По узкой тропинке
Я шел, упоенный мечтою своей,
И в каждой былинке
Горело сияние чьих-то очей.
Сплеталися травы,
И медленно пели и млели цветы,
Дыханьем отравы
Зеленой, осенней светло залиты,
И в счастье обмана
Последних холодных и властных лучей
Звенел хохот Пана
И слышался говор нездешних речей.
И девы-дриады,
С кристаллами слез о лазурной весне,
Вкусили отраду,
Забывшись в осеннем, божественном сне.
Я знаю измену,
Сегодня я Пана ликующий брат,
А завтра одену
Из снежных цветов прихотливый наряд.
И грусть ледяная
Расскажет утихшим волненьем в крови
О счастье без рая,
Глазах без улыбки и снах без любви.
Н. Гумилев
В камине слизеринской гостиной потрескивал огонь. Раскидистая, похожая на перевёрнутый причудливый куст, медная люстра ярко освещала просторное помещение сотней белых свечей. За прочными столами из тёмного дерева школьники готовили домашнее задание. Скрипели перья, шуршали пергаменты, негромко переговаривались ученики. Некоторые недовольно морщились, воротя носы от резкого удушающего запаха парфюма, исходящего от шестикурсницы Пэнси Паркинсон. Духи были хорошие и дорогие, но вот с количеством девушка явно переборщила. Впрочем, она не замечала реакции окружающих, так как все ее внимание было сосредоточено на хрупком, среднего роста, блондине, с тонкими чертами лица, которое портила спесивая самодовольная гримаса.
— Вы видали? Снейп всего каких-то жалких пять очков вычел, и всё! Он даже подмигнул нам, — парень был не прочь прихвастнуть. — Этому жалкому уроду Поттеру уже бы давно выдали путёвку в Азкабан, — разглагольствовал Драко Малфой перед своими гориллообразными дружками. — А мне хоть бы хны! Это всё папины связи. Против них даже Дамблдор не попрёт.
Крэбб и Гойл усердно кивали головами.
Пэнси повернулась к Драко вполоборота, чтобы показать себя с лучшего, по её мнению, ракурса. Девушка небрежно скинула с плеч форменную мантию с гербом своего факультета и осталась в весьма откровенном розовом платье из тонкого переливающегося шелка. Последнее время совам часто приходилось потеть, таская объемистые пакеты с одеждой из поместья Паркинсонов. Метаморфоза Пэнси не осталась незамеченной, и, пока девушка жеманно поправляла светлый локон, выбившийся из высокой затейливой прически, многие слизеринки вперили в нее кто — завистливые, а кто — насмешливые взгляды. Реакция парней была иной — многие смотрели на девушку с восхищением, остальные жепросто откровенно таращились в глубокий вырез платья. За лето Пэнси заметно постройнела и похорошела, чувства к Драко стали для нее серьезным стимулом к самосовершенствованию.
Медленно повернув голову, девушка посмотрела на парня из-под полуопущенных пушистых ресниц. Но Малфой, казалось, остался единственным человеком в гостиной Слизерина, не заметившим её манёвров. Он получал массу удовольствия, разыгрывая пренебрежение.
Следующим вечером Снейп прогуливался по окрестностям замка Тратить время впустую было не в его правилах. Профессор и в этот раз не отступил от них, поставив себе конкретные цели: проветрить мысли и наложить взыскание на шатающихся по территории нарушителей дисциплины, если они, конечно, не с его факультета. Но ни на берегу озера, ни возле Запретного леса учеников не было. Только Хагрид на огромном пне разделывал коровьи туши для очередных своих монстров. Слышались громкие удары топора и треск ломающихся костей. К общей какофонии примешивался еще и гимн Хогвартса, который Хагрид гнусаво напевал себе под нос. Профессор брезгливо поморщился и направился прочь, в сторону ворот, ведущих из замка, куда в начале учебного года привозили школьников запряжённые фестралами кареты.
Выйдя за ворота, Снейп, не останавливаясь, свернул с дороги на уводящую в лес тропку, удаляясь от монотонного «тюк-тюк» и хагридова завывания. Жёлтые и красные листья, похрустывая, шелестели под ногами. Вечерняя прохлада приятно холодила разгоряченный быстрой ходьбой лоб. Тонкий аромат осенних листьев смешивался с запахом прошлогодней прелой листвы. Вместе с блаженной тишиной на душу снизошло умиротворение. Профессор замедлил шаг, любуясь ажурной вязью древесных крон на фоне закатного неба. Легкие серебристо-серые перья облаков снизу подсвечивало алое сияние. Над ними сгущалась синева, а чуть ниже бушевало багряно-розовое великолепие. Снейп замер, покоренный магией самой природы. Черты мрачного лица мужчины разгладились, взгляд мечтательно затуманился.
Слабый запах дыма, уловленный чутким обонянием зельедела, разрушил все волшебство момента. Словно большая черная охотничья собака, Снейп бесшумно последовал за тонкой струйкой, пока не заметил красный проблеск между деревьями. Заранее негодуя на происки гриффиндорцев, разозленный профессор, похожий в развевающейся мантии на разящего ангела смерти, бросился к крамольному пятнышку.
Между деревьями потрескивал небольшой костерок. Рядом, обхватив руками колени и склонив голову, сидела вчерашняя знакомая. На ней был тот же свитер и синие джинсы. Темные волосы были заплетены в косу. Она глубоко задумалась, глядя на танец огня, и не заметила его появления.
— Кажется, мисс, я предупреждал, чтобы вы здесь больше не появлялись.
Девушка встрепенулась и легко вспорхнула со своего места, как спугнутая пичужка.
— Здравствуйте, — её голос неуверенно дрогнул, и Снейпу почудилась в нём радость.
Будто не расслышав, он продолжал:
— Вы просто вынуждаете меня наложить заклятье.
Девушка неожиданно улыбнулась:
— Чем пугать, лучше бы рассказали мне что-нибудь о вас… ну… о волшебниках… пожалуйста!
Поражённый подобной наглостью, Снейп собрал весь свой сарказм и ядовито процедил:
— И что же конкретно вас интересует?
Не обращая ни малейшего внимания на тон собеседника, нарушительница спокойствия приняла вид глубокой задумчивости, и через секунду торжественно изрекла:
— Всё!
— И только-то? Да вы нахальнее гоблина.
Собеседница скромно пожала плечами, видимо приняв реплику профессора за комплимент.
— Хорошо, я согласна. Начните с гоблинов.
— Юная мисс…
— Да ладно, не такая уж я и юная!
Глаза профессора, не привыкшего к тому, чтобы его прерывали, метнули в негодяйку молнии. Но глупую маглу это только развеселило. Стараясь не обращать внимания, Снейп продолжал:
— …Советую вам собрать вещи и утром отправляться домой. Хоть нашим студентам и запрещено здесь бывать, так как на лес не наложены маглоотталкивающие чары…
— Какие-какие?
— Послушайте, мисс! — гневно зашипел профессор. — Когда я говорю, меня нельзя перебивать!
— А сами — перебиваете!
Профессор задохнулся от подобной дерзости. Какого дьявола он теряет время на эту девчонку? С какой охотой он бы сейчас повторил номер паршивца Драко, чтобы сбить спесь с нахалки! Печальная проза жизни заключалась в том, что он не мог даже снять с нее баллы. Опустив веки, мастер зелий попытался успокоиться, иначе он бы просто голыми руками придушил наглую девицу.
— Простите меня, я больше не буду вас перебивать, — девушка шагнула ему навстречу, в голосе прозвучало почти неподдельное раскаяние, а виноватые глаза попытались встретиться со взглядом профессора.
Но слова женщины только сильнее разъярили Снейпа.
-У вас просто не будет такой возможности. Убирайтесь. Немедленно, — профессор достал из складок мантии палочку и сжал в руке так, что костяшки пальцев побелели. Его глаза со злостью глядели на маглу. А та, словно загипнотизированная, не отрываясь, следила за кончиком волшебной палочки, подрагивающей в пальцах колдуна. Девушка походила на кролика, следящего за движениями удава.
Страх в зрачках маглы привел Снейпа в чувство, он опомнился и спрятал палочку. Женщина, не говоря ни слова, принялась затаптывать уже почти угасший костер. На лице появилось усталое и безразличное выражение, она сразу сделалась старше. Над бровями пролегла складка.
В груди у черствого профессора защемило: такое же лицо было у его матери после ссор с отцом. Спрятав волнение под маской невозмутимости, он продолжал незаметно наблюдать за сборами.
Загасив огонь, женщина так же, молча, стала выдергивать колышки от маленькой зеленой палатки, что стояла поодаль от костра. Её Снейп в опустившихся сумерках не заметил сразу.
— Вы, кажется, куда-то торопитесь?
Женщина выдернула стойку, и палатка бесформенной кучей повалилась на землю. Не дождавшись ответа на свой вопрос, профессор снова начал закипать:
— До утра вы никуда отсюда не уйдёте, слышите?
Магла равнодушно кивнула, расстелила на траве свою куртку, уселась на неё и, отвернувшись от колдуна, уставилась в неподвижную точку где-то перед собой.
— Разожгите костер, здесь чертовски холодно, — ворчливо бросил Снейп.
Женщина недоумённо покосилась на него.
— Вы не расслышали?
— Расслышала. Я же не глухая, — она достала из кармана спички и принялась строить на остывшей золе шаткое сооружение из тонких прутиков, наподобие шалаша.
Заметив, что мужчина с интересом наблюдает за её работой, магла, не удержавшись, едко спросила:
-А что, ваше колдовство годно только для того, чтобы людей пугать? Махнули бы своей дурацкой палочкой, сказали бы какое-нибудь «крибле-крабле-бумс», и на тебе — костер, а ещё лучше, не костер, а сразу какой-нибудь МакДональдс.
Профессор никогда не слышал о человеке с такой фамилией, поэтому решил, что речь идет о магле.
— Чтобы согреться, необязательно создавать костер. Существуют согревающие чары.
— И что же вы ими не воспользуетесь? Забыли? — женщину опять понесло, но Снейп не разозлился, ее манера поведения начала его забавлять.
— На память не жалуюсь. Пользоваться магией в присутствии людей, не знакомых с ней, запрещено.
Глаза женщины блеснули. Профессор, верно истолковав ее мысли, криво усмехнулся:
— Это не помешает мне в случае необходимости обойти закон.
Радость на лице собеседницы поблёкла. Она промолчала, не переставая хлопотать над кучкой хвороста. Слабый, неуверенный огонёк лизнул сухие ветки, ярко вспыхнул бумажный листок, положенный в основание шалашика, и пламя, весело треща, перебралось на сучья потолще. Убедившись, что с костром все в порядке, женщина придвинула свою куртку поближе к теплу, села и, обхватив колени, погрузилась в созерцание огненной пляски.
Профессору совсем не хотелось пачкать свою мантию, а потому он поднял с кучи вещей, рассыпанных у смятой палатки, что-то вроде потертого вишневого в черную клетку пледа, и вопросительно посмотрел на девушку. Та безразлично пожала плечами:
— Берите.
Зельедел сел напротив и, ничуть не смущаясь, принялся оценивающе разглядывать женщину. Поначалу она пыталась не обращать внимания, и Снейп забавлялся, наблюдая, как та старается скрыть свое раздражение. Наконец, девушка не выдержала:
— Ну? Чего уставились?
Губы мужчины тронула еле заметная улыбка, похоже, этот маленький реванш доставил ему удовольствие. Женщина смерила его презрительным взглядом и отвернулась. Угли в костре тихо потрескивали. Профессор растянулся на своем пледе, подперев голову руками, и обратил взгляд в ночное небо. Женщина недовольно на него покосилась, но Снейп это проигнорировал, сделав вид, что полностью поглощен наблюдением за звездами.
Огонь в костре начал затухать, и магла пошла за новой порцией дров. Вернувшись, она обнаружила колдуна в той же позе, самозабвенно любующегося темным небосводом. Он явно действовал ей на нервы. Девушка принялась с треском ломать принесенный хворост. Ветки потолще она переламывала об колено, пока не осталось несколько самых толстых сучьев, которые ни в какую не хотели поддаваться.
— Может, всё-таки поможете? — выдавила она, не скрывая раздражения.
Взгляд колдуна рассеянно скользнул по магле. Он не удостоил ее ответом. Женщина начала закипать:
— Вот что. Идите-ка вы отсюда сами! Вас никто не звал, — терпение не входило в число добродетелей незнакомки. — Не волнуйтесь, утром меня тут уже не будет.
Снейп насмешливо посмотрел на нее из-под полуопущенных век:
— Вот как? Вы меня уже гоните? А только что, кажется, просили рассказать про гоблинов.
— …Да идите вы сами к гоблинам!
На губах мужчины заиграла самодовольная улыбка. Женщина одарила его огненным взглядом, способным переполошить взвод пожарных или прожечь дырку в оловянном котле. Только на профессора он, почему-то, не произвел должного впечатления. Женщина в сердцах треснула об колено самую толстую палку, бросила части в костер и сердито плюхнулась на свою куртку.
— …Так вы все еще хотите узнать о гоблинах?
Незнакомка надула губы, но, подумав, согласилась:
— Давайте, рассказывайте.
…Они проговорили целый час. Помимо гоблинов, маглу интересовали тролли, русалки и курс фунта к галлеону.
Кроме того, она упрашивала Снейпа разрешить ей остаться в лесу, так как она еще не закончила свои наброски. Профессор сделал широкий жест — и уступил, без зазрения совести, так как, честно говоря, не имел никакого права выгонять её.
Наконец, девушка попрощалась, заметив, что уже поздно, и пора спать.
— Вы не боитесь ночевать в лесу одна? Особенно, после того, что случилось?
— Почему-то нет, — рассмеялась девушка. — Может, потому что вы неподалеку.
Она опустила глаза, смутившись собственных слов, отвернулась и занялась палаткой. Снейп постоял с минуту, развернулся и пошёл прочь.
Северус Снейп сам не мог себе в этом сознаться, но он находил забавными эти встречи. Почти каждый вечер после отбоя он шёл в лес и находил костерок на прежнем месте. Они беседовали легко и непринужденно, разговор не касался личных тем. Снейп не рассказывал о своей жизни и не расспрашивал девушку о её. Говорил, в основном, он. А она слушала и задавала вопросы. Казалось, её любознательность неистощима. Её интересовали школьные предметы, магические заклинания, назначение различных зелий и другие подобные вещи. Порой она напоминала профессору маленькую любопытную девочку.
Её знания о магии были почерпнуты из детских сказок и магловских книг, поэтому, мягко говоря, не соответствовали действительности. Слушала она, раскрыв рот и затаив дыхание.
И, пожалуй, Снейпу это льстило.