Глава 10. Пикник на обочине
Три недели… Это были три недели непрекращающейся осады — журналисты, друзья, Рон… а также практически каждый представитель магического сообщества Великобритании, будь оно неладно! И все они, по-видимому, считали, что не смогут жить, ежели не разузнают подробностей ее интимной жизни, включая имя человека, с которым она спит… Может, забраться на крышу министерства магии и прокричать его прямо оттуда во всеуслышание?! Кстати, а ведь это выход — гораздо лучше, чем объяснять каждому в отдельности, что между Роном и нею все кончено! Да, когда-то Гермиона любила его, но если Рону вдруг захотелось снова вернуться к ней… Слишком поздно: он сделал свой выбор три года назад, и не стоит теперь сожалеть о случившемся. Нравится это Рону или нет, но Гермиона не осталась дожидаться его на месте, где их пути разошлись, а ушла — сперва с Джеффом, а теперь у нее был Драко…
В первую же ночь Гермиона поняла — их связывает не просто физическое влечение. Это понимание пришло через его поцелуи и ласки, через его отношение к ней: Драко красноречиво доказывал, что она — не девушка на одну ночь, случайно оказавшаяся в его постели, что утром он не станет жалеть о случившемся, и не хочет, чтобы у нее был повод для сожаления.
Спали они в одной постели — даже в те ночи, когда… просто спали. Такое впечатление, посмеивалась она, будто Драко внезапно накупил целый ворох одежды, которая перестала помещаться в его гардеробной, — вот и пришлось сложить ее в спальне и перебраться к Гермионе… Впрочем, она не возражала, подозревая, наоборот, что сильно огорчилась бы, поступи Драко как-то иначе.
И все-таки… За прошедшие три недели Гермиона не переставала удивляться этому неожиданному жизненному повороту. Никогда в жизни не приходило ей в голову, что первым ее мужчиной станет Драко! В школьные годы, к примеру, самой подходящей кандидатурой Гермионе казался Рон, а если не Рон — то Гарри. За подобными рассуждениями скрывалась по-девичьи наивная логика: эти двое были ее самыми близкими друзьями, и она знала их лучше всех… Драко она не знала. В школьные годы Гермиона сталкивалась только с Малфоем, не являвшимся тогда, как известно, слишком уж приятным в общении человеком. Но он — сюрприз! — изменился за прошедшие с тех пор пять-шесть лет, и это касалось не только того, на чьей стороне он сражался в войну, — изменилось его отношение к жизни и окружающим людям. С другой стороны, у Гермионы не было подхода к такому новому Драко, что создавало определенные проблемы. Вот сейчас, например, Гермиона не знала, как бы поговорить с ним, заставить раскрыть ей свою душу. В ту… первую, памятную ночь это произошло, но с тех пор… Да, они появлялись вместе на людях, беседовали — но, в основном, по мелочам. Настоящего разговора у них больше не было, что понемногу начало вызывать у Гермионы чувство дискомфорта, которое к сегодняшнему утру стало почти непереносимым. Ей нужно поговорить с Драко!..
Гермиона со вздохом отвела взгляд от окна и вернулась к делу, над которым работала. Подобными вопросами в своей фирме ей заниматься не приходилось, но и особого раздражения они не вызывали — просто не интересовали. Поэтому Гермиона даже обрадовалась, когда стук в дверь предоставил ей повод отвлечься от нудного занятия.
— Войдите, — она подняла голову и улыбнулась. — Драко! А что ты тут делаешь?
— Принес корзинку с едой для пикника, — он приподнял и продемонстрировал упомянутый предмет. — Что, по-твоему, я еще могу тут делать?
— Для пикника? — удивленно переспросила Гермиона.
— Именно.
— И где же мы его проведем? — поинтересовалась она, устало потирая лоб.
— В Хогвартсе, — ответил Драко, подходя ближе. — Алисия договорилась с директрисой, мы сможем перекусить на территории школы. Особого труда это не составило — ты ведь всегда была любимицей Макгонагалл… Симпатичный кабинетик, кстати.
— Что?.. — рассеянно произнесла она. — А, да, спасибо, — в этот момент ее желудок жалобно заурчал, и Гермиона улыбнулась: — Видно, действительно проголодалась. Говоря по правде, за завтраком я почти ничего не ела.
— Тогда пошли, — он протянул руку. Гермиона несмело взяла ее, их взгляды встретились, и она покраснела. Близость Драко все еще заставляла ее нервничать.
Они вышли из кабинета, прошли по коридору мимо секретарши и поднялись на лифте в атриум. Драко сказал, что им предстоит воспользоваться каминной сетью, чтобы попасть в хогсмидские «Три метлы». Переброска туда прошла без приключений — Гермиона вышла из камина, лишь слегка запорошив мантию золой. Драко, как всегда элегантный, прибыл ровно две секунды спустя.
Гермиона оглядела комнату, которую хозяин «Трех метел» отвел для прибытия и отбытия тех, кто решил воспользоваться каминной сетью. Тут дежурил одинокий колдун, в данный момент беззаботно дремлющий на своем стуле.
Драко и Гермиона прошли в зал. Как и обычно в будни, народу было сравнительно немного — в основном, рабочий люд, выскочивший на обеденный перерыв. Еда, судя по всему, занимала их куда больше, чем неожиданное появление наиболее обсуждаемой в последние недели пары волшебного мира, которая направилась прямиком к выходу. Пройдя по тропинке, ведущей от Хогсмида вдоль озера, они вскоре оказались на территории Хогвартса, направившись, однако, не к замку, а в сторону опушки Запретного леса. Там Драко достал из корзинки покрывало и расстелил его на обочине тропинки, жестом предложив Гермионе присаживаться. Потом поставил корзинку на землю и сел сам.
Гермиона тепло улыбнулась ему в ответ и огляделась по сторонам. Чуть поодаль, у замка, бродили группки студентов, очевидно, вышедших на перемену. Еще дальше, на границе школьных владений, можно было видеть нескольких репортеров, безуспешно пытающихся прорваться через окружающий школу защитный магический барьер.
— Вот настырные, а?
— Точно, — фыркнул Драко. — Стервятники, кружащие в поисках сенсаций.
— Кажется, одна такая ходила в твоих друзьях — когда мы были на четвертом курсе…
— Не напоминай мне об этой ужасной женщине! — поморщился он.
— Тогда она тебе вроде нравилась, — поддразнила Гермиона.
— Тогда я был несчастный испорченный ребенок, — с деланным сокрушением вздохнул Драко, и Гермиона рассмеялась.
— Так, а что у нас есть, чтобы есть? — спросила она, указывая на корзинку.
— Бананы, — начал перечисление Драко, извлекая каждый называемый предмет, — сэндвичи, сливочное пиво и клубника с шоколадом, — последний деликатес он поставил в сторонку, так, чтобы Гермиона не смогла до него дотянуться.
— А ну, поставь ближе! — воскликнула Гермиона, в глазах которой засверкали озорные искорки.
— Это же десерт, — серые глаза распахнулись во всю ширь, демонстрируя наивное удивление. — Вначале надо съесть все остальное.
Гермиона засмеялась и рванулась вперед, опрокинув Драко на спину. Ее распущенные волосы — последние три недели Гермиона предпочитала носить их именно так — упали ему на лицо, будто отгородив обоих от внешнего мира, губы встретились с губами Драко. Еще совсем недавно Гермиона не могла себе даже в мыслях представить подобной отваги — при всей ее уверенности в общении с людьми, она пасовала, когда дело доходило до открытых проявлений чувств, особенно столь открытых… Прошедшие три недели, очевидно, изменили и это.
— Ну что, ты передумал? — с улыбкой спросила Гермиона, оторвавшись, наконец, от него.
— Не знаю… Кажется, мне нужен еще один довод, похожий на предыдущий…
Гермиона хмыкнула, закатив глаза, и потянулась за бананом.
— О-о… — с придыханием прошептала она, развернув его и откусывая маленький кусочек. — Восхитительно!
— Хочешь, чтобы я ревновал к траве? — нахмурился Драко. — И не подумаю… — он взял сэндвич и принялся за еду. Несколько минут прошли в тишине.
— Драко, — сказала Гермиона, покончив с бананом. — А что тебе больше всего нравилось в Хогвартсе?
— Где?
— В Хогвартсе.
— Это слишком обширное понятие, чтобы дать краткий ответ, — произнес Драко, делая глоток сливочного пива. — Но я попробую, — он глянул куда-то вдаль, в сторону озера. — Наверное, больше всего нравилось то, как просто было всё в школьные годы. После Хогвартса я чувствовал себя так, словно меня заставили стать взрослым.
— Согласна, — Гермиона бросила взгляд на огромный замок в отдалении, бывший ей домом в течение семи лет. — Никто не понимает всю прелесть детства, пока оно не закончится.
— Детство? — улыбнулся Драко. — Ты что, была когда-то ребенком?!
— Изредка — в промежутках между учебой и спасением мира, — высокопарно произнесла Гермиона.
— А, ну разве что… — ухмыльнулся Драко, перекатываясь на спину. — Иди ко мне, — он указал рукой на место рядом с собой.
— Хорошо-то как, — вздохнула, прижимаясь к нему, Гермиона.
…Она не знала, сколько они пролежали вот так, да ее это не особо и беспокоило. Глядя на лежащего с закрытыми глазами Драко — по-видимому, он угрелся на солнышке и задремал, — Гермиона вдруг ясно осознала: ей совершенно не хочется вставать. Вот так бы и лежать тут… Рядом с Драко.
Удивительно! Всего несколько недель назад она с трудом мирилась с необходимостью называть его по имени. Еще чуть раньше они буквально рычали друг на друга при нечастых встречах. А сейчас… Ей нравилось его общество, ей было хорошо рядом, Драко начинал ей нравиться, и возможно — хотя Гермиона боялась признаться в этом даже самой себе, — она влюбилась в него!
Смешно! «Любовь» и «Малфой» — две вещи несовместные, так она всегда считала. Единственная причина, по которой она вышла за него замуж, — ее чертова гордость, а он женился на ней лишь из-за дурацкого завещания своего отца. Без завещания ничего бы не случилось — ни откровений, ни поцелуев, ни… Так и остались бы они неблизкими знакомыми, с трудом выносящими друг друга.
Интересно другое — почему мысли о любви пришли ей в голову именно сейчас? Почему не тремя неделями раньше, в ту, первую ночь?.. Тогда, помнится, максимум, на что ее хватило, — признать, что он ей чуточку нравится. А потом еще долго Гермиону мучили сомнения, не позволила ли она эмоциям взять верх над разумом, и чем может закончиться подобная смена внутренних приоритетов… Теперь же, когда у нее было время все хорошенько обдумать, когда эмоции чуть улеглись, она воспринимала события прошедших недель иначе: у них появился чудесный шанс, который она не собиралась упускать. Оставалось лишь надеяться, что Драко испытывает такие же чувства.
Драко складывал покрывало, краем глаза наблюдая за Гермионой. Она стояла, обняв себя руками, и смотрела на озеро. Если Гермиона рассчитывала на этот ленч, чтобы утолить голод, то просчиталась — она почти ничего так и не съела. Он, впрочем, тоже ел мало.
Как и Гермиона, Драко много думал в последнее время о них и об их отношениях. Эти три недели они весело проводили время — причем не только в постели. Они очень много узнали друг о друге — мысли и воспоминания, взгляды и идеи. И это было… просто поразительно. За всю жизнь Драко никогда не побеспокоил себя ради того, чтобы узнать столько о ком-либо — даже о тете Алисии, самом близком ему человеке… за исключением, теперь, Гермионы.
Гермиона была не такая, как все. Она по-другому смотрела на мир, верила в другие идеи, питала другие надежды… Мечты ее не походили на мечты остальных людей. К власти она не стремилась. Не слишком волновали Гермиону и материальные блага: ее бы совершенно не смутила необходимость работать, не получая вознаграждения за свой труд. Если Гермиона и переживала из-за денег — перед замужеством, — то исключительно из практических соображений: жить-то ведь на что-то надо…
Подведем итог: она восхищала его — и это еще было слабо сказано!
— Гермиона, — позвал Драко, сложив покрывало и сунув его в корзинку.
— Прости, задумалась, — она обернулась и глянула на него сияющими глазами. — Спасибо, что привел меня сюда. Я не была в Хогвартсе несколько лет, как же приятно теперь оживить в памяти воспоминания, — уголок рта приподнялся в ехидной улыбочке. — Не все, правда. Вот о тебе, скажем, у меня остались с той поры не самые…
— Да, мы уже это обсуждали, — нетерпеливо перебил Драко. — Но я же теперь не такой! Я даже стал вежливым, смотри, — он поклонился: — Сударыня, позвольте предложить вам руку.
— О, конечно, — улыбнулась Гермиона, принимая предложение.
Дорога обратно пролетела в одно мгновение, заполненная беззаботным весельем, обоюдным поддразниванием и рассказами о школьных годах. Не успев оглянуться, они уже снова были в каминной комнате «Трех метел».
— Ты иди, — сказал Драко, — а я взял на работе выходной, так что махну прямо в Поместье. Увидимся вечером, — добавил он, целуя Гермиону в лоб чуть более нежным и долгим поцелуем, чем принято обычно при расставании супругов. Она едва заметно улыбнулась.
— До вечера, значит, — с этими словами Гермиона швырнула в камин щепотку Улетального порошка. — До вечера, Драко, — снова прошептала она, окидывая его взглядом сияющих глаз, а затем скрылась в камине со словами: — Министерство магии!
Драко же, вместо того, чтобы последовать ее примеру, развернулся и пошел обратно в зал «Трех метел». Прощаясь, он не сказал Гермионе всей правды. То есть, выходной на работе он действительно взял, но в Поместье не собирался — во всяком случае, не сразу…
— Скажите, — обратился он к проходящей мимо официантке, — где я могу увидеть Джинни Уизли?
