Гарри Поттер и демон власти

Глава 22. Орден Феникса

В последние недели апреля у Гарри просто голова шла кругом от всяческих забот. Во-первых, мальчика прямо-таки добила очередная встреча с Меланхольной Миртл. Счастье Рона, Симуса, Невилля и Дина жалило Гарри, как надоедливая оса: над ним самим невыполненное задание по прорицаниям висело дамокловым мечом. Наконец, мальчик переборол себя, поскольку все сроки сдачи предсказаний уже прошли и профессор Трелани, наконец-то, отошла от эйфории первого послепасхального занятия, когда ей на стол легли сразу четыре предсказания скорой и ужасной смерти четырёх человек. Особенно профессора порадовало предсказание Рона о незавершённом отрубании головы, но всему приходит конец. И вот, — Трелани жёстко объявила о том, что «её дорогие», не сдавшие предсказание, не будут допущены к сдаче на С.О.В.У. Настала пора взять унитаз Миртл за ободок и попытаться найти с его хозяйкой общий язык. Но упрямое привидение, испытывавшее к Гарри уж слишком нежные чувства, ни за что не соглашалось продемонстрировать ему свою руку, ввиду того, что мальчик позволил себе уж слишком небрежное обращение с Миртл в феврале, когда заканчивалось приготовление анимазелья. Кончилось всё тем, что Гарри был вынужден встать перед обиженно булькающим унитазом на колени и слёзно молить о прощении. В знак примирения ему пришлось заунывно похныкать на пару с Миртл о её несчастной и загубленной проклятым Оливером Хорнби судьбе, после чего Гарри, наконец, было разрешено поглядеть на всё, что только ему вздумается.

Безвылазное сидение в одном туалете с Миртл было опасно не только вероятностью быть застуканным Филчем или сойти с ума. Гарри прекрасно понимал, что надо увеличивать нагрузку на квиддичных тренировках, поскольку приближался финал Кубка. Слитеринцы, наголову разгромившие Хаффльпафф, начали усиленно тренироваться ещё с начала апреля, а вот Гарри смог вырваться на квиддичное поле только в конце месяца, когда, наконец, всё уладил с Трелани. К тому же, Алатиэль чувствовала себя всё хуже и хуже и даже пропустила несколько раз тренировки, так что Фред и Джордж, подбадриваемые Алисией, наконец-то решились поставить перед капитаном вопрос о замене защитника. Гарри сдался и вопрос этот был вынесен на жаркое обсуждение, а, как результат, вскоре постепенно вышел за рамки одной квиддичной команды. Подборкой нового защитника озаботился и преподавательский состав, но, как назло, ни один желающий не прошел даже простого испытания у колец, к великому стыду мадам Хуч. Гарри тоже ломал голову над возникшей проблемой, но ничего придумать не мог.

Масла в огонь подлил и Почти Безголовый Ник, напрочь отказавшийся рассказывать мальчику о потайной двери глубоко в подземельях замка. Гарри не сдавался, всюду подкарауливал Ника, в надежде застать его вопросом врасплох, но дело дошло до того, что призрак надулся и больше с Гарри не разговаривал.

Малфой, после того, как его заставили лично мыть им же загаженный вестибюль, ходил мрачнее грозовой тучи и постоянно что-то затевал. Пребывая в жуткой злобе на Гарри, он попытался возродить общество носителей значков с надписью «ПОТТЕР — ВОНЮЧКА», но вынужден был оставить эту затею после того, как Гарри лично смастерячил себе аналогичный значок. Позор, моментально покрывший Малфоя, был непереносим. Во всех коридорах замка, едва завидев Гарри, райвенкловцы, гриффиндорцы и хаффльпаффцы разражались заразительным хохотом и громко интересовались, почему Гарри не сменит надпись с «ПОТТЕР — ВОНЮЧКА» на «ВОНЮЧКА — МАЛФОЙ». С падением репутации Драко упала и репутация слитеринской квиддичной команды, за что Малфой немедленно получил по ушам от бессменного второгодника Маркуса Флинта. И только этот небольшой триумф поддерживал настроение Гарри в хоть сколько-нибудь сносном состоянии.

Квиддичные тренировки продолжались, уже была разработана стратегия противостояния Слитерину. Фред, Джордж и другие члены команды, пребывавшие в сильном волнении, на переменах не давали Гарри проходу, то и дело подскакивая со своими предложениями. Они до того замучили советами применить Обманку Вронского на Малфое, что Гарри стал в ужасе прятаться по кабинетам. Тем не менее, подготовка к Кубку шла более или менее успешно, если не считать полной неизвестности в отношении защитника. Мадам Помфри всё же запретила Алатиэль участвовать в игре, несмотря на горячие возражения девушки, и теперь помочь команде могло только чудо. Это чудо сотворил Дамблдор, в один прекрасный день, собрав целый ученическо-преподавательский консилиум в своём кабинете.

— Пришло время, наконец, разрешить нелицеприятную проблему с защитником, возникшую у команды Гриффиндора, — торжественно объявил директор, жестом приглашая выйти из смежной комнаты Оливера Вуда, который немедленно подмигнул друзьям.

Команда Гриффиндора восторженно взвыла; команда Слитерина протестующе завопила. Среди учителей наличествовали разные мнения, но Снейп, как всегда, успел вставить своё слово первым.

— Директор! — завёл он, поднимаясь со своего места и тыча крючковатым пальцем в направлении Вуда, — чемпионат проводится в рамках школы, следовательно, принимать в нём участие могут только ученики, а выпускникам в это время, — он сердито и насквозь пробуравил взглядом Вуда, — место либо на трибунах болельщиков, либо за пределами школы!

— Совершенно согласен с вами, Северус, — мягко парировал Дамблдор, — но, боюсь, в этом году сложилась такая ситуация, что… м-м-м… мы вынуждены будем либо допустить некоторое… э-э-э, пренебрежение правилами, либо закрыть чемпионат без вручения Кубка.

На этот раз вой был всеобщим, к нему даже подключились некоторые преподаватели.

— А раз так, — немедленно резюмировал Дамблдор, — то я не вижу причин, по которым мистер Вуд не может заменить мисс Бэллер разумеется, мистер Вуд дал мне обещание, что не будет применять никаких приёмов, ставших ему известными в юниорской команде Британии.

— Директор… — взвыл было Снейп, но Дамблдор жестом остановил его:

— Если у вас есть лучшее предложение касательно того, как всё же разыграть в этом году Кубок школы, Северус, я был бы счастлив его услышать.

Снейп с насупленным видом просверлил бездонными чёрными глазами очки-полумесяцы Дамблдора и молча плюхнулся обратно в кресло. Решение, с которым вынужденно согласились даже слитеринцы (за исключением Малфоя, разумеется), было принято. После того, как кабинет директора остался далеко за спиной, вся гриффиндорская команда дружно повисла на долговязом Вуде.

— Вот это да!! — вопил в безудержном экстазе Фред, — мы снова вместе! Да с таким составом мы Слитерин в порошок сотрём!!

— Оливер, дорогой, как же я рада! — кричала Кэтти.

— Я рад, что нам выдалась возможность ещё раз сыграть вместе! — лучезарно улыбнулся Гарри, с восторгом потрясая рукой Оливера.

— А уж я как рад! — хитро улыбнулся Вуд, — ну, мы им покажем! Сколько раз в неделю тренируетесь? Пять?! Да вы — что, с ума сошли, что ли?! Матч через неделю! Немедленно на поле, немедленно!! Семь дней в неделю, как минимум! Тяжелее — и дольше! А если понадобится я выпрошу перенести матч на попозже, а ну, живо!

— Узнаю Вуда! — саркастически булькнул Фред, гримасничая от распиравшего его смеха, но Гарри заметил, что никто не огорчился от заявлений Оливера, и с радостью уступил ему на время свои капитанские полномочия.

Вуд действительно с первых минут повёл дело так, как будто никуда и не отлучался на целых два года. Гарри и представить себе не мог, что тренировки станут такими сложными. За последнюю неделю, изнемогая от домашних заданий по зельеделию, которыми Снейп, видимо, надеялся взять реванш, мальчик вымотался до предела. Плохо выглядели и другие члены команды. Но, несмотря ни на что, на этот раз во всех шести парах глаз горел одинаковый с Вудовым маниакальный огонь.

— Это мой шанс ещё раз побить Флинта! — твердил Вуд.

— Это наш шанс уйти со школьного квиддишного поля в ореоле славы, — бубнили близнецы, на пару с Ангелиной, Алисией и Кэтти.

— Да, и это мой шанс посчитаться с Малфоем за трофейную и ещё многое другое! — неожиданно решил для себя Гарри, таки проведший, на пару с Роном и Симусом, долгий вечер в обществе кубков и распоясавшегося Пивза.

За день до матча всеобщее напряжение достигло критического уровня. Вуд, которому временно разрешили снова пожить в Гриффиндорской башне, яростно мерил шагами общую гостиную, периодически останавливаясь около большой модели квиддичного поля, чтобы ещё раз заставить миниатюрную фигурку Гарри проделать с миниатюрной фигуркой Малфоя Обманку Вронского. После того, как крошечный Драко с тихим хлюпом впечатывался в землю, Вуд удовлетворённо крякал и, мановением волшебной палочки, расставлял фигурки Алисии, Ангелины и Кэтти в построение «ястребиная голова», напоминавшее небольшой птичий косяк. В конце концов, у Гарри сложилось странное впечатление того, что количество голов, забитых Вудом на этом импровизированном поле, давно уже зашкалило за тысячу.

Сам Гарри тоже очень сильно волновался, несмотря на огромную поддержку Рона и Эрмионы. Мальчик то и дело рвался оседлать любимый «Всполох», чтобы ещё раз проверить то или иное движение, поворот или пикирование. В конце концов, он был только рад, что в команде — пусть ненадолго — снова появился Вуд, избавивший Гарри от необходимости тратить своё время и нервы ещё и на организационные моменты. В последний перед чемпионатом вечер мальчик вернулся с поля впритык к ужину очень усталым, но так и не смог заставить себя съесть хоть что-нибудь. Одного взгляда на других игроков было достаточно для того, чтобы понять: они тоже не притронулись к своим тарелкам. Гарри даже с удивлением заметил, что и Малфой за слитеринским столом тупо ковыряет вилкой нетронутый ужин. До одиннадцати часов все бесцельно слонялись по общей гостиной, пока, наконец, приплёвшийся Вуд яростными воплями не разогнал игроков по спальням. Гарри вяло выслушал пожелания доброй ночи Рона и Эрмионы и, повалившись в уютную кровать, сам того не ожидая, заснул глубоким сном.

Ему снилось огромное квиддичное поле, игроки в малиновых и зелёных робах, а внизу, под рукоятью метлы, — рокочущие рёвом аплодисментов трибуны. В руке Гарри сжимал золотой снитч, а Ли Джордан восторженно объявлял на весь стадион «Гриффиндор победил!» Гарри счастливо поднёс к лицу снитч и вдруг изумлённо вытаращился на него: крошечный мячик стал зелёным. Минута — и перед Гарри уже висело два зелёных мячика, немного удалённых друг от друга. Потом из ниоткуда вдруг раздалось громкое посапывание. Гарри в ужасе отшатнулся и вжался головой в подушку.

— Гарри Поттер должен вставать, сэр!

Из полумрака, вслед за огромными зёлеными глазами, выплыло уродливое лицо домового эльфа.

— А-ах-х! — булькнул Гарри, — Добби! Сколько же можно пугать меня по ночам!..

— Гарри Поттеру надо скорее собираться, сэр! — упрямо проскрипел эльф, не обращая никакого внимания на ожесточённое сопротивление мальчика, сопровождающееся не менее эмоциональными пожеланиями отправляться «туда, куда Хагрид гиппогрифов не гонял»и стягивая с него одеяло.

— Да что такое, в конце концов! — яростно зашипел Гарри. — Что? Куда собираться? Погляди, ещё ночь на дворе, чемпионат только завтра!

— Это касается не чемпионата, сэр! Это касается профессора Дамблдора!

— Что-о? — Гарри молниеносно вскочил с постели и начал натягивать сверху на пижаму робу, — да объясни же толком!

— Добби лишь было велено привести Гарри Поттера в кабинет директора, сэр! — гнусаво просипел Добби, подавая Гарри очки, — Добби не говорили, зачем, сэр…

И тут вдруг что-то щёлкнуло в сознании мальчика. Он ведь совсем забыл про письмо Сириуса! — «Как только прибуду, тебя сразу позовут к Дамблдору»! Вот оно, в чём дело! Но ведь случилась какая-то беда… Иначе Дамблдор ни за что бы не поднял его среди ночи!

— Быстрее, Добби, — решительно сказал Гарри и тихо прокрался к двери спальни.

Уже через несколько минут они шли по слабо освещённому коридору третьего этажа, причём, Добби, кажется, чувствовал себя очень даже вольготно. Гарри быстро догадался, что эльф привык к таким ночным хождениям, потому что замок убирается, в основном, по ночам. У статуи каменной горгульи мальчик опередил эльфа:

— Лимонный шербет!

Горгулья скорчила отвратительную мину и прыгнула в сторону.

— Добби должен идти, Гарри Поттер, сэр! — тихо сказал эльф, теребя подол Гарриной робы, — Добби знает, что рядом с профессором Дамблдором Гарри Поттеру ничего не грозит, поэтому Добби удаляется!

С этими словами эльф еле слышно щёлкнул пальцами и растворился в воздухе. «Наверное, пошёл тушить камины», — сам для себя решил Гарри, ступая на движущуюся лестницу. На самом деле, сейчас он был готов думать о чём угодно, только не о тех известиях, которые,возможно, принёс Сириус.

— А, Гарри… Входи, входи! — встретил его у самой двери кабинета Дамблдор.

Невдалеке, у окна стоял, скрестив руки на груди, Сириус. Гарри сразу же заметил, что и крёстный, и Дамблдор чем-то очень сильно подавлены. Но, несмотря на свой крайне печальный и изнурённый вид, Сириус, сразу же, как только Гарри вошёл, улыбнулся мальчику и, сделав несколько быстрых шагов к двери, обнял его.

— Ну, как ты, Гарри? — тихо спросил он.

— Всё в порядке, — поспешил заверить его мальчик, — как твои дела? Что случилось? Ты написал такое странное письмо…

— Я не мог иначе, — развёл руками Блэк, — письмо могли перехватить, а мне волей-неволей пришлось бы выдать своё местонахождение, если бы я описал всё подробнее…

— Мы решили, Гарри, что тебе следует знать, произошла ужасная вещь, — прервал Сириуса Дамблдор, — ты — сын Джеймса, крестник Сириуса… Рэм Люпин тоже был тебе всё равно, что дядя…

— Что произошло? — тихо переспросил Гарри, уже чувствуя, как внутри всё сжимается от страха и горя.

— Рэм убит, — с потемневшим лицом выдохнул Блэк, — Вольдеморт убил его.

— Только всё закончил с похоронами… Я не понимаю… откуда они… как добрались до него? Мы же виделись с ним в Албании… кто знал, что в последний раз… а потом, я на север поехал, чёрт, почему не остался, ну почему?… Всего бы недельку… вернулись бы в Англию вместе… Мерлин, почему он ничего не сообщил… что он такого узнал- даже не представляю себе…

Сириус, сгорбившись, сидел на стуле прямо напротив Дамблдора и отрывисто чеканил слова. Гарри пристроился рядом с крёстным. Сам Дамблдор, тяжело облокотившись на спинку большого кресла, пронзительно смотрел на Блэка сквозь стёкла очков.

— Я вернулся слишком поздно, — продолжал Сириус, — Задержался. Сперва был в Уэльсе, потом заглянул сюда, очень хотел увидеть тебя, Гарри… А когда наконец добрался до Ирландии…

— Постой, — тихо остановил его Дамблдор, вставая из-за стола и направляясь к небольшому шкафчику у задней стены кабинета, — будет намного лучше, если мы используем дубльдум. Может быть, что-то, ускользнувшее от твоих глаз, заметим я или Гарри.

На стене один из портретов громко всхрапнул и замурлыкал во сне какую-то древнюю мелодию. Дамблдор лёгким движением выудил из шкафчика большое подобие раковины, увитой руническими письменами, и поставил её на стол.

— Всё, что тебе надо сделать, Сириус, это перенести волшебной палочкой образы туда, внутрь, — тихо проговорил директор, — будет больно, знаю. Но лучше сделать именно так.

Блэк в нерешительности подошёл к раковине и достал свою палочку. Мгновение — и раковина заполнилась серебристой субстанцией, похожей на перемещающиеся сгустки воздуха. Раковина завибрировала, а потом на поверхности субстанции стала, проясняясь, возникать картинка. Дамблдор жестом пригласил Гарри и Сириуса наклониться над раковиной и, едва только мальчик испачкал серебристым туманом нос, его вдруг с силой начало затягивать внутрь раковины. Сириус вздрогнул и ухватил Гарри за руку. Кабинет Дамблдора с грохотом остался позади. Теперь они втроём стояли на зелёной лужайке перед обыкновенным, выглядящим заброшенным, маггловским домом, расположенным на небольшом откосе. Вокруг не было ни души. Домик окружал густой лес, невдалеке слышался шум реки. Гарри обвёл глазами пейзаж и вздрогнул. Прямо над крышей слегка покосившегося строения висел огромный, призрачно-зелёный череп с высунувшейся из его рта змеёй. Рядом тяжело вздохнул Дамблдор.

— Вот так всё и было, — хмуро заметил Сириус и кивнул в сторону выбежавшего из леса большого чёрного пса.

Тот, между тем, галопом пересёк лужайку и вдруг испуганно взвыл, завидев Смертный знак, после чего быстро перекувырнулся и уже в образе человека вбежал в дом. Следом вошли Гарри, Сириус и Дамблдор.

Внутри дом выглядел вполне уютным, если не обращать внимания на разбросанные, как после обыска, вещи и искромсанные в щепки стулья. Складывалось впечатление, что в последние дни Люпин часто превращался в волка.

Вслед за обоими Сириусами Дамблдор и Гарри практически взбежали по широкой деревянной лестнице на второй этаж. И тут Гарри охнул от ужаса, прислонившись к дверному косяку. На кровати под широким балдахином без движения распростёрся Люпин. Лицо — цвета серого воска, мешки под глазами, висящие спутанными колтунами волосы — Гарри с трудом узнал своего друга. Прямо над кроватью на стене огнём горела длинная надпись: «Тёмный Лорд карает смертью всех, кто осмелится противостоять ему. Так было всегда и повториться вновь. С каждым, кто не подчинится Тёмному порядку».

— Непоправимое смертельное проклятье…- тихо пробормотал Дамблдор за спиной у Гарри.

Гарри увидел, как оба Сириуса стали по разные стороны от кровати, опустились на колени и страшно, хрипло заплакали. Тут мальчик ощутил, что и из его глаз неудержимо текут слёзы, вдоль по щеке, прямо по подбородку, вниз. Он подошёл к кровати, вгляделся в мёртвое лицо человека, горячо им любимого, так много для него сделавшего, и… упал на колени рядом с крёстным.

Прошло некоторое время и один из Блэков, видимо, сделав над собой невероятное усилие, быстрым движением закрыл глаза Люпина и выбежал вон из комнаты. «Другой» Блэк тоже поднялся на ноги и непросохшими от слёз глазами поглядел на Дамблдора. Гарри проследил за взглядом крёстного. Дамблдор не плакал. Он устало прислонился к стене и без выражения глядел на лежащее на кровати тело. Потом, словно вернувшись из забытья, он судорожно втянул воздух и приблизился к кровати

— Прощай, Рэм, — тихо сказал он.

Вернулся «другой» Сириус Блэк. Он встал практически рядом с Дамблдором и, тяжело вздохнув, хрипло проговорил:

— Прощай, мой добрый друг… Клянусь всем, что только есть у меня дорогого на свете… я отомщу за тебя. Мы отомстим.

— Мы отомстим, — твёрдо повторил «другой» Сириус и вдруг поднял глаза на Дамблдора, — ведь так?..

— Да, — глухо отозвался Дамблдор, поднимая над головой палочку.

— Я отомщу… — тихо, сквозь льющиеся слёзы, пообещал Гарри, не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела.

В этот момент его приподняло в воздух и вокруг всё померкло. Спустя несколько секунд он уже стоял в кабинете Дамблдора, бок о бок с Сириусом. Крёстный отец был очень бледен. Он медленно повернулся, взглянул в лицо Гарри и глаза его снова увлажнились.

— Мы не должны были этого делать, Дамблдор, — хрипло проговорил он, — мы не должны были показывать это Гарри…

— Я согласен с тобой, Сириус… — едва слышноотозвался директор, устало усаживаясь в своё кресло, — но, боюсь, теперь уже слишком поздно… Садитесь оба. Мне надо ещё кое-что вам рассказать…

Гарри опустился на заботливо придвинутый Сириусом стул, но перед глазами у него всё ещё стоял образ мертвого Люпина, по лицу, змеясь, текли и текли слёзы. Прошло лишь несколько минут, прежде чем он понял, что Дамблдор через стол протягивает ему небольшую, поблёскивающую гранями кружку с дымящимся напитком.

— Возьми, Гарри, это усладель с добавками, — тяжело вымолвил Дамблдор, и, когда Гарри принял в руки чашку, сразу же откинулся на спинку кресла. — Ты прав, Сириус, мы не должны были… Я забыл обо всём на свете… Да, — встрепенулся он, — знаешь, Каркарова нашли мёртвым маггловские полицейские пару недель назад.

— Неужели?! — хрипло воскликнул Сириус, беспокойно вскакивая со стула.

— Именно. Убийственное проклятие, я полагаю… Впрочем, я тоже не должен был этого говорить, Гарри, прости.

— Но я имею право знать, — вдруг неожиданно для себя отвлёкся от усладеля Гарри, — это… это ужасно… но я должен был это увидеть… Теперь… теперь я понимаю, почему все так боялись Смертного знака. Это не должно повториться, профессор Дамблдор! — вдруг выпалил он, — Я хочу сделать всё, чтобы ничего подобного не повторилось!

— Ты храбрый мальчик, Гарри… — Дамблдор снял очки и медленно, одно за другим, протер стёкла рукавом робы. — Ты уже сделал так много!.. Спасибо. Ну, а теперь о главном.

Гарри видел, как тяжело Дамблдору и каких усилий ему стоит взять себя в руки.

— Как я теперь понимаю, незадолго до своей гибели Рэм отправил мне письмо, — начал Дамблдор, водружая назад, на нос очки, и запуская руку в один из многочисленных ящиков стола, — он действительно что-то узнал, но не хотел писать об этом в письме — оно всё состоит из намёков. Вот… — директор наконец-то выудил письмо и прочитал:

Профессор Дамблдор! Во время моей с Сириусом поездки в Албанию я выяснил некоторые подробности предполагаемого плана действий Вольдеморта. После того, как Сириус отправился обратно в Англию, я продолжил поиски в южных областях леса. Неожиданно со мной случился приступ оборотной болезни, и я случайно встретился с местными волками. Они указали мне предполагаемое место бывшего пребывания Вольдеморта и я, последовав их советам, действительно нашел нечто вроде убежища. Помимо зловонной атмосферы и бесчисленных скелетов животных ещё кое-что заинтересовало меня. На камнях, стенах небольшой пещеры, на деревьях можно, пользуясь заклятием восстановления образов, прочесть многочисленные упоминания о каком-то «Ордене Феникса».

Я немедленно дезаппарировал в Англию, навёл некоторые справки, но пока мне удалось отыскать лишь отрывочные сведения, которые, впрочем, всё равно небезопасно отправлять совиной почтой. Часть информации мне так же удалось добыть в связи с давней удачной находкой какого-то магического артефакта. Продолжаю искать ещё какие-нибудь зацепки, как только в моих руках окажется более или менее полная информация, я немедленно вылечу в Хогвартс, а пока жду приезда Сириуса, чтобы передать с ним то, что уже знаю.

Надеюсь, мы успеем предотвратить катастрофу. Кажется, Вольдеморт не намерен больше ждать, он хочет вернуть себе могущество сразу, одним решающим ударом. Возможно, он уже начал действовать. Будьте осторожны. Рэм Люпин.

— Вот так, — Дамблдор положил письмо на край стола и устало поглядел на Сириуса.

— Что за Орден Феникса? — глухо отозвался тот.

— Орден Феникса? Хм… — Дамблдор с видимым усилием поднялся из кресла и, приблизившись к книжным полкам, вытянул оттуда старую увесистую книгу, инкрустированную серебром, — единственный Орден Феникса, о котором нам известно, находится здесь, в Хогвартсе. Правда я совершенно не понимаю, на что он Вольдеморту… — Дамблдор раскрыл книгу, полистал её и положил на стол, — Вот. Это скульптурный ансамбль. Изображает четырёх основателей школы. Сначала задумывался ими же как ещё одна зала подземелья, парадная. Но впоследствии, после гибели Гриффиндора и ухода Слитерина, Рэйвенкло и Хаффльпафф сделали из этого своего рода тайную комнату. Скорее всего, просто не стали бередить старые раны…

На раскрытой странице книги красовался впечатляющий рисунок: четыре огромных фигуры, сверхточно вытесанные из камня, стояли в центре огромного зала, устремив взгляды в центр круга, образованного ими.

— Да, и в самом деле, почему Вольдеморт задумался об этом Ордене? — недоумённо пробормотал Блэк, — только четыре скульптуры… ни магии, ни секретов…

— О, нет! Здесь ты ошибаешься! — поправил его Дамблдор. — В Хогвартсе нет ничего, что не было бы наделено магическими свойствами или не хранило бы тайну! Существует одна очень старая легенда. Согласно ей Орден Феникса был зачарован оставшимися двумя основателями школы, но никто не знает, для чего. Со своей стороны я могу предположить, что магия действительно имела место. Гриффиндор погиб от рук могущественного демона тьмы — Варсторогеля…

— Варсторогеля? — вскричал Гарри, — Неужели того самого, о котором в прошлом году на сортировке пела Шляпа?

— Да, Гарри, боюсь, того самого, — ответил Дамблдор, удивлённо сверкнув полумесяцами очков, — очень опасное создание. Демон, абсолютно нечувствительный ко всякого рода заклинаниям. Если верить слухам, его как-то умудрился вызвать Слитерин, для того, чтобы подчинить своей воле Хогвартс, а потом уж и весь мир. Первым погиб Гриффиндор. Но что-то пошло не так и Слитерин сам вынужден был оставить школу.

— Моё же мнение состоит в том, что Орден Феникса был создан с целью оградить мир от будущих попыток снова вызвать демона, ведь Слитерин поклялся, что его наследник завершит начатое им самим: избавит школу от нечистокровных колдунов, установит всемирное господство чёрной магии и тому подобное. — Дамблдор многозначительно поглядел на Гарри, — сам я только один раз спускался в подземелье, чтобы как следует ознакомиться с этой очередной, и, уверен, не последней загадкой замка. От Ордена действительно исходит мощная магическая аура. Он зачарован, чтобы не позволить истории повториться.

— Тогда Вольдеморт, вероятнее всего, хочет уничтожить его, чтобы снова вызвать демона, — предположил Сириус.

— Не исключено, — задумчиво пробормотал Дамблдор, — как только я получил письмо от Рэма, то тут же послал Северуса проверить, в каком состоянии Орден…

— Так вот что он там делал!.. — пробормотал Гарри и тут же покраснел до кончиков ушей под пристальным взглядом Дамблдора и крёстного.

— А ты-то что там делал? — грозно навис над ним Блэк.

— Мы… — начал было Гарри и снова осёкся.

— Кто — МЫ? — немедленно уточнил Сириус.

— Я, Рон и Эрмиона, — признался Гарри, — профессор Трелани задала задание, — предсказать по руке судьбу человека. Никто из нас не понял, как это делается и мы решили попросить привидений помочь нам, ведь своё будущее они знают… Они назначили нам встречу в этом самом подземелье… А потом туда явился профессор Снейп и прогнал привидения. Мы спрятались. А потом он, кажется, наложил на дверь заклятие и мы не смогли её открыть… Простите, профессор, — промямлил Гарри, тяжело уставившись на Дамблдора.

— Нет, ну чёрти что! — высказался, наконец, Сириус, — вы хотя бы иногда думаете, что творите? Бродить по подземелью, с привидениями… До такого даже мы не…

— Зато вы додумались до составления карты школы, — спокойно отстоял Гарри Дамблдор и Блэк, в свою очередь, покраснел как помидор. — Ну же, Гарри, и это — всё?

— Да, профессор…

— Хорошо… — Дамблдор задумчиво поскрёб пальцем по носу и вдруг устало вымолвил, — и всё же мне совершенно не ясны мотивы Вольдеморта… В этом году мы наложили на Хогвартс такое заклятие, которое не позволит Лорду даже войти в замок. Если, разумеется, я, как директор, не разрешу…

— Это значит, что ему не добраться до Ордена в любом случае, — подытожил Блэк.

— Да, да… Но Рэм узнал что-то большее, — Дамблдор горько прикрыл глаза, — то, что его погубило, а для нас очень важно… Ох, ладно… — он оглянулся на окна, — уже светает. Тебе, Сириус, и, в особенности, тебе, Гарри, не помешает выспаться. Такая сумбурная ночь… А тебе, Сириус, думаю, лучше пока остаться здесь, — поживёшь у Хагрида, я его сейчас предупрежу. У него всегда найдётся место в хижине..

Блэк согласно мотнул головой в ответ. Гарри поглядел на крёстного и на душе у него немного потеплело: Сириус остаётся в замке. Мысль, которая вот уже полчаса мучила мальчика, легко отступила: здесь Дамблдор. Пока Дамблдор рядом, Сириусу ничего не грозит, он в безопасности, а Вольдеморт не может войти в замок.

— Тебе надо идти спать, Гарри, — сипло сказал Сириус, положив руку мальчику на плечо, — не вовремя я тебя сегодня поднял, ну да что уж теперь исправишь… Ты постарайся выспаться, иди, иди…

— И вот ещё, Гарри, — поднялся из-за стола Дамблдор, — пожалуйста, не рассказывай никому про Рэма… Нам сейчас ни к чему паника.

— Разумеется, Рон и Эрмиона имеют право знать, — после небольшой паузы, и словно в ответ на немой вопрос Гарри, добавил директор.

Гарри попрощался с Сириусом и Дамблдором и вышел из кабинета. Он медленно спустился по движущейся лестнице и побрел по коридорам к Гриффиндорской башне. Люпин убит. Что же теперь будет? Что затевает Вольдеморт? И как ему, Гарри, теперь жить дальше? Мысли, не посещавшие мальчика вот уже почти год, с прошлого июля, снова вернулись и забили отчаянную тревогу. Тёмный Лорд восстал, более великий и более могущественный, чем когда-либо, и неизвестно, чего же он добивается теперь. При одной мысли о том, что ещё один Смертный знак может появиться над чьим-нибудь домом, Гарри изнутри обдало страшным холодом. Как предотвратить это? Надо будет рассказать всё Рону и Эрмионе, но как это сделать? Как сказать друзьям, что Люпин убит, а Вольдеморт, похоже, уже близок к осуществлению своего чёрного замысла и никто не знает, в чём же этот замысел заключается? Ведь пострадать может любой… А Гарри не мог себе даже представить, что же он будет делать, как дальше будет жить, если что-нибудь случится с Роном, Эрмионой, Хагридом или Сириусом…

— Взяли моду по ночам бродить! — недовольно бросила Толстая тётя в ответ на его грустное бормотание.

— Неразрешимая дилемма! — ещё раз, но уже громче повторил мальчик и сам себе усмехнулся, — действительно, — дилемма!..

— Как скажешь!.. — раздражённо ответила Толстая тётя, открывая вход в общую гостиную.