Глава 12. Послание
— Элизабет! — раздраженно прошипел Сириус Поттер. — Не высовывай ногу из-под мантии!
— Я не высовываю! Ты… ты нехороший!
— Хочешь обратно в постель?!
— Нет!
Сириус вздохнул: ох, нелегкая это работа — научить трехлетнюю сестренку правильному обращению с мантией-невидимкой. Сам-то Сириус, понятно, не такой — ему уже пять, можно даже сказать почти шесть лет, и он без всяких проблем управляется со старой папиной мантией. Остается надеяться, что Элизабет вырастет поскорее, станет такой же большой, как и он, и перестанет, наконец, действовать на нервы…
— Тише, пожалуйста.
— Я и так тихая!!!
Сириус проявил мудрость не по годам и решил не спорить с сестрой — спор, в конце концов, только отвлечет их от Миссии: «Я — Сириус Поттер, великий аврор. Я самый лучший, и никто не сможет помешать мне отправить Тайное Послание. Никто — включая маленького занудного аврора-стажера…»
Поднявшись по лестницам, Сириус с сестрой забрались, наконец, на самый верх Дома Поттеров — в совятню.
— Ой, посмотри, сколько хорошеньких птичек! — запищала от восторга Элизабет и попыталась ухватить ближайшую сову, за что тут же удостоилась двух раздраженных взглядов — и от взмывшей в воздух птицы, и от брата. Шесть сов с любопытством уставились на зажатые в детских ладошках клочки пергамента и стали с напыщенным видом переступать на своих жердочках в надежде удостоиться чести доставить послания — первые письма детей Поттеров, отправляемые ими самостоятельно.
— Ну, кто хочет отнести письмо папе?.. — раздалось громкое уханье, крылья со свистом рассекли воздух, и большая сова спикировала со стропил вниз, разогнав остальных птиц. Она выглядела немолодо, пятна старческой пигментации покрывали ее когда-то белые перья. — Хедвиг?! — Сириус с благоговейным трепетом посмотрел на птицу, усевшуюся на жердочке прямо перед ним, на уровне глаз. Та пристально взглянула на мальчика и протянула лапу.
— Мамочка больше не пользуется этой совой, — испуганно прошептала Элизабет. — Ох, и попадет же нам…
Сириусу показалось, что немолодую птицу сердят их колебания.
— Хедвиг, ты хочешь полететь с письмами? — ответом было согласное уханье и приглашающее движение лапой.
Сириус задумался. Он знал, конечно, что Хедвиг была самой первой совой его отца и пребывала сейчас в весьма преклонном по птичьим меркам возрасте. В совятне она жила на самом почетном месте, хотя с рождения Сириуса уже не носила писем.
Два с половиной года назад… Да, именно тогда, ему было столько лет, сколько сейчас Элизабет, когда отец познакомил его с Хедвиг…
— Папа, я тебя не отпущу! — трехлетний Сириус топнул ножкой. Это нечестно! Папа опять уезжает куда-то, куда ему даже нельзя будет послать сову с письмом…
— Я бы хотел остаться, — тяжело вздохнул отец, — но надо ехать. Такая у меня работа. Это ненадолго — не больше месяца, и я хочу, чтобы ты присмотрел за мамочкой в мое отсутствие, ладно? Ей понадобится твоя помощь.
— Мне страшно без тебя.
— Бояться нечего, — серьезно ответил Гарри. — К тому же, если я понадоблюсь, если буду очень-очень нужен, ты всегда можешь послать мне письмо.
Сириус недоверчиво взглянул на отца. Он никогда не отвечает на письма во время Специальных Поездок — это мальчик уже прекрасно усвоил в свои три года.
— Совы тебя не найдут…
— Идем, я познакомлю тебя кое с кем, — Гарри встал и протянул сыну руку.
Они пришли в совятню, где их встретили выжидающие взгляды нескольких сов. В основном они принадлежали семье Поттеров, но в просторном помещении вольготно разместились на краткосрочный отдых и несколько министерских сов и даже одна птица из Хогвартса. Не обращая внимания на все пернатое изобилие, Гарри протянул руку.
— Хедвиг! — большая белая сова в несколько взмахов подлетела к ним и приземлилась отцу на руку, пристально посмотрела на него огромными глазами, а потом вдруг дружелюбно прижалась клювом к его лицу, словно целуя. — Привет, старушка. Давненько тебя не видел, — сова негромко ухнула и жалобно протянула лапу. — Нет, дорогая, я сегодня не с письмом… Познакомься — это мой сын Сириус. Сириус, это Хедвиг, она особенная сова.
Мальчик посмотрел на птицу, которая, в свою очередь, окинула его критическим взглядом. Удовлетворенная, как видно, результатом осмотра, она с тихим уханьем перескочила с руки Гарри на плечо Сириуса.
— Похоже, ты ей понравился, — заметил отец. — А теперь слушай меня внимательно и запоминай: это важно. Хедвиг уже очень-очень старая, и она больше не носит писем. Уверяю тебя: ее теперешний отдых вполне заслужен, — гримаса боли исказила лицо Гарри. Сириус не знал, что отец вспомнил события пятого года своей учебы в Хогвартсе, когда на Хедвиг напали, пытаясь отнять письмо от Сириуса Блэка, которое она несла. — Она лучшая сова в мире. Самая лучшая, — голос Гарри звучал хрипловато, но гордые интонации в нем были слышны даже трехлетнему ребенку. У Сириуса не возникло и тени сомнения: раз отец сказал, значит, так и есть — это лучшая сова в мире, и точка.
Хедвиг обвела совятню исполненным превосходства взглядом, будто проверяя, не дерзнет ли кто из более молодых собратьев оспорить оценку хозяина, однако те сидели на своих жердочках с выражением должного смирения и покорности. Удовлетворенная, Хедвиг повернулась и продолжила разглядывание Сириуса.
— Мне подарили ее в одиннадцать лет — великий человек по имени Рубеус Хагрид. Это была самая первая сова в моей жизни, и…
— Рубинус Хагрид? — перебил отца Сириус. — Смешное имя.
Гарри улыбнулся, услышав, как сын переименовал покойного хогвартского лесника и преподавателя по уходу за магическими существами, и продолжил:
— Ну, про Хагрида я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. Сейчас я хочу, чтобы ты запомнил одно: если произойдет что-то чрезвычайное — действительно чрезвычайное, — ты можешь послать Хедвиг, и она найдет меня, где бы я ни находился и что бы ни делал. Такая это замечательная птица. Но прошу тебя: воспользуйся ею лишь в самом крайнем случае, когда нет другого выхода, и только если мамочка не возражает. Понятно?..
Два с половиной года спустя Сириус Поттер по-взрослому серьезно объяснил сестре:
— Если кто и сможет найти папочку на небесах, чтобы передать ему письма, то это только Хедвиг.
Элизабет внимательно осмотрела огромную — по ее меркам — сову. Не обращая внимания на недостающие перья, линялые пятна и другие признаки преклонного возраста, она вынесла свой приговор:
— Какая милая птичка!
Сириус начал прикреплять письма к лапе Хедвиг, которая сидела спокойно, словно старая боевая лошадь в ожидании последней битвы. В этот момент в совятню вошла Джинни.
— Чем это вы тут занимаетесь? Сириус, зачем тебе Хедвиг? Ты же знаешь: она уже не носит почту!
— Мы посылаем письма папочке, — мальчик не собирался отступать. — Хедвиг — лучшая сова в мире, и папочка сказал, что она всегда сможет его найти. Я думаю, она отыщет его даже на небесах…
— Сынок, — лицо Джинни смягчилось, — она ведь уже очень старенькая. Может, пошлем сову помоложе?
Раздался хриплый клекот, и потрясенная Джинни взглянула на Хедвиг. «Она смотрит на меня так, будто поняла мои слова. Никогда раньше не видела животное с таким… яростным взглядом…»
— Хедвиг, дорогая, ты, конечно, замечательная птица, но по силам ли тебе в твоем возрасте такой полет? — сова продолжала смотреть на нее, не удостаивая даже уханья.
Джинни заколебалась. Она понимала, что если послать любую другую сову, та, без сомнения, некоторое время полетает туда и сюда в поисках Гарри, а потом вернется — ночью, когда Сириус и Элизабет уже уснут, и можно будет забрать у совы их письма без риска травмировать детскую психику… Хедвиг, однако, была уже слишком старой — она почти не вылетала из совятни уже лет семь, выбираясь, может, всего пару раз, чтобы спикировать с высоты на ничего не подозревающую мышь где-нибудь на лугу. Ей не хотелось, чтобы сова улетала — в глубине души Джинни знала, что если ее отпустить, обратно Хедвиг уже не вернется: она будет кружить в поисках Гарри, пока не рухнет бездыханной на землю.
Внезапно нахлынули воспоминания: вот она, по уши влюбленная в Гарри девчонка, сидит в своей комнате в Норе, с нетерпением ожидая знакомого свиста крыльев белоснежной совы, доставляющей его послания… Мысль о смерти Хедвиг очень пугала: сова была частью счастливого прошлого, и Джинни изо всех сил старалась, чтобы Хедвиг жилось привольно — она знала, что Гарри хотел бы именно такого обхождения со своей первой совой. Но даже самый лучший уход был бессилен против возраста, а Хедвиг прожила немало даже по меркам магических сов, живущих, как правило, дольше обычных…
Сова продолжала смотреть на Джинни, но ярость исчезла из ее взгляда, уступив место мольбе: «Пожалуйста, позволь мне отнести эти письма. Я стара, но все еще способна выполнить свою работу. А если уж доведется умирать, то не лучше ли встретить последний миг в полете?..» Одинокая слезинка скатилась по щеке Джинни, она прошептала:
— Ты и вправду лучшая сова в мире, Хедвиг. Отнесешь Гарри послание от его детей?
— Ух-у!
— Сириус, отпусти ее… Хедвиг доставит ваши письма.
Мальчик вытянул руку. Сова нежно клюнула Джинни в щеку и поудобнее расположилась на руке Сириуса, давая ему возможность хорошенько закрепить письма на ее лапе. Элизабет подошла и поцеловала пожилую птицу. Наконец, все приготовления были закончены, и Сириус уверенным — даже слишком уверенным для пятилетнего (хорошо, почти шестилетнего) ребенка — голосом скомандовал:
— Хедвиг, старушка, отнеси эти письма папочке!
Сова наклонила голову, словно отвешивая прощальный поклон, и взмыла вверх. Крылья расправились во весь их немаленький размах, над головами вихрем закружились пыль и перышки. Взмах, другой, и вот уже Хедвиг вылетела из совятни наружу.
Джинни и дети подбежали к окну, провожая взглядами сову, уносящуюся в небо по плавной спирали. Пернатые обитатели совятни тоже подлетели поближе, с не меньшим интересом следя за полетом белоснежной птицы. А та поднималась все выше и выше, и Джинни вдруг с удивлением заметила, что на таком расстоянии преклонный возраст совы стал как-то незаметнее, и при небольшой доле фантазии она сама себя сумеет убедить в том, что ей снова семнадцать лет, и чудесная птица несет ей восторженное послание от Гарри с торжественностью, более приличествующей дипломатической переписке. Впрочем, для Хедвиг содержание писем и в самом деле не имело ни малейшего значения: и любовные записочки парочки подростков, и сверхсекретную корреспонденцию Ордена феникса она доставляла с одинаковой ответственностью. И даже самая приземленная, никому, в общем-то, не интересная новость возвышалась к значимости от одного факта доставки на крыльях Хедвиг…
Не изменила сова своим принципам и на сей раз, неся написанное корявыми печатными буквами письмо Сириуса и рисунок, сделанный рукой Элизабет. Хедвиг сделала три широких круга над домом, затем заложила глубокий вираж… На миг показалось, будто белоснежная птица сейчас рухнет, но тут же Джинни поняла, что Хедвиг спикировала для набора скорости — почти у самой земли она снова начала подъем, забираясь на еще большую, чем прежде, высоту. Потом Хедвиг повернула на север, и они провожали ее взглядами, пока сова окончательно не скрылась из виду…
— Папочка получит наши письма? — вопрос Элизабет вернул Джинни к реальности.
— Да, доченька, конечно получит. Думаю, ему очень понравится твой рисунок, — с этими словами Джинни повела детей вниз, стараясь, чтобы они шли впереди и не видели ее глаз.
