Глава 8. Магловские кошмары
Тоня Беллингхем проснулась в холодном поту — снова тот же кошмарный сон. Она огляделась, не понимая, где находится, но затем пробудившееся сознание подсказало — в своей лондонской квартире. Тоня когда-то жила в ней с родителями, но теперь они мертвы, и она только что — в двадцатый, наверное, раз за последние месяцы — вновь пережила во сне тот ужасный день.
Тоня закрыла глаза и попыталась восстановить в памяти детали сна. Самолет, внезапно ныряющий вниз… Мать, что-то кричащая отцу, который отклонил штурвал их «Цессны» от себя, не обращая внимания на крики… Страшный удар, резкая боль от прикушенного языка и словно ожог на плече, где натянувшийся привязной ремень разодрал одежду и глубоко впился в кожу…
Черноволосый мужчина бросился прямо в огонь — казалось, тот не причиняет ему ни малейшего вреда. Язык пламени лизнул руку, Тоня ощутила слабое покалывание и удивилась: она никогда не думала, что ожоги — это совсем не страшно. Потом ей снилось, как незнакомец выдергивает ее из кресла (ярко вспоминалась боль в вывихнутой руке) и выносит из огня. Пронзительные изумрудные глаза взглянули в упор, и Тоня увидела в них страх — не за себя, за нее.
— Сиди здесь, — и он опять нырнул в пламя. Тоня провожала спасителя взглядом, когда яркая вспышка почти ослепила ее. Показалось ли ей, или в огне действительно появился еще один мужчина, что-то выкрикнувший… на латыни?! Вновь прибывший схватил зеленоглазого, тот попытался вырваться, но тут же безжизненно осел на землю. Через мгновение на Тоню обрушилась волна убийственного жара — второй взрыв…
Сначала она ничего не видела и не слышала — в широко раскрытых глазах стояла сплошная белая пелена, а уши словно забило ватой. Потом чувства вернулись: вокруг стояли люди в странной одежде, другие летали над ней на метлах, время от времени кто-то с негромким хлопком возникал буквально из ниоткуда… Может, она умерла? Или сошла с ума?!
Тоня попыталась подняться, но смогла лишь стать на колени. Откуда-то появилась женщина с огненно-рыжими волосами, которая тут же мертвой хваткой вцепилась в безжизненное тело ее спасителя. Выглядела она так, будто из нее заживо вытягивали душу. Опять хлопок — и рядом возникла другая женщина, с копной каштановых волос и полными страдания глазами. Крик:
— Грейнджер! Он здесь! Быстро!!! — Тоня разглядела мужчину с мертвенно-бледным лицом. Его белокурые пряди совершенно невероятного оттенка бросались в глаза даже в этой абсолютно безумной ситуации. Безумной… Родители — их больше нет. Сгорели…
— Кто вы? Что происходит? — услышала она свой неуверенный и испуганный голос.
— Несчастный случай, — прошептала женщина с каштановой гривой. — Ваш самолет разбился. Но с вами все будет в порядке.
— Мои родители… в самолете.
Женщина не ответила и отвернулась, по ее щекам медленно скатывались слезы. Наконец она прошептала:
— Мне очень жаль…
Вновь перед глазами возник тот же блондин. Он произнес несколько слов, направив на нее какую-то полированную деревянную палочку вроде дирижерской…
Тоня всегда просыпалась в этот момент. Обычно она не могла припомнить многого из сна, но не сейчас. Сегодняшний сон казался реальнее самой реальности, записанной в паре сухих строк протокола расследования обстоятельств авиакатастрофы двухлетней давности, когда «Цессна», в которой летели Тоня и ее родители, разбилась из-за того, что отец непонятным образом утратил контроль над самолетом. Спастись удалось только ей — Тоня успела выползти из-под обломков за миг до взрыва… Вот только она сама этого почему-то не помнила — что, возможно, и придавало ее кошмару реалистичность и такие яркие детали, как отсутствующее выражение отцовского лица, когда он явно обдуманно отклонил штурвал от себя, а в последний миг еще и до предела выжал сектор газа, направляя самолет в землю на максимальной скорости… Другим доказательством того, что кошмарный сон просто не может иметь ничего общего с реальностью, было воспоминание о тщетной попытке матери выровнять самолет, воспользовавшись штурвалом второго пилота. В руках матери штурвал во снах превращался… в шипящую змею, и оставалось лишь гадать, каким причудам подсознания она обязана появлению этого образа…
Тоня взглянула на часы — пять утра. Просто превосходно — на девять у нее назначена процедура, требующая максимальной концентрации! Возня с бормашиной и щипцами всегда требует внимания, но с маленькими детьми его надо удвоить. Иногда Тоня спрашивала себя, зачем ей понадобилось избрать в качестве специализации детскую стоматологию, но всегда вспоминала ответ, глядя на восстановленные с ее помощью милые детские улыбки.
Детские улыбки… Это напомнило ей о предстоящем сегодня в Лондоне семинаре Ассоциации британских стоматологов, посвященном проблемам детской косметической хирургии. А ей совершенно нечего одеть на такое важное мероприятие, так что надо успеть до работы забрать вещи из химчистки… Тоня постаралась выбросить из головы ошметки ночного кошмара и — хотя и на пару часов раньше обычного — начала новый рутинный рабочий день, даже не подозревая, что очень скоро встретит людей, которых весьма заинтересуют ее сны…
