Глава 22. Магловские игры
Рон и Драко стояли на кухне у Джинни, мрачно глядя друг на друга.
— Никак не могу свыкнуться с этой мыслью, — фальшиво-оживленным голосом произнес Рон. — Так и до шизофрении недалеко… Мало того, что жизнь разделилась на два периода — «до смерти Гарри» и «после», теперь еще и третий добавился — «возвращение блудного Гарри». Почти как в магловских киносериалах… Гермионе легче — со всеми заботами последних дней она еще не выкроила минутку, чтобы об этом поразмыслить!
Драко кивнул: его терзали сходные мысли. Парой минут ранее он, Гермиона и Рон увидели Гарри первый раз за два года. Драко заставил себя улыбнуться другу, но слов не нашел. Ну что сказать? «Эй, приятель, рад видеть, что ты не умер»? Наверно, в принципе не существует изящной формулировки, подходящей к подобному случаю, а говорить неуклюжие фразы Драко терпеть не мог.
— Гермиона просто умирает от желания поделиться с нами тем, что она выяснила, но не хочет повторяться дважды, вот почему мы ждем, пока все соберутся. Конечно, это связано с Гарри, иначе сбор был бы назначен где-нибудь в другом месте.
— Слушай, а что это за американцы? — спросил Драко после недолгого молчания.
— Они мне не нравятся, — Рон поморщился. — Ну, допустим, дамочка еще более-менее нормальная, зато тот тип, которого она притащила с собой, напоминает Перси в худшие годы… А вообще-то они из магдепа.
— Чудесно, — Драко закатил глаза. — Мы раскопали что-то важное, а эти потомки бунтарей из колоний слетелись как стервятники на падаль, чтобы примазаться к славе…
— Отец придерживается другого мнения.
— Твоему отцу иногда не помешал бы советник со слизеринским воспитанием.
— Между нами говоря, — улыбнулся Рон, — у него есть один такой. Джинни уговорила отца заключить контракт с «Аргойл консалтинг». Только это секрет.
— О-о! — присвистнул Драко. — Теперь понятно, почему он стал выглядеть гораздо респектабельнее на страницах «Пророка». Немалых денег стоит, наверно, а? Кто оплачивает?
— Фред и Джордж, естественно. Они, кстати, и нашли эту фирму — когда разрабатывали рекламную кампанию для «Ультрафокусов Уизли». Думаю, близнецы решили, что отцу тоже не помешает улучшение имиджа.
— Это уж точно, — с глубокомысленным видом кивнул Драко. — И что, твой отец слушает рекомендации советников?
— Еще бы. Он ведь понимает, что на посту министра может принести намного больше пользы.
— Просто молодец.
— Так или иначе, — вернулся Рон к предыдущей теме, — мне не нравится американский недоумок. Я понимаю: на их присутствии настояла Гермиона, но этот напыщенный хлыщ недоволен тем, что она, видите ли, связалась с ними не по официальным каналам. К тому же, он, похоже, недолюбливает маглорожденных, хотя это и нетипично для американских магов.
Драко обдумал услышанное: он привык доверять ощущениям Рона. И хотя последнему время от времени случалось огорчать жену, а сам Драко, по мнению многих, жил с единственной целью — как можно больше и чаще действовать на нервы маглорожденной ведьме, он считал, что остальные должны заслужить право вести себя так. Драко так и не удалось установить с ней слишком уж теплые отношения (хотя он и считал ее мужа одним из лучших друзей), но его уважение к блестящей ведьме было безмерным, к тому же в семье Малфоев было заведено простирать свою лояльность и на жен друзей… Драко никогда не признал бы этого вслух, но даже притом, что всезнайство Гермионы иногда здорово его раздражало, он рад был бы укрепить их дружбу. А еще существует ведь и такая вещь, как корпоративная солидарность! Рон являлся не только другом Драко, но и его напарником. Гермиона во время своей недолгой аврорской карьеры тоже работала в одной команде с ними, и ей неоднократно случалось спасать жизнь Драко… Словом, если у кого-то есть проблемы с Гермионой, он постарается обеспечить этому «кому-то» проблемы еще и от себя лично!
— Хочешь, я поиграю с американским недоумком? — голос Драко звучал спокойно, но холод глаз выдал его чувства.
Рон улыбнулся. «Игры» эти обычно заключались в насмешках и унижениях тех, кого Драко считал ниже себя, и относился он к ним весьма серьезно, не останавливаясь до полной и безоговорочной капитуляции жертвы. Поскольку к категории «ниже себя» Драко привык относить чуть ли не каждого, Рон старался сдерживать друга. «Тем более сейчас, — подумал он, — когда здесь находятся отец и Амос Диггори, которым может не понравиться такое отношение к зарубежным гостям». С другой стороны, американец нахамил его жене… Рон давно уже сделал для себя вывод: от дружбы с Драко есть определенные преимущества.
— Не буду препятствовать, — он взглянул на Малфоя и пожал плечами. — Ну что, пойдем?
Они вышли из кухни и прошли в нетипично заполненную народом гостиную дома Поттеров. У одной стены сидел Гарри — его кровать специально подняли из переоборудованного в госпиталь подвала, чтобы он смог принять участие в обсуждении. Рядом с ним застыла Джинни, с другой стороны — Гермиона. Присутствовали и Амос Диггори с Артуром Уизли (около последнего Драко с удивлением увидел Тоню Беллингхем), а также двое представителей магического департамента США — аналога британского министерства магии. Американцы не сообщили, чем конкретно занимаются в магдепе, сказали лишь, представляясь, что они из отдела управления и планирования… Драко подозревал: «управление и планирование» — лишь эвфемизм, под которым скрывается нечто гораздо более секретное, вроде «отдела убивания людей, ломания вещей и незаметного проникновения в недозволенные места». Возможно, на его восприятие повлиял отзыв Рона, но Драко с первого взгляда ощутил неприязнь к магдеповцу, хотя дама, его спутница, производила впечатление вполне разумной и рассудительной. Присмотревшись к ним повнимательнее, Драко понял, что она и является старшей в паре.
Артур Уизли был жизнерадостен как всегда, а Амос Диггори выглядел мрачнее обычного. Гермиона сжимала в руках свиток пергамента и папку из плотного картона; Драко обратил внимание на то, как побелели от напряжения костяшки ее пальцев.
— Что ж, — начал министр, — мы собрались в спешке, Гарри, но это ты ведь хотел всех нас видеть здесь. Должен сказать, кстати, что мне было нелегко объяснить Молли твое желание обсуждать государственные дела до встречи с семьей. Я понимаю — у тебя, несомненно, имелись веские причины, но должен предупредить: Молли… э-э-э… очень огорчена, — он вымученно улыбнулся.
— Простите, Артур, но дело действительно спешное. Надеюсь, она не сильно ругалась, — с сочувствием в голосе произнес Гарри.
— Если честно — довольно сильно. Я, конечно, люблю свою жену, но ее темперамент…
— Папа, что она тебе сделала? — воскликнула Джинни. Взглянув на отца, она добавила: — Твои волосы!.. — и в самом деле, вместо привычной изрядно поредевшей рыжей шевелюры голову министра покрывала густая копна черных волос со странными белыми полосками. При более пристальном рассмотрении начинало даже казаться, что это и не волосы вовсе, а какой-то… мех. Раньше никто не обратил внимания на странности в прическе мистера Уизли — очевидно, из-за шляпы, которая ее скрывала и которую министр только что снял.
Артур покосился на Амоса Диггори, который закатил глаза и сделал жест рукой, словно желая сказать: «Договаривай, раз уж начал».
— Э-э-э… твоя мамочка, когда я сообщил о назначенной встрече с Гарри, в которой она, к сожалению, участвовать не сможет, повела себя… Скажем так: ей это не понравилось. Совсем не понравилось. Она… она попыталась трансфигурировать меня в скунса!
В глазах Джинни сверкнули веселые искорки, Драко ухмыльнулся, Рон выглядел испуганно, Гермиона чуть ослабила хватку на папке с бумагами и пробормотала: «Ой!» Парень из магдепа тоже буркнул себе под нос что-то о «паршивых дилетантах». Потрясенный Гарри взглянул на тестя.
— Возможно, в лапах Волдеморта я был бы в большей безопасности, — простонал он. — Представляю, что теща сделает со мной, когда узнает, что это я предложил вам не брать ее с собой!
— Об этом я ей не сказал. Мне кажется, разумнее будет сначала залечить твои предыдущие раны.
— Как же мне повезло с тестем! — повеселевший Гарри тепло улыбнулся Артуру. Тот порозовел от удовольствия, а по-прежнему мрачный Амос Диггори проворчал пару слов насчет неудобства, которое может возникнуть, если магическое сообщество прослышит о том, как министра магии едва не превратили в ароматного лесного обитателя прямо под носом у его личных телохранителей.
— Не волнуйтесь, — успокаивающе улыбнулся Амосу Драко. — Уверен: каждый, кто знает Молли Уизли, ни на миг не усомнится в том, что даже у группы авроров не было ни малейшего шанса противостоять праматери Уизли в состоянии абсолютного гнева.
— Да, — хмыкнул Артур и попытался вернуться к обсуждению вопросов, ради которых они здесь собрались: — Что ж, Гарри. Ты слышал, конечно же, о нападениях на министерские здания за последние дни. Если бы ты нас не предупредил о необходимости повышения боеготовности, потери могли бы оказаться куда серьезней. Итак, не расскажешь ли нам о причинах объявления ситуации «Расщепленная палочка»?..
— Простите, — вмешалась Тоня Беллингхем, — а что такое «Расщепленная палочка»? — Амос Диггори при этих словах снова что-то сердито забурчал себе под нос.
— Ну-ну, Амос, у Тони есть допуск к подобной информации, — успокаивающие слова министра магии не изменили раздраженного выражения на лице высокопоставленного аврора.
Артур Уизли обратил внимание, что Гарри с удивлением разглядывает Тоню, и произнес:
— Простите, забыл вас представить. Безумно извиняюсь… Гарри, это Тоня Беллингхем, магловская девушка, которую ты… спас из того самолета. Я… э-э-э… словом, я включил ее в группу по связям с маглами, где Тоня консультирует меня по различным вопросам, связанным с работой магловского правительства и органов власти.
— Кажется, ты говорил, что она зубной врач? — с едва заметным раздражением поинтересовалась Джинни у Драко.
— О, — небрежно бросила Тоня, не дав Драко возможности вставить слово, — у меня в университете были две профилирующие дисциплины — кроме медицины, еще и политология. Я даже недолгое время стажировалась в парламенте, но потом решила, что мне больше нравится исправлять детские зубы, чем иметь дело со старыми, жирными, развратными выродками-политиканами!
— Как мило, — процедила Джинни.
— Вот, — продолжала Тоня, одарив ту фальшиво-сладкой улыбкой, — а когда обнаружилась сопротивляемость моего разума всяким вашим штучкам-дрючкам наподобие заклятий забвения, твой отец счел полезным пригласить меня на работу: в конце концов, раз уж я все равно узнала о вашем мире, зачем рассказывать о нем какому-нибудь другому маглу?.. В прошлом месяце я работала на полставки, пока не закрыла свой стоматологический кабинет. Да, кстати, совсем забыла: надо сказать спасибо мистеру Малфою, который был настолько любезен, что представил меня министру, — она тепло улыбнулась Драко, а Джинни послала тому испепеляющий взгляд. Гарри внимательно наблюдал за репликами и взглядами двух женщин, затем обратил внимание на напряженное лицо Драко и дернулся, словно желая что-то сказать, но промолчал.
— А это, — быстро продолжил министр, прекрасно знакомый с невербальными методами общения женщин семьи Уизли, — Бенедикт Уайтинг и Мелисса Кауфси из департамента магии США. Они здесь по просьбе Гермионы, — Мелисса улыбнулась, тогда как ее спутник лишь напустил на себя еще более начальственный вид.
— Мне не говорили, что здесь будут маглы, — заявил он, неприязненно глядя на Тоню. — Мы ведь собираемся обсуждать секретные дела. Уместно ли это в таком?..
— Во-первых, Тоня является сотрудником министерства магии, более того, она работает непосредственно на министра, — ледяным тоном перебила Гермиона. — Во-вторых, один из вопросов, которые нам предстоит рассмотреть, связан как раз с усилиями Волдеморта повлиять именно на магловский мир. Так что присутствие миссис Беллингхем не просто уместно, но жизненно важно!
Тут Драко решил проверить, насколько сильно он может пнуть — словесно, разумеется, — этого идиота. Возможно, Амос Диггори и не даст унижению гостя зайти очень уж далеко, но попытаться все же следовало — хотя бы для того, чтобы измерить глубину терпения как британских, так и американских чиновников… Заговорив в первый раз за все время пребывания в гостиной, Драко произнес:
— Бенедикт? Странное имя для американца. Думаю, магдеп никогда не направит вас в Уэст-Пойнт, а? — вероятно, ход оказался верным, поскольку американский волшебник моментально ощетинился.
Драко мысленно поздравил себя: похоже, Уайтинг крайне болезненно реагировал, когда ему напоминали — а напоминали, судя по реакции, часто, — что он является тезкой Бенедикта Арнольда, героя Войны за независимость, ставшего позднее предателем и изменником. Уэст-Пойнт — город, где располагалась штаб-квартира американских авроров (а также, кстати, и знаменитейшая магловская военная академия), — Драко упомянул не случайно: именно Бенедикт Арнольд в 1780 году продал англичанам секреты форта Уэст-Пойнт за 20 тысяч фунтов стерлингов. Разоблаченный, он бежал, перешел на сторону англичан и получил звание генерала колониальных войск. После поражения метрополии в войне с североамериканскими колониями, Арнольд уехал в Англию, где и умер, презираемый всеми. Имя его стало в США нарицательным для обозначения изменника и предателя…
— «Расщепленная палочка», Тоня, — быстро произнес Артур Уизли, — это кодовое слово, которое мы используем для обозначения ситуации, когда высокопоставленный сотрудник министерства перешел на сторону врага, или когда разведке противника удалось добиться значительного успеха. Термин восходит к пятнадцатому столетию, когда Мордей, секретарь совета магов, расщепил волшебную палочку главы совета и заменил находившуюся там драконью жилу на бракованное перо магической совы с ограниченным временем действия. О своих действиях он сообщил французам, с которыми тогда — как и почти всегда — отношения английских волшебников были крайне напряженными… С тех пор слова «расщепленная палочка» используются для обозначения измены или предательства.
— Занимательная история, — протянул Драко. — Не попросить ли нам Бенедикта, чтобы он рассказал об американском аналоге этой идиомы?.. — Уайтинг побагровел, а его коллега попыталась скрыть улыбку.
— Достаточно, Малфой, — рыкнул Диггори, и на лице Драко появилось самое невинное выражение, на которое он только был способен.
— Нападения на структуры магических органов власти, — продолжил Артур Уизли, — были бы, конечно же, невозможны без утечки важнейшей информации. Как удачно, что мы получили твое предупреждение, Гарри! Может, ты знаешь, кто оказался этой «расщепленной палочкой»?
— Знаю. Я…
На лице Рона отчетливо проступил ужас. Остальные сидели, не в силах пошевельнуться, лишь Бенедикт Уайтинг потянулся за волшебной палочкой. Одним движением Драко оказался перед постелью Гарри, а его палочка нацелилась американцу точно в горло. В глазах Малфоя не осталось и малейшего веселья.
— Прошу прощения, но мои рефлексы иногда работают быстрее, чем мозги. Мне почти показалось, что я увидел, будто вы собираетесь направить волшебную палочку на Гарри Поттера. Ради вашего же блага мне бы хотелось надеяться, что показалось мне неправильно…
— Бенедикт, мы гости в этой стране, — произнесла Мелисса Кауфси. — Возможно, тыкать палочкой в величайшего из здешних национальных героев — не самая лучшая идея.
Мистер Уайтинг, трясущийся от страха и злости, засунул волшебную палочку в карман пиджака. Драко несколько секунд подержал свою палочку направленной на американского мага, а затем привычно-легким движением спрятал ее в потайной кармашек мантии. Еще через мгновение он перевел взгляд с Бенедикта на его начальницу и с виноватой улыбкой произнес:
— Прошу прощения, г-жа Кауфси, но мы тут, в Соединенном Королевстве, становимся слегка нервозными, когда начинают махать волшебными палочками рядом с Гарри Поттером. Как вы знаете, ему довелось пройти через слишком многое, чем и объясняется наша, так сказать, паранойя.
К удивлению Драко, на этот раз Диггори не стал делать ему замечаний за не слишком любезное отношение к заокеанским гостям.
— Мой мальчик, — с состраданием в голосе обратился он к Гарри, — представляю, в каком аду ты был!
— Я так виноват, Амос, — глаза Гарри наполнились слезами. — Я изо всех сил пытался сдержаться, удивляюсь, почему меня просто не убили… Но потом… потом я рассказал все, что их интересовало. Клянусь, я пытался и пытался, но они… В конце концов, это оказалось выше даже моих сил… — Джинни крепко сжала руку мужа, но не стала пытаться утешить его, зная, что он изо всех старается сдержать свои чувства и не хотел бы проявить слабость перед всеми присутствующими тут людьми.
К несчастью, в этот самый момент Бенедикт решил укрепить всеобщее мнение о нем, как о полном идиоте, воскликнув:
— Вы выдали тайны врагам?!
Гарри закрыл глаза, не вынеся подобного унижения, Рон окинул американца полным яда взглядом, Драко шагнул вперед, его рука сдавила горло Бенедикта и резко пошла вверх, так что через секунду перед не слишком высоким магом встала дилемма: либо становиться на цыпочки, либо оказаться удушенным. Он попытался оттолкнуть Драко, но это привело лишь к тому, что его рука оказалась в железных тисках малфоевского кулака.
— А тебе когда-нибудь случалось оказаться отданным на милость темного мага?! — яростно прошипел Драко. — Случалось выносить Крусио в течение нескольких часов?! В сочетании с Империусом, большими дозами Сыворотки правды и обычными — немагическими, но от этого не менее болезненными — пытками! А, да что может обо всем этом знать тыловая крыса, которая и в бою-то, наверное, ни разу не была?! — американец ответил на тираду ненавидящим взглядом, отчего Драко распалился еще больше: — Малыш, я не знаю, через что именно прошел Гарри, находясь в лапах у Волдеморта, но с уверенностью могу сказать: ты бы в подобных условиях продержался не более пяти минут — а потом раскололся бы до самого твоего гнилого ливера!.. Уж я-то знаю, о чем говорю: меня зовут Драко Малфой — повторяю на случай, если ты случайно это забыл. Думаю, до тебя доходили слухи о моем отце и о его повелителе? Уверяю: они недалеки от истины. Так что если ты и впрямь веришь в возможность хранить молчание, когда Темный лорд хочет добиться ответа, я с радостью продемонстрирую — в небольших дозах, конечно, — их излюбленные средства убеждения и развязывания языков, с которыми знаком отнюдь не понаслышке. А ты сможешь на личном примере научить нас, как надо им сопротивляться. Назовем это «исследовательским опытом» — такая формулировка придаст моим действиям более-менее законный характер, а на твоих ощущениях никак не отразится…
— Отпустите меня! Я представляю правительство Соединенных Штатов! Вы не имеете права!!!
— Достаточно! — неожиданно прозвучал резкий голос Мелиссы Кауфси. — Мистер Малфой, отпустите его, — Драко выпустил американца, который отшатнулся, не в силах сдержать дрожь, сотрясающую его тело. Мелисса извлекла волшебную палочку и поманила Бенедикта за собой в кухню, извиняющимся голосом сказав остальным: — С вашего позволения, мы на минутку… — дверь закрылась, но ее все равно было прекрасно слышно. — Вы опозорили меня, себя и весь департамент! Видно, не стоило брать вас с собой, когда Билл заболел, но ваш отец, перед которым я в долгу… Однако ваша тупость перешла все мыслимые границы!
— Мелисса, вы же видели, что он пытался… — Бенедикт чуть ли не вопил.
— Хватит! У меня нет времени на детские игры, — перебила она. — От вас вреда больше, чем пользы… Обливиэйт! — после секундной паузы Мелисса заговорила снова: — Говорить больше не о чем. Совещание сорвалось по вине наших британских коллег. Возьмите этот портключ, возвращайтесь домой и займитесь разбором входящей корреспонденции. Я вернусь в Штаты к концу недели.
— Слушаюсь! Разрешите выполнять? — голос Бенедикта звучал чуть растерянно, как это обычно бывает после стирания памяти.
С хлопком сработал портключ, а Мелисса Кауфси вернулась в гостиную и обратилась к хмурому Артуру Уизли:
— Министр, пожалуйста, примите мои извинения. Я понимала, что Бенедикт не подходит для этой деликатной миссии, но Гермиона просила меня прибыть с максимальной срочностью, а он был единственным, кто оказался под рукой. Как вы, возможно, заметили, я удалила из его памяти все воспоминания о сегодняшней встрече, и он будет уволен из магдепа, едва я вернусь в Штаты.
— Не извиняйтесь, моя дорогая, — кивнул Артур. — Нам всем случалось оказываться в ситуациях, когда люди, на которых рассчитываешь, не оправдывают ожиданий…
— Не понимаю, из-за чего столько шума, — мрачно буркнул Гарри. — Если честно, он ведь прав, а?
Драко удивился, когда обычно суровый Амос Диггори подошел к Гарри и сочувственно положил руку ему на плечо.
— Мальчик мой, никто тебя не винит, — мягко произнес он. — Никто. Я знаю: ты старался, как мог, но, обладая достаточным запасом времени, Волдеморт сломал бы любого, и все это понимают. Мы даже представить себе не можем, через что тебе пришлось пройти, и заставлять тебя пережить те кошмары снова — крайне жестоко… Мы должны выяснить, что ты рассказал ему, но прежде, чем мы начнем, я хочу сказать тебе: мы все, — Амос взмахнул рукой, указывая на сидящих в комнате, — любим тебя, Гарри, и гордимся, что тебе удалось сбежать от красноглазого монстра.
Драко и Рон удивленно переглянулись: глава авроров никогда не отличался излишней чувствительностью. Рон, правда, припомнил случай, произошедший несколько лет назад. Погиб один из авроров, и высказывались опасения, что его тело было оставлено как ловушка. Завязалась дискуссия: следует ли пытаться вырвать из рук врагов останки, рискуя жизнями других авроров? Диггори не принимал участия в горячих спорах, но после того, как Гарри в одиночку справился с засадой, действительно поджидавшей спасателей рядом с погибшим, Амос заткнул рты авроров, обсуждающих разумность действий Гарри, одной фразой: «Когда он принес мне моего Седрика, я понял: в трудную минуту на него всегда можно положиться. Гарри поступит правильно…»
И вот теперь Рон смотрел, как отец, потерявший сына, утешал человека, которому когда-то эту потерю ставили в вину, в очередной раз напоминая себе: высокопоставленный аврор вовсе не являлся дубоголовым прямолинейным солдафоном…
— Гарри, нам нужно знать, что произошло, — негромко произнес Диггори.
— Рассказ будет недолгим, — начал Гарри, не поднимая глаз. — Я пытался извлечь… родителей Тони из самолета, когда неожиданно в пламени возник другой маг. На миг я решил, что это пришла помощь, но тут он напал на меня. Потом — тьма, и как я попал в подвал, в котором провел следующие два года, я не знаю. Скорее всего, сработал портключ… — Джинни успокаивающе погладила мужа по плечу, и он продолжал: — Одну весьма важную вещь я понял сразу. В том помещении работало магоподавляющее поле…
— Ты уверен, Гарри? — перебил Диггори, взволнованно взъерошив волосы рукой. — Неужели одно из наших?!
— Угу, — мрачная усмешка. — Ощущения точь-в-точь как на опытных образцах…
Диггори переглянулся с обеспокоенным Артуром Уизли, который не хуже своего ведущего силовика понимал смысл сказанного. Одним из первых его шагов на посту министра магии стал запуск едва ли не самого крупномасштабного чародельского проекта в магической истории. Целью проекта стала разработка заклинания, лишающего волшебника возможности колдовать. Потребовались колоссальные расходы и титанические усилия, но, в конце концов, Невилл Лонгботтом сумел достичь успеха там, где спасовали многие поколения магов (кстати, одним из побочных результатов создания магоподавляющего поля — а оно и в самом деле подавляло всю магию, даже ту примитивную и почти не управляемую, которую иногда удается производить без волшебных палочек, — стала возможность избавиться от необходимости прибегать к услугам дементоров).
Магоподавляющее поле было установлено всего в нескольких местах — в частности, в доме Поттеров, где модифицированный вариант поля с избирательным действием встроили в защитные барьеры. Естественно, заклинания для создания поля являлись строжайше охраняемой тайной. Теперь же неожиданно оказалось, что Волдеморту удалось каким-то образом получить доступ к одному из важнейших секретов министерства!..
— Потом… — продолжил Гарри, — они делали со мной… жуткие вещи… — он умолк.
— Нет нужды вдаваться в подробности, — прошептала Джинни.
— Мне хотелось… умереть. А потом… потом я и в самом деле почувствовал, что умираю…
— Ты и в самом деле умер, — лишенным каких-либо эмоций голосом произнесла Гермиона. Головы присутствующих обернулись к ней.
— Я понимаю, — криво улыбнулся Гарри, — что вы свыклись с этой мыслью за два года моего отсутствия, но не пора ли вернуть меня в ряды живых?
— Я не это… Хорошо, скажем точнее: тело твое умерло, и жизнь в нем сохранилась только за счет использования заклятий…
— Гермиона! — перебила Джинни, глаза которой расширились от изумления. — В каких зельях обычно используется полынная настойка?!
— Пять баллов Гриффиндору за умение найти правильный вопрос, — хмыкнул Драко, который единственный из всех присутствующих не был поставлен в тупик словами Джинни. — В Глотке живой смерти.
— По-моему, ты что-то путаешь, — покачал головой Рон. — Глоток живой смерти — всего лишь очень сильнодействующее снотворное, хотя опоенного им человека действительно непросто отличить от покойника… А Гарри — Гарри жутко пытали, но он оставался в живых!
Драко не стал даже тратить энергию на возражения, зная, что вполне может положиться в подобной ситуации на Гермиону, и та его не разочаровала:
— Рон, я не могу поверить, что тебе удалось сдать экзамены на ЖАБА. Ты говоришь об обычном варианте зелья, а Гарри опоили египетской его разновидностью, которую, кстати, гораздо труднее приготовить!
— Что-то не пойму, — Гарри выглядел даже более удивленным, чем Рон. — Вы хотите сказать, что есть два зелья, которые называются «Глоток живой смерти», и при этом оказывают различное воздействие?
— Сильно различное, — негромко произнесла Джинни.
— Ну что, мистер Малфой? — взглянула на Драко Мелисса Кауфси. — Просветите нас?
— У древних египтян смерть была навязчивой идеей, — любимый ученик Снейпа заговорил менторским тоном, подражая бывшему декану. — Они создали зелье, позволявшее сохранить жизнь в теле, которое естественным путем жить не в состоянии, скажем, если человек болен или… доведен пытками до смертной грани. В зелье используется кровь донора, причем кровь должна отдаваться по доброй воле. Человек, опоенный таким зельем, не умирает, когда тело перестает функционировать, а продолжает существовать, черпая силы от донора, который, в свою очередь, слабеет по мере отдачи жизненной энергии.
— Так вот почему его сердце несколько раз останавливалось в ту ночь, — всхлипнула Джинни.
— Значит, я и в самом деле был мертв?! — воскликнул Гарри. — Но зачем это было нужно Волдеморту?!
— Не совсем, — покачала головой Гермиона. — Твое тело перестало поддерживать жизнь, но из-за заклинания и зелья ты не умер. Что же касается второго вопроса… э-э-э…
— Глоток живой смерти идеален для мучений, — вмешался Драко. — Палачи могут в буквальном смысле запытать жертву до смерти, а в том маловероятном случае, если пленнику удастся сбежать, достаточно лишь убить донора: не получая больше жизненной силы, сбежавший попросту умирает — теперь уже окончательно! — следом за донором.
— Получается, мерзавец превратил меня в какого-то паразита! — с отвращением воскликнул Гарри.
— В каком-то смысле да, — кивнул Драко. — Донором, вероятно, стал какой-нибудь юный упивающийся смертью, захотевший выслужиться, но не знавший о… гм… побочных эффектах воздействия зелья. После твоего побега Волдеморт, конечно же, его убил, как только представилась такая возможность, и ты бы, несомненно, умер, но… Магловское медоборудование доктора Веллингтона поддержало в тебе жизнь в течение достаточного времени, так что колдомедики успели стабилизировать работу сердца и других важных органов и довести твой организм до состояния — как это говорят врачи? — совместимого с жизнью.
— И все равно не понимаю: почему бы ему просто не убить меня?!
Драко взглянул на сорвавшегося на крик друга и ответил негромким, в отличие от Гарри, голосом, который, тем не менее, гулко прозвучал в тишине комнаты:
— Не знаю, но готов поспорить, что на твой вопрос может ответить Гермиона. Более того: могу предположить — потому-то она и пригласила сюда наших дорогих американских гостей, — он чуть кивнул в сторону Мелиссы Кауфси.
И снова Гермиона оправдала ожидания Драко:
— Волдеморт решил последовать примеру Гриндельвальда и развязать крупномасштабную войну в магловском мире. Для осуществления этого плана ему и был необходим живой Гарри, — Джинни крепко сжала плечо мужа, который невидящими глазами уставился в стену где-то позади Гермионы. Никто и никогда раньше не видел Гарри столь несчастным…
