Сестры — тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.
…Легче камень поднять, чем имя твоё повторить.
О. Мандельштам
…Просто лишь нерастраченной нежности
Слишком много, так много во мне…
С. Крылов
В Большом Зале Хогвартса шел завтрак. За четырьмя длинными факультетскими столами шумели ученики, сметая всё, что на тарелках, и параллельно успевая обсудить свежие новости и сплетни. За столом преподавателей всё происходило куда более чинно, но по тому же принципу.
Мэри Сьюлидж, новая преподавательница защиты от темных искусств, прилагала неимоверные усилия, чтобы подавить зевоту. Длинный полированный ноготь машинально выстукивал по столешнице печальную мелодию. Недавняя выпускница Бобатона, смуглая длинноногая блондинка, она откровенно скучала в обществе пожилых профессоров и чопорных английских леди. Самому молодому из хогвартских мужчин было уже под сорок, и он не вызывал у красавицы ничего, кроме неприязни. «Да разве может кому-то понравиться этот противный, тощий, крючконосый тип с сальными волосами и желтой кожей? Бог с ней, с внешностью, один характер только чего стоит!.. А чем здесь кормят? Яйца, бекон, картофель, овсянка и дурацкий тыквенный сок! В Бобатоне все было куда изысканней… А как здесь одеваются? Все дети в одинаковых черных мантиях. Никакой свободы самовыражения! А учителя? Про Снейпа вообще молчу, с его внешностью да манерой одеваться только детей пугать. В чем он, кстати, весьма и весьма преуспел. Но хогвартские дамы, ну хоть они-то могли бы подать девочкам пример, как должна выглядеть настоящая женщина! Куда им! Профессор Росток — ужасная грязнуля, вечно под ногтями у нее земля. А одевается она в кошмарную бурую мантию. В ней и на грядках копается, и на завтрак выходит. Вектор — я думала, такие синие чулки только в книгах встречаются, так нет же, нате вам — живой экземпляр. А МакГонагалл… жутко неприятная дама и, к тому же, умная, что делает ее еще неприятней». Мэри хмуро поглядела на ломтик бекона в своей тарелке и с видом христианской мученицы отправила его в рот.
Остальные преподаватели пребывали в счастливом неведении о нелестных характеристиках, которые дала им новая коллега. Альбус Дамблдор, смакуя десерт, развлекал Минерву МакГонагалл бородатыми, как он сам, анекдотами. Профессор Вектор шушукалась о чем-то с профессором Синистрой, а маленький профессор Флитвик, шурша разложенной на коленях газетой, вслепую тыкал вилкой по пустой тарелке.
— Вы только посмотрите, какое безобразие! — возмущенно пискнул он и оглянулся по сторонам, ища одобрения. Так как его соседка справа, Сивилла Трелони, сидела с отсутствующим видом, устремив взор на потолок, Флитвик протянул газету сидевшему слева Снейпу.
— Вот, статья: «Хулиганство или преступление?» Здесь говорится о наших студентах.
Снейп неохотно начал читать. По мере того, как его глаза пробегали строку за строкой, лицо бледнело, всё больше и больше напоминая Кровавого Барона, ужас слизеринских подземелий. «…Уважаемая жительница Хогсмита, известная как хозяйка трактира „Три метлы“, мадам Розмерта Мелье сообщила нашему корреспонденту об инциденте, случившемся недалеко от Хогсмита в субботу вечером. „У нас было много посетителей, пришло немало и Хогвартских студентов. Денёк выдался тяжелый. Как молодёжь начала расходиться, меня за стойкой сменил муж, а я решила немного пойти прогуляться. А то, знаете, в трактире душновато, а погода была хорошая, редкий солнечный денёк. Отошла порядочно. Вдруг слышу: визг, крики. Схватила палочку, побежала — вижу: парни разбегаются, а на земле кто-то лежит. Я подошла, посмотрела. Это была девушка, одетая как магла. И, судя по виду, её мучили заклятием Круциатус…“ Сейчас девушка проходит курс реабилитации в больнице Святого Мунго… Представитель министерства магии Персиваль Уизли заявил нашему корреспонденту, что виновные будут наказаны по всей строгости закона. Сейчас ведётся следствие. Предположительно, виновники — учащиеся школы магии и чародейства Хогвартс. Директор школы Альбус Дамблдор пообещал, что окажет следствию всестороннюю поддержку…»
В кабинете директора разговаривали двое. Один из них, декан факультета Слизерин, был чем-то встревожен, но не хотел это показать. Другой, старик с длинными серебристыми волосами, был задумчив и отстранён, словно сопоставлял в уме какие-то факты.
— …Вообще-то, Северус, я сам хотел сегодня этим заняться.
— Директор, уже вся школа гудит о том, что это были слизеринцы. Мне необходимо лично в этом разобраться. Тем более, если речь, и правда, идет о моих студентах.
— Хорошо, Северус. Представители министерства будут в больнице в четыре часа пополудни, думаю, будет лучше, если вы окажетесь там раньше них.
Альбус Дамблдор почему-то печально вздохнул.
— Вы знаете, Северус, я не сторонник суровых мер, но, в данном случае, мне очень жаль, что преступники окажутся безнаказанными.
Профессор недоуменно посмотрел на директора. С чего он взял, «что преступники окажутся безнаказанными»? Но Альбус Дамблдор, поправив очки, углубился в изучение весьма объёмистого манускрипта, и Снейп счёл разговор законченным.
В больницу Снейп перенёсся, воспользовавшись камином, сразу после урока у Хаффплафа и Равенкло. Полная добродушная целительница хлопотала у постели больной. Других пациентов в палате не было — министерство позаботилось о том, чтоб магла лишний раз не контактировала с волшебниками.
— Мне необходимо узнать у пострадавшей…мисс…
— Димпл, — подсказала толстушка.
— …Обстоятельства происшедшего. Полагаю, она сможет описать нападавших?
— О, да. Она уже пришла в сознание. Но, может, вы подождёте представителя министерства? Он скоро должен появиться.
— Я бы с радостью, но тороплюсь. В школе очень много дел.
— Понимаю, — закивала целительница.
Она замялась в дверях, ожидая, что Снейп предложит ей присутствовать при разговоре, глаза источали любопытство. Но мужчина только прохладно поблагодарил и отвернулся. Дверь за целительницей медленно и с неохотой закрылась.
Оставшись наедине с молодой женщиной, Северус Снейп ощутил непривычную неловкость. Она же казалась абсолютно спокойной, и только во внимательном взгляде читалось ожидание. Снейп опустился на стул рядом с кроватью и, не в силах начать разговор, принялся разглядывать её лицо.
— Для жертвы нападения вы выглядите совсем неплохо.
— Не поняла. Это комплимент? Или вы находите меня недостаточно потрёпанной?
— Не надо было вам возвращаться…
— Я искала вас.
Профессор ответил не сразу.
— Зачем? — тихий голос чуть дрогнул.
Женщина быстро опустила ресницы.
— Вы… вы ведь прочли моё письмо?.. Его не оказалось на месте… И я решила…
— Да, прочёл, — голос мужчины прозвучал глухо.
— Тогда вы не должны ни о чём спрашивать! — она почти выкрикнула это.
Мужчина не ответил, только во взгляде мелькнула боль.
Минуты текли в давящей тишине. Наконец, Снейп первым нарушил молчание.
— Вы должны рассказать мне, что случилось, и описать нападавших.
Девушка отвечала тихо и безразлично, словно предшествующий эмоциональный взрыв отнял у неё все силы.
— Нечего рассказывать. Я опять потащилась в тот самый лес. Натолкнулась на тех самых троих парней. Они обрадовались, — девушка горько усмехнулась. — Тот, что поменьше, сказал остальным, что покажет им кое-что интересное. Потом он направил на меня палочку и сказал что-то непонятное… Ну… и мне стало очень больно, и я упала… Кажется, я громко кричала… А потом я уже ничего не помню. Очнулась уже в этой комнате…
Девушка подняла глаза на мужчину и осеклась. В его глазах бушевала ярость, тонкие губы до боли сжаты, костяшки пальцев, вцепившихся в стул, побелели. Снейп прошептал:
— Это Малфой, Крэбб и Гойл… Почему я не могу придушить их собственными руками?..
Маленькая женская ручка коснулась пальцев мужчины. Они разжались, выпустив многострадальный стул. Напряжение ушло.
— Моё имя Джоан. Джоан Димпл.
Мужчина накрыл другой ладонью маленькую ручку.
— Меня зовут Северус… Северус Снейп.
Рука Джоан удобно устроилась в уютном домике из двух тёплых мужских ладоней. Она прикрыла глаза, наслаждаясь минутой. Время будто остановилось.
Вдруг мужчина шевельнулся, и она поняла, что он сейчас уйдёт. Пальцы её судорожно обхватили его руку, но тотчас разжались.
— Мне, правда, пора…
— Да, конечно… — ее голоса почти не было слышно.
Снейп направился к двери.
— Не уходи… пожалуйста…
Мужчина резко обернулся. Тонкие белые руки взметнулись к нему, влажные ресницы трепетали, как крылья ночной бабочки. «Как в моём сне», — пронеслась мысль.
Нежность, все эти долгие суровые годы прятавшаяся на дне его темной души. Нежность, о которой не догадывались не только окружающие, но и сам профессор. Нежность тяжелой волной прорвала плотину и захлестнула Северуса Снейпа.
Секунда, и он уже обнимал теплое, податливое тело, поцелуями осушал влагу с тёмных ресниц. Звук приближающихся шагов за дверью заставил его отстраниться от Джоан.
— Будь я колдуньей, я бы сделала так, чтобы ты никогда больше меня не покидал.
Вместо ответа он поцеловал губы девушки.