморщился при виде детей, тянувших единорожку какие-то сладости. — Что творят, а? Нет, ну что творят! Ох, магглы! Ведь вот не знаешь, что такое — не бери, а они все равно его забрали, да ещё и кормят какими-то конфетами, от которых у любого единорога тотчас же будет несварение желудка… Вот, пожалуйста!..

Утробное и жалобное ржание подтвердило слова Фаджа. Единорожек, съев конфету из рук золотоволосой девчушки, почти сразу же повалился на бок и забил копытами. Девочка, а с ней и вся толпа «кормильцев» в испуге попятилась назад. Единорожек затих, отполз в дальний угол клетки и больше не подходил к решётке.

— Я конфету дала! — истерично кричала маленькая магглянка. — Я ничего… я совсем не хоте-е-ела-а-а!

Испуганную и разобиженную девочку увели родители, а толпа вокруг клетки стала потихоньку рассасываться, после того как все попытки выманить единорожка поближе к решетке не увенчались успехом.

— Единороги очень умные животные, — наставительно проговорил Фадж, — поняв, что кто-то хочет принести ему вред, он сразу же безошибочно определяет намерения остальных стоящих рядом с ним. Наш единорожка понял, что конфеты у магглов наготове.

Гарри приблизился к клетке и тихо присвистнул. Хагрид учил, что именно так можно подозвать единорога. Маленький конёк повернул голову и уставился на Гарри голубыми испуганными глазами, потом поднялся и подошел к прутьям решётки, деловито поводя носом.

— Он давно ничего не ел, — сообщил Гарри Фадж, — единороги не едят того, что могут им предложить магглы. Разве что конфеты, да ведь ты видел, что от них бывает…

Министр выудил из складок длинного плаща, временно заменившего ему черную робу, какой-то свёрток и развернул его. В бумаге оказалась большая охапка серо-зелёной травы.

— Это атолас! — воскликнул Гарри. — Единороги его едят, когда теряют силы в старости или болеют! Но… Где Вы его достали? Ведь он, кажется, растет только на Востоке, где-то в Манчжурии…

— Миссис Росток неплохо выучила тебя, — хмыкнул Фадж, — но не сказала, разумеется, что и Запретный лес Хогвартса не так беден растениями, как на первый взгляд может показаться. Я её понимаю, она, вероятно, боялась, что кто-нибудь обязательно захочет пойти проверить. Вот, Гарри, возьми, покорми его.

Единорожек, завидев траву, радостно всхрапнул и застучал копытами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он буквально вырывал у Гарри каждый пучок растения, и по мере опустошения свёртка его глаза блестели всё сильнее и сильнее. Наконец, когда животное сжевало последний клочок травы, голубой блеск в его глазницах стал ослепительным.

— Выздоравливает! — удовлетворенно хмыкнул министр магии. — Представляешь, они его сперва пять дней вовсе не кормили, а сегодня решили попотчевать такой требухой, что, боюсь, и обычная лошадь есть не станет! Ну, тише, тише! Ты мне сейчас всё испортишь, Сиквенор!

Единорожек поднялся на дыбы и радостно огласил на весь Зоопарк, как он счастлив снова быть сытым и здоровым.

— Сиквенор? — Гарри удивленно посмотрел на Фаджа. — А откуда вы знаете, как его зовут?

— У каждого единорога есть имя, Гарри, — Фадж огляделся кругом и облегчённо вздохнул, убедившись, что ржание единорога не привлекло магглов, — когда-нибудь ты узнаешь, что по гриве единорога можно прочитать и его имя, на которое он будет откликаться. Кажется… — министр магии призадумался. — Кажется, это проходят в седьмом классе Хогвартса на Уходе за Волшебными Животными, хотя, — лицо Фаджа потемнело, и он как-то сморщился, — сомневаюсь, что Хагрид остановит ваше внимание на единорогах. Я думаю, это будут какие-нибудь оркасторы или подобные им чудовища!..

Гарри нахмурился: ему не нравилось, когда о Хагриде отзывались плохо, даже если речь шла о действительно странной его страсти ко всяким монстрам. А Фадж, увидев это, тут же замолк.

— Да… — протянул он. — Ночью мы его отсюда извлечём… Нам ещё повезло, что у юных единорогов по два рога, а то представляешь, какой шум магглы бы подняли, если бы признали в нем единорога! Впрочем… — министр почесал в затылке. — Надо быть последним дураком, чтобы не узнать и в таком виде… Но, в принципе, магглов можно понять: они считают единорогов мифом! Это единорогов-то! Ладно, ладно, Сиквенор, не буянь, сегодня же вернем тебя к маме.

— К маме? — не выдержал Гарри. — Да он, по-моему, уже взрослый для мамы-то!

— Это по-твоему, — строго ответил Фадж, — и, хотя ему уже около тридцати лет, единороги уходят из семьи гораздо позже, чем иные магглы или колдуны. Может, это и к лучшему, — прибавил он.

— Ой, смотрите, какая лошадь!! — раздался слева от Гарри визгливый женский голос.

— Молли, нечего тебе там делать! Говорят, этот жеребёнок какой-то ненормальный. Напугал дочку Дженифер, ты слышала? — оборвал девушку высокий стройный мужчина с большими черными усами. Магглянка раздраженно притопнула ножкой, но к клетке не подошла.

— Ох уж эти магглы! — вздохнул Фадж, убедившись, что неожиданная парочка отошла достаточно далеко. — Сейчас и так дел невпроворот, а тут еще у них периодически возникают какие-то проблемы. Вот именно в это время зачем-то решили пополнить свои зверинцы и стали отлавливать все, что движется… Ты не думай, Гарри, я не магглоненавистник, но то, что творится сейчас… Ведь если б только единорог был единственным, кого они отловили! На-ка вот, почитай!

Он протянул Гарри маггловскую «Дэйли» за прошлую неделю, на первой странице которой крупными буквами было выведено: «УДИВИТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ УЧЁНЫХ: ПЕГАСЫ СУЩЕСТВУЮТ!». Под заголовком красовалась маггловская неподвижная фотография, на которой отчетливо можно было рассмотреть гиппогрифа в клетке. Гарри открыл рот, потом закрыл его и судорожно сглотнул. Статья была огромной, но уже с первых слов ясна была вся серьезность ситуации:

«В лесах Шотландии несколько дней назад местный охотник увидел весьма странное зрелище. По небу, широко раскрыв крылья, летел… конь. Охотник немедленно сообщил в местное представительство охраны животных об увиденном, и поднятые в воздух вертолеты без труда обнаружили коня. Животное оказалось очень агрессивным, и местным службам стоило большого труда поймать его. Оно представляет собой некую смесь орла, коня и птицы, из чего нетрудно заключить, что в данное время наука располагает уникальным представителем вида пегасов, которые в древности считались вымершими, а в наши дни и вовсе признаны мифическими животными. Профессор Оксфордского Университета Джон. Ф. Ллойд заявил, что пегас будет перевезён в специально оборудованную лабораторию, где и будут проводиться исследования. В настоящее время животное находится под охраной в городском Зоопарке. Пегас ведёт себя очень агрессивно и уже! ранил двух сотрудников Зоопарка, попытавшихся его покормить, но учёные надеются, что им удастся усмирить животное…»

— Как же! — пробурчал Фадж. — Удастся им!

— Да, — протянул Гарри, — вряд ли они догадаются преклонить перед ним колени!

— Даже если и догадались бы, гиппогриф сейчас просто в бешенстве — он и на полметра никого не подпускал, не говоря уже о том, чтобы вставать на колени в ответ! — исступленно прорычал министр. — И потом, я одного до сих пор понять не могу… Великий Мерлин! Такое впечатление, что мы с магглами живем не просто в разных условиях, но и в разных странах и разных временах! Как можно спутать гиппогрифа с пегасом, скажите мне? Орлиная голова у пегаса — это всё равно, что клешни у единорога! И знаешь, Гарри, что самое неприятное — мы просто сбились с ног, разыскивая этого гиппогрифа — так магглы его спрятали! Ну, разве могли мы подумать, что они возьмут и запихнут его в обычный зоопарк?.. Еле нашли — спасибо этой газете! Вытащить его было несложно, — гораздо легче, чем найти… А вот! заклятие забвения, после того как эти «учёные» растрезвонили о животном на всю Англию, накладывать было уже просто бесполезно! Пришлось просто свести всё к объявлению этого очередным надувательством. В последнее время с магическими животными, да и вообще со всеми животными творится невесть что! Часть неожиданно попалась в руки зоологов и охотников, чего каждой зверюге удавалось избежать раньше сотни раз; часть объявила войну тем, кому никогда не объявляла; часть… А, что там… Министерство Магии просто сбивается с ног, устраняя все магические недоразумения… По всей стране чёрт знает что делается, такое впечатление, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся!

— А вы всё ещё не верите, что это так? — у Гарри даже челюсть отвисла. Неужели можно быть настолько слепым, чтобы ничего не видеть и не слышать? Министр Магии еще в июне отрицал всякую возможность появления Волдеморта, даже тогда, когда его в этом пытался убедить Дамблдор, но Гарри думал, что за полтора месяца министр поменял своё мнение. Оказалось, Фадж, наоборот, ещё больше укрепился в собственном заблуждении.

— Конечно, не верю! — отрезал он. — И прошу тебя, Гарри, не надо доказывать мне обратное! Ты же знаешь, как я отношусь и к тебе, и к Дамблдору, но это не значит, что поверю явной ахинее!

— Это не ахинея! — вскричал Гарри. — Я был там, когда Вол… ОЙ, простите! Сами-Знаете-Кто восстал, я был! И… и я сейчас разговаривал со змеями, которых только что привезли в зоопарк. Две из них несколько дней назад видели В… Вы-Знаете-Кого! — выдохнул мальчик и тут же про себя подумал точь-в-точь, как Хагрид говорил: «зря я это сказал!».

Действительно, зря… Фадж побледнел и нахмурился.

— Со змеями, говоришь… Гарри, с чего это ты вдруг стал разговаривать со змеями? Знаешь ли, пусть даже ты и Заклинатель, но… среди белых магов не принято так… Многие говорят, что это всего лишь предрассудок, мол, умеешь, так почему не поговорить, но никто так не делает… Пойми меня правильно, мальчик мой, я считаю, что тебе лучше никогда больше не разговаривать ни с одной змеей…

— Но почему? — не понял Гарри. — Я ведь ничего плохого не делаю!

— Нет, делаешь! — вдруг взорвался Фадж. — Делаешь! Распространяешь панические слухи о возвращении Сам-Знаешь-Кого, а змеи и рады их поддерживать! Им на руку человеческая паника!

— Да змеям вообще нет никакого дела до людей! — в свою очередь рассердился Гарри. — Говорю вам…

— И слышать ничего не хочу! — замахал руками министр Магии, — и вообще, Гарри… — он сбавил тон и попытался скроить дружелюбное выражение лица. — Ты знаешь, мне пора в Министерство, сегодня ночью надо вытащить отсюда единорога и вообще, дел невпроворот… Ты уж прости меня. До встречи.

И Фадж, воровато оглядевшись, не смотрит ли кто на них, дезаппарировал с лёгким щелчком, оставив Гарри в совершеннейшем недоумении и раздражении.

«Именно с такими и невозможно бороться против тёмных сил, — в сердцах подумал о министре мальчик, — они вечно, чуть что, прячут голову в песок, не желая признавать очевидное, лишь бы не видеть того, что угрожает их спокойствию!»

— Вот ты где!!! — раздался за спиной у Гарри визгливый голос тёти Петунии. — Куда ты запропастился, дрянной мальчишка?! Тебе повезло, что я вернулась за мороженым Дадли, а то мы уехали бы без тебя! БЫСТРО В МАШИНУ!!!

— Ясно, прогулка кончилась, — резюмировал её вопли Гарри и побрел к выходу из Зоопарка.

У больших ворот уже разворачивалась машина дяди Вернона, а сам дядя, сверкая багровой от гнева физиономией, ожесточенно выкручивал руль. Первым, что Гарри довелось от него услышать, было:

— ГДЕ ТЕБЯ НОСИЛО?!!

Далее последовал ряд идиоматических выражений, в большинстве своём, знакомых мальчику, но надо было отдать должное дяде Вернону — он не стоял в своём развитии на месте, потому что среди старых и давно избитых «похвальб» периодически попадались и новые, особенно изощренные.

«Кажется, он не один вечер просидел у камина, выдумывая новые ругательства в мой адрес», — угрюмо подумал Гарри и бухнулся на заднее сиденье, забыв про Дадли.

— ПАПА!!! ОН МЕНЯ УДАРИЛ!!!

Громкий истошный вопль Дадли огласил машину, проник за ветровое стекло и разнесся по всей улице, чуть не сбив с ног тётю Петунию, спешившую к машине с мороженым.

«Еще неделя голодовки», — равнодушно отметил про себя Гарри и, захлопнув дверь, уставился в окно, не обращая внимания ни на излияния «придавленного» двоюродного братца, ни на вопли тёти Петунии, ни на рев дяди Вернона.

Обратная дорога была гораздо короче, чем путь в Зоопарк. Дядя Вернон выворачивал руль как сумасшедший и без устали давил на педаль газа, лишь бы только добраться домой и поскорей избавиться от присутствия Гарри. Машина со свистом влетела на гаражную дорожку, и Дёсли, вытряхнув Гарри из неё за шиворот, заспешили к дому.

Мальчик поковырял носком кеда цветочную клумбу тёти Петунии и хотел было идти следом за ними, но собачий лай на другой стороне улицы неожиданно показался ему знакомым. Он резко обернулся, и на его бледном худом лице засияла широкая улыбка. На противоположной стороне улицы сидел, помахивая огромным хвостом, чёрный ушастый пёс, тоже оскаливший клыкастую пасть в неком подобии улыбки.