Глава 25. Драковы делишки
Нарушив утреннюю тишину обычным при аппарировании хлопком, Драко появился у входа в дом Поттеров. Расцветший от удовольствия Добби проводил «хозяина Драко» в гостиную, где облокотившийся на подушки Гарри смотрел телевизор.
Драко отметил, что его вернувшийся «с того света» друг наконец прибавил в весе — по крайней мере, больше уже не походил на ходячий скелет, однако по-прежнему выглядел до крайности изможденным, хотя изумрудные глаза горели ярко, как всегда. «Да он едва жив! — подумал Драко. — Вообще непонятно, где он нашел силы на то, чтобы сбежать и добраться сюда!..»
— Драко! Что это ты тут делаешь в такую рань? — Гарри улыбнулся своему бывшему напарнику.
— Предстоит загруженный день, вот и решил начать пораньше, — пожал плечами тот. — А сюда пришел посоветоваться с твоей женой.
— Ага! Моим советам, значит, ты не доверяешь!
— И не без причины. Вряд ли ты знаешь, как мне следует себя вести с маленькой сестренкой — примерно четырех лет.
— Шутишь?! — оторопело произнес Гарри после нескольких секунд переваривания услышанного. — Хотя нет, непохоже… Четырех лет, говоришь?
— Ага. Видно, мой отец не был столь уж одинок все эти годы — а мы-то думали, что он озабочен только тем, как спастись от карающей длани правосудия!..
— Ах да, чуть не забыл — ты же встречался с ним. И как прошло? Чего он хотел?
— Ты знаешь, — Драко устремил взгляд куда-то в стену, не желая, чтобы Гарри прочел по его лицу больше, чем он расскажет, — это прозвучит странно, но он всего лишь хотел узнать, как поживает его единственный сын, а заодно рассказал и о сестре.
— Насколько подробно ты описал вашу встречу Амосу? — поинтересовался Гарри после короткой паузы.
— Про сестру в моем отчете не было, если ты это имеешь в виду. Амосу придется удовлетвориться информацией о том, что мы обсуждали «личные и семейные вопросы». Мне кажется, чем меньше людей будут посвящены в подробности, тем лучше.
Гарри кивнул, соглашаясь, а затем пристально посмотрел в глаза другу.
— А как ты сам себя ощущаешь в роли старшего брата?
— Опять же, возможно, мои слова прозвучат странно, — помедлив, ответил Драко, — но вчерашняя встреча была одним из самых приятных моментов, которые мне когда-либо доводилось проводить с отцом. А что до сестры… К собственному немалому удивлению, я обнаружил, что меня обрадовала эта новость! Хочу взять Тоню и слетать повидать малютку, а потом собираюсь подскочить к Рону.
— С Тоней всё настолько серьезно? — удивленно поднял брови Гарри.
— Не в этом дело, — пожал плечами Драко. — Просто мне не хочется появляться там в одиночестве, а Тоня неплохо ладит с детишками — она ведь детский зубной врач, как ты, возможно, слышал.
— Припоминаю, — Гарри слабо улыбнулся. — Жена что-то такое давеча бурчала себе под нос… Она, кстати, не в большом восторге от Тони.
«Мне показалось, или слово «жена» он произнес с тонким нажимом?» — подумал Драко, а вслух сказал:
— Я тоже заметил. Не могу понять, почему, но Джинни недолюбливает Тоню практически с момента их первой встречи.
К удивлению Драко, Гарри фыркнул при этих словах и с лукавой ухмылочкой произнес:
— Ну, это-то как раз понятно — Джинни не выносит соперниц. Так что ей никак не могла понравиться перспектива делить тебя с Тоней…
«О каком это «тонком нажиме» мы говорили? Похоже, мистер Малфой, два года вынужденного перерыва в общении с вашим присутствующим здесь другом привели к развитию легкой забывчивости!.. Ведь это Гарри Тонкий-Как-Авада-Кедавра Поттер, для которого «тонкость» — это нечто масштаба парада на Трафальгар-сквер! С другой стороны… Может, это его способ сказать: «Я знаю, что едва не произошло между тобой и Джинни, когда меня не было, но я вас в этом не виню»? Или: «Я знаю, что едва не произошло, поэтому держись от моей жены подальше»? Кстати, вполне возможен и третий вариант: он хочет мне сказать и первое, и второе сразу… — впервые в жизни Драко не мог найти подходящих слов. Слабым утешением в голове звенела еще одна мысль: — Впрочем, едва Гарри вернулся, стало ясно: подобной темы избежать не удастся… Проклятье!»
— Как все же здорово, что ты снова с нами! — наконец смог выговорить Драко, надеясь переменить тему.
— Да, здорово, — с улыбкой согласился Гарри. — И я чувствую себя намного лучше. Смотри, даже могу пройтись по комнате! — он неуклюже выбрался из кровати, доковылял до противоположной стены, несколько секунд простоял, опершись об нее, и вернулся обратно. На лице расцвела широкая улыбка, а обильно выступивший от напряжения пот его, казалось, нимало не волновал.
«А раньше он ведь был таким сильным и полным энергии!.. — мысленно вздохнул Драко. — Хотя неизвестно, на кого был бы похож я после двухлетнего плена у Темного лорда…»
— Выглядишь неплохо, Гарри, — сказал он вслух. — Честное слово.
— Я поставил себе цель: каждый день проходить на два шага больше. Что хорошо — у меня есть великолепная мотивация! Я никуда не выйду, пока не восстановлю силы полностью — это просто небезопасно…
Драко промолчал — комментарии были излишни. Несомненно: в теперешнем своем состоянии Гарри нигде не сможет появиться без сопровождения многочисленной охраны, и столь же очевидно, что Гарри и шагу не сделает из дому, пока не будет в силах защитить себя сам, не желая подвергать опасности тех, кому пришлось бы его охранять.
— Да, чуть не забыл: хочу попросить тебя об одолжении.
— Только скажи, — не колеблясь ни секунды, ответил Драко.
— Ты, конечно, в курсе, что министерство сильно расстроено — мягко говоря — из-за необходимости полностью перестраивать защиту после того, как я разболтал Волдеморту всю инфор…
— Это не твоя вина, Гарри, — перебил Драко. — Ты два года пробыл в его руках. Сопротивляться столько времени — выше человеческих сил!
— Так или иначе, но министерство сейчас модифицирует или заменяет все магические заграждения, в установке которых я принимал участие в бытность аврором, и вообще всячески повышает обороноспособность, и все это хорошо и замечательно, но есть одно маленькое «но» — частный детдом, который я организовал под Хогсмидом. Понимаешь? Он же не правительственный…
— Ну да, — кивнул Драко. — Министерство не может распылять свои ресурсы — сейчас, когда Волдеморт снова активизировался и пытается нащупать бреши в защите, чтобы дестабилизировать положение, подкопаться под министерство и вызвать кризис в магическом сообществе.
— Именно. Сбежав, я сорвал попытку Риддля поразвлечься, истребив 95 процентов человечества, и теперь он будет кидаться на любую доступную цель — просто ради того, чтобы о нем не забывали, чтобы постоянно испытывали страх, а он тем временем поищет какую-нибудь новую дорожку, ведущую к мировому господству. Боюсь, с годами наш Томми становится все более и более предсказуемым, — Гарри невесело рассмеялся.
— Понимаю. Я говорил тебе, что собираюсь к Рону. Думаю, мы с ним на пару подскочим в детдом и посмотрим, как там обстоят дела.
— Спасибо, Драко, — Гарри улыбнулся, обрадованный услышанным. Помолчав, он решил сменить тему: — Есть какие-то новости по операции «Фламель»? — так осведомленные лица в последнее время начали называть попытку выманить Волдеморта из укрытия слухами о якобы создаваемом философском камне.
— Дело непростое, — Драко знал, что Гарри с нетерпением следит за развитием событий, но порадовать его, к сожалению, пока было нечем. — Мне кажется, сейчас не стоит устраивать новых «утечек» о наших «успехах»… Создать впечатление, что наша работа пока зашла в тупик.
— Мысль здравая, — кивнул Гарри. — Знаешь, — добавил он, — я буду сильно расстроен, если вы заманите Тома в сети до того, как я восстановлю свои силы в достаточной степени, чтобы принять участие в битве.
— На это не надейся — ведь сейчас, после твоего возвращения, мы считаем себя снова связанными Пророчеством, — на недоуменный взгляд Гарри Драко пояснил: — Когда ты «умер», появились две точки зрения на случившееся. Одни считали: Пророчество действительно говорит о том, что ты обладаешь силой победить Темного лорда, но — надеялись они — из этого еще не следует, будто ты единственный такой…
— Вот и славно, а то нехорошо как-то получалось — стоит, значит, мне только умереть, и мир обречен на Темное царство Томми!
«Хорошо тебе шутить, — мысленно возразил Драко, — а мы-то ведь и вправду стали опасаться этого, когда думали, что ты умер…» Вслух же он сказал:
— Была и другая точка зрения — для избранных, так сказать.
— И в чем она заключалась? — мрачно поинтересовался Гарри.
— Рон, Гермиона, Джинни и я… мы думали… — Драко поднял глаза к потолку, сделал глубокий вздох и снова взглянул на Гарри в упор. — Мы подумали, что Сириус тоже подпадает под Пророчество…
— Этого не может быть! — воскликнул мертвенно побледневший Гарри. — Я отказываюсь верить… верить в то, что если я погибну, моему сыну придется сражаться с проклятым чудовищем! Этого не может быть! Не может быть!!! — его голос сорвался на крик, глаза горели яростным огнем, все тело напряглось, но уже в следующее мгновение он внезапно успокоился и с тяжелым вздохом откинулся на подушки. — Нет-нет… Тут какая-то ошибка. В конце концов, если уж на то пошло, мы с Джинни ускользали из лап Волдеморта не три раза, черт побери, а гораздо больше!
— Трудно сказать, — негромко произнес Драко. — Мы не стали консультироваться со специалистами в области предсказаний — решили не привлекать к Сириусу излишнего внимания. А сами мы с уверенностью сказать ничего не можем: «три раза» — значит ли это, что родители ребенка должны обводить Тома вокруг пальца ровно трижды, или не менее трех раз?.. Сириус родился в конце июля — просто совпадение? Мы не были уверены, вот и решили на всякий случай, что должны сделать все возможное для защиты малыша.
— Я благодарен вам за это. Но Сириуса не придется вовлекать в разборки с Томом.
— Ты говоришь с такой уверенностью…
— Потому что уверен. Я убью Тома, и Сириус будет жить нормальной жизнью, как все его сверстники. Точка.
И снова Драко не нашелся с ответом, а потому решил промолчать. Он подумал, что настроение Гарри безнадежно испорчено, но дальнейший разговор показал: его выводы преждевременны.
— Проклятый склероз — хотел попросить тебя еще об одном одолжении. Я бы сделал это сам, но ты же видишь: пока еще я прикован к постели… Обещаю — тебе понравится моя просьба.
Драко понял: его подозрения насчет того, что сегодняшний день будет загруженным, оправданны. Но Гарри оказался прав: его вторая просьба весьма приглянулась Драко… После этого они обсудили еще несколько тем. К удивлению Драко, Гарри заявил: то, что Люциус сумел узнать об отсутствии у сына синдрома Кирены, может сослужить им хорошую службу. Он не спорил с тем фактом, что Малфой-старший связан сильнейшей темной магией, которая должна помешать ему предать хозяина, но отметил: Люциус настолько сильный маг и опасный противник, что реально было бы договориться о переправке его в укромное местечко за пределами Великобритании, если бы он согласился соблюдать нейтралитет!.. Драко сказал себе, что Сортировочная шляпа не случайно испытывала трудности с распределением Гарри — в нем и в самом деле в глубине души живет слизеринец.
Распростившись, наконец, с Гарри, Драко отправился на поиски Джинни, которая, по словам мужа, находилась «где-то снаружи». Пару минут спустя, когда он уже начинал чувствовать себя полным идиотом от хождения по разбитому у дома Поттеров саду с криками «Джинни! Джинни!», Драко услышал голос, доносящийся откуда-то сверху:
— Эй, я тут!
— Надеюсь, ты понимаешь, что я просто не могу не спросить, каким ветром тебя сюда занесло? — произнес Драко секундой позже, аппарировав к сидящей на крыше дома Джинни.
— Последние недели у меня появляется свободное время только рано утром или поздно ночью. Просто разрываюсь между Сириусом, Элизабет и Гарри — такое ощущение, что у меня теперь трое детей… Так что выбираюсь по утрам немного полетать, отрешившись от всех забот, пока все дети спят.
— Кстати, о детях, — улыбнулся Драко. — Гарри проснулся.
— Да, сегодня он рано, — согласилась Джинни, — к тому же, хвала Мерлину, в неплохом настроении, кажется. Здоровье-то его поправляется, но эти эмоциональные скачки меня доканывают…
— А чего ты ожидала? — хмыкнул Драко. — После всего, что он перенес!
— Верно… Удивляюсь, как ему удалось сохранить рассудок! Гарри рассказал мне самую малость из того, что они проделали с ним — я бы предпочла убить себя, чем терпеть эти адские муки! Откуда он нашел в себе силы пройти через всё?!
— «Предпочла убить себя»? — переспросил Драко, устраиваясь поудобнее рядом с Джинни на крыше. — Зная, что у тебя есть еще — пусть и мизерный — шанс снова увидеть Сириуса и Элизабет?!
— Не забывай: ему сказали, что дети убиты, — Джинни развернулась и взглянула на Драко в упор. — И он верил этому до тех пор, пока твой отец не начал мало-помалу намекать ему, как глупо со стороны Гарри верить всему, что говорят его враги.
— Да, Гарри мне рассказывал, но без подробностей, — произнес Драко после короткой паузы. — Интересно, в чем состояли эти намеки?
— В один из дней Гарри потерял самообладание и набросился на твоего отца, обвиняя его в смерти своих ни в чем не повинных детей, убитых пожирателями смерти. Люциус высмеял Гарри и принялся рассказывать о том, насколько жалок стал Гарри и с каким презрением смотрели бы на него бывшие сослуживцы, узнай они, до какой степени Гарри забыл азы, которые ему вдалбливали в школе авроров…
— Гм… — неуверенно протянул Драко. — И где же тут намек, что его дети живы?!
— Люциус сказал примерно следующее: «Ты всегда был заслуживающим уважения противником, и мы научились за долгие годы по достоинству оценивать твои сильные стороны — например, интеллект… Но сейчас ты сломан до такой степени, что забыл все, чему учился! Элементарная вещь: почему ты вообще ввязался в разговор со мной?! Ведь я твой враг, не так ли? Наверно подготовка авроров в министерстве упала очень низко, раз они не предупреждают каждого желторотого курсанта о двух вещах: во-первых, только супергерои из дрянных комиксов тратят дыхание на обличения суперзлодеев и нервы на выслушивание завлекательных речей последних, а во-вторых — не стоит обращать ни малейшего внимания ни на какие речи врагов вообще… Слова, Поттер, — такое же оружие, как и волшебные палочки, и могут нанести даже гораздо больший урон, особенно если человек оказывается настолько глуп, чтобы принимать их всерьез!»
— Интересно… А что на это сказал Гарри?
— Ничего. Ему понадобилась пара минут, чтобы придти в себя после такой тирады, а к тому времени твой отец уже ушел. Поразмыслив, Гарри пришел к выводу, что Люциус — по каким-то своим соображениям — мог, в принципе, решить оказать ему услугу, и тогда его слова можно истолковать как намек на то, что Гарри солгали насчет судьбы детей…
«Щелк!» — в голове у Драко словно зажглась яркая лампочка.
— Похоже, мой отец и в самом деле ведет какую-то рискованную игру. Мне нужно срочно повидать Рона и Гермиону — это может оказаться жизненно важным. Спасибо, Джинни. Я помчался, — прощального взмаха миссис Поттер аппарировавший прямо с крыши Драко заметить уже не успел. Кстати, он настолько погрузился в мысли об отце, что совершенно забыл рассказать Джинни о своей только что обретенной сестре…
Тоня Беллингхем еще спала, когда Драко постучался в ее двери.
— Иду-иду… Ради всего святого, прекратите этот грохот! — открыв дверь, она увидела Драко, который со слегка сконфуженным видом нервно расхаживал взад-вперед по лестничной площадке. — Что случилось?!
— Последние двадцать четыре часа оказались для меня на редкость захватывающими, и мне нужна твоя помощь в разрешении одной небольшой проблемы.
— «Небольшой проблемы»?! И ради этого я должна вылезать из постели в такую рань субботним утром?!
— Девять часов, — с легким раздражением заметил Драко. — Это уже не рано.
— Рано для того, кто протанцевал всю предшествовавшую ночь!
— Надеюсь, там не было мужчин, столь же красивых, как я? — деланно-строго поинтересовался Драко.
Тоня весело рассмеялась.
— Кто может сравниться с … Гм… Ну, то есть, не было. Хотя я не могу исключить возможности того, что со временем я устану от твоей постоянной занятости и позволю какому-нибудь менее симпатичному и — не побоюсь этого слова — менее волшебному молодому человеку увлечься мной…
— Даже и не думай! А хочешь волшебства — это можно устроить. Я хочу, чтобы ты слетала со мной кое-куда.
— И куда же? Я сейчас неважно себя чувствую, а когда я в таком состоянии, меня страшит одна мысль о гестаповцах из службы безопасности Гатуика.
— «Гестаповцах»? — удивленно переспросил Драко.
— М-да, похоже, пришла пора заняться твоим образованием, — с деланным негодованием заметила Тоня.
— По крайней мере, я слышал об аэропорте Гатуик и хочу заверить тебя, что нам не придется иметь дела с этим магловским кошмаром.
— А ну, выбирай выражения! — Тоня игриво шлепнула Драко по плечу. — Хотя я, пожалуй, соглашусь с тобой: Гатуик — средоточие зла!.. Значит, мы полетим с частного аэродрома?
— С абсолютно частного, — хитро улыбнулся Драко.
Пять минут, одно Увеличивающее (на извлеченную из кармана метлу) и одно Наваждающее (на себя и спутницу) заклятия спустя, ухмыляющийся Драко и громко вопящая Тоня взмыли в небеса с крыши ее дома. Через полчаса они приземлились в полукилометре от места, о котором Люциус говорил Драко.
— Ты мне за это заплатишь! — пообещала Тоня, едва ее ноги коснулись земли. — Будь ты хоть сто раз волшебником, я заставлю тебя мучиться так же, как пришлось мне!
Драко подумал, что взъерошенные ветром волосы девушки прекрасно гармонируют с ее сверкающими гневом глазами. Вслух же он сказал:
— Не ожидал, признаться, такой реакции. Ты же летаешь на этих взрывоопасных магловских самометах…
— Я понимаю, как работают самолеты — и это в корне меняет ситуацию! К тому же, самолет нисколько не похож на увеличенный в размерах помазок, который ты извлек неизвестно откуда и на котором поднял меня в небо без всякого предупреждения!
— А я-то думал, ты любишь сюрпризы.
— Ну, надо признать, что после нескольких первых минут страха полет и в самом деле начал казаться мне где-то даже захватывающим, но «бочка», которую ты закрутил напоследок, была уже лишней.
— Мне хотелось, чтобы ты крепче меня обняла, — произнес Драко с улыбкой, скрывающей некоторую озабоченность: во время исполнения упомянутой Тоней фигуры высшего пилотажа метла едва не вышла из-под его контроля. Это обеспокоило Драко, и он решил при первой же возможности тщательно ее проверить.
— Драко, если бы смерть от размазывания об землю при падении с большой высоты не казалась мне слишком неэстетичной, я б обхватила тебя поперек горла, а не поперек живота!.. Но раз мы оба пока еще живы, то не будешь ли ты любезен сообщить, куда это нас занесло?
— Вчера я виделся с отцом, — Драко сразу посерьезнел. Тоня, знакомая в общих чертах с проблемой отцов и детей в семье Малфоев, ничего не сказала, и он продолжил: — Неожиданно выяснилось, что у меня есть четырехлетняя сестра. Я хотел бы повидаться с ней, но не знаю, как себя вести, к тому же, как постоянно напоминаете Гермиона, Джинни и ты, иногда я проявляю эмоции на уровне… как это вы говорите?..
— Фаянсовой чашки, — без улыбки произнесла Тоня.
— Точно, чашки. И я подумал, что неплохо бы взять кого-нибудь с собой.
— Давай определимся с формулировками, — Тоня пристально взглянула на Драко. — Я здесь, потому что ты хотел взять с собой кого-нибудь, или потому что ты хотел взять с собой меня?
— Мне нужен был кто-нибудь вроде тебя.
— Вроде меня?
— Кто-нибудь, умеющий общаться с маленькими детьми, кому я не абсолютно безразличен, а еще — я должен доверять этому человеку.
Тоню поразили слова Драко — обычно он старался не выдавать своих истинных чувств.
— Что ж, и возразить-то нечем, — помолчав, сказала она. — Пойдем знакомиться?..
Минут пять спустя разочарованный Драко помогал Тоне снова оседлать метлу. Отправляясь в этот поход, он был готов практически ко всему — но не к отсутствию дома сводной сестры и ее матери.
— Какое разочарование… — хмуро заметила Тоня. Драко пожал плечами, и она добавила: — Извини, не хотела тебя обидеть. Представляю, как должна была взволновать тебя подобная весть!
— Сам даже не знаю, что ощущаю, — признался Драко.
— Я понимаю. Иногда человека просто переполняют эмоции, а то, чего он ждет, все никак не происходит — неопределенное какое-то состояние, и даже не знаешь, как себя вести в такой ситуации… А они вообще знали о твоем возможном визите?
Тоня едва удержалась, чтобы не задать вместо последнего вопроса другой, вертевшийся на языке: «А они вообще знают о твоем существовании?» Драко же будто прочитал ее мысли:
— Не думаю… Отец говорил им, что я когда-нибудь могу оказаться у них в гостях, но конкретных сроков не называл.
Тоня решила сменить тему:
— Что ж, — с надеждой в голосе произнесла она, — раз я сопровождала тебя в этом бесплодном путешествии, можно ли надеяться на ответную любезность? Не проведешь ли ты остаток дня с бедной девушкой, которой хочется урвать капельку веселья в свой законный выходной?
— У меня еще куча дел, но вечером — обещаю! — я свожу тебя в хороший итальянский ресторан.
— Ну-у, я надеялась на что-нибудь приличное, а во всех итальянских ресторанах Лондона подают еду, которую, судя по ее виду и вкусу, один раз уже кто-то ел.
— Возможно, так оно и есть, — улыбнулся Драко, уверенный, что теперь-то ему удастся смягчить раздраженное настроение подруги, — но это абсолютно неважно, поскольку итальянский ресторан, о котором я говорил, находится непосредственно в Италии.
Тоня восторженно взвизгнула, но тут же снова нахмурилась.
— Я знаю тебя достаточно давно, чтобы понять, что ты не шутишь. Проблема в том, что в моей квартире жуткий беспорядок, и я даже не представляю, где валяется мой паспорт. На поиски может уйти весь уик-энд!
— Не беспокойся, мой юный магловский друг. Драко Великий-Волшебник перенесет тебя туда в мгновение ока — и без всяких ваших самометов. А аврорских полномочий, думаю, хватит для убеждения итальянской маготаможни в том, что ты мой гость.
— Звучит весьма заманчиво — пожалуй, я даже прощу твое высокомерное «мой юный магловский друг» и позволю доставить меня домой, — с этими словами они взмыли в небеса.
Какое-то время спустя Драко аппарировал прямо к двери дома Рона и Гермионы. Уменьшенную метлу он снова спрятал в кармане: конечно, классно было полетать на ней с Тоней, но аппарирование — гораздо более эффективное средство передвижения, хотя, конечно, и не столь впечатляющее.
Даже не постучав, Драко вошел внутрь. Глазам открылась картина, настолько потрясшая его, что он на несколько мгновений лишился дара речи.
Гермиона Уизли полулежала на диванчике, ее волосы покрывало нечто жуткое и вязкое — явно магловско-косметического происхождения. Сам по себе данный факт не сильно удивил Драко: Гермиона время от времени ощущала необходимость феминизироваться и выглядеть «более по-женски». Обычно это происходило, когда ей начинало казаться, что какая-то особь женского пола заглядывается на Рона чуть больше, чем следует. По мнению Драко, для подобной ревности не было ни малейших оснований: даже если не обращать внимания на непоколебимую верность Рона, из всех женщин, которых знал Драко, не было ни единой — за возможным исключением Джинни, — кто не трепетал бы перед Гермионой Уизли.
Итак, приступ самоукрашательства Гермионы не смутил бы Драко, но видеть ее уставившейся в телевизор, в то время как Рон… погружен в чтение!..
— Гм-гм! — оба Уизли взглянули на него, нимало не удивленные, судя по их реакции, его внезапным появлением в их гостиной.
— Привет, Драко, — меланхолично сказал Рон и вернулся к книге.
— Привет, Драко, — тем же тоном добавила Гермиона.
Метнувшись взглядом от телевизора к книге в руках Рона, потом обратно к телевизору и снова к книге, Драко хмыкнул и произнес:
— Дайте, я угадаю. Вы двое, с вашими бесконечными поисками неизвестных человеку форм моногамных сексуальных перверсий, решили с помощью Всеэссенции превратиться друг в друга, чтобы взглянуть на интимную жизнь глазами партнера?!
— Честное слово, Драко, — Гермиона даже фыркнула, — должна признать, что иногда твой мозг бывает крайне изобретателен. Подобное мне бы и в голову не пришло!
— А по-моему — неплохая идея, Миона, — прозвучал голос Рона из-за книги, закрывающей его лицо. — Может, стоит попробовать?..
— Никогда! Не может быть и речи о том, чтобы я позволила тебе превратиться в меня и увидеть, насколько я поправилась…
— Ты совсем не поправилась!
— Надо же! — притворно удивилась Гермиона. — Оказывается, и ты способен быть милым… Но оставим это и обратим лучше внимание на нашего гостя, который, кажется, немного растерян, увидев тебя уткнувшимся в книгу, а меня — в телевизор.
— Согласитесь: есть тут некое несоответствие, — улыбнулся Драко.
— Ну, может девушка хоть иногда развеяться? — пожала плечами Гермиона. — А что касается Рона, там и вовсе никакого несоответствия нет — ты только взгляни, что он читает, — Рон чуть повернул книгу, и Драко увидел название: «Величайшие моменты в истории квиддича».
— Ну, естественно… Рон, тебе понравится одна из причин, приведших меня к вам.
— Правда? — Рон отложил книгу.
— О да. Но сначала мне нужен от вас совет.
— И что вы обо всем этом думаете? — спросил Драко час спустя. За это время сразу посерьезневшие Гермиона и Рон не только услышали его рассказ о встрече с отцом, но и настояли на просмотре отдельных ее фрагментов с помощью мыслива.
— Он явно пытался тебе что-то сказать, — тут же откликнулся Рон. — Но не хотел говорить в открытую, дав вместо этого намеки, рассчитывая, что Гермиона сумеет их расшифровать… Так, по мнению Гарри, отец может предоставить Люциусу амнистию?
— Не амнистию, а изгнание — две большие разницы!
— Так или иначе, это значит, что ему не надо будет больше скрываться от правосудия.
— Угу, — кивнул Драко. — А еще — что Волдеморт объявит за его голову награду даже большую, чем за Снейпа.
— Помимо прочего, — согласился Рон.
— Твой рассказ, Драко, меня сильно беспокоит, — произнесла Гермиона. — Мне кажется, я понимаю, что хотел сказать Люциус, но мне нужно провести дополнительные исследования, чтобы быть полностью уверенной.
— А о чем была твоя статья, о которой говорил отец?
Гермиона опустила глаза — то ли собираясь с мыслями, то ли…
— Среди прочего — о воскрешении мертвых.
— И что? Для чего это может понадобиться Волдеморту? — Драко сам прекрасно знал ответ, но в таких случаях никогда не мешает выслушать мнение собеседника.
— Неужели не ясно? — поинтересовался Рон. — Для того чтобы ударить тебя, да побольнее!
— Дженнифер Де-Портер мертва, ее не вернуть, — лишенным эмоций голосом произнес Драко. — Что бы ни сотворил Волдеморт, это будет не более чем безжизненная и бездушная оболочка, и я уничтожу ее, не колеблясь ни минуты.
Гермиона кивнула, соглашаясь, но после недолгого молчания заметила:
— Могут быть и более мрачные последствия… Не знаю… Драко, я обещаю во всем разобраться.
— Ты сказал, что встреча с отцом — только одна из причин, приведших тебя сюда, — заметил Рон, нарушая тишину, повисшую в комнате на несколько мгновений после слов Гермионы. — А какие остальные?
— Мне нужна твоя помощь — Гарри просил подновить заграждения в детдоме, который он организовал. Но сначала есть еще одно небольшое дельце.
— Дельце? Такое же занимательное? Или это мне все-таки понравится?
— Думаю, понравится…
Родерик Пламптон медленно водил из стороны в сторону куском ткани, полируя древний «Чистомет», как делал это тысячи и тысячи раз до того. Три четверти века назад Пламптон был одним из великих, и даже сегодня, несмотря на не слишком пригодный для квиддичной карьеры возраст, не реже одного раза в неделю принимал участие в чемпионате высшей лиги. Его зрение все еще было достаточно острым, а реакция — достаточно быстрой, чтобы внушить уважение соперникам, тем более что поставленный Пламптоном рекорд наименьшего времени до поимки снитча так и оставался непобитым, хотя в свое время молодой Поттер едва-едва не переплюнул его.
В профессиональном квиддиче Пламптон продержался до шестидесяти с хвостиком, теперь же, перевалив за сто, он все еще продолжал играть — в свое удовольствие: старому магу было приятно обставлять соперников, годящихся по возрасту ему в сыновья, а то и во внуки. К тому же, он просто не мог жить без квиддича, хотя несколько раз за время своей профессиональной карьеры публично объявлял об уходе из спорта… Ему не без труда удалось найти работу, на которой он мог бы быть связан с любимой игрой без необходимости постоянно выходить на поле: куратора Британского музея квиддича, понятное дело, квиддич окружал буквально со всех сторон.
Больше всего Пламптона раздражало, когда усердную заботу об экспонатах, доверенных его попечению, прерывали внешние раздражители, вроде незваных гостей. Вот как сейчас — судя по голосам, доносящимся из Западного крыла.
— Эй, Драко, смотри: чемпионский кубок «Пушек»!
— Забавно. А я-то думал, что он существует только в мифах их незадачливых фанов…
Пламптон решительно направился к паре юнцов, нарушающих тишину:
— Джентльмены, музей закрыт до полудня. Как вы сюда попали?!
Драко извлек свое аврорское удостоверение личности, но оно произвело на ветерана квиддича куда меньше впечатления, чем на билетера, который согласился впустить их «на пару минут р-раньше — для в-вас, м-мистер М-малфой, м-мы, н-наверное, м-можем ч-чуточку отступить от п-правил…»
— Гм, если вы, джентльмены, явились сюда для расследования, то могли бы быть и порасторопнее: последний раз кража у нас была в 1959 году.
Не обращая внимания на недовольное бормотание Драко: «Мы же авроры, черт побери, а не какой-то там отдел охраны магического правопорядка!», Рон попытался умиротворить куратора:
— Прошу прощения за беспокойство, сэр, нам просто нужно кое-что забрать из музея, и я специально хотел прийти до открытия, чтобы иметь возможность повидать вас. Вы мой квиддичный кумир еще с тех пор, когда я впервые увидел колдографию, на которой вы ловите снитч в матче на кубок мира со сборной России.
— Что ж, — Пламптон просветлел, — нельзя обижаться на энтузиазм, особенно если он исходит от людей, воспитанных в уважении к Благородному Спорту… Чем могу служить, джентльмены?
Рон протянул куратору пергамент. Тот отставил его на расстояние вытянутой руки, бормоча: «Глаза уже не те, конечно, но удаленные предметы я пока еще вижу хорошо…» По мере чтения на лице Пламптона все отчетливее проступало уныние, смешанное с покорностью судьбе. Дочитав, он вернул документ Рону и произнес:
— Что ж, похоже, все в полном порядке. Я понимал, что к этому идет, — понимал с того самого дня, как стало известно о возвращении мистера Поттера, но как ни готовься, такие вещи всегда внезапны… Грустно, джентльмены, это станет для музея невосполнимой потерей…
— Люди что — и правда приходят посмотреть на нее? — удивленно спросил Драко.
— Конечно! Даже если не говорить о примечательной истории данного экземпляра, «Молния» вообще является крайне интересной метлой. За более чем полтора десятка лет, что она выпускается, не появилось ни одной новой модели, способной состязаться с ней на равных! Насколько мне известно, все выпущенные метлы либо до сих пор используются их владельцами, либо были уничтожены при разного рода несчастных случаях. Выставленная — точнее, теперь уже выставлявшаяся — у нас «Молния» является единственной во всей Великобритании, доступной взглядам широкой публики.
Пламптон подвел Драко и Рона к витрине, табличка на которой информировала посетителей: перед ними — «Метла «Молния» 1994 г. (один из первых экземпляров, выпущенных в широкую продажу). Подарена мистеру Гарри Поттеру покойным Сириусом Блэком. Впервые использовалась в играх школьного чемпионата в Хогвартсе. Предоставлена в экспозицию музея семьей Поттер».
— Не могу даже сосчитать, сколько раз Гарри устраивал мне черную жизнь этой чертовой метлой! — ностальгически вздохнул Драко.
— О, мистер Малфой! — изумленно воскликнул куратор музея. — Простите, я вас не узнал! Надеюсь, вашу метлу вы не будете забирать?
— Мою метлу?!
— Ну да, ваш «Нимбус-2001». Она сейчас на реставрации, а потом мы собирались поместить ее тут, — Пламптон указал на стену, где висело несколько метел, квиддичных форм и разнообразных аксессуаров. Надпись сверху гласила: «Команды факультетов Хогвартса — первые шаги к славе для многих звезд квиддича».
— О, я вижу, у вас тут и моя форма! — произнес потрясенный Драко, подходя поближе.
— Совершенно верно — ваша матушка любезно предоставила весь набор. Очаровательная женщина, должен заметить.
Рон хмыкнул. «Драко даже не знает, как реагировать на тот факт, что его детские квиддичные экзерсисы увековечены в музее. Кажется, он и в самом деле тронут».
— Глянь! — возбужденный Драко ткнул в свою старую квиддичную мантию. — Тут до сих пор видно, где я заштопал ее после того, как Чжоу Чанг заехала своей метлой прямо мне во внутренний карман!
«Тронут» — пожалуй, не то слово. «Восторжен» подойдет лучше. Думаю, по-своему Драко нуждается в признании и одобрении даже больше, чем Гарри. Неудивительно, что они оба влюбились в мою сестру — что ни говори, одного у Джинни не отнимешь: если она считает тебя стоящим человеком, то обязательно позволит тебе об этом узнать…»
Мысли Рона были прерваны возвращением Пламптона, который протянул ему метлу Гарри.
— Надеюсь, юноша, вы доставите ее владельцу в целости и сохранности. Я был очень рад слышать, что мистер Поттер… э-э-э… вернулся к нам — пусть даже это и означает для меня потерю одного из самых ценных экспонатов.
— Пошли, Малфой, посмотрим, как там дела у гарриных сироток!
Но Драко, все еще слегка не в себе, никак не хотел уходить от стенда, озаглавленного «Слизеринские чемпионы разных лет».
— Видишь, я же говорил тебе, что Слизерин обычно втаптывал гриффиндорцев в грязь! — Рон только вздохнул.
Через несколько минут после того, как Рон и Драко все же покинули музей квиддича, они уже шли по тропинке, ведущей к большому красивому дому, перед входом в который под бдительными взорами двух внушительного вида дам играли десятка полтора детишек.
— Довольно уединенное место, — особой нужды в комментарии Рона не было, так как этот факт был вполне очевиден.
— Гарри хотел, чтобы дом был защищен как можно лучше, — кивнул Драко. — Заграждения, кстати, здесь тоже довольно серьезные. Причина веская: почти все дети тут — полукровки или маглорожденные.
Рон знал об этом: в конце концов, обитатели детдома и осиротели-то именно потому, что их «недостаточно чистокровные» родители оказались мишенями для Волдеморта и его приспешников, либо погибли, сражаясь с ними. Богатые и родовитые дома нередко усыновляли жертв войны из таких же семей, как и они сами, но если у детей со смертью родителей не оставалось реальных связей с волшебным миром, о них некому было позаботиться…
Между прочим, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: для ненависти Волдеморта к «грязнокровкам» не станет помехой юный возраст обитателей детдома, и он вполне может прислать сюда своих упивающихся смертью… Эта мысль пришла в головы Рона и Драко одновременно, заставив обоих коротко выругаться: «Подонок!..» Сказано это было шепотом, чтобы не привлекать внимания детишек, с любопытством разглядывающих гостей. В отличие от воспитательниц, во взглядах которых читалось легкое подозрение, дети явно обрадовались новым лицам — особенно один темноволосый мальчик, призывно машущий Драко рукой.
— Гаденыши довольно милы, а? — ухмыльнулся Рон.
— Да, но есть одна проблема: если их кормить, они растут — и вырастают во-о-от такими гадами! — Драко широко развел руки в стороны.
— Они постоянно сидят тут взаперти?
— Нет, Гарри сказал, что они время от времени посредством портключа выбираются на уик-энд в Хогсмид.
Рон остановился и окинул дом взглядом профессионального аврора. Он шевельнул волшебной палочкой жестом почти небрежным, но Драко знал — он пытается прощупать заграждения.
— Неплохая работа, — произнес Рон после короткой паузы. — Даже Билл был бы почти впечатлен.
— «Почти»?!
— У моего брата высокие стандарты…
— …что нетипично для Уизли…
— Точно, — парировал Рон. — Посмотри хотя бы на мою сестру, которая чуть было не втюрилась в тебя!
Рон не намеревался умышленно обидеть Драко — слова сорвались с его языка прежде, чем он сумел остановить их: естественная, вроде бы, реплика в разговоре двух друзей, бывших когда-то смертельными врагами, часто ссорившихся и до сих пор не оставивших привычки язвить, несмотря на то, что неоднократно спасали друг другу жизни. Драко и не обиделся, лишь с удивлением отметил, что теперь в состоянии слышать имя Джинни и упоминание об их так ни во что и не вылившихся отношениях без ставшей уже привычной боли в груди.
«Значит ли это, что мои чувства к ней изменились? — подумал Драко. — Или я просто свыкся с новым положением вещей?..» Он посмотрел на заметно струхнувшего Рона, явно ожидающего после своего необдуманного замечания какой-нибудь яростной вспышки, или того хуже — сеанса знаменитого «Дракова дутья», на которое, как прекрасно знал Драко, Рон так и не научился адекватно реагировать. Но ярость не вскипела, а от зудежа Драко решил воздержаться добровольно, чтобы не изводить и так страдающего из-за допущенной оплошности друга.
— Джинни — всего лишь живое доказательство того, что, по крайней мере, одному представителю семьи Уизли удалось обыграть богатого, привлекательного, но недалекого острослова и ловеласа на его же поле.
Рон облегченно перевел дух и поинтересовался:
— Итак, каковы наши дальнейшие действия?
— Гарри не может вспомнить, рассказал ли он им об устройстве заграждений, когда сломался под пытками, — тоном профессионала ответил Драко, мигом позабыв о колкостях, о нытье и даже о Джинни. — Поэтому он хочет, чтобы мы усилили их, добавив пару неприятных сюрпризов для тех, кто соберется наведаться сюда без приглашения.
— Легко, — кивнул Рон. — Только пойдем сначала представимся тем двум ведьмам, пока они нас не закляли чем-нибудь болезненным.
— Ведьмы — ведьмами, я больше опасаюсь их подопечных…
— Странно… Мне казалось, после Сириуса и Элизабет ни один ребенок уже не сможет тебя испугать.
— Прикуси-ка язык, Уизлик-малыш! Мне до сих пор снятся кошмары о том вечере!..
— Ну, по крайней мере…
В это мгновение Драко охватило какое-то странное ощущение, похожее на …
— Детонатор! — заорал он, выхватывая волшебную палочку, и то же самое, абсолютно синхронно с напарником, сделал и Рон.
Две воспитательницы тоже среагировали моментально. Одна послала в Рона Обездвиживающие проклятье, которое тот, правда, без труда блокировал; вторая одним коротким Ассио притянула к себе сразу несколько ребятишек, направив их следующим заклинанием в сторону дома.
— Мы авроры! — крикнул Драко, обернувшись. — Быстро вовнутрь!
Ведьма, в одиночку жонглирующая в воздухе чуть ли не десятком детей (достаточно сильная магия, мимоходом отметил Драко), кажется, поверила — она что-то крикнула своей напарнице, и та перестала целиться в двух авроров волшебной палочкой, развернувшись в сторону пустыря, который Драко и Рон пересекли всего пару минут назад.
Случилось непредвиденное: каким-то образом одно из многочисленных заграждений было изменено и стало «детонатором», реагирующим на Драко и Рона — а возможно, и на более широкий круг людей, объединенных каким-либо общим признаком. В другой ситуации Драко обязательно сыронизировал бы насчет того, что вот, мол, и у него с Роном наконец-то нашлось что-то общее, но находясь на задании, он всецело следовал своим аврорским инстинктам, а те говорили ясно: любое изменение защитных барьеров вокруг потенциальной цели чревато большими неприятностями и потому не должно располагать к иронии… Загоняя последнюю на самые глубины сознания, Драко лишь успел подумать, что вполне мог поберечь свое горло и не орать: судя по реакции Рона, он ощутил срабатывание измененного заграждения всего на какие-то доли секунды позже него.
— Как думаешь, кто к нам пожалует? — пробурчал Рон, осматривая землю и небеса.
— Догадайся с трех раз… Знаю точно: Гарри бы и в голову не пришло поставить тут барьер, реагирующий на нас! — суматоха за их спинами заставила Драко обернуться. — Отлично, черт побери! Вход в дом заблокировался, и дети не могут попасть вовнутрь!
— Надо забирать их отсюда! — воскликнул Рон.
— Это ты здорово придумал, — с сарказмом ответил Драко. — Только есть у меня подозрение, что тот, кто настроил этот чертов детонатор, включающий заодно и Отталкивающее заклятье на дверях, не забыл добавить до кучи и блокировку портключей и аппарирования…
— Вызовем подмогу?
— Ну, я ду…
— Авада кедавра! Редукто! Мадальто! Лагалито!
— Мапорфик максимус!
Драко задохнулся от боли, когда Рон коротким ударом в живот опрокинул его на землю, и зажмурил глаза от ярко-зеленой вспышка Авада кедавры, просвистевшей именно там, где он стоял секундой раньше. Падая, он не успел разглядеть тех, кто послал это и все остальные проклятия, не сомневаясь лишь в том, что абсолютно незнакомые слова «Мапорфик максимус» произнес голос Рона.
Вскочив на ноги, Драко немедленно уяснил для себя три вещи. Во-первых, восемь (!) упивающихся смертью обстреливали пространство перед детдомом всевозможными проклятиями. Во-вторых, этим проклятиям никак не удавалось преодолеть невидимый барьер, окружающий территорию, и даже голоса разъяренных таким поворотом событий темных магов барьер как-то образом заглушал — во всяком случае, крики и плач перепуганных детишек слышались гораздо лучше…
А в-третьих — Рон стоял на одном колене, с рукой, воздетой к небу, вторая рука упиралась в землю. Он был похож на громоотвод — и не только внешне: было почти видно, как его пронизывает магическая энергия.
— Почему мы живы, и что это за хрень — «Мапорфик максимус»? — поинтересовался Драко.
— Небольшой… ф-фокус… — слова давались Рону с немалым трудом, — которому м-меня… научила… Г-Гермиона…
— И так ясно, что ты не нашел его в той книге, которую читал последний раз! Можно поподробнее?!
— Ублюдки… как видно… сумели взломать барьеры… некоторое время назад… Они ведь содержат… частицу самой… сущности магии Гарри… Располагая временем — а ведь у них… в запасе было два года… — они вполне могли… нейтрализовать эту… магическую сущность… На вид барьеры… полностью функциональны… но они могут… в любой момент их… отключить…
— Но ведь барьер снова действует!
— Да… Я успел перенастроить его на себя… на свою магическую… сущность… и заземлил его — собой… Барьер работает… но теперь… я стал проводником… магической энергии… и ее поток заодно… выкачивает и мою… Что-то… хреновенько мне… Драко… И похоже… несколько проклятий успели… проскочить до того… как я произнес заклинание…
— Сколько ты сможешь продержаться? Эти ребята так просто от нас не отстанут — я вижу среди них тетушку Беллу, как обычно, извергающую в наш адрес поток бессвязных, но очень громких звуков… Так сколько, Рон?
— Может… полчаса… Ха — скажи… своей тете, что ее крики… напоминают мне мамашу Сириуса…
— Надеюсь, ты имеешь в виду Сириуса Блэка? — Драко попытался улыбнуться.
— Ага…
— Есть какие-нибудь конструктивные предложения?
— Ни единого… Пойди, может… посмотри, как там дети?..
— Точно, — Драко мигом преодолел пару десятков метров, отделявших его от дома. Дети сбились в кучу малу, и над ними возвышались две очень напуганных и в то же время очень рассерженных ведьмы.
— Интересно, авроры всегда приводят за собой на хвосте пожирателей смерти?! — ядовито осведомилась одна из них.
— Что нам делать с детьми?! — воскликнула ее напарница.
Драко огляделся. Несколько малышей были ранены. Больше всех досталось одному мальчику — тому самому, который пару минут назад приветливо махал ему рукой. Судя по всему, в него попало, по меньшей мере, одно проклятье, не считая осколков, вылетевших из стены в том месте, где в нее ударила Авада кедавра, миновавшая Драко… За неимением лучших вариантов, Драко решил пока попытаться в меру своих целительских способностей помочь детишкам, в надежде, что тем временем ему в голову придет какой-нибудь выход из этой передряги. «Рон сказал, что сумеет продержаться с полчаса. За это время я обязательно что-то придумаю…»
— Вы выглядите слегка помятым, молодой человек. Посмотрим, что тут можно сделать.
Мальчик — на вид не старше десяти лет — с серьезным видом разглядывал Драко, который тем временем стерилизовал волшебной палочкой оторванный от рубашки лоскут, чтобы перевязать окровавленную руку ребенка.
— Ты — Малфой? — поинтересовался он.
— Да, — ответил Драко, слегка удивленный тем, что его узнали. — И я хочу, чтобы ты и дальше держался так же смело, пока я попытаюсь починить твою руку.
— Ты — мой любимый аврор.
— Правда? — несмотря на сложность положения, в котором они оказались, Драко рассмеялся. — Ты много знаешь об аврорах?
— Еще бы! Я поменял двух Поттеров, Шеклболта и Уильямсона на тебя!
Эти слова едва окончательно не сбили Малфоя с толку, но тут мальчик полез здоровой рукой в карман штанов и извлек оттуда маленькую фигурку, в которой Драко узнал одну из игрушек серии «Атважные авроры»(tm), причем игрушку, изображающую не кого-нибудь, а его самого! Поставленный на землю, миниатюрный Драко принялся ходить по кругу, тыча по сторонам крохотной волшебной палочкой и время от времени пригибаясь, чтобы уклониться от воображаемых атак.
Драко смутно припомнил, как несколько лет назад к нему зашел Гарри с просьбой подписать бумаги, дающие право выпускать игрушку, изображающую его. «Деньги от их продажи, — сказал Гарри, — пойдут на благотворительный проект, который очень важен для меня. Дети-сироты… Половина всех авроров министерства подписала, неужели ты откажешься?!»
— Вы справитесь с плохими парнями и спасете нас, ведь правда, мистер Малфой? — несмотря на боль от ран, он смотрел на Драко почти с обожанием. — Я читал, как вы прихлопнули четверых бандитов во время схватки в Косом переулке. К тому же здесь мистер Уизли, а он почти так же хорош, как и вы…
«Было дело, — подумал Драко. — Я действительно пришил четверых упивающихся смертью в тот день, но там была совсем другая ситуация: с улицы заранее убрали всех гражданских, и мне не приходилось в разгар боя думать о том, как бы защитить полтора десятка детей…» — Драко благоразумно не стал высказывать свои мысли вслух, ему и так хватало поводов для беспокойства: если он ничего не путал с диагностическими заклинаниями, мальчик умирал…
— Да, Рон и я вытащим вас отсюда. Нам нужен только какой-нибудь толковый план… Как тебя зовут?
— Фред, меня… зовут Фред… — голос мальчика слабел с каждым словом. Драко не знал, какое именно проклятье поразило его, но, несомненно, для лечения таких ран нужны были познания, значительно превышающие базисный курс полевой колдомедицины, который проходят авроры.
— Рон, как ты? — окликнул друга Драко.
— Щекотно… мать моя Мерлин!.. Придумал что-нибудь?
— Кажется…
Драко в этот момент пришла в голову мысль, что две ведьмы, приставленные к воспитанникам детдома, имеют не только педагогическое образование, судя по быстроте реакции, с которой одна из них пыталась атаковать Рона, а вторая — укрыть детей. «Восемь упивающихся смертью… Они, конечно, не могут поразить нас сквозь барьер, но и мы не в силах преодолеть его боевыми заклинаниями. Что если Рон уберет щит? Если каждая из воспитательниц возьмет на себя по одному противнику, а мы с Роном разделим между собой остальных — по три на брата? Есть шанс, что сработает…»
— Рон, — хотя защитный барьер, переливающийся разными цветами в местах, где в него попадали проклятья упивающихся смертью, мешал проникать и звукам, Драко на всякий случай понизил голос, — если ты уберешь барьер, сможешь сразу же перекатиться и атаковать?
— Ничего не … выйдет, приятель… Эта хрень высасывает… из меня все силы… Повезет, если я… смогу сохранить сознание, когда… она перестанет действовать… Думаю, пройдет… не меньше пары минут, прежде… чем я сумею встать… на ноги…
«Очередная блестящая идея обернулась пшиком, — угрюмо подумал Драко. — Шестеро упивающихся — пожалуй, многовато для меня… К тому же разве можно заставить их сконцентрироваться на мне, а не атаковать беззащитных детей или почти столь же беззащитного Рона?! Нет… Ничего не выйдет! Пойду лучше, гляну, как там Фред…»
— Держишься? — спросил Драко, подходя к мальчику.
— Больно… Могу я зайти в дом?
— Мне бы очень хотелось, чтобы мы все там оказались… — он обернулся к одной из воспитательниц и спросил: — Получилось что-нибудь с Отталкивающим заклятьем? Если бы мы оказались внутри… — Драко, как и обе ведьмы, прекрасно знал, что дом был надежно защищен, к тому же там находились средства связи с внешним миром, которые позволили бы им вызвать подмогу.
— Никаких результатов… Простите за то, что я на вас накинулась, — добавила воспитательница. — Это ведь не вы их привели, да? Они уже должны были побывать здесь раньше, чтобы перенастроить заграждения?
— Точно. Гарри предвидел возможность взлома и послал нас усилить защиту, но мы не успели…
— Фред умирает?.. — прошептала ведьма.
— Боюсь, что да. Я даже не сумел определить, какое проклятье его поразило.
— Смотрите! — воскликнула вторая воспитательница, пытавшаяся помочь легкораненым детям. Посмотрев в сторону, куда она показывала, Драко увидел летящую на метле крупную женщину с ярко-голубыми волосами, которая на полной скорости заходила в тыл упивающимся смертью.
«Не знаю, зачем она навесила на себя лишний вес, но эти патлы я узнаю при любых обстоятельствах: Тонкс. Мы спасены», — подумал Драко с улыбкой облегчения, наблюдая за тем, как ведьма на метле направила волшебную палочку в сторону дома. Затем, к его огромному изумлению, вместо того, чтобы атаковать упивающихся смертью, вновь прибывшая ударила заклинанием… прямо в защитный барьер! Короткая яркая вспышка, и мгновением спустя ведьма устремила свою метлу сквозь брешь, пробитую заклинанием. Вероятно, барьер исказил траекторию полета метлы — она врезалась в землю, едва успев пересечь его границу.
Упивающиеся смертью сконцентрировали свои усилия на участке барьера, через который прошла метла, надеясь, что там защитные заклинания ослабли. И в самом деле — в этом месте барьер перестал функционировать должным образом, однако он не начал пропускать сквозь себя проклятья, а просто вместо того, чтобы поглощать их, стал отражать! Наиболее удачно отраженное проклятье угодило аккурат в одного из упивающихся смертью…
Это зрелище могло бы, несомненно, вселить в Драко капельку надежды, но в тот миг он был занят другим. Развернувшись к с трудом поднимающейся на ноги ведьме, он сердито воскликнул:
— Тонкс, черт бы тебя побрал! Ты же могла спокойно снять их всех сзади!!! О чем ты вообще думала?! Как ты смогла преодолеть барьер? И почему, скажи на милость, ты таскаешь на себе три пуда лишнего веса в боевой обстановке?..
Женщина, успевшая за время монолога Драко подняться и подойти к нему почти вплотную, заорала в ответ с ярко выраженным американским акцентом:
— Понятия не имею, кто такая эта ваша «Тонкс», а думала я о раненых детях, которые находятся здесь! Снимать кого-либо сзади, извините, вообще не обучена — я целитель, а не аврор… И еще: это мой настоящий вес, так что ваши гнусные инсинуации звучат крайне оскорбительно! Ну а как я прошла через барьер — вообще не вашего ума дело!.. — все это она выпалила одним духом и столь энергично, что Драко аж в сторону снесло от такого напора.
— О, Шэрон, какое счастье, что ты здесь! — воскликнула одна из ведьм-воспитательниц. — Фред очень тяжело ранен, — забыв о Драко, словно его и вовсе не существовало, целительница занялась мальчиком, делая сложные пассы волшебной палочкой над ранами.
Драко не знал, злиться ли ему на надменную дамочку, или радоваться тому, что Фред оказался в более надежных руках. По недолгом размышлении он опустился на колени рядом с мальчиком, исподлобья разглядывавшим целительницу.
— Не ругайте мистера Малфоя, — слабым, но, тем не менее, решительным голосом произнес Фред. — Он всех нас спасет.
— Малфой? — Шэрон взглянула на Драко, который ограничился лишь молчаливым кивком. — Вы всегда устраиваете стычки с пожирателями смерти в окружении невинных авроров?
— Боюсь, что я давно уже утратил право на эпитет «невинный», — ухмыльнулся Драко. — Полагаю, то же относится и к моему напарнику. Может, вы хотели сказать «невинных детишек»?
— Да, точно, — целительница даже слегка смутилась. — В окружении невинных детишек… Но вы не ответили на мой вопрос.
— Это не его вина, Шэрон, — вмешалась воспитательница. — Нападение они, судя по всему, спланировали заранее, и без авроров мы все были бы уже давно мертвы. Нас спасла только быстрая реакция мистера Уизли, — она махнула рукой в его сторону, — который успел заново установить заграждения.
Шэрон прищурившись посмотрела на Рона, все еще стоящего в странной позе с одной рукой, воздетой к небу, в то время как вторая упиралась в землю. Она нахмурилась и произнесла:
— Он привязал барьеры к своей жизненной силе — очень опасная штука.
— Но куда менее опасная, — с сарказмом ответил Драко, — чем восемь упивающихся смертью, прорвавшихся через барьеры!
— Видимо, так, — вздохнула Шэрон. — Простите, что накинулась на вас. Видите ли, я немного нервничаю… Ненавижу летать, а уж когда на месте посадки оказывается засада!.. Есть идеи насчет того, как нам выбраться отсюда?
Драко огляделся: ребятишки — невредимые и раненые, но в равной мере напуганные; три ведьмы — им тоже страшно, но они пытаются скрыть свои чувства от детей; его напарник — из последних сил пытается удержать защитные барьеры… Потом он еще раз взглянул на Шэрон. Ее била крупная дрожь, но она продолжала колдовать над ранами Фреда. «Странно, — подумал Драко. — На метле она держалась очень спокойно и уверенно, никогда бы не подумал, что полет ее смертельно пугает… А может дело в другом? Ей не хотелось лететь, но она знала: дети в беде, и это не оставило ей выбора. Вот и у меня его нет…»
— Да, — произнес Драко вслух. — Да, нужно отсюда выбираться! — он подошел к Рону и негромко произнес: — По-моему, сейчас самое время воспользоваться Статьей 13…
Как и любой аврор, Рон наизусть помнил эту статью Устава — «Правила ведения боевых действий в абсолютно безвыходных ситуациях». Он кивнул, соглашаясь с напарником, и спросил:
— Хочешь их заавадить?
— Нет, я придумал кое-что получше.
— Обеими руками «за »… И даже ногами…
— Подержи барьер еще пару минут, а я сделаю все остальное, — Драко развернулся в сторону беснующихся упивающихся смертью, и на его лице появилась холодная улыбка.
— А, это ты — позор своего чистокровного рода! — заорала Беллатрикс Лестрандж, подошедшая почти вплотную к защитному барьеру. — У Темного лорда на тебя есть особые виды, юный Малфой… В твоих интересах умереть прямо сейчас и здесь, на месте, потому что в противном случае я приложу все усилия, чтобы живьем доставить тебя к повелителю…
Драко прервал тетку, громко и ясно произнеся на французском языке:
— Bellatrix Black! Je, l'heritier de Malfoy, vous marquent en tant que mon ennemi! — затем он повторил то же самое по-английски: — Беллатрикс Блэк! Я, наследник Малфоев, объявляю тебя своим врагом!
— Эй, вы! — закричала внезапно побледневшая Беллатрикс, обращаясь к остальным. — А ну, навалились все вместе! Нужно взломать защиту!
— Je vous marque tout en tant que mes ennemis! — прокричал Драко, обращаясь к упивающимся смертью, которые с удвоенной энергией принялись обстреливать барьер всевозможными проклятьями. — Я объявляю вас всех своими врагами! — перевел он, а затем, демонстративно отвернувшись, словно разъяренные приспешники Волдеморта больше не представляли для него угрозы, легким движением волшебной палочки превратил стоящее чуть поодаль большое дерево в груду сучков и щепок.
— Зачем ты… тратишь энергию впустую?.. — прохрипел Рон. — Дерево… оно даже никого… и не задело…
— Нам понадобятся колышки, когда все будет кончено, — спокойно ответил Драко. Вернувшись к дому, он окинул быстрым взглядом детей и женщин, сгрудившихся у так и не открывающихся дверей. Пробормотав скороговоркой извинения, Драко взял у одного из детдомовцев стаканчик и, порезав себе руку, налил туда немного крови.
Одна из воспитательниц спросила, что он делает.
— Скажите всем детям, чтобы они смотрели в сторону дома и ни в коем случае не оборачивались — что бы ни происходило, — не допускающим возражений тоном произнес Драко. Затем он обратился к Фреду, который, благодаря стараниям Шэрон, чувствовал себя чуть получше: — Мне нужна твоя помощь.
— Моя?!
— Именно. Мне нужна твоя помощь, чтобы разделаться с плохими парнями. Я хочу вызвать чудовище, а для этого понадобится капля твоей крови. Не возражаешь?
Мальчик взглянул на Драко широко раскрытыми болью, страхом и изумлением глазами. Несколько мгновений Фред колебался, но затем доверие к любимому аврору все же победило.
— Делайте то, что вам нужно, — прошептал он.
Не говоря больше ни слова, Драко выжал из окровавленных бинтов тоненькую струйку красного цвета. Затем он достал из кармана мантии небольшой флакон, высыпал его содержимое в стаканчик и тщательно перемешал. После этого Драко обернулся к Шэрон:
— Снимите, пожалуйста, бюстгальтер.
Шэрон окинула его изумленным взглядом и нервно хихикнула, сопроводив смешок негромким — чтобы избежать детских ушей — комментарием:
— Э-э… Я, конечно, много слышала обо всех этих случайных связях, мне иногда даже самой хотелось их попробовать, но не кажется ли вам, что время и место выбраны не слишком удачно?..
— Даже не надейтесь… — против своей воли Драко улыбнулся. — Мне просто нужно средство, чтобы забросить это зелье за барьер. Ваш бюстгальтер должен подойти.
Чуть покраснев, Шэрон пожала плечами и после нескольких странных движений руками под своей просторной блузкой торжественно извлекла требуемую деталь и вручила ее Драко. Тот пробормотал пару слов благодарности, вылил содержимое стаканчика в одну из чашечек бюстгальтера и, раскрутив его над головой, перебросил за защитный барьер. Потом Драко выпрямился и начал произносить заклинание. При первых же словах его голоса Рон почувствовал, как по коже побежали мурашки.
— Кровь невинного, данная добровольно, соединенная с кровью наследника, да воскресит старинные заветы! Сатаки, Я — Драко, сын Люциуса, потомок Пьера де Ла Малфуа, призываю тебя на головы своих врагов. Сокруши их и унеси в царство вечной ночи!
Вспышка слепящего света озарила небеса, а через мгновение воздух наполнился жуткой вонью. Рон, пытающийся сморгнуть выступившие на глаза слезы, сумел, тем не менее, разглядеть, как Беллатрикс, знавшая, видно, что будет дальше, дизаппарировала, оставив семерых упивающихся смертью без командира. Впрочем, это уже ничего не меняло…
Нечто, едва видимое и призрачное, возникло за защитным барьером. Раздался потусторонний хохот, от которого ко многому привыкшие упивающиеся смертью попятились в испуге. Послышался звук посылаемых — без какого-либо эффекта — проклятий, сменившийся жуткими воплями, которые, срываясь на визг, поднялись почти до ультразвука и тут же смолкли, после чего тишину нарушал лишь звук разрываемой плоти и ломающихся костей. Крылатый ужас буквально пал с небес, разрывая темных магов в клочки, отрывая руки, обгрызая ноги…
В считанные секунды все было кончено. Уцелел лишь один упивающийся смертью. Он пятился, пока не уперся спиной в дерево, да так и застыл. На брюках расплылось мокрое пятно.
— Сатаки, изыди! — вновь прогремел голос Драко.
Еще одна яркая вспышка, и чудовище исчезло с ужасающим шорохом и воплем, в котором слышалось какое-то иномировое удовлетворение, перемешанное с сожалением, что приходится так рано покидать место кровавого пиршества.
— Рон, можешь убрать защиту.
Не говоря ни слова, Рон просто рухнул на землю, его тут же вырвало, но он этого даже не заметил, сосредоточив оставшиеся силы на том, чтобы не потерять сознание: ему хотелось знать, чем все закончится. Он в изумлении наблюдал за Драко, который решительно направился к оставшемуся в живых упивающемуся смертью, даже не утруждая себя тем, чтобы взять волшебную палочку наизготовку. «Как будто он уверен, что никто не дерзнет встать у него на пути, — подумал Рон. — Наверно, именно так вышагивали властители былых времен…» — ему никогда не приходилось видеть столь величавой поступи, даже у Дамблдора.
— Империо минималис, — произнес Драко, останавливаясь в каком-нибудь метре от темного мага. Он железной хваткой сжал его горло и придавил к стволу дерева. — Я оставил тебя в живых вовсе не из жалости: мне просто нужен был курьер, чтобы передать одно сообщение.
— Со-сообщение? — переспросил, запинаясь, упивающийся смертью.
— Ты расскажешь всем своим соратникам о том, что здесь произошло. О том, что я сделал. Все, что ты видел своими глазами… И постарайся, чтобы в момент, когда ты будешь отчитываться перед Томом Риддлем…
— Риддлем?..
Драко приблизил свое лицо на расстояние пары дюймов от собеседника и заорал так, что тот в ужасе зажмурился:
— Перед Волдемортом! Том Риддль — это Волдеморт! Скажешь ему, что я открываю сезон охоты на него, что перед ним лишь два пути: или он сам предастся в руки Гарри и умрет быстро и без мучений, или я доберусь до него сам, но тогда его ждут такие пытки, которые ему и в кошмарном сне не снились, это я обещаю! И только когда полукровное тело мистера Риддля превратится в окровавленный полутруп, я предоставлю Гарри довершить дело!.. Ты скажешь ему все это, не пропустив ни единого слова, и в присутствии настолько многочисленной аудитории, насколько возможно!!! Ты все понял?!
— Да-да…
— Тогда убирайся к своему хозяину! — упивающийся смертью не заставил просить себя дважды и с негромким хлопком тут же дизаппарировал.
— К чему все это? — спросил Рон, к которому наконец-то вернулся дар речи. — Волдеморт никогда не сдастся.
Драко пожал плечами.
— Плевать, — произнес он, направляясь к поваленному им несколько минут назад дереву. — Зато представь, какой эффект произведет его рассказ на окружение Тома. Если нам повезет, они окажутся серьезно деморализованными, и как знать — может кто даже решится дезертировать.
— Волдеморт поймет, что ты принудил его так говорить, к тому же он в любом случае прикончит парня при первых же словах.
— Плевать, — жестко повторил Драко.
— Ну, по крайней мере, этот бой окончен.
— Почти, — Драко подобрал у сокрушенного дерева шесть веток подлиннее.
— Почти?! — Рон с трудом поднялся на ноги и подобрал валявшуюся чуть поодаль волшебную палочку.
— Угу, — пробурчал Драко, заметив, что один из трупов упивающихся смертью пытается подняться. Он подошел поближе и с размаху воткнул импровизированный колышек прямо в сердце.
— Что за?.. — Рон побледнел, Драко кинул ему три ветки.
— Давай, втыкай в остальных. Забыл что ли стандартные антивампировские процедуры? К счастью, они пока еще не совсем вампиры, да и слабенькие, так что мы их колышками, колышками… а потом — устроим небольшой костерок. На все про все — десять минут.
Рон огляделся. Дом выглядел так же мирно, как и до боя. Очевидно, когда последний темный маг дизаппарировал, Отталкивающее заклятье перестало действовать, и дети, воспитательницы и целительница укрылись внутри. Рон направился к ближайшему трупу, заметив по дороге Драко:
— Напомни мне об этой сцене в следующий раз, когда позовешь помочь в «одном небольшом дельце»! — Драко рассмеялся, пронзая последнего упивающегося смертью.
