Гарри Поттер и демон власти

Глава двенадцатая. Защита от тёмных сил

С самого начала недели Гарри и Рон с большим нетерпением ждали уроков Фрика. Про Эрмиону и говорить было нечего, — она почему-то вбила себе в голову, что Фрик -самый настоящий шарлатан, которого Дамблдор по дружбе пригласил на работу. Нельзя сказать, что эти предположения были необоснованными, потому что один из учителей по Защите от тёмных сил — Гилдерой Локхарт, преподававший в Хогвартсе, когда Гарри учился во втором классе, — был явным швахом и не смог даже справится с корнуэльскими эльфейками, — самыми безобидными, но очень юркими и нахальными существами, невероятно склонными всё разрушать. Здесь, правда, стоило сделать поправку на то, что Эрмиона так и не признала своего кумира — Локхарта — бездарем, как ни старались Гарри и Рон убедить её в этом, приводя неопровержимые доказательства. Зато мальчики постоянно слышали от неё странные напоминания о том, каким хорошим учителем был Лупин, и как хорошо было бы, если бы он вернулся и преподавал снова. В этом все трое были солидарны. Тем не менее, у девушки не оставалось никакого выбора, и она тоже пошла на первый урок по Защите от тёмных сил.

Урок, как всегда, проходил в хорошо освещённой Восточной башне. Фрик не заставил себя ждать и появился вовремя, облачённый в серо-зелёную мантию.

— Такое впечатление, что он в робе уже лет сто не ходил! — изумился Рон, глядя, как учитель, смущённо улыбаясь, пытается разобраться, какую полу одеяния куда пристроить.

— Он и не ходил! — мрачно хмыкнула Эрмиона. — Я нашла кое-что про таких, как он, в библиотеке вчера вечером — он антимаг, это сразу заметно. А они ведь все сидят по своим пещерам, не вылезая из них бог знает сколько — там не до роб!..

— Ух, ты! Тоже антимаг! Так вот почему он так дружен с Хмури! — Рон захлебнулся восторгом под презрительным взглядом Эрмионы и принялся внимать уже взобравшемуся на кафедру Фрику.

— Ну, не знаю, если вообще можно представить себе дружбу с Хмури! — скептически протянула Эрмиона, но тоже замолчала, потому что Фрик начал объяснять предмет занятия.

Преподаватель тем временем дружелюбно оглядел притихшую аудиторию (благо, защиту от тёмных сил не стали проводить совместно со Слитерин) и широко улыбнулся.

— Первый урок! — гордо заявил он, — и у меня первый, и у вас, в некоторой степени…

— Фигляр! — фыркнула Гермиона, отложив в сторону уже приготовленную для записей тетрадь.

— Начнем мы с примитивного… — продолжал Фрик, бросив, впрочем, взгляд на Эрмиону, — Я знаю, что вы прошли оборотней, загрыбастов, вризраков и прочую нечисть. То есть, я с удовольствием заключаю, что тогдашний преподаватель вас основательно просветил насчёт основных мало и средне-вредных порождений Тьмы. В прошлом году Шизоглаз Хмури — Фрик фыркнул, не удержавшись, и показал всем своим видом, что знает о псевдо-Хмури, — натренировал вас противостоянию непоправимым проклятиям, так? Хм… Я так понимаю, это был его конёк!

— Циник! — заворчала Эрмиона.

— Ну, а в этом году мы с вами вплотную займёмся колдовской дуэлью.

— А ты говорила! — ткнул Рон в бок Эрмиону, не отрывая восхищённого взгляда от Фрика. Девушка только отпихнулась в ответ.

— Но прежде, чем перейти к основному материалу нашего урока… — Фрик хитро улыбнулся, — мы с вами заполним один незначительный, конечно, но всё-таки явный пробел в ваших знаниях. Вы что, — учебники достали? Нет, уберите их и вообще, — Фрик нахмурился, — и не приносите больше на уроки: учебники для самостоятельного дополнительного чтения. Да и сейчас они только мешать будут. Вот так. Ничего на столах не осталось? Ну-с, приступим.

Фрик уполз куда-то за кафедру и оттуда донёсся приглушенный поток ругательств на разных языках, но с общим понятным смыслом. Раскрасневшийся преподаватель вынырнул из-под стола и бухнул на стол то, от чего всем тут же захотелось бежать из класса без оглядки.

— Эльфейки! — только и смог, что ахнуть, испуганный вусмерть Рон, лихорадочно застегивая пуговицы на рубашке и карманах.

— Я знаю, что у вас, э-э-э… печальный опыт в этой области, — усмехнулся Фрик, — Но! Как-никак, вы со второго класса должны уметь противостоять хотя бы сотне эльфеек… Ими очень умело пользуются те, кто плохо умеет колдовать, но хочет непременно кому-нибудь напакостить. Беспорядок в рабочем кабинете наводят страшный, я вам скажу! Конечно, одолеть их сложно, — да… Но, тем не менее, вы же знаете: волка бояться — в лес не ходить

— Я уж лучше с оборотнями побеседую… — пролепетал Рон, выбирая взглядом шкаф, куда можно было бы спрятаться в случае прямой угрозы.

— Так что будем учиться, — наставительно закончил Фрик, — Достаньте волшебные палочки.

Гриффиндорцы выхватили маленькие кусочки дерева и судорожно затрясли ими на расстоянии вытянутой руки — так страшны были необузданные эльфейки.

— А я-то думала — заплести сегодня косу — или нет! — прошипела Парватти Лаванде так, что услышал весь класс.

— Не бойтесь, мисс, — немедленно отреагировал Фрик, и Парватти покраснела до кончиков ушей, — одно простенькое заклинание — и все дела. Слушайте внимательно и повторяйте за мной: Абелиссимус индегро! Произнесите это заклинание и — традиционный взмах палочкой. Попадёте в эльфейку — она потеряет управление, не попадёте… хмм — Фрик оглядел Невилла Лонгботтома и Симуса Феннигана, как назло сидевших за одной партой, — Ну-у… Главное, берегите головы. Готовы?

Все исступленно сглотнули: а что ответишь?

— Начали!

— Абелиссимус индегро!

— Абелиссимус индегро!

— Абел…

Это Невилл получил по голове от нахальной эльфейки. Симус что-то прокричал, но в результате, огненная волна, непостижимым образом пробежавшая по классу, опалила больше учеников, чем эльфеек.

— М-м-м… Уже неплохо, — задумчиво промычал прохаживавшийся по классу Фрик, взмахом палочки отправляя сразу трёх эльфеек в нокаут и одновременно деликатно выдергивая палочку из рук Симуса, — потом покажете мне, Фенниган, как у вас это получилось? А то я, честно говоря, даже и не представляю…

К Рону, Эрмионе и Гарри привязалась целая компания наглых созданий. Как всегда, эльфейки первым делом обрушились на то, что плохо лежало, плохо стояло и плохо сидело. Но, обнаружив, что такового осталось немного, они устремились на поражение более крупных целей, то есть, учеников. Двое эльфеек общими усилиями удлиняли Дину Томасу уши, причем так старательно, что бедняга вопил на весь класс и небезопасно размахивал волшебной палочкой. Гарри, в компании с Эрмионой, и своих проблем хватало, а тут ещё и Рон начал бессмысленно стрелять заклинанием, круша правых и виноватых. Наконец, когда Эрмионе одним из таких выстрелов слегка опалило брови, она не выдержала и заморозила Рона вместе с терзавшими егоэльфейками. После этого она и Гарри разобрались с оставшимися, и Рону были возвращены первоначальный облик и нормальная температура тела.

— Ну, что же, — подытожил Фрик, наколдовав для смирённых эльфеек клетку побольше, — для первого раза неплохо. Вообще, я сегодня хотел ещё здесь выпустить сотню-другую эльфеек… — Гриффиндорцы взвыли. — Но думаю, что это преждевременно. Позже мы с вами ещё потренируемся, а сейчас переходим к главному предмету этого и последующих занятий. Дуэль вообще-то штука непростая. Для начала мне нужны два ученика… — Фрик порыскал взглядом по залу и удовлетворённо сообщил, — Гарри Поттер и Алатиэль Бэллер, будьте добры…

— Удар ниже пояса! — хихикнул Рон, когда Гарри, порозовевший от перспективы драться с Алатиэль на палочках, вылез из-за парты. — Покажи ей, Гарри! Она же наверняка и палочку-то держать не умеет!..

— Замечательно! — восхитился Фрик, когда ребята подошли к кафедре. — Теперь (вы это, наверное, уже слышали!) встаньте, пожалуйста, друг напротив друга, палочки наизготовку, поклонитесь противнику.

Гарри заглянул в поклоне в лучистые зелёные глаза девушки и смутился ещё больше: она ведь действительно так недавно в школе и, наверняка, не умеет защищаться…

— Сейчас мы с вами будем свидетелями очень любопытного зрелища, — конфиденциально сообщил Фрик классу, — дело в том, что первый приём на дуэли — это, естественно, обезоруживание противника. Ну, м-м-м… если удастся, разумеется… Заклинание очень простое и, думаю, всем вам известное. Но дело вовсе не в заклинании, уверяю вас. Безусловно, играет роль, кто первым его выкрикнет, но особо важна та внутренняя сила, которой обладает произносящий. У кафедры в настоящий момент стоят (надеюсь, никто не обидится) двое сильных духом, — Фрик прищурился, — намного сильнее многих здесь присутствующих. На их примере я хочу продемонстрировать всё несовершенство обезоруживающего заклятья. Пожалуйста, Гарри, Алатиэль, — примените на партнере обезоруживание. Да, чтобы показать именно то, что я хочу, я вам дам знак, когда произносить заклинание — для синхронности.

Гарри и Алатиэль молча стояли друг против друга, и мальчик заметил, что руки девушки чуть подрагивают.

«Сильная духом? — подумал он. — Что-то непохоже…»

— Сейчас! — гаркнул Фрик.

— Экспеллиармус! — прозвенела Алатиэль.

— Экспеллиармус! — взревел Гарри и остолбенел: Алатиэль уж точно не была новичком в таких делах, он явно её недооценил!..

Между ними что-то вспыхнуло, потом голова у мальчика немного закружилась, и он, в немом изумлении, наблюдал, как палочка вылетела из его рук (с палочкой Алатиэль происходило то же самое) и, на пару со своей товаркой, закружилась в воздухе. Сделав несколько больших кругов палочки приостановились и медленно вплыли в руки ребят. Только на этот раз Гаррина рука сжимала лёгкую палочку Алатиэль, красного дерева.

— Вы видели, что произошло? — быстро и возбуждённо закомментировал Фрик, как бы боясь не успеть, — они просто обменялись палочками! Это произошло потому, что оба они — пока — одновременно наложили чары. Что я хочу сказать: если заклинание партнеров произнесено одновременно и с одинаковой силой, м-м-м… страстью, если хотите, никакого обезоруживания не последует — будет только простой обмен палочками. Но, — Фрик хохотнул, — любое правило только для глупых — правило, а умный ведь может его и обойти! Я вам расскажу один секрет, как избежать обмена. Большинство колдунов произносит это заклинание буднично, как, например, хорошо известное вам наложение хохочар. И как раз в этом, — Фрик ухмыльнулся, — была ошибка многих моих врагов… В общем, просто в момент произнесения заклинания, мысленно сосредоточьтесь на удержании палочки, можете даже взять её двумя руками: так надёжнее. А тогда уже — кто дольше продержится сосредоточенным, — того и палочка. Ну-ка, Гарри, Алатиэль, — попробуйте!

— Экспеллиармус!

— Экспеллиармус!

Гарри почувствовал, как пальцы, сжимающие палочку, сами собой стали отпускать её. Он изо всех сил сжал рукоять и сосредоточил взгляд на кончике палочки. Между ребятами ширилась и росла световая полосастранного, лимонно-оранжевого цвета. Почти минуту они с противницей пытались перебороть друг друга и вот, наконец, Гаррина палочка вылетела у него из рук и Алатиэль уже сжимала обе. Девушка буднично вздохнула и с достоинством пожала Гаррину руку, после чего отдала ему палочку и легко отправилась на своё место. Гарри постоял под оценивающими взглядами аудитории, как дурак, и, в итоге, тоже направился к своей парте.

— Вот так всё просто, — продолжал вещать с кафедры, как с трибуны, Фрик, — ещё немного — и у вас будет возможность потренироваться, а пока, я ещё раз хочу оговорить несколько моментов в связи с применением обезоруживающего заклятья. Точнее, предупредить. Дело в том, что иногда используется групповое наложение этого заклятия, если, например, противник очень силён, и его не одолеть в одиночку. Сразу хочу предостеречь вас от таких действий: тут необходимы долгие и упорные тренировки. Только очень опытные колдуны могут накладывать групповое заклятие, дилетантов же может постигнуть не только неудача.

— Вообще, теоретически, групповое наложение обезоруживающего заклятья должно не только выбить из рук противника палочку, но и лишить его сознания. Визуально это выглядит как яркая громоподобная вспышка, на уровне чар могу привести в пример совмещения заклинаний «экспеллиармус» и «эмертостати», аналог заклинания «экспеллиармус вайолентис». В принципе, такое наложение заклятия возможно и для дилетантов, но только в том случае, если противник не ожидает нападения. А вот если вы, — Фрик слегка качнул головой в направлении учеников, — вздумаете вдруг обезоружить ммм… какого-нибудь чёрного мага, э-э-э.. то, не будучи подготовленными к его сопротивлению, можете сами получить эту яркую вспышку. Если повезёт — останетесь живы и целы, ну, а не повезёт… ммм… только живы…

— Боже мой, Невилл! Всё не так плохо! — успокоил он Лонгботтома, которого уже трясло мелкой дрожью, — Именно во избежание возможности подвергнуться нападению при наложении обезоруживающего заклятья, я предупреждаю вас — групповое наложение очень опасно. Используйте его только в самых крайних случаях… — Фрик немного помолчал и хитро добавил, — а лучше вообще не используйте — пока не научу, как это делается. Но это — позже. Сейчас предлагаю всем потренировать обезоруживающее заклятье, как нам продемонстрировали только что ваши одноклассники. Мистера Поттера и мисс Бэллер попрошу ещё раз подойти ко мне. Остальные — тренируйтесь с партнерами.

Гарри недоумённо переглянулся с Роном и снова подошел к кафедре. Сзади что-то сильно бумкнуло, раздался жалостливый всеобщий вздох, и голос Невилля возвестил:

— Бабушка убьёт меня за палочку!..

Но Фрик уже не обращал на класс никакого внимания. Он приобнял за плечи подошедших Гарри и Алатиэль и отвел их чуть в сторонку.

— Хочу тебе представить Гарри еще одного антимага, — заговорщически ухмыльнулся он, — Нас сейчас здесь, э-э-э… четверо. Хмури будет тренировать вас раздельно и вообще был против этого разговора, но я настоял, потому что считаю вашу помощь необходимой и уверен — она может понадобиться в любой момент.

— Как? — изумился Гарри. — Ты — тоже?

— Ага! — весело отозвалась Алатиэль.

— Я рад, что вы оба, наконец-то, много узнали друг о друге, — пробулькал Фрик, — и теперь рекомендую потренировать то же обезоруживающее заклятье, но уже без палочек.

— М-м-м… — Гарри задумчиво поправил очки, — а что ж мы будем отбирать у противника? Руку, что ли?

— Нет! — взвился от такого непонимания Фрик, впрочем, тут же переходя на нормальный тон, — Всё проще некуда… Но и ты, Алатиэль, похоже, тоже меня не понимаешь?..

— Бабушка мне кое-что рассказывала и… я даже могу немного колдовать без палочки, но… — смутилась девушка.

— Ладно, — как-то старчески махнул рукой Фрик, — объясняю: ежели нет палочки, будете друг друга просто э-э-э… как бы это сказать-то?.. Ну, усыплять, пожалуй, будет ближе всего по смыслу… Да что я, в самом деле, вам объясняю! Вы попробуйте — и сами всё поймёте. Кстати, сразу вам хочу сказать, что в борьбе с обычными колдунами невербальная магия даёт неоспоримое преимущество: там уже не будет разговоров о силе духа и тому подобное… — если ты — антимаг — это уже значит, что ты сильнее и что палочка противника будет твоя. Ну, разумеется, если противник — не какой-нибудь там высшей школы магии, — тогда, конечно, ещё как повернётся… И совсем другое, опять же, когда дерутся два антимага. Тут снова — баш на баш, кто сильнее. Поэтому-то и хочу вас научить на своих занятиях. С Хмури тоже попробуете, но он уже постарел, а вы — молодые и неплохо с этим справитесь… Я имею в виду, — вымотаете друг друга на полную катушку, конечно, но зато это будет настоящий бой… Сосредоточьтесь, э-э-э… на процессе отбирания и — дерзайте!

— Ну, хорошо! — Гарри хоть и не доверял таким объяснениям, но выбора у него не было.

Они с Алатиэль снова встали друг напротив друга.

— Напоминаю, что можете не произносить заклинания вслух, — только подумать! — ещё раз встрял Фрик.

— Ага! — слабо отозвался Гарри, пытаясь себе представить каким дураком он выглядит сейчас со стороны, — с вытянутой рукой, без палочки…

Мальчик решил, что лучше, действительно, — сосредоточиться и ни о чём не думать. Когда Фрик шепнул «давайте», он просто закрыл глаза, мысленно проговорил «Экспеллиармус!» и вдруг почувствовал, что его сильно клонит в сон. Он напрягал сознание, но оно только больше затуманивалось от попыток удержать мысль. Ещё немного и Гарри уже с трудом стоял на ногах, а сознание всё уходило и уходило, терялись мысли и чувства, не хотелось сопротивляться этому, да и сил противиться не было. «Как с проклятием подвластья…» — только и успел подумать он, как неожиданно воля получила стимул. Действительно, как с проклятием подвластья, — не сложнее и не сильнее! Всё, что надо сделать, это сосредоточиться на смысле: совершенно незачем уступать в этой борьбе только потому, что на тебя давит заклятие — возможно, обмануть, преодолеть заклятие, победить! В этот момент сознание вернулось, как порыв воздуха влетает в открытое окно, и Гарри, открыв глаза, с ужасом увидел, что стоит на одном колене, согнувшись в три погибели. Он сделал попытку встать, но пошатнулся и снова плюхнулся на колени и, тем не менее, с Алатиэль происходило нечто худшее.

Девушка, как только Гарри попытался встать, сама уже стоять не могла, а, по мере того, как он всё же поднимался с пола, дюйм за дюймом… поднималась в воздух прямо напротив него и вдруг странно обмякла. Гарри решил, что пора заканчивать и немного расслабился. В ту же секунду Алатиэль, всё ещё вися в воздухе, открыла глаза, и мальчик отшатнулся, не выдержав взгляда. На него глядели нечеловечески злые малахитового цвета глаза, в которых, как показалось Гарри, собралась вся зелень, какая только была на земле, и вся злоба, какая только могла на ней найтись. Это длилось какие-то доли секунды. Выразительно глянув на него, глаза снова закрылись, и Алатиэль медленно опустилась на пол. Когда она, спустя несколько секунд, пришла в себя и уже твёрдо стояла на ногах, мальчик заглянул ей в лицо, — глаза были обыкновенными, человечески-зелёными. По тому возбуждённому хору голосов, который царил в классе и по ободрительному похлопыванию Фрика Гарри понял, что никто, кроме него, не заметил того мгновенного взгляда Алатиэль. Да и вообще, никто ничего особенного не увидел: всё, что, Гарри показалось, происходило несколько минут, на самом деле заняло не более полминуты.

Алатиэль на её место проводила Парватти, а Гарри так и бухнулся на пол возле кафедры, решив, что лучше пересидеть приступ усталости. Фрик, до этого немного посуетившийся возле Алатиэль а потом раздавший очередные указания на тренировку остальным ученикам, подплыл, наконец, к нему.

— Гарри, тебе что, не здоровится? — встревожился он, поглядев на странное и усталое лицо мальчика.

— Профессор… — напряжённо проговорил Гарри, всё ещё думая о том, стоит или не стоит рассказывать об увиденном, — Я… Я видел, как Алатиэль на меня смотрела тогда… Ну, когда в воздухе висела…

— Не понимаю, о чём ты… — недоумённо пробормотал Фрик, — я ничего такого не видел.

— Она совсем на секунду открыла глаза, — объяснил Гарри, — и они у неё были такие… такие…

— Злобные? — тихо проговорил Фрик, даже наклонившись к Гарри. Потом вдруг властно взял мальчика за руку и с силой выговорил: — Да?

— Да…

— Да, — Фрик выпрямился и почесал переносицу, — да… Что же я наделал… Плохо, а Гарри? Очень плохо, — он ещё немного постоял так и потом словно опомнился от сна. — Знаешь что, Гарри, никому не говори, тем более, ей самой. Я посоветуюсь с Дамблдором.

— Ага, — Гарри уже совсем оправился от «дуэли» и теперь думал только о неожиданно нахмурившемся лице учителя.

— Вот и хорошо, — умилился в очередной раз Фрик, — и ещё: ты молодец. С первого раза немногие так выдерживают… Тем более, что — ты уж не обижайся, пожалуйста! — Алатиэль сильнее тебя.. Возраст, что поделаешь… — и, когда Гарри вопросительно глянул ему в лицо, поспешно добавил, — да ты и сам видел, когда вы на палочках дрались — ты ведь не воспитывался в колдовской семье, хотя у тебя волшебство и в крови… А она — с прекрасным воспитанием…

— А вы — потомственный колдун? — неожиданно для себя самого брякнул Гарри.

— Я? — Фрик насмешливо потер переносицу. — Да, можно сказать, что и потомственный… Хотя сейчас это уже абсолютно никакого значения не имеет: такое количество швахов развелось среди потомственных, знаешь ли… Все хотят поскорее освоить «Быстрочары» и абсолютно никто не думает о вырождении магической культуры… Ну ладно, я не о том. Ты — молодец. После того, как Хмури вас ещё потренирует раздельно — попробуете снова, уже, э-э-э… на более профессиональном уровне, так сказать… Так глаза, говоришь?.. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Какой же я идиот!.. — Фрик устало дёрнулся всем телом, развернулся к аудитории и громогласно объявил, что урок на сегодня закончен, а в учебнике следует прочитать первый параграф о колдовской дуэли и сделать к следующей среде краткий конспект. После этого он буркнул «До завтра» и, всё так же путаясь в складках робы и ни с кем не попрощавшись, вышел из класса.

— Странный он всё же… — булькнула Эрмиона, когда Гарри подошёл к ним с Роном и стал вытаскивать из-под парты рюкзак, завалившийся туда во время кровопролитной борьбы с эльфейками.

— Не преувеличивай! — недовольно бросил Рон, только что уложивший на дуэли одноклассника и оттого пребывавший в расчудесном настроении, но Гарри перебил его:

— Меня в данный момент больше интересует не он, а наша новая староста. Кто-нибудь вообще хоть что-то о ней знает?

Они уже вышли из класса и вскоре бухнулись за стол в огромном парадном зале: никто и не заметил, как пролетела сдвоенная Защита от тёмных сил, и настало обеденное время.

— Алатиэль? — всё круглила глаза Эрмиона, — с чего это ты вдруг заинтересовался ей?

— Не видишь — жениться хочу! — нагрубил Гарри, но тут же повинился: — Хочу знать, откуда к нам такая ученица, которая владеет… этой, как её… вер… невербальной магией, вот! Да ещё и сразу старостой её сделали…

— И ты ещё не всё знаешь, мой друг… — с ненатурально скорбной интонацией пробубнил Фред, примостившийся по правую руку от Гарри, — у нас в команде новый вратарь!

— Да ну! — от восторга у Гарри перехватило дыхание: уже собравшись единожды, команда так и не смогла найти подходящую кандидатуру на вакантное место — слишком уж мало было хороших квиддичных игроков в Гриффиндоре. — И кто это?

— Ты не поверишь! — хрюкнул Джордж, только что присоединившийся к брату, — Алатиэль Бэллер!

— Не может этого быть! — переглянулись Гарри, Рон и Эрмиона.

— Нет, может! — тоном холостяка перед свадьбой констатировал Фред. — Наши мужские ряды в команде всё редеют и редеют… Эх, где-то теперь старина Вуд, какие квиддичные поля бороздит он на своей дохлой метле?..

— Брр! Что-то как-то не по себе… — прохрипел Гарри, отправляя в рот первую ложку обжигающего супа. И вдруг его осенила пренеприятнейшая мысль: — Постой! Может, она ещё и капитан?

— Нет. Не угадал! — игриво хлюпнул из тарелки Джордж. — С капитаном у нас всё нормально. — Это ты.

— Чего-о?! — Гарри поперхнулся супом и дико закашлялся. — Это — как?

— Ну, — Фред ковырнул пальцем новую льняную скатерть, — На первом собрании команды тебя не было, потом ты снова пропал куда-то… Кажется, был на занятии у нашего ошизевшего вконец бывшего аврора… А дело стоит. Конечно, сами виноваты, что не предупредили тебя о времени сбора, но факт остаётся фактом. А скоро уже тренировки начинать. Мы подумали и решили, что ты опытный ловец, хороший друг и, в любом случае, капитаном лучше быть парню… А нам с Джорджем резона нет — мы в этом году на П.А.У.К.а сдадим — и привет!.. Так что — принимай команду! Кстати, девочки уже тренировались с Алатиэль и говорят, — неплохо летает…

— М-м-м, положим. — Гарри решил отложить вопрос о собственном капитанстве на потом, хоть и понимал внутренне, что, раз выбрали, теперь уже не отвертишься. Сейчас его занимало другое. — А кто вообще предложил её на вратаря?

— В это тоже поверить сложно, — задумчиво хмыкнул Фред, — вообще, мадам Хуч порекомендовала. Говорит, что знакома немного с её бабушкой и как-то сама давала внучке пару уроков полёта…

— Ладно, — решил Гарри, — потом ещё будет время разобраться. Раз капитаном выбрали — буду, но, чур, не отверчиваться тогда от тренировок. Или думаете со мной легче, чем с Вудом будет? И не надейтесь! Чтоб победить, — надо тренироваться в поте лица!

— Узнаю школу Вуда, слова Вуда, пафос Вуда!.. Молодец, сынок, далеко пойдёшь! — патетически закивал огненно-рыжей головой Джордж, толкая брата локтём в бок, — смотри, Фред, надо сказать девчонкам, — не пожалеют ли, что выбрали?..

— Кстати, я уж смотрел — первый матч играем не мы, — обнадёжил Фред, — Райквенкло с Хаффльпаффом. Думаю только об одном, — что Хаффльпафф будет делать без Дигорри! Свободного ловца такого класса сейчас во всём Хогвартсе не сыщешь, а ведь у них и так команда ни к чёрту!.. Проиграют — нам же первым с Райвенкло мучиться!

— Значит, второй матч за нами? — уточнил Гарри, прерывая неумолчную болтовню Висли и внутренне соображая сроки, — Значит, это конец ноября — начало декабря… Времени у нас, конечно, много, но не стоит расслабляться. Тем более, что, скорее всего, Райвенкло действительно разгромит Хуффльпуфф.

Безусловно, собственное «повышение» радовало Гарри, но не так, чтобы очень. Всё же капитанство было связано не только с бОльшими лаврами, но и с бОльшим риском, большей ответственностью. Не смотря на то, что старый состав команды, в основном, сохранялся, надо было как-то строить отношения с её членами уже в качестве капитана. И тут Гарри впервые почувствовал, как ему не хватает Оливера Вуда — неизбывного капитана Гриффиндорской квиддичной команды с тех пор, как Гарри пришёл в неё. Конечно, Вуд был просто помешан на квиддиче, его маниакальная увлечённость игрой иногда доводила до того, что приходилось тренироваться семь дней в неделю, не отдыхая, по пять-шесть часов не слезая с метлы и стараясь при этом показать себя лучшим образом. Но именно такая увлечённость позволяла не думать ни о чём, кроме игры — обо всём остальном заботился капитан. И вот, теперь этот тяжкий груз упал на плечи Гарри, а отказываться от него было и бессмысленно, и бесчестно, потому что и дураку было ясно: команда Гриффиндора доживала свой последний год в таком прекрасном составе. Уже в июне будущего года все три охотницы: Ангелина, Алисия, Кэтти, оба отбивалы — Фрэд и Джордж покинут Хогвартс, а значит, и команду. И Гарри останется в гордом одиночестве с единственной задачей: сформировать такую команду, вместе с которой не стыдно будет играть ещё два года — до собственного ухода, и которую можно будет спокойно оставить следующему капитану. Может, правда, не придётся заботиться о вратаре, если Алатиэль окажется неплохим игроком, или, уж, в крайнем случае, можно будет сделать её одной из охотниц… Невеселые раздумья о будущем расставании с друзьями завладели Гарри уже в первую неделю тренировок, ставшую второй учебной неделей.

Алатиэль оказалась действительно неплохим игроком, хотя, временами, невольно сравнивая нового вратаря со старым, Гарри вынужденно отмечал богатый опыт и стойкость Вуда. Алатиэль была чрезвычайно упорна, настырна и, в принципе, не пропустила ни одного кваффла, но было видно, что ей не хватает опыта. И всё же для команды, потерявшей такого вратаря, как Вуд, новоприобретение было неоценимым, и Гарри твёрдо положил себе сделать Алатиэль в будущем году охотницей, если найдётся подходящая замена вратарю.

Со временем он даже свыкся с капитанскими обязанностями и уже не так тяготился ими, как прежде. Но одна проблема вставала перед ним всё острее с приближением ноября, в конце которого Гриффиндор предположительно должен был играть с Рэйвенкло. Единственное, что не давало спать не только Гарри, но и всей команде, — это техническое оснащение. Райвенкло и Хаффлпафф в этом году обзавелись новыми «Нимбусами 2002» и это стало для Гриффиндора убийственной новостью. А ещё, в прошлом году команда Слитерин получила отменный выкуп за бездарность Драко Малфоя как ловца: Люций Малфой подарил целых семь новеньких «Всполохов», каждый из которых стоил целое состояние. Но одно дело было смотреть на Слитерин, а другое — остаться в полном и безусловном техническом меньшинстве. Конечно, «Нимбус 2002» во многом уступал «Всполоху», но, по сравнению с «Падающей звездой», на которой до сих пор летали все гриффиндорцы, кроме Гарри, был просто великолепен. Даже профессор МакГонаггл не удержалась от резкого замечания в адрес пап-благотворителей, одаривших команды метлами:

— Превращают Квиддич в игру скоростей! Но все прекрасно понимали, что за этим возмущением стоит тревога: Гриффиндор не мог играть против «Нимбуса 2002», а тем более, против «Всполоха» на «Падающей звезде». И даже Гарри, радевший за команду настолько, что готов был без разговоров выгрести всё содержимое своего Гринготтского сейфа на покупку новых метёл, был бессилен что-либо сделать: метла, как ни крути,стоила целое состояние, даже если и была вполне обыкновенной.

Пользуясь каталогом «Ваша новая метла», гриффиндорцы посчитали среднюю стоимость шести «Нимбусов 2002» и шести «Всполохов». Цифра оказалась баснословной как в первом, так и во втором случае, после чего члены команды совсем пали духом, продолжая, однако, тренироваться на «Падающей звезде» и завистливо поглядывая, как носятся по полю райвенкловцы и хаффлпаффцы в преддверии первого матча.

Выход из положения нашла Эрмиона. Пока все в колледже предавались групповому унынию, она, просмотрев несколько номеров «Ежедневного Оракула», нашла там лотерею «для самых умных» и просто лишила всех остальных претендентов на главный приз даже малейшей возможности состязаться. После того, как её спальня на месяц стала местом прибытия и отбытия сов, а жизнь — сплошным библиотечным кошмаром, всё юное колдовское население Великобритании взвыло дурным голосом; поскольку первоначально предлагавшиеся вопросы Эрмиона сочла слишком простыми и прямо написала об этом в редакцию, в дальнейшем сложность вопросов возросла непомерно и круг участников в короткое время сократился чуть ли не вдвое. Но самое главное — Эрмиона положила себе непременно преподнести команде сюрприз, и ни в какую не желала объяснять, чем это она занимается день и ночь. Даже Гарри с Роном, не говоря уже о других гриффиндорцах, пребывали в полнейшем недоумении на счёт гор книжек, лежавших в общей гостиной и постоянно раздававшихся совиных позывных.

И вот, наконец, спустя месяц, в конце октября, Эрмиона радостно объявила во всеуслышание, что выиграла в ежегодном редакционном конкурсе полторы тысячи галлеонов. Вспомнив примерные подсчёты по стоимости мётел, проводившиеся в середине сентября, прикинули, положили добавить, кто сколько может, и закупить шесть «Всполохов», не экономя деньги. А после этого бросились качать ещё и саму, не поверившую в своё счастье, Эрмиону.

Новые мётлы были заказаны и должны были быть доставлены к середине ноября. Гарри порядком изнервничался именно по этому поводу: в октябрьском открытии сезона Райвенкло просто похоронил Хаффльпафф, и теперь предстояла серьёзная борьба за выход в полуфинал. Все силы были брошены на разработку и опробование новой тактики игры. Между тем матч явно собирались перенести ближе к середине ноября, боясь, что спокойная и ясная осенняя погода, стоявшая до этих пор, в декабре может смениться совершенно непредсказуемым дождём или вьюгой. Времени для тренировок оставалось всё меньше и меньше, а команда пока ещё вынуждена была гонять «Падающие звёзды», в то время, как разработанная общими усилиями новая тактика действительно требовала хороших скоростей.

Между тем, в учёбе перерыва тоже не намечалось. И всё же, по-прежнему, любимым предметом учеников оставалась Защита от тёмных сил, где Фрик положил все свои способности на общее благо. Освоив примитивные приёмы с обезоруживанием противника на дуэли, ребята перешли к более сложным комбинациям, связанным с групповым наложением обезоруживающих чар, отражением заклятья, блокированием взмахов волшебной палочки противника, созданием специальных магических средств защиты. Особенно сложным было последнее, потому что сама по себе работа над защитным щитом была не столько трудоёмкой, сколько неповоротливой и долгой, а, между тем, воздвигнуть магическую защиту требовалось в считанные доли секунды.

Разумеется, в такой гонке не обходилось и без несчастных случаев. Симус Фенниган дошёл до страшной жизни и как-то установил щит не для себя, а для своего противника, да так близко, что, в результате, замораживающее заклятие Парватти просто отрикошетило в неё саму, и мадам Помфри сильно поссорилась с Фриком, не доглядевшим за учениками. Невилл ухитрился сотворить такой защитный купол, что его не могло пробить даже проклятие средней силы, но, после бурных похвальб и одобрительных возгласов, выяснилось, что пробить этот щит не может и сам Невилл, который, сам того не подозревая, запер себя под ним. Естественно, Парватти, после нескольких возмущённых возгласов мадам Помфри, разморозили, а Невилла, бившегося в истерике, таки вызволили из-под чудо-купола. А в целом, ребята оставались довольны уроками Фрика и даже Эрмионе пришлось, в конце концов, согласиться, что его уроки не менее интересны, чем были уроки профессора Лупина.

Но вот с Трансфигурацией и Алхимией дело обстояло действительно неважно. Пятый класс вообще полномасштабно готовил учеников к сдаче на С.О.В.У. и профессор МакГонаггл, похоже, вознамерилась провести подготовку надлежащим образом. Каких только заданий ребята не получали «к завтрашнему дню»! Самыми тяжелыми были, пожалуй, связанные с непосредственным превращением. Нередко в гостиной Гриффиндора начиналось дикое столпотворение из-за какой-нибудь неудавшейся комбинации взмахов волшебной палочкой. По полу прыгали наполовину жабы — наполовину пресс-папье, летали бабочки с крыльями в виде ножек циркуля, один раз Дин Томас даже умудрился превратить подушечку для иголок в ежа, который весьма агрессивно расстреливал боекомплект, доставшийся ему в наследство, в разбегавшихся учеников…

Но, так или иначе, с жертвами или без них, ученики своего в превращениях всё же достигали, чего и требовалось, в конечном итоге, профессору МакГонаггл. Совсем иначе дело обстояло с Алхимией. Снейп окончательно осатанел. Начало октября он ознаменовал открытием охоты на всевозможных жуков и пауков, обитавших в окрестностях Хогвартса. Узнав причину, по которой всем в ближайшее время необходимо было обзавестись баснословным количеством этого зверья, все, кроме слитеринцев, почувствовали себя как-то неспокойно: Снейп капитально перешёл к своей любимой теме — сильнодействующим ядам. Для Невилла ужас был двойным, ввиду того, что Снейп пообещался каждый яд и противоядие, приготовляемые Невиллом,проверять в обязательном порядке на Треворе — жабе мальчика. Не то, чтобы Невилл так дорожил своей жабой, — он гораздо больше боялся за свою жизнь, чем за её, в случае невыполнения задания. Но со временем ушли те детские страхи мальчика, которые принуждали его больше всего на свете бояться Снейпа. Возмужав, Невилл понял, что самое страшное, что только может с ним произойти в жизни, остаётся каждый раз далеко позади, как только он садится в Хогвартс-Экспресс. Поэтому больше всего на свете он боялся своей бабушки — очень грозной и уже престарелой ведьмы, возлагавшей большие надежды на внука и поэтому считавшей, что, чем большее количество пинков от неё он получит, тем более мужественным вырастет. Именно бабушка и подарила Невиллю Тревора в год его поступления в Хогвартс и теперь, когда Снейп грозился отравить священный подарок, Невилл с ужасом выбирал между противостоянием учителю и несдерживаемым гневом бабушки. Поразмыслив, он выбрал первое и Гриффиндор на Алхимии стал терять минимум по десять очков за урок к великому удовольствию слитеринцев. Если бы не доброта Фрика, который от души раздавал по десять-двадцать очков за занятие, Гриффиндор очень скоро приблизился бы по очкам к Слитерину, который всё ещё находился в огромном минусе. Видимо, именно этого Снейп и добивался, а тем временем, отношения между ним и гриффиндорцами становились жёстче день ото дня. К тому же, он чрезвычайно злобился, когда его робко спрашивали о здоровье. Дело в том, что Снейп вдруг стал куда-то пропадать, и несколько раз в месяц его подменяла профессор Зильвера, — пухлая и вечно хохочущая женщина, которая в зельеварении явно понимала ещё меньше, чем Невилл. Думая, что Снейп отсутствовал на уроках, будучи нездоровым, ученики старались выспросить у него ровно столько, сколько требовалось для прогноза бед на день завтрашний. А прогноз этот напрямую зависел от присутствия Снейпа на уроке. На самом же деле никто не знал истинных причин периодического отсутствия профессора и Рон, под конец, уже начал подшучивать над ним, предположив, что Лупину давным-давно всё же удалось укусить Снейпа, и тот теперь сам временами превращается в волка.

Словом, всё в Хогвартсе шло своим чередом и абсолютно ничто не напоминало о том, что Вольдеморт восстал из мёртвых и теперь рыщет по стране, собирая новую армию чёрных магов. Общую картину спокойствия периодически нарушал только Хагрид, практически забросившийсвои уроки по Уходу за магическими существами. Дело обстояло самым худшим образом только из-за двух драконов, которых всё же поставили у ворот Хогвартса после всех злоключений, выпавших на долю школы в последние годы. Разумеется, уход за драконами никому, кроме Хагрида, Дамблдор поручать и не думал: самоубийц среди преподавателей не было. Зато Хагрид был в восторге, к тому же и драконы попались с тяжёлым характером. Поэтому он, практически весь день проводивший возле Дадси и Панси, как он их ласково называл, вообще перестал что-либо замечать вокруг. И уроки по Уходу за магическими существами становились всё опаснее и опаснее. Никто, естественно, не возражал против того, чтобы взбесившийся иситор — жуткое чудище с телом льва и тремя змеиными головами — сожрал Малфоя, но никому не понравилось оттаскивать губошлепа — огромную хвостатую жабу, поросшую бурой шерстью, — от Симуса Феннигана, который неудачно наступил губошлепу на лапу. Хагрид получил несколько взысканий, Дамблдор даже предложил ему отдохнуть от драконов, но именно от этого полугигант отказаться и не мог; он только лил горькие слёзы перед Гарри, Роном и Эрмионой, когда они вечером тайком выбирались из замка к нему в гости.

— Ну, прям измучился я!.. — всхлипывал он, утирая глаза углом домотканной скатерти, — как же без меня-то Дадси с Панси будут, ежели меня от их отымут?..

— Да ладно тебе, Хагрид, — подбадривали его друзья, — подумаешь, драконы!

— В них вся моя жизнь, гиппогриф меня унеси! — яростно бил себя в грудь Хагрид и глаза его сверкали маниакальным блеском. — Вот думаю иногда: возьму и брошу всё это, уеду в Египет, там дракончиков обихаживать… Да только профессора Дамблдора стыдно — он мне и работу дал и пригрел меня, сиротинушк-у-у-у!..

В конце концов, Хагриду в помощники дали Филча, и первый стал немного свободнее, хоть и жутко боялся, что Филч «будет обижать маленьких», каждый из которых был размером с девятиэтажный дом.

Наступила середина октября, прохладная и солнечная. Близился первый поход в Хогсмид в этом году, и ученики пребывали в приподнятом настроении. Ничто не предвещало никаких бед, даже профессор Трелони перестала натужно всхлипывать при виде Гарри. И вдруг на весь колдовской мир обрушилась беда.