Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовется…
Ф. Тютчев
Альбус Дамблдор сосредоточенно смотрел на золотистый корешок толстого фолианта, осмысливая услышанное. Его собеседник стоял в тёмном углу директорского кабинета, всем своим видом излучая бесстрастие. Но мудрый старик видел глубже. Он хорошо изучил резкие черты этого бледного лица и понимал, что Северус очень взволнован, но не хочет этого показать. Профессор посвятил Дамблдора во все детали происшедшего, умолчав только о лирической стороне вопроса.
— Северус. То, что вы сейчас рассказали, настораживает. Не думаю, что эта девочка в родстве с Малфоями… Магла… Я постараюсь больше разузнать об этом. Как только мне что-нибудь станет известно, я вам тут же расскажу.
Когда декан Слизерина был уже на пороге, директор окликнул его:
— Северус, будьте добры, навестите в больничном крыле ваших студентов. Надо узнать, что с ними произошло. Мадам Помфри за обедом сказала, что они пошли на поправку.
Снейп заметил в молодых глазах старого директора озорных чёртиков.
В больничном крыле декана уже ждала мадам Помфри.
— Северус, я делаю всё, что могу. Сегодня они уже выглядят получше. Не представляю, кто мог такое сделать?
— Я тоже этого пока не представляю. Но виновный сильно пожалеет, — процедил Снейп.
Как декан, он должен быть на стороне своих студентов. То, что трое мычащих грибов — студенты Слизерина — поняли только, когда Малфой, Крэбб и Гойл не пришли ни на один из уроков.
— Я оповестила о случившемся их родителей, они приедут навестить мальчиков.
— Вы не должны были этого делать за моей спиной.
— Прошу прощения, Северус, но я думала…
— Неважно, — оборвал её декан. — Где они?
Слизеринцы выглядели получше, чем в первый раз. Их уже легко можно было узнать, только на головах росли широкие перепончатые шляпки, как у гигантских грибов, в районе пупка — юбочки, как у поганок или шампиньонов, и у каждого было только по одной ноге.
Снейп предпринял попытку расспросить бедняг, кто, по их мнению, такое с ними сотворил, но слизеринцы в ответ бормотали что-то нечленораздельное. А когда профессор предложил изложить им всё на пергаменте, Малфой-младший тряхнул своей шляпкой и издал жалобное «Му-уу». И лишь тогда Снейп заметил, что рук у его подопечных тоже нет.
Северус Снейп покидал больничное крыло, летя, как на крыльях. Давно он уже так не радовался. Подкинуть, что ль, Гриффиндору баллов? Ну нет, это пойдёт вразрез с его имиджем. Мужчина усмехнулся. Конечно, он притворно посочувствовал Малфою и пообещал, что виновные будут найдены и жестоко наказаны. Вообще-то, Снейп был бы не против, чтобы Поттер с Грейнджер понесли наказание. Но надо быть реалистом: если это дело раскроется, Малфой-старший будет настаивать на исключении Поттера из школы, а это не понравится Альбусу Дамблдору. Снейп позволил себе помечтать: «А как было бы хорошо никогда больше не видеть наглую рожу Поттера…»
Альбус Дамблдор не заставил профессора долго ждать, уже на следующий день он пригласил Северуса Снейпа к себе в кабинет, чтобы обсудить новую информацию по делу девушки из больницы и её неожиданно объявившейся родни.
Директор, одетый в тёмно-вишнёвую мантию и того же цвета остроконечный колпак, расположился в удобном мягком кресле. Его борода белоснежными шелковыми прядями спадала до пояса. Пронзительные васильковые глаза разглядывали мастера зелий с детским любопытством. Неожиданно старец подмигнул профессору и добродушно усмехнулся. Снейп смутился, вспомнив, что Дамблдор искушен в чтении мыслей не меньше Тёмного Лорда, и закрыл свой мозг от постороннего любопытства.
— Северус, мы оба не могли этого ожидать…
Голос директора, тихий и глубокий, звучал в тишине кабинета. Феникс, полузакрыв глаза, внимательно слушал, сидя на жёрдочке.
— Кто бы мог подумать, что Люциус и вправду родственник Джоан Димпл — так зовут ту девочку.
— Директор, вы в этом уверены? — насторожился профессор. — Та девушка — магла, а Малфои носятся со своей чистокровностью, как с писаной торбой.
— В семье не без урода, — улыбнулся директор, — И наоборот. В плохой семье не без хорошего человека… Покойный Сириус Блэк — тому пример.
— Поверьте, директор, Блэка я знал лучше вас. И он был уродом ещё почище его семейки! — сердито проворчал Снейп.
— Какой же вы злопамятный, Северус. Ваши школьные враги, Джеймс и Сириус, мертвы. А вы всё продолжаете их ненавидеть… Отпустите прошлое, оно мешает вам радоваться настоящему.
— Радоваться? — профессор задохнулся. — Вы, наверное, шутите? Чему мне радоваться? Тому, что в любой момент на руке может загореться чёрная метка? Что опять придётся идти на вызов Тёмного Лорда? Ползать перед ним, целовать его мантию и ждать. Ждать, что вот, наконец, сейчас, он проникнет достаточно далеко в мой мозг, чтобы удостовериться в измене… Радоваться? Когда каждый день может стать последним. А простая смерть покажется райским блаженством по сравнению с тем, что меня ожидает…
Снейп почти шипел. Слова, полные яда и горечи, словно отравленные клинки, с тихим зловещим свистом рассекали тишину директорского кабинета. Люди на портретах, вопреки обыкновению, не притворялись спящими, а напряженно вслушивались. Профессор замолчал, и комната погрузилась в безмолвие. Лишь Фоукс, не мигая, смотрел на мастера зелий укоризненным взглядом. Ну где ему понять, ведь он же бессмертный!
Директор глядел на Снейпа своими добрыми голубыми глазами, но уже не изучающе, а грустно, в его взгляде сквозила боль. Дамблдор положил руку на плечо мастера зелий, тот вздрогнул и отстранился.
— Каждый день может стать последним для любого из нас, — промолвил старик, и его спокойный, чуть печальный голос сотворил волшебство: напряжение исчезло. Люди на портретах облегченно вздохнули, феникс склонил головку себе на плечо и залюбовался хозяином.
— Поверь мне, Северус. У всех есть повод радоваться настоящему… И я знаю, у тебя он тоже есть.
Снейп встретился взглядом со стариком, и ничего не сказал, но по губам пробежала презрительная усмешка, а лицу вернулось привычное надменное выражение.
Мастер зелий полностью взял себя в руки, но в душе остался неприятный осадок из-за того, что он позволил себе эту неуместную сцену, потерял над собой контроль… Мысли опять завертелись вокруг Джоан. Это с неё всё началось… Из-за неё он стоит сейчас в кабинете Дамблдора…
— Что же вы стоите, Северус? Прошу вас, присаживайтесь!
Снейп медленно опустился в кресло, которое наколдовал ему Дамблдор. Тот продолжал:
— Так вот, Джоан Димпл приходится кузиной Драко Малфою.
Мастер зелий недоверчиво поднял бровь.
— Да, Северус. У Люциуса Малфоя была старшая сестра — сквиб. Летиция Малфой. Естественно, это не афишировалось, её считали позором семьи, и всё такое… Бедная девочка… Она рано ушла от родителей, вышла замуж за магла, родила дочку и через несколько лет умерла. Ни мужу, ни дочери о мире магов она ничего не рассказывала, так как полностью порвала с ним и со своей бывшей семьёй.
Директор вынул из ящика письменного стола фотографию. На ней нервно озиралась худая и очень бледная девушка с испуганными карими глазами. Если б не светлые волосы и не этот затравленный взгляд маленького испуганного зверька, Северус мог бы принять ее за Джоан.
— Бедная девочка, — ещё раз вздохнул Дамблдор. — Хоть и выходит, что мисс Димпл — племянница Люциуса, я сильно сомневаюсь, что им руководят родственные чувства. Мне страшно за неё.
На этот раз мастер зелий ничем себя не выдал, хотя внутри от слов Дамблдора оборвалась какая-то струна.
События этого дня не закончились. Вечером в школу прибыли родители пострадавших студентов. Заклятие, наложенное на троих слизеринцев, мадам Помфри так и не сумела нейтрализовать. Декан нашел их в том же состоянии, что и при предыдущем посещении. Люциус Малфой, увидав своего сына, выказал нечто вроде брезгливости и, не став задерживаться у его постели, предпочёл обсудить происшедшее со своим старым приятелем Северусом.
— …Если б во главе Хогвартса не стоял этот выживший из ума защитник грязнокровок, ничего подобного бы не произошло! — только унижение фамилии Малфоев могло вывести холеного аристократа из равновесия. Светлые глаза метали молнии, рот брызгал слюной.
— Люциус, полагаю, ты говоришь о Дамблдоре? — ленивый тон Снейпа лишь подлил масла в огонь.
— О ком же ещё! Он и этот грязный щенок Поттер! Они нам как кость в горле!
- Нам?
— А то ты не понял, о чём я?
— Разумеется, понял, — профессор поморщился. — Но в этих стенах нельзя даже намекать на это… А что касается Поттера, вряд ли найдётся человек, которого он достал так, как меня, — искренне сознался зельедел.
Малфой с жаром возразил:
— Нет, Северус, такой человек есть, и ты об этом знаешь. Хотя Тёмный Лорд — нечто большее, чем просто человек.
— Люциус! Нас могут услышать! — зашипел Снейп.
— Поверь, Северус, я-то знаю, уже недолго осталось скрываться. Скоро все маски будут сорваны, а с остальных будут сорваны головы! И Поттер с Дамблдором будут в числе первых, кого Тёмный Лорд избавит от необходимости пользоваться головным убором, — Малфой криво усмехнулся собственной шутке. — Я не оставлю так. Я использую этот случай для того, чтобы Дамблдора отстранили от должности. Не сомневайся, Северус, у меня есть рычаги давления на Фаджа. Они ещё узнают, как потешаться над Малфоями!
Профессор сложил руки на груди:
— Люциус, могу только пожелать тебе удачи.
— И только? — Блондин был само возмущение.
— А чего ты ещё от меня хочешь?
— Мне надо, чтобы Поттеровский недоносок получил по заслугам. Как минимум, он должен вылететь из школы!
— А ты уверен, что это сделал он? Я достаточно наблюдал его на своих уроках. У этого тупицы не хватит ума даже на то, чтобы трансфигурировать жабу Лонгботтома.
— Возможно… Впрочем, это могла быть вонючая грязнокровка Грейнджер, которая вечно таскается за Поттером.
— Если сможешь добиться, чтобы их выгнали, мои тебе аплодисменты. Ты, Люциус, достаточно долго пробыл в попечительском совете, чтобы знать, что исключить из школы студентов другого факультета не в моей власти, — профессор бросил аристократу прохладный кивок и приготовился уйти, но слова Малфоя его остановили.
-Ты можешь собрать доказательства их вины! И ещё. Северус, возможно, ты не понял. Тут задета фамильная честь Малфоев. Боюсь, одним исключением дело не ограничится, — рот мужчины растянулся в хищном оскале. — Я позабочусь об этом.
— Какой ты заботливый.
— Да. Как бы кому-то горячо не стало от моей заботы…
— А что если всё-таки Поттер с Грейнджер непричастны к этому делу? Твой сын — весьма подающий надежды юноша. В начале семестра я стал свидетелем, как он с младшими Крэббом и Гойлом забавлялись с какой-то девчонкой. Нет, Люциус, я не имею ввиду секс. Мальчики просто развлекали себя в применении заклинаний. Должно быть, готовились к урокам, — холодная усмешка.
Снейп продолжил после паузы:
— Возможно, кто-то попытался за тот случай отомстить Драко?
— Нет. Это исключено. Девчонка Паркинсонов наболтала мне, что Драко забрал у Поттера метлу. Очевидно же — это он.
— Я уже сказал тебе, что думаю об умственных способностях Поттера. Но ради старинной дружбы, постараюсь.
— Постарайся, Северус. Если будешь хорошо стараться, то, возможно, когда Тёмный Лорд будет у власти, на посту директора Хогвартса сможешь оказаться ты.
— Но, пока он ещё не у власти, я, на твоём месте, посоветовал бы Драко вести себя поосторожней. Директор всё ещё не я, а Дамблдор. А он, как ты знаешь, обожает маглов и полукровок. Когда он узнал о той истории, описанной в «Ежедневном Пророке», о магле и «круцио», он послал меня в больницу св. Мунго, чтобы я лично расспросил маглу о том, кто с ней… хм… забавлялся, — Снейп усмехнулся. — Так вот, она описала твоего сына и его приятелей. Разумеется, Дамблдор от меня этого не узнал.
— Спасибо, Северус. Ты знаешь, что благодарность Малфоя — это не пустые слова, — произнес Люциус с пафосом. — А ребятам же надо на ком-то отрабатывать заклятия. Не на муравьях же, — на красивом лице заиграла невинная улыбка. — По-моему, как раз для этого маглы и существуют, — Малфой осклабился. — Удачно, кстати, что мальчики применили «круцио», а не «аваду», — в его тоне послышались доверительные нотки. — Именно эта магла была нужна мне живой.
Снейп замер: его наживка сработала!
— Я долго безрезультатно её искал, и, представляешь, повезло! Её фотография в «Ежедневном Пророке». Я не поверил своим глазам.
Стараясь не выдать заинтересованности, профессор небрежно спросил:
— Не понимаю, зачем Люциусу Малфою сдалась какая-то магла? И почему именно эта, конкретная?
— Видишь ли… Она нужна мне для одного… э… зелья… Точнее, не она, а её кровь, — блондин словно рассказывал о самых обыденных вещах.
— О, Люциус, как интересно! — «Больше равнодушия, главное не переборщить». — Ты увлёкся зельями? Раньше я такого за тобой не замечал.
— Да, Северус. Можешь считать, что увлёкся.
— Но ты не объяснил, почему тебе не подошёл любой магл, а ты гонялся именно за этой?
— Ну… она очень дальняя родственница жены… не по прямой линии, конечно, ты же знаешь нашу родословную, одни волшебники, никакой магловской дряни… А мне для зелья понадобилась кровь родственника… Тут я и вспомнил об этой… — очевидно, тема была для Малфоя неприятна.
— Всё равно, не понимаю, — ленивый голос, недоумевающий жест. -Зачем было так долго искать? Родственница жены, говоришь? Или Нарцисса боится уколоть себе пальчик? — Снейп позволил себе сарказм.
— Ха! Пальчик? — Малфой оценил шутку. — Нет, Северус, одним пальчиком не обойтись. Тут нужна вся кровь, полностью. А я не настолько жесток, чтобы убивать собственную жену, пускай и нелюбимую, — мужчина рассмеялся.
— Любезный Люциус, ты меня совершенно заинтриговал, что же это за зелье такое? — вкрадчиво прошелестел черный бархат.
— О нет, любезный Северус, этого я не могу тебе сказать, — рассмеялся глубокий баритон.
— Ты поразительно скрытен, Люциус. Позволь тогда только полюбопытствовать, ты его уже приготовил? — «остаться равнодушным, не показать этому лощеному гаду, как важен для меня его ответ».
— Нет. Пока нет. Оно готовится только в новолуние, — Малфой спохватился. — Что-то я разболтался. А ведь ты, Северус, в этом деле дока. Глядишь, и догадаешься? — мелодичный смех. — Хотя, вряд ли. Скажу тебе, как старому приятелю, по секрету, что в книжках ты этого рецепта не отыщешь. Большее я говорить не намерен… Ты знаешь, что я забираю Драко в больницу святого Мунго? Я не доверяю этой Помфри… А грязнокровка Грейнджер мне заплатит… Одна наша общая хорошая знакомая, Беллатрикс… Она очень любит это дело… Большой специалист! Я обязательно попрошу её заняться девчонкой.
— Беллатрикс сейчас скрывается, а Грейнджер, наверняка, не причем. Эта зубрила ни за что не рискнёт нарушить школьные правила.
— Уж не перешёл ли ты на сторону Дамблдора? Чего это ты взялся защищать грязнокровку?
— Разумеется, Люциус, мы с тобой на одной стороне. Я не хочу, чтобы ты, увлекшись местью глупой девчонке, оставил незамеченным появление настоящего врага.
Проводив Крэбба, Гойла и Малфоя, покинувших Хогвартс вместе со своими сыновьями, профессор почувствовал себя совершенно разбитым. Какой же он идиот! Своей глупой выходкой подставил под удар школьников. Мало ему не спускать глаз с Поттера, так теперь и Грейнджер в опасности. Ладно ещё тут, в школе. Под носом у Дамблдора ей ничего не грозит. А на каникулах? У неё же нет такой магической защиты, как у Поттера.
А Джоан? Малфой подтвердил самые худшие его опасения. Он её убьёт. Кровь понадобится ему в новолуние, а новолуние уже завтра…
И ещё одно тревожило Снейпа. Зелье. Что это за зелье такое, и для чего? Малфой сказал, что в книгах его нет… Уж не Тёмный ли Лорд автор рецепта? От этой мысли профессор похолодел.