Глава 18. Короли Запретного леса
Ни Рон, ни Эрмиона не спросили Гарри о том, чему его вчера учил Хмури, но оба отметили, что Гарри как-то переменился, причём, Эрмиона даже высказала неуверенность — в лучшую ли сторону. Свой поход в Запретный лес друзья перенесли на сегодняшний вечер, хотя послеобеденные превращения и грозили вымотать их по полной программе. Весь день они с трудом выдерживали суету уроков. Даже Фрик, с его сдвоенной Защитой от тёмных сил, не смог никого из троих увлечь. А урок, между тем, был очень интересный — они начали изучать проклятия второй ступени, основные в колдовской дуэли. Безусловно, некоторые из проклятий, например, пресловутая помехова порча, были всем прекрасно знакомы, но общий список того, что надо было выучить к С.О.В.У. безусловно впечатлял.
— Я сам составлял! — похвастался Фрик, обводя слегка подслеповатым взглядом ребят.
— Заметно!.. — хмуро пробурчал ему в ответ Невилл, у которого была феноменально плохая память, изучая гигантский список.
По каждому из проклятий предстоял особый урок, а начал Фрик с уже известного Гарри пухпроклятия, в результате, Симус так надул Невилла, что тот превысил свои обычные размеры вдвое и бешено орал, хотя пухпроклятье отнюдь не причиняло боли — только стесняло в движениях. Невилла, стараниями Фрика, всё же сдули обратно, и Гриффиндор, вопреки всеобщим страхам, получил пятьдесят пять очков за хороший урок.
— Ничего! — скептически сообщил Рон, радостно и гордо запрыгавшей Алатиэль, — Послезавтра Снейп с удовольствием лишит нас вдвое большего количества!..
Наконец, уроки закончились, и даже МакГонаггал как-то пощадила ребят. Когда солнце стало неудержимо валиться за Запретный лес, всё уже было готово: плащ-невидимка припрятан, план по обману Толстой леди разработан в мельчайших подробностях.
Когда на каминных часах высветилась половина двенадцатого, гриффиндорская гостиная была уже пуста. Гарри, Рон и Эрмиона, всё ещё сидевшие в креслах, воровато огляделись, и Гарри попробовал быстро вытащить из-под дивана плащ-невидимку, свёрнутый внешней стороной, так, что его вовсе не было видно. Именно поэтому Гарри пришлось пять минут попотеть, пока он не вспомнил, что, на самом деле, положил плащ под кресло. Ребята наскоро укрылись под плащом и, счастливо миновав портрет, спустились в вестибюль. Дубовая дверь замка, как всегда, легко поддалась, и вскоре их уже окутывал морозный февральский воздух.
Оглянувшись на замок, ребята увидели редкие огоньки, светившиеся внутри и игравшие отражёнными бликами на снегу.
— Пошли, чего уставились! — Рон нетерпеливо подтолкнул Гарри и Эрмиону, и друзья, проваливаясь в сугробы, медленно поползли к кромке серевшего невдалеке леса.
На опушке было ещё холоднее, чем во дворе Хогвартса, и ребята в очередной раз порадовались тому, что, помимо свитеров, всё же догадались накинуть сверху ещё и мантии.
— Ба!.. — упавшим голосом пробормотал Рон, когда они достигли кромки леса. — Вот о чём мы и не подумали!
Перед ними, там, где раньше росла лишь трава, из-под земли вдруг поднялись невысокие, но очень густые заросли странного кустарника. Несмотря на темноту, ребята разглядели мелкие цветы, и даже уловили немного едкий, но, в основном, приятный запах, исходивший от зарослей.
— Эдриланус! — прошептала Эрмиона. — Помните, Дамблдор говорил — от монстров…
— А мы, что, монстры? — возмутился Рон, — как нам пройти?
— Не кипятись! — Эрмиона ухватила Рона за рукав: тот вознамерился порвать заросли, как Хагрид рыгастула. — Подожди и дай подумать! Между прочим, если нас застукают, а это непременно произойдёт, потому что ты орёшь, как раненый мантикраб, нам грозит исключение! До сих пор поверить не могу, что согласилась на вашу авантюру…
— Не хочешь быть анимагом — возвращайся! — сердито отозвался Рон, пытаясь протиснуть руку через кустарник хотя бы на несколько дюймов. — Ай! Бесполезно! Он очень густой, надо поискать где-нибудь подальше, может, он там пореже?
— Сомневаюсь, — задумчиво промычал Гарри — и ошибся.
Через несколько сотен шагов кустарник действительно стал пореже и друзья, несмотря на плащ-невидимку, смогли быстро преодолеть заросли, тянувшиеся вглубь примерно футов на пятьдесят. Ещё немного — и невдалеке проглянула опушка леса.
— Прошли! — облегчённо выдохнул Гарри, продираясь через последние ветви, и вдруг рядом услышал тихие «ох!» Рона и Эрмионы.
Окружающий мир как-то померк, мальчика закрутило в сильном водовороте, а потом его ноги снова удобно и плотно встали на закоченелую землю. Зрение вернулось. Он был здесь, плащ-невидимка был на нём, но вот Рона и Эрмионы рядом с ним под плащом не было.
В первую минуту Гарри запаниковал, а потом всё же взял себя в руки и решил, что уместнее в данной ситуации будет позвать друзей, — может быть, они сейчас недалеко от него.
— Рон! Эрмиона! — Гарри постарался окликнутькак можно тише. Он скинул плащ-невидимку на тот случай, если они смогут его увидеть, но сам никого не заметил.
— А? — испуганно-вопросительно донеслось футах в семидесяти от него.
— Гарри! — прозвучал совсем в другой стороне, но с примерно того же расстояния, голос Эрмионы.
Несколько минут прошли в оживлённом поиске друг друга, сопровождавшемся окликами, хрустом веток, звуком упавшего тела, — это Рон случайно набрёл на прогалину — и ругательствами в адрес кустарника, так интересно разделившего ребят.
— Ну, вот и я! — донёсся из ближайших кустов слева осипший голос Рона, явно перепахавшего в поисках друзей половину зарослей.
— Ой!.. Тьфу, шлёп противный, не путайся под ногами! Ух, и я выбралась… А, Гарри! А где Рон? — запыханно спросил откуда-то справа голос Гермионы.
— Тут, — растерялся Гарри, — ребята, а вы — где?
— Да тут же я! — совсем сердито гаркнул Рон, — ах! На мне же плащ-невидимка!..
В этот момент воздух странно заколыхался и из него возник ухмыляющийся Рон.
— Нет, это у меня плащ! — удивлённо воскликнула Эрмиона, так же фантасмагорически являя себя миру.
— Не понял? — и вправду не понял Гарри, — Ребята… вообще-то, плащ — у меня!
Несколько секунд они ошалело взирали на три совершенно одинаковых плаща-невидимки, — по одному на брата. Рон даже на всякий случай пощупал те, которые были у Гарри и Эрмионы, чтобы удостовериться, не привиделось ли ему.
— Это… это, наверное, кустарник, — попыталась найти логичное объяснение произошедшему Эрмиона, — это… он же разделил нас, значит, мог разделить и плащ…
— Да? — съехидничал Рон. — Уж не намекаешь ли ты, что сейчас в лесу, где-то рядом, бродит ещё по точной копии каждого из нас?
— Ладно, — оборвал жарко разгоревшуюся дискуссию Гарри, — Мы будем спорить или искать кентавров?
— Найдёшь ты их в этой темени! — беспомощно выдохнул Рон, остывая негодованием.
И тут ребята впервые осознали всю бесплодность поисков в ночном Запретном лесу.
— А как вообще ты познакомился с этим, как его?.. с Фиренце? — вопросила Эрмиона.
— Ну, — замямлил Гарри, — ты что, не помнишь — он спас меня тогда от Квиррела…
— Отлично! — саркастически ухнул Рон, — значит, всё, что от нас сейчас требуется, — угодить в какую-нибудь страшную беду, и кентавр тут же примчится нас спасать…
— Сомневаюсь, — возразил Гарри, — и в прошлый-то раз его побратимы были сильно недовольны тем, что он вмешивается!
Неожиданно в нескольких сотнях шагов от того места, где они стояли, тонко захрустели ветки, выдавая осторожную поступь медведеподобного существа. Предполагаемый «медведь» тяжёлой поступью выдавал себя за версту и натужно сопел, явно раздражённый кустарником, мешавшим ему двигаться.
— Что это? -попытался завопить Рон, выпячивая глаза.
— Тихо! — немедленно отозвался Гарри, зажимая ему рот, — это… это Хагрид. Наверное, услышал наши голоса…
— Тогда надо быстро прятаться, — мрачно прошептала Эрмиона, — не хватало ещё, чтобы нас подстрелил из арбалета собственный друг, приняв за ночных разбойников или — того хуже! — чёрных магов!
Они быстро отошли в сторонку и накинули на головы плащи-невидимки. Гарри с непривычным для себя ощущением продолжал смотреть туда, где только что стояли друзья.
— Переждём! — донёсся откуда-то справа голос Эрмионы.
Не успел Гарри обдумать это предложение, как на полянку, на которой они только что беседовали, вывалился Хагрид, больше похожий на собственное огородное пугало. В волосах у него торчали упрямые сучья Эдрилануса, а кротовая шуба зло ощетинилась, как будто только что боролась с неведомым противником. Хагрид постоял на месте, покрутил в разные стороны головой, осматривая запутанную вереницу следов на поляне, благо Эрмионе пришла в голову эта умная идея, не то их не спасли бы и плащи. Потом великан, запутавшись в следах окончательно, деловито взял под мышку здоровенный арбалет и тихо пробормотал:
— Ничего не пойму… Вроде как слыхал чего здеся… Ох, не к добру всё это…
Хагрид ещё покрутился на полянке, потом раздражённо хмыкнул и поплёлся в обратном направлении. После того, как стопудовые шаги смолкли, ребята показали из-под плащей нос и два глаза каждый.
— А ведь и вправду, мог подстрелить! — произнёс Рон голосом человека, который только что вырвался из лап Дракучей ивы
— Пойдём! — поторопила мальчиков Эрмиона. — У нас мало времени!
— Какая разница? — возмутился Рон. — У каждого теперь по плащу-невидимке! Так чего бояться, что рассветет? Всё равно нас никто не видит!
— Помяни моё слово, — сощурилась Эрмиона, — как только выйдем через заросли назад, плащ у нас снова будет один на троих. Лучше не рисковать.
И ребята, укрывшись каждый своим плащом и светя из-под них палочками, зашагали по смутно протоптанной тропинке прямо в лес. Прошёл час, потом два часа, но они не встретили ни одного живого существа, не говоря уже о том, чтобы наткнуться на кентавра или единорога. Лес становился всё гуще и темнее, слева доносились приглушенные ругательства Рона, которому вечно что-нибудь попадало под ноги. Неожиданно лес странно посветлел, хотя ветви над головами у ребят сплетались теперь в единую сеть. Выйдя на небольшую полянку, друзья остановились, приподняли полы плащей и поглядели друг на друга.
— Дорогу-то мы найдём обратно? — прошептала Эрмиона, испуганно вперяясь в Гарри, а потом в Рона.
— Сейчас не в этом проблема, — отмахнулся Рон, — надо решать — идти дальше или повернём назад и выберем другой маршрут.
— По-моему, надо идти, как идём… — начал было Гарри, но вдруг из дальних кустов раздалось бурное клокотание и сразу же вслед за ним лесную тишину пронизал жуткий утробный вой.
— Об-боротень! — с невероятно расширившимися от ужаса глазами пролепетал Рон.
Гарри тоже стало как-то не по себе, не потерялась одна Эрмиона.
— Быстро, на дерево! — скомандовала она и полезла первой, чуть ли не силой увлекая мальчиков за собой.
— Э-эрмиона… т-ты ув-верена, ч-что п-правильно п-поступаеш-шь? — не переставал заикаться Рон, забираясь всё выше и выше.
— А у нас есть выбор? — сердито бросила девушка, придерживая соскальзывающий плащ-невидимку, — или, может, у тебя имеются другие предложения?
— Н-ну… — Рон как-то нерешительно мымыкнул и, с явной надеждой на лучшее, выдал: — Может, если мы засядем под деревом, укроемся плащами, они нас не увидят, а?
— Тебя что, Дракучая Ива приласкала?- не выдержала Эрмиона, забираясь на толстый сук и втаскивая за собой гаррины ноги, которые дико торчали из-под плаща-невидимки. — Оборотням незачем нас видеть — у них такой нюх, что и Клык позавидует!
— А-а… понятно… — слабо булькнула голова Рона, повисая на одном уровне с головами друзей и зябко вслушиваясь в ставший уже повсеместным вой, — значит, предложение отпадает… А у них тут, интересно, что — сходка?
— На твоём месте, я бы вообще их делами не интересовалась! — яростно ответила Эрмиона, — дольше проживешь!
— Да я и не… — начал было Рон.
— Стойте! — прервал его Гарри, — смотрите, что это там?
Эрмиона и Рон проследили взглядом за указательным пальцем мальчика, высунутым из-под плаща, и обомлели. Впереди, в нескольких шагах от дерева и как раз напротив тех кустов, откуда донёсся вой первого оборотня, была неглубокая впадина в земле. И именно из-за неё лес вокруг глядел немного светлее, чем обычно. В этой впадине, между аккуратно уложенными сучьями, на пуховой лежанке спали три маленьких единорожка. Они были ещё совсем золотые, и ребята сразу же поняли, что конькам не больше двух-трёх месяцев.
— Так вот почему здесь оборотни! — воскликнула Эрмиона, — я читала об этом в Чудовищной Книге Чудовищ, — оборотни ненавидят единорогов и ведут с ними вечную войну за главенство в Запретном лесу…
— А мы как раз вовремя попали к началу одного из сражений!.. — обречённо выдохнул Рон и чуть не упал с дерева со страху.
Повсеместно, перемежаясь с глухим бурканьем, сильно напоминавшим лай, но с примесью чего-то страшного и жестокого, раздавался вервульфовский вой. Теперь уже Гарри чуть не распростился с деревом, когда, оглядевшись с высоты, увидел, что со всех сторон к единорожкам крадучись подбирается не менее трёх десятков оборотней.
— Нельзя их так оставлять, — убеждённо выдала Эрмиона, — надо помочь!
— Ты что — с ума съехала? — от изумления Рон всплеснул руками, и чуть было снова не грохнулся вниз.- Сразиться с оборотнями? Да они же нас сожрут, как шлёп — головастика, — и глазом не моргнут!
— Вы как хотите, — не обратила никакого внимания на эту горячую тираду девушка, — а я пошла.
Ни Гарри, ни Рон даже не успели ничего сказать, а она уже начала спускаться. Но тут случилось неожиданное: Эрмиона зацепилась кончиком плаща за ветку и, потеряв равновесие, полетела головой вниз. Плащ съехал, и девушка буквально в нескольких футах от земли счастливо продырявила мантию, зацепившись подолом за одну из огромных веток. Та жалобно заскрипела, но удержала новоприбывший вес, и Эрмиона осталась висеть вниз головой, волоча длинные волосы по земле. Впрочем, надо было отдать девушке должное: она ни разу не вскрикнула, пока шла на сближение с земной твердью.
— Ну, что, — добилась своего? — полуехидно — полураздражённо спросил её Рон с двадцатифутовой высоты.
— Лучше снимите меня! — задушено прохрипела Эрмиона, тщетно извиваясь, как червяк на крючке, в бессмысленной попытке освободиться от ветки.
— Делать нечего, — ответил Гарри на немой взгляд Рона в его сторону.
Мальчики быстро стащили с себя плащи-невидимки, скатали их и засунули за пояс. Потом они с максимальной скоростью и, стараясь при этом производить как можно меньше шума, минимальным риском резво спустились на землю. В этот момент на краю полянки появился дородный волк, размером с пол-Хагрида, и, как ни странно и ни нелепо это выглядело, с бабочкой на шее. Увидев душераздирающую сцену возле дерева, волк ошарашено затормозил, потом обернулся и что-то рявкнул в темноту. Оттуда сразу же понеслось ответное многоголосье.
— Снимите же меня! — яростно шёптала Эрмиона, — или вы предпочитаете подождать, пока вервульфы посовещаются и решат, кто из нас будет закуской, а кто — первым блюдом?!
Обещание такого исхода быстро привело мальчиков в чувство. Они оба наставили палочки на ветку, за которую зацепилась мантия Эрмионы, и пробормотали:
— Диффиндо!
Мантия с оглушительным треском разорвалась, и девушка приземлилась прямиком на вовремя протянутые руки Рона. Тем временем волки уже закончили чрезвычайное совещание, и на полянке появился ещё как минимум десяток оборотней.
— Бежим! — отчаянно прохрипел Рон, опуская Гермиону на землю.
— А единорожки?! — взвилась девушка.
— Ты что — хочешь погибнуть вместе с ними?! — заорал Рон.
— Вот уж чего я вовсе делать не намерена! — на ходу деловито вынула палочку Эрмиона, — Гарри, ты со мной?
— Ага! — слабо отозвался Гарри, которому просто больше ничего не оставалось делать, и устало полез за палочкой.
Они прекрасно понимали, что от оборотней убежать невозможно, особенно, если их так много. И Рон, только что выдавший именно эту идею, уныло полез за собственной палочкой, осознав бессмысленность первого порыва. Из кустов один за другим выныривали волки, образовывая вокруг ребят и детёнышей плотное кольцо. Единорожки, тем временем, проснулись и, кажется, тоже оценили ситуацию, потому что из ямы донеслось жалобное, испуганное ржание. Эрмиона быстро подтащила мальчиков к прогалине и деловито зашептала:
— Надо встать на три фронта… Вспоминайте, мы проходили заклинание от оборотней, Люпин нам про него рассказывал…
— А только какой в этом прок, — парировал Гарри, — если их тут скоро будет с полсотни?
Оборотни действительно всё прибывали и прибывали, но пока только смотрели страшными, мерцающими жёлтыми глазами из углов полянки на странную группку ребят, решивших лишить их долгожданной добычи.
— Давайте не будем впадать в панику… — произнесла Эрмиона, задрожав всем телом, — Надо только придумать, каким заклинанием их бить…
— Хорошо ещё, что они существа, почти не волшебные! — раздосадовано бухнул Рон, отчаянно перебирая в мозгах всё, что там отложилось за пять лет учебы, — Гарри, где твои аврорские уроки? Покажи, на что способен!
Гарри мысленно пробежался по всем урокам с Хмури и не нашел ничего подходящего, что могло бы сдержать толпу оборотней. Можно было бы, конечно, применить непоправимое смертельное проклятье, тем более, что ситуация и впрямь была безвыходной, но Гарри всё равно не видел никакого проку в том, чтобы убить наповал двух-трёх оборотней, в то время, как остальные уже будут рвать тебя на части.
— Ладно, — досадливо выдавила Эрмиона, видя, что других идей нет, — будем просто отстреливаться сногсшибателями!..
— Простите, что прерываю ваш разговор! — донеслось вдруг с кромки полянки.
Ребята резко обернулись и увидели, что там, в окружении оборотней, стоит человек в классическом, сером костюме и с бабочкой на шее. Он был среднего роста, немного приземистый, но очень коренастый. Худое лицо, могильного цвета, украшал горбатый нос, над которым жёлто сверкали почти кошачьи глаза. Человек медленно вошёл в круг света, источаемый молодыми единорожками, которые с его приближением заржали ещё испуганней, и приблизился к ребятам на расстояние в несколько футов.
— В-вы кто? — машинально спросил Гарри, абсолютно не вникнувший в ситуацию.
— Виолан, — просто ответил человек, — король оборотней.
— А… понятно, — поспешно выдавил из себя Гарри, стараясь не показать оборотню, как нелепо и страшно выглядит король оборотней в строгом костюме.
— Боюсь, мы столкнулись с одной небольшой проблемой, — мягко и вежливо продолжил Виолан, при этом пронизывая ребят немигающим взглядом. — Я и мои волки пришли сюда, чтобы избавить мир от этих, — он ткнул когтистым пальцем в яму, — попирателей нашего рода. Но мы вовсе не ожидали встретиться здесь с людьми. Поэтому мы предлагаем вам то, чего никогда не предложили бы никому. Уходите, и мы вас не тронем.
— Он говорит правду, — вдруг громко и ясно сказала Эрмиона, сверлившая оборотня взглядом, — если мы не будем им мешать, они нас отпустят.
— Умная ведьма! — со зверской улыбкой констатировал Виолан. — Ну, так как?
— Боюсь, — ответила за всех Эрмиона, не спуская с него пристального взгляда, — что мы вынуждены оказать вам.
— Но почему? — наигранно возмутился волк.
— Мы против того, чтобы вы убили этих единорогов, — просто, но твёрдо сказала Эрмиона и стукнула Гарри и Рона по рукам, давая понять, что палочки нужно держать наизготовку.
— Очень жаль, — грустно пробулькал Виолан так, будто ему и вправду было жаль, — Что же, Гарри Поттер, ты тоже не хочешь спасти жизни друзьям?
— Откуда вы меня знаете? — опешил Гарри.
— Тебя все знают, — неожиданно сухо откликнулся Виолан, — а я даже из двух источников. Первый из них, думаю, тебе слишком хорошо знаком, — оборотень сделал вид, будто надевает на голову капюшон и, приложив пальцы к глазам, с дикой улыбкой растянул их наподобие змеиных.
— Вольдеморт! — выдохнул Гарри, и оборотень, несмотря на свою наглость в изображении Тёмного лорда, побледнел.
— А второй, — он всё же немного собрался с силами и вернул лицу обычный нездоровый могильный цвет, — Луни.
— Люпин? — не поверил Гарри.
— Луни, — твёрдо и жёстко поправил оборотень, — да, мы с ним старые друзья, — конфиденциально сообщил он ребятам и вдруг хихикнул, — разумеется, когда он — волк… — оборотень плотоядно глянул на ребят, словно примериваясь, кого из них он съест первым, нетерпеливо облизнулся, и как бы через силу выдавил: — И именно благодаря ему вы получаете ещё одну возможность сейчас уйти. Мне и так стоило больших трудов убедить моих волков в необходимости дать вам шанс, потому что они злы и в любую минуту могут вернуться родители этих, — Виолан снова ткнул пальцем в сторону ямы. — Так да — или нет?
— Нет, — это уже твёрдо сказал Гарри.
— Жаль, — снова повторил Виолан, хотя на этот раз без всяких признаков жалости в голосе.
Его глаза зажглись жёлтым огнем, после чего он отвернулся и пошёл обратно к оборотням.
— Послушайте! Я придумала! — горячо зашептала Эрмиона на ухо Рону и Гарри, с содроганием наблюдавших, как Виолан на ходу превращается в того самого дородного волка с бабочкой на шее, который первым появился на поляне.
— Ну, и что ж ты придумала? — упавшим голосом сказал Рон, явно приготовившийся к мучительной смерти.
— Купол! — воскликнула Эрмиона, — Помните, Фрик учил создавать купол!
— Но вся проблема состоит в том, что этот купол, увы, — от заклинаний, а не от оборотней! — ехидно оборвал её Рон.
— Да какая разница! — нетерпеливо отмахнулась Гермиона, — Невилл же не мог из-под него выйти, помните? Я всё думала, что же он сделал неправильно? Почему купол работал ещё и как физическая защита… А потом вспомнила, что Фрик, когда вызволял Невилла, сначала ничего не мог сделать, а потом подумал и произнёс заклинание, по-другому провернув палочку! — Эрмиона прямо-таки лучилась от своей сообразительности.
— Ну, а нам-то что это даёт? — всё ещё недоверчиво хмыкнул Рон.
— Жить будешь, вот что! — зло окрысилась девушка и быстро объяснила: — Надо не как с магическим куполом — флик и потом взмах палочкой, а наоборот — сперва взмах, потом флик. И не забудьте произнести сами слова! — прибавила она, посмотрев при этом на Рона.
— А нам-то зачем? — не понял Гарри, — Если ты умеешь — ты и сотвори, а мы посидим под ним!
— Ох, недотёпа! — менторски возмутилась Эрмиона, — да чем больше куполов будет, тем сильнее защита… ой!
Это волки сгрудились в небольшой полукруг и ринулись на ребят.
— Встаньте по краям ямы, быстрее! — завопила Эрмиона.
Сама она немедленно крутанула палочкой в воздухе и закричала:
— Энгори виссимус!
— Энгори виссимус! — последовали за ней Рон и Гарри.
Из трёх палочек вылился белый свет, который мгновенно сложился в сотни воздушных арок и образовал вокруг каждого из друзей светящийся белый купол. Потом вдруг три купола слились в один, почти прозрачный, и накрыли и ребят, и яму с истерично оравшими единорожками. Эрмиона скоро присела на корточки и принялась по очереди гладить каждого конька, стараясь, при этом, не обращать внимания на злобный вой волков, отскакивавших от купола с выбитыми зубами.
— Интересно — долго ли продержится купол? — хмыкнул Рон, с радостным выражением избавления на лице. Он с видимым удовольствием наблюдал бессильную злобу оборотней и злорадно бил по куполу кулаком в том месте, где они, предположительно, должны были столкнуться с прозрачной стенкой.
— Долго, — откликнулась Эрмиона, — хоть сто лет. Но волки здесь могут сидеть и дольше. А нам, как вы помните, надо в замок к утру, иначе из школы вылетим все вместе.
— И что ты предлагаешь? — лицо Рона снова изукрасила озабоченность.
— А ничего, — раздражённо объяснила Эрмиона немного притихшему у неё на коленях единорожку, — будем сидеть. Против оборотней нам всё равно одним не выстоять…
— То есть, как? — заволновался Рон, отшатнувшись от стенки купола, куда только что со страшным звоном впилился громадный оборотень, у которого тут же съехались к переносице глаза, — а школа?
— Ну, — протянула девушка, — будем надеяться, что этот… как его?
— Виолан, — подсказал Гарри, уже успевший завладеть вниманием другого детёныша.
— Виолан, — удовлетворённо процедила Эрмиона, играя локонами золотистой гривы, — будем надеяться, что этот Виолан не соврал, и родители-единороги могут вернуться в любую минуту. Уж они-то этим оборотням так наподдают, что те долго помнить будут!
— Куда они вообще задевались! — непонятно на кого обиделся Рон, — мы бы сейчас шли бы себе уже домой…
— Зато у нас теперь точно будет волос взрослого единорога! — гордо объявила Эрмиона, — как только родители появятся…
— Ага, — зло ответил Рон, — так они нам и дали эти три чёртовых волоса!..
— Может, они нам ещё и молочка нацедят… — мечтательно промурлыкала Гермиона, убаюкивая единорожка, который продолжал тихо вздрагивать от закупольного воя волков.
— Меня больше волнует то, когда они придут! — озабоченно покачал головой Гарри, — нам бы живыми выбраться отсюда! Ой, смотрите, Виолан!
Сквозь полупрозрачную стенку купола на них действительно гневно смотрели жёлтые глаза и бабочка под ними. Волк обошёл купол кругом, потом превратился в человека, но заговаривать с ребятами не стал. Он постучал рукой по куполу, пробормотал: «Ничего не понимаю…», а потом с силой врезал по магической стенке ногой. Стенка, естественно, не поддалась, а король оборотней с диким воплем схватился за ушибленную ногу и стал, распугивая собственных подданных, опасно прыгать по периметру купола. Но тут случилось нечто. К великому ужасу Эрмионы, Рона и Гарри, Виолан, отпрыгавшись, хитро осклабился, сунул руку в нагрудный карман и… извлёк волшебную палочку. Он тихо постучал ей по куполу, потом злобно улыбнулся ребятам и неожиданно сделал волкам жест рукой, чтобы те больше не бросались на купол. Волки послушно притихли и отошли.
— М-м-м… Эрмиона… — проблеял Рон, — а… он, что — может нас достать?
— Н-не дум-маю… — пролепетала в ответ девушка, сражённая не перспективой разрушения купола, а тем, что у оборотня оказалась палочка, — Откуда он её взял?
— Откуда бы ни взял, мне кажется, нам сейчас придёт конец, — констатировал Гарри, когда оборотень с силой махнул палочкой и, направив её на купол, крикнул:
— Редукто!
Заклинание не дало совершенно никакого эффекта и отрикошетило от стенки купола, вырубив одного из близко стоявших оборотней. Но это Виолана нисколько не смутило. Он снова размахнулся и:
— Редукто! Редукто! Редукто!
Пятое заклинание, вопреки отчаянным желаниям всей троицы, не отрикошетило, а, наоборот, с силой вошло в купол. Белёсые стенки дрогнули и в том месте, куда вонзился луч, скользнула еле заметная трещинка.
— А… — промямлила вусмерть напуганная Гермиона, — наверное, физический купол теряет в магической устойчивости…
— Ты сама-то хоть поняла, что сказала? — окрысился Рон, с открытым ртом наблюдая, как от ударов заклинаний купол ползёт трещинами.
— Быстро! — немедленно вскочила на ноги Эрмиона, абсолютно проигнорировав выпад Рона, — надо наколдовать второй купол!
— Энгори виссимус! — разом гаркнула троица, быстро вытащив волшебные палочки.
И снова в воздухе расползся новый белёсый купол, причём, как раз вовремя, потому что оборотень своего добился: по первому куполу волнами побежали трещины, и он рухнул к ногам Виолана. Стоявшие в отдалении волки радостно взвизгнули. Тем временем, их предводитель немедленно начал лупить отбрасывающим заклятием по стенке второго, только что наколдованного купола.
— Умн… Эрмиона, — выдавил Рон, — мне кажется, ты явно чего-то не рассчитала…
— А кто мог подумать, что у него окажется волшебная палочка? — офонарело ответила девушка, не в силах оторвать взгляда от гигантской трещины, с ужасающей быстротой растущей уже во втором куполе.
— Ладно, не время стоять и смотреть! — взял инициативу в свои руки Гарри, — Давайте штук шесть наколдуем, пока он этот купол не пробил!
Они наколдовали ещё десять куполов, но Виолан с угрожающим упорством долбил заклинанием по полупрозрачным стенкам. Вся проблема заключалась в том, что каждый следующий купол получался меньше предыдущего, и пространство под ним сужалось и сужалось. Когда к ногам Виолана упали остатки двадцать какого-то купола, Гарри, Рон и Эрмиона уже ютились на самом дне ямы, прижимая к себе мелко дрожавших единорожков. Над ними изо всех сил старался выдержать натиск оборотня последний купол, только что наколдованный совместными усилиями. Купол сопротивлялся, как мог, но отбрасывающее заклинание медленно побеждало.
— Энгори виссимус! — хрипло выдавили ребята, и их с силой впечатало в закаменевшую от холода землю.
— Это наш последний купол, — прошептала Эрмиона.
— Гарри, — патетически начал Рон, которого трясло мелкой дрожью, — мне было очень приятно быть твоим другом. И твоим тоже, Эрмиона. Увидимся на том свете…
По куполу прошла широкая трещина, и ребята зажмурили глаза, чтобы не видеть ни ухмыляющейся рожи Виолана, ни стоявших поодаль волков с жадно высунутыми языками, ни ползущих от большой трещины мелких кружевных разводов. Сейчас их должно засыпать остатками купола и потом волки ринутся в яму… Сейчас… Гарри вдруг ощутил в своей руке волшебную палочку и твёрдо решил ударить смертельным проклятием в Виолана, как только купол рассыплется. Он открыл глаза и лицом к лицу встретился с оборотнем, жадно наклонившимся над ямой. Сквозь испещрённую трещинами стену купола оборотень показался Гарри неимоверно уродливым, но вскоре мальчик понял, что виноваты в этом были не стены. Виолан снова медленно превратился в волка. Его жёлтые глаза встретились с гарриными зелёными, и оборотень победно отошёл назад. Потом он что-то буркнул другим волкам и взял разбег, видимо, желая первым добраться до ребят и детёнышей. Волки на поляне взвыли, как будто улюлюкая, и поднялся страшный шум. Гарри покрепче сжал палочку, чтобы сразу же поднять её, как только купол разобьётся. Сердце судорожно сжалось, когда оборотень взвился в гигантском прыжке. Сейчас всё кончится…
И тут в общий гвалт вонзился ещё один, незнакомый Гарри звук. Прямо над ним оборотня в воздухе сбило нечто золотисто-белое. Виолан отлетел на добрые десять футов и издал вой, полный злобы и раздражения. Ещё что-то золотисто-белое промелькнуло над ребятами, и со всех сторон посыпались пронзительные волчьи стоны. По тому, как некоторые волки пролетали над куполом, можно было подумать, что какая-то неведомая сила швыряла их на многие футы. Наконец, завывание стало потихоньку удаляться и стихать.
— Уф! — выдохнул рядом Рон с белым, как мел, лицом, — И — что это было?
— Не знаю, — промямлила Эрмиона, только крепче прижав к себе единорожка, — Но сейчас нас явно просветят… Ой, а вы заметили, что коньки больше не волнуются?
Мальчики не успели ответить. Они испуганно отпрянули назад, ближе к земле, когда увидели, что над остатками купола нависла чья-то тень.
— Батюшки! — радостно взвыл Рон, — они таки появились!
Насколько хватало глаз у лежавших Гарри, Рона и Эрмионы, во весь обзор пространства, виднелась огромная лошадиная морда с толстым золотистым рогом, заканчивавшимся острым, как нож, набалдашником. Единорог странным испытующим и одновременно удивлённым взглядом вбирал в себя картину под куполом: три съёжившихся человека и три маленьких единорожка, прильнувшие к ним. Потом животное развернуло голову, и что-то проржало, видимо, обращаясь к другому единорогу, — а ребята уже успели сложить дважды два и ясно поняли, кто прогнал волков. В поле зрения появился ещё один рогатый конь, немного больше предыдущего, с очень суровым выражением на морде. Он также удивлённо-подозрительно смерил ребят взглядом, потом наклонил голову и тихо стукнул рогом по куполу. Купол испарился и, в этот момент, все три единорожка вырвались из рук ребят и, счастливо ржа, прыгнули к взрослым.
— Мама родная! — пробормотал, озарённый догадкой, Рон.
— Ага, — наставительно хмыкнула Эрмиона, с любопытством наблюдая семейную радость, — и папа тоже.
Один из единорогов в это время оставил семью и вышагал вперед, высоко подняв рогатую голову.
— Хогвартс? — неожиданно сурово подарил он лучистым и немного низким мужским голосом.
— Х-хогвартс… — оторопело и хором ответили ребята, не ожидавшие от него человеческой речи.
— Зачем? — так же лаконично и сурово продолжил допрос отец семейства, указывая рогом на единорожков.
— Т-то есть — как, зачем? — не понял Гарри, а Рон с Эрмионой и вовсе потерялись, — Их же Виолан со своими оборотнями убить хотел… Как же мы могли…
— Вы подвергали свои жизни огромной опасности, — строго вынес обвинительный приговор единорог, — Вы могли погибнуть и, скорее всего, погибли бы, если бы мы с Алессандрой не подоспели вовремя.
В это мгновение другой единорог, судя по всему, она и была Алессандрой, оторвалась от детей и с укоризной заговорила тоже слегка низким, но приятным женским голосом:
— Игистас, они же спасли твоих детей, они помогли нам! Прекрати изображать из себя достойного хранителя леса, потому что это тебя только портит…
— Не надо читать мне нотаций! — отмахнулся рогом от жены Игистас, — это ученики Хогвартса, мы в большом долгу перед Дамблдором. Они могли погибнуть, они не должны были вмешиваться! Даже в этом случае — не должны!
— Ну, вот! — не выдержал Гарри, — прямо как кентавры! Слушайте, вам Ронан и Бейн роднёй не приходятся?..
— Ты знаешь Ронана и Бейна? — неожиданно смягчил голос Игистас, любопытно вперившись в Гарри и слегка придвинувшись к нему.
— Ага! — поддакнул Рон, — И ещё Ф… Фиренце, вот!
Имя бунтаря Фиренце явно не произвело на единорога особого впечатления. Он с сомнением покачал рогатой головой, а потом мягко прилёг на землю. Алессандра, тем временем, подтолкнула детей обратно в яму и устроиласьрядом с ними.
— Ну, и что вас привело сегодня в Запретный лес? — возвращаясь к менторскому тону, спросил единорог.
— Мы… Мы пришли сюда за волосом кентавра и волосом единорога… — пролепетал раньше других нашедшийся Рон, которому Эрмиона не успела дать пинка.
— Скажите на милость! — в голосе Игистаса зазвучала ирония, — И зачем же вам это понадобилось?
— А.. для зелья, — поспешно сказал Гарри, боясь, что въедливое животное начнёт выпытывать подробности.
Но Игистас, похоже, вовсе не жаждал слышать подробности. Его больше привлекала воспитательная процедура.
— Вы подвергли себя огромной опасности, — снова наставительно заговорил он, — Вервульфы — не тот контингент, чтобы с ними связываться. К тому же, трём малолетним колдунам вообще нечего делать в Запретном лесу.
— Конитгент? Не тот — кто? — опешил Рон.
— Да, но мы не малол… — попытался возразить Гарри, но Игистас не обратил ни на него, ни на Рона внимания.
— Вы, кажется, серьёзно пренебрегли правилами… В принципе, я должен обо всём информировать Дамблдора… И если мне не изменяет память, правила в Хогвартсе в последние пять столетий не меняли. Это значит, что вам грозит исключение из школы.
— Игистас! — с невообразимым укором подняла из прогалины голову Алессандра.
— Ну, хорошо, хорошо! — сдался единорог, и ребята облегчённо вздохнули.
— Спасибо вам от нас двоих, — обратилась Алессандра к ребятам, кидая на мужа суровый взгляд, — что спасли детей. Мы неудачно отлучились, зашли слишком далеко… Что поделаешь! Еды в этом лесу становится всё меньше и меньше!
— Ну, уж теперь ты разговорилась! — оборвал жену Игистас, и сам за неё продолжил, — еды действительно скоро не останется. Мы вымираем. Раньше нас было около тысячи, теперь — не больше двухсот.
— Но разве Дамблдор… — начал было Гарри.
— Дамблдор делает всё, что в его силах, — отозвался Игистас, — но он не может тоннами транспортировать трилистник и другие травы в Запретный лес. Нет! Корень зла кроется в другом! — на секунду Гарри показалось, что единорог поморщился, но тот уже продолжал: — Мы не вмешиваемся в дела людей, хотя многих из них знаем. Да-да, Гарри Поттер, я знаю, кто ты. И знаю, кто твои друзья. Я, конечно, был очень удивлён, увидев тебя здесь, но, так как вы трое обладаете исключительной способностью влипать во всякие неприятности, — единорог усмехнулся, — удивление моё было недолгим. Что ж! Когда-то я знал твоего отца, Гарри Поттер, и твоих родителей, Рон.
Мальчики ошарашено вытаращились, и единорогу, похоже, это доставило наслаждение, но он опять проигнорировал волной посыпавшиеся вопросы.
— Вервульфы давно уже преследуют нас, — ещё раз усмехнулся Игистас, перескочив на совершенно другую тему разговора, — с того самого момента, как перебили пауков…
— Кого перебили? — оборвал его Гарри.
— Гигантских пауков, — невозмутимо ответил единорог.
— И Арагога тоже? — дико воззрился на него Гарри. — Кто? Когда? Зачем?..
— А ты неплохо знаешь обитателей волшебного леса, Гарри Поттер, — в голосе Игистаса внезапно прорвалось уважение, — да, и Арагога тоже. Его в первую очередь. Но что я могу сказать обо всём этом? — ответил он на ошарашенный взгляд Гарри, — разве только, что пауков перебили в августе прошлого года… Так, кажется, по вашему летоисчислению? Зачем — я и понятия не имею, да и, признаться, не очень интересовался, только в рамках своих дел… А вот кто это сделал, ты, я думаю, и сам догадаешься, если хорошенько подумаешь.
— Вольдеморт? — интуитивно выпалил Гарри.
Единорог утвердительно наклонил голову и, смерив ребят пронизывающим, почти как у Дамблдора, взглядом ясных голубых глаз, продолжил:
— А после того, как оставшиеся пауки ушли из леса, вервульфы решили захватить в нём господствующее положение, о котором не смели и заикнуться при Арагоге. Естественно, единственной преградой на их пути остались только мы, единороги. И тот, которого ты только что назвал, помогает вервульфам. Трилистник больше не растёт на окраинах Запретного леса — какое-то очень сильное заклинание, даже я не могу с ним ничего сделать… Вот так, Гарри Поттер.
— Но вы же должны что-то придумать! — в негодовании произнесла Эрмиона, — Нельзя же просто ждать смерти!
— Мы и не ждём, — сухо ответил Игистас, — мы боремся. Но сегодня вервульфы, похоже, оказались предприимчивее нас, поэтому, вынужден согласиться с женой — спасибо вам за то, что наши дети целы.
Ребята зарделись радостными улыбками, но единорог вдруг снова перешел на деловой тон:
— А теперь вам пора назад, в школу. Скоро уже начнет светать. Вам нужен был волос? Возьмите из моего хвоста сколько надо. А потом, если вам всё ещё нужен волос кентавра, я отведу вас… К кому только?
— К Фиренце, если можно, — вежливо попросил Гарри, пока Эрмиона примеривалась, как бы получше и безболезненнее выдернуть несколько волосин из хвоста Игистаса.
— А! — лукаво хмыкнул единорог, — значит, это не только моё личное мнение, что со стариной Ронаном и со стариной Бейном до сих пор очень нелегко общаться — всё про Марс, да про Марс… Они ужасные фанатики в этой своей астрологии и невмешательстве в настоящее… Хотя, — единорог рывком поднялся с земли, когда Эрмиона, наконец, закончила, — в отношении последнего я, пожалуй, согласен с ними.
Ребята распрощались с Алессандрой и напоследок погладили уже посапывавших возле матери единорожков, из-за которых они столько натерпелись за полтора часа. Игистас повёл их прямо в лесную чащу в величавом молчании, и ребята тоже шли молча, следуя за мелькавшим впереди огненно-солнечным хвостом. Наконец, после получасового перепрыгивания через коряги и проваливания в скрытые листвой и снегом ямы, друзья вывалились вслед за единорогом на большой лесной луг, в центре которого кругами ходил светловолосый, белый кентавр. Он был явно чем-то озабочен, и красивые голубые глаза периодически печально взметались к небу, как будто бы искали там ответа на какой-то вопрос.
— Старина Фиренце, — возгласил густой баритон Игистаса впереди ребят, — как поживаешь? Что это ты — как с блохами дёргаешься?
— Вот уж не думал, что он способен на такую беседу! — ядовито прошептала мальчикам Эрмиона, покосившись на единорога, — После того, как он нам такие нотации-то читал!
— А ты сама-то! — возмутился Рон.
— Вот, привёл к тебе… — продолжал изливаться Игистас, но Фиренце не дослушал — он немедленно рванул через всю поляну и отрывисто спросил единорога:
— Как дети? Не пострадали? Я всё слышал, но был слишком далеко, а потом вой прекратился и я понял, что вы уже там… Я беспокоился.. Очень.
— Да, да! — чуть помрачнел Игистас, — чуть не опоздали… но, — тут единорог снова оживился, — мы бы и не успели, если бы не те, кого я к тебе привёл.
Только теперь Фиренце соизволил обратить внимание на троих друзей, выглядывавших из-за широкой спины единорога. Он добродушно раздул худое лицо в улыбке, когда увидел Гарри, а потом чуть наклонил голову, приветствуя Рона и Эрмиону.
— Они — спасли? — вопросительно уставился кентавр на Игистаса.
— Да, — невозмутимо констатировал тот, — сотворили защитный… Э-э-э, кажется, он называется защитный купол. Виолан, разумеется, продырявил его, а потом они создали ещё, ещё и так далее, пока, опять же, разумеется, не прижали себя этим же куполом к земле… Вот, когда Виолан доканывал — похоже — их последний купол, мы с Алессандрой и подоспели. Почти ничего не нашли из еды, представляешь?
— Какой же он все-таки циник! — жёстко сказала Эрмиона в полголоса, поражённая тем, как хладнокровно описал Игистас их сражение с оборотнями.
— Мы что-нибудь придумаем — общими усилиями, — утешающе отозвался Фиренце на последние слова единорога.
— Поговорим позднее, — хмуро ответил тот, — а сейчас мне надо назад, к детям и жене. Поэтому я тебя очень прошу, — этим ночным героям нужно несколько волосков твоей шерсти, а потом доведи их прямо до кромки леса, чтобы они успели вернуться в школу до рассвета. Вообще-то, я долго сомневался — говорить Дамблдору о них или нет, но Алессандра права — негоже так поступать с теми, кто спас твоих детей…
— Хоть это он усвоил! — сердито буркнул Рон в ухо Гарри.
Когда Фиренце и Игистас, наконец, всё решили, единорог наскоро попрощался с ребятами и заспешил обратно, к прогалине.
— Э-э-э… Игистас, — не удержался Гарри, — а можно вопрос?
— Конечно, — полуобернулся единорог, замедлив шаги.
— На уроке по уходу за магическими существами нам говорили, что единороги не могут разговаривать на человеческом языке, хотя и очень умные… Как же вы можете?..
— Я — король, — коротко ответил Игистас и затрусил в чащу, уже не оборачиваясь.
— Что значит, он — король? — вопросительно посмотрел Гарри на Фиренце, который улыбался во весь рот.
— То и значит, — рассмеялся кентавр, — он что, не сказал вам? Впрочем, это совсем в его духе… Игистас — король единорогов, а Алессандра — королева. Сегодня вы спасли наследников от короля вервульфов!..
— Ух, ты-ы! — протянул Рон, — вот будет-то что рассказать! В одну ночь — и сразу два короля!
— Нет! — сурово прервал его кентавр, — об этом лучше никому не рассказывайте, наделаете много шуму, да и сами попадёте в трудное положение. Из школы ведь уходить не хочется?
— Нет-нет! — поспешно заверил нахмурившегося Фиренце Рон.
— Раз так, — сменил гнев на милость кентавр, — то дёргайте у меня волоски и пойдём к школе. Кстати, они не просто короли, — добавил Фиренце, — они — короли Волшебного леса. Их было трое, пока не уничтожили гигантского паука. Так что, вы сегодня видели последних двух. Больше уже не будет — лес не тот, что прежде…
Эрмиона быстро управилась и с кентавровыми волосками, а потом вдруг прислушалась и в один голос с Фиренце тихо завопила:
— Хагрид идёт!
— Фиренце, не говори, что мы — здесь! — умоляюще зашептал Гарри, — мы пропали!
— Прячься под плащ, дурачина! — сердито оборвала его Эрмиона, исчезая.
— И чего только Хагрид шатается ночью по лесу! — недовольно буркнул Рон, когда ребята отползли в уголок луга, оставив Фиренце поскорей разобраться с Хагридом и отбрить его. — Сколько можно! Мы сегодня уже второй раз на него натыкаемся!
— Ладно тебе! — отрезала Эрмиона, — он же хранитель садов, — забыл?
Тем временем Хагрид уже выбрался на полянку и поприветствовал Фиренце:
— Ну, что, Фиренце, как жисть молодая?
— Ты всё шутишь, Хагрид! — хмуро отозвался кентавр, — У нас сегодня беда в лесу.
— Что такое? — встревожился Хагрид.
Фиренце немедленно пересказал ему эпизод с оборотнями, опустив, правда, подробности, касавшиеся участия в происшедшем Гарри, Рона и Эрмионы.
— Ну и дела! — покачал кудлатой головой Хагрид, — это что ж делается-то! Но детки, говоришь, не пострадали?
— Нет, — отозвался Фиренце, — но Игистас так и не накостылял за всё Виолану…
— Ох уж мне этот волк-интеллигент с приличными манерами и бабочкой! Ну, я этих оборотней! — гневно воскликнул Хагрид и крепко стукнул по ближайшему дереву так, что оно немедленно рухнуло.
— Интересно, а Хагриду известно, что Арагога убили? — прошептал откуда-то слева Рон.
— Не знаю, — ответил Гарри, вперяясь взглядом в фигуру великана, — но лучше ему этого не сообщать.
— Одни разговоры, Хагрид! — тем временем уныло заметил кентавр, — не мне тебе объяснять, что проблема не в вервульфах.
— Оно, положим, и верно, — смущённо ответил великан, — а только что ж, — спускать им всё с лап, что ли? Они будут детишек обижать, а мы — сиди и жди, пока они щё кого сожрут? Нет, я этого так не оставлю!.. Извини, Фиренце, пойду-ка, порушу чего-нибудь у них!
— Осторожней, Хагрид! — только и успел крикнуть Фиренце, а великан уже скрылся за ближайшими деревьями, бурно разглагольствуя на весь Запретный лес о вероломстве и наглости оборотней.
Кентавр развернулся и поспешно подошёл к тому месту, где последним под плащом-невидимкой, исчез Рон.
— Пошли! — проговорил он и быстро двинулся по еле видной лесной тропинке.
— Послушай, Фиренце, — едва нагнал его Гарри, — а ты не знаешь, из-за чего Вольдеморт так лихо расправился с гигантскими пауками?
— Знаешь, Гарри, — Фиренце нахмурился и долго посмотрел на мальчика, — что у нас, у кентавров, полагается отвечать на такие вопросы?
— Знаю, знаю! — смешливо откликнулся Гарри, — Марс сегодня яркий!
— Именно, — без тени смешка подтвердил Фиренце, — а, впрочем, пусть Бейн хоть четвертует меня! Один раз ты уже намылил шею его знаменитым предсказаниям, почему бы тебе не намылить её ещё раз… Хотя, признаюсь, многого я не знаю и вряд ли чем помогу… С тех пор, как Арагога убили, его дети просто обезумели. Почти все, кто уцелел, тогда же и ушли, но некоторые здесь ещё бродят. Это, кстати, — Фиренце сверкнул в темноте глазами-сапфирами, — тебе — так, в качестве предостережения, когда в следующий раз соберёшься посетить наш лес ночью… Паукам ведь абсолютно всё равно, кто ты, главное, — что человек. В общем, я к тому речь веду, что, и мы ни с кем из пауков не говорили. А что тогда было, так тебе лучше и не знать — я вот ничего не знаю, и спокоен. Только вот насчет «зачем»… Это вообще непонятно. Лично моё мнение — тот, о ком ты говоришь, что-то искал у пауков. Он что-то хотел взять, а пауки не позволили и поплатились.
— А я думал, что пауков просто натравили на Хогвартс и перебили потом за то, что они никого не убили… — оторопело пробормотал мальчик. — Ты говоришь, у них что-то было, но что? — Гарри недоумённо развёл руками.
— Вот этого я точно не знаю, — отрицательно покачал головой Фиренце и вдруг придержал Гарри за плечо, — а на Хогвартс они напали из мести. Я же говорил, — им всё равно, кого убивать… Мы пришли.
Они и вправду стояли прямо перед знакомыми зарослями Эдрилануса, за которыми, на фоне чуть порозовевшего неба, виднелся Хогвартс.
— Светает! — озабоченно вымолвил кентавр, — вам надо торопиться. До свидания!
— До свидания, Фиренце! — крикнули сильно замёрзшие ребята утонувшему в лесном мраке кентавру.
— Послушай, — с дрожью в голосе сказал Рон Эрмионе, когда они подошли к зарослям, — ты думаешь о том же, о чём и я?
— Ага, — ничуть не более спокойным, чем у Рона, голосом отозвалась Эрмиона.
— Значит так, — деловито подошёл к проблеме Гарри, — каждый из нас должен помнить место, где он вышел из зарослей.
Рон и Эрмиона кивнули в знак того, что помнят.
— Тогда, давайте каждый дойдёт до своего места и войдёт в кусты там, откуда вышел, не забывая, при этом, надеть плащ! — предложил Гарри, чувствуя себя полнейшим идиотом.
К его облегчению друзья не сочли эту затею глупой, и вскоре они уже оставили Гарри одного, на том месте, откуда он вышел из зарослей.
— Я готов! — раздался невдалеке голос Рона.
— И я! — отозвалась Эрмиона.
— Пошли! — крикнул Гарри и устремился в заросли.
В голове снова всё закружилось, но, спустя несколько мгновений, под плащом рядом с ним оказались Рон и Эрмиона, твёрдо, как и он сам, стоявшие на земле.
— Уф! Что-то мы давно так не гуляли! — с не совсем натуральным смешком выдавил Рон, пока друзья поднимались по лестнице к главным дверям Хогвартса.
— Стойте! — вдруг воскликнул Гарри, — а корень Дракучей ивы? Лучше сейчас его раздобыть, чем потом ещё раз выбираться ночью втихую!.. А к Домогающейся осине, за которой никто не следит, у меня и у самого нет желания приближаться ни днём, ни, тем более, ночью!
Как ни устали Рон и Гермиона, им всё же пришлось согласиться с тем, что Гарри почти прав. Ребята свернули с лестницы в левый угол двора, и подошли к Дракучей иве. Наглое растение сонно шевелило ветвями и, похоже, дремало, но ребята не понадеялись на случайную удачу. Они живо отыскали длинную палку и надавили на узловатый нарост на стволе дерева. До этого сонно шевелившиеся ветви мигом застыли.
— Я пойду — позаимствую у неё корень, а вы останьтесь здесь — посторожите.
— Гарри, не забудь, что она через пару минут снова оживёт! — предостерегла его Эрмиона.
Гарри живо рванулся к стволу Дракучей ивы. Корни растения местами были вообще глубоко под землёй, а местами сильно выдавались над её поверхностью. Гарри призвал на помощь всю свою сообразительность и собственную память, вспомнил, как в прошлом году, на третьем состязании Трёхмагового турнира он применил отталкивающее заклинание на кустарнике, и быстро направил палочку на выступающий корень.
— Редукто!
Дракучая ива издала тихий злобный шелест, а корень прожгло насквозь. Гарри с жалостью взглянул на брутальное дерево и снова занёс палочку.
— Редукто!
Дерево снова дёрнулось, но всё ещё было обездвижено. Гарри мигом схватил большой обрубок корня и со всех ног помчался к друзьям, то есть, к тому месту, где они, предположительно, стояли под плащом-невидимкой. Но всё же полностью обезопасить себя он не успел — чокнутое растение пришло в себя гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Гарри оставалось всего несколько прыжков до безопасной зоны, как вдруг по затылку его крепко огрела длинная цепкая ветвь, которая тут же и потянула его назад, в лапы разъярённой ивы. В этот же момент какая-то неведомая сила дёрнула его и вытащила из цепких ветвей растения. Гарри дико оглянулся и, со стоном, опустился на промёрзшую землю. Изо рта клубами валил пар, а сердце грозилось выпрыгнуть из груди.
— Ну, ты как? — услышал он над ухом голос Рона.
— Порядок!.. — тихо пробормотал мальчик, отдавая корень Эрмионе, — теперь, считай, мы почти что анимаги…
— И надо бы не забыть поблагодарить Невилла, — напомнила Эрмиона, — мы только благодаря его невероятной забывчивости сумели сегодня спастись от оборотней!
— Ага! — не удержался Рон, — хорошо только, что нам ещё попался Игистас! Я подозреваю, Эрмиона, что ты так и не поняла, как Фрик вытащил тогда Невилла из-под этого купола!..
Ребята прокрались вверх по вестибюльной лестнице в полном молчании, боясь, что их кто-нибудь услышит — не хватало ещё попасться Филчу или миссис Норрис! Так что, добравшись, наконец, до портрета Толстой леди, они вздохнули с облегчением. Гарри быстро свернул плащ, и друзья встали перед портретом.
— Леший на перекрёстке!
К их удивлению Толстая леди не спала, а, как будто, поджидала их. Она не буркнула ничего в адрес полуночных и ночных шатаний, а только молча отъехала в сторону, пропуская ребят. Но едва только они влезли в гостиную, всё сразу же стало ясно. На диване, стоявшем посреди комнаты, восседала профессор МакГонаггл. Такого гневного выражения лица Гарри не видел у неё с тех пор, как дементор запечатлел на Барти Сгорбсе поцелуй.
— Поттер, Уизли, Грэйнджер! — ледяным голосом процедила она, — так вот чем вы занимаетесь по ночам — бродите без разрешения по замку! Или — вне замка — тоже? — вдруг поинтересовалась она.
Ребята быстро сообразили, что профессор не имеет понятия о том, где они были, и Гарри сразу же лихорадочно начал перебирать в уме возможные варианты вранья, а пока скоро ответил «Нет!», чтобы сразу прояснить ситуацию в отношении гуляния за пределами замка. Враньё, наконец, тоже созрело, но не у Гарри, а у Эрмионы.
— Профессор МакГонаггл, — залепетала девушка, — мы… мы были в оружейной…
Тут глаза на лоб полезли не только у МакГонаггл, но и у Рона с Гарри тоже.
— И что же вы там делали, можно узнать? — всё так же ледяно спросила профессор, немного, впрочем, сдав позиции.
— Мы… мы смотрели на доспехи… — невнятно промямлила Эрмиона и профессор МакГонаггл сразу же окинула ребят недоверчивым взглядом.
— А что, мисс Грэйнджер, помешало бы вам сделать то же самое днём?
— Понимаете… — Эрмиона совсем уже завралась, — мы практиковали пухпроклятье… Профессор Фрик задал нам как следует подготовиться к следующему уроку, но пауки кончились, а никто не захотел быть мишенью…
— Что? — глаза декана каким-то чудом невылезлииз орбит,пыталась вникнуть в смысл сказанного.
— Это действительно так, профессор, — поспешил поддержать Гарри совсем растерявшуюся под безумным взглядом МакГонаггл Эрмиону, — мы отлично освоили пухпроклятье…
Декан смерила его нехорошим взглядом, потом сделала то же самое с Роном и Эрмионой и, наконец, сказала:
— Ничто, повторяю, ничто не даёт вам права находиться после десяти часов вне вашей гостиной, даже такая невероятная тяга к знаниям, что двигала вами сегодня. Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, и благодарите ещё, что так мало! — огрызнулась она в ответ на возмущённые лица ребят, — кроме этого, вы непременно получите по взысканию, — все троё! Спокойной ночи!
С этими словами профессор МакГонаггл сердито запахнула халат и быстро покинула общую гостиную.
— Ох, как мы ещё легко отделались — она не сняла по пятьдесят с каждого! — пробулькал Рон.
— Ох, ты ещё не знаешь, что тебе предложат в качестве взыскания! — огрызнулась Эрмиона, — говорила вам, — ничем хорошим это не могло кончиться!
— А то у нас был выбор?! — возмутился Рон, — Что ты, в самом деле! Тебя что — кто-то тянул за нами? Ты сама пошла!
— Да, я пошла, — вздёрнула нос кверху Эрмиона, — потому что не в моих правилах оставлять друзей!
— Зато в твоих правилах, похоже, мотать им потом нервы! — не остался в долгу Рон.
— Хватит вам! — шикнул на них Гарри. — Перебудите весь Гриффиндор, да ещё и сами поссоритесь! Идите спать, а то завтра у нас тяжёлый день…
После этого умиротворяющего выступления ребята разошлись по своим спальням. Волосы кентавра и единорога, плюс корень Дракучей ивыЭрмиона забрала с собой, договорившись с мальчиками в следующий же поход в Хагсмед, который должен был состояться через две-три недели, приобрести остальные ингредиенты для зелья. Но у Гарри на душе витало смутное беспокойство.
— Послушай, — спросил он у Рона, когда они поднимались по винтовой лестнице в спальню, — как ты думаешь, откуда МакГонаггл узнала, что нас нет?
— Не знаю, — пожал плечами Рон, — может, она заглядывает по ночам в спальни?
Гарри тоже пожал плечами, но от этого легче ему не стало. И тут вдруг он понял: — как раз когда они сейчас уходили из общей гостиной, в дальнем углу мелькнула сгорбленная фигурка. Тогда мальчик принял её за неудачно оттянутую гардину, а теперь понял.
— Мериадок! — прошептал он, — но зачем ему это?
Вопрос остался без ответа.
Под редакцией Коровы рыжей,
