God in his wisdom made the fly
And then forgot to tell us why.
Ogden Nash
Они летели уже два, а то и три часа. Время тянулось томительно долго. Из-за темноты земля внизу выглядела ровной чёрной пустыней, и беглянке казалось, что они не летят, а висят в воздухе на одном и том же месте. Джоан была недалека от истины: «Нимбус» под двумя седоками тащился медленно и низко. Иногда путников резко бросало в сторону или внезапно кидало вниз, словно метла была подвешена на пружине, которая то растягивалась, то вновь сжималась. Картину полёта довершал шквалистый ледяной ветер, не иначе как поклявшийся Люциусу Малфою сбросить беглянку наземь.
Джоан мёрзла, её бил озноб, мышцы свело от напряжения и усталости — она изо всех сил старалась не упасть. Колени её сжимали метлу, а руки судорожно вцепилась в мастера зелий. Впрочем, если тому и было больно, он ничем этого не выказывал.
От одного взгляда вниз Джоан мутило, и начинала кружиться голова — как можно крепче зажмурившись и закусив губу, она уткнулась лицом в спину профессора — тёплую, сильную и надёжную, дающую в этом свистящем и кружащемся бедламе иллюзию безопасности. Джоан с детства боялась высоты, а, тем более, такой: когда смотришь не из окна небоскрёба и не из иллюминатора авиалайнера, а барахтаешься в чёрной пустоте, из последних сил цепляясь за невидимую опору, отданная на растерзание стихиям.
Погода продолжала портиться, ветер усилился, небо стягивали со всех сторон громадные чёрные тучи: метла неслась навстречу грозовому фронту. Впереди сверкали молнии, а спустя некоторое время за ними следовали приглушённые расстоянием раскаты грома. Интервалы между вспышками и грохотом неумолимо сокращались, а гремело всё страшнее, ближе и громче. Они летели уже в самом центре грозы. Ледяные струи лупили по лицам, с первобытной яростью секли двоих затерявшихся среди взбесившегося пространства людей, осмелившихся бросить вызов земному притяжению. Обезумевшая вода, казалось, вознамерилась смыть их с небес, будто раздражающее грязное пятно. Промокшая отяжелевшая одежда облепила тела, уже не защищая от пронизывающего ветра, а лишь, наоборот, усиливая ощущение холода.
Внезапно ослепительно-белый кривой меч молнии сверкнул прямо над головой Джоан, объяснив ей, что такое Армагеддон, и тут же раскатом прогрохотал оглушительный взрыв. Как обезумевшая от страха кошка, не помня себя, женщина со всей силы вонзила ногти в тело своего попутчика. Снейп побледнел от боли и сильнее стиснул зубы. В то же мгновение профессор ощутил, что его больше никто не держит, и почувствовал в горле комком застрявший липкий тошнотворный ужас. Резко остановив метлу, боковым зрением он заметил стремительно падающее тёмное тело.
Снейп резко спикировал вниз: «Быстрее!» Никогда раньше он не мчался с такой скоростью, и никогда полёт не казался ему настолько медленным. Чувство было такое, будто он застрял в банке с клеем и не может продвинуться ни на миллиметр. Но, к счастью, это было только ощущение. Через секунду Северус поравнялся с девушкой, которая камнем летела навстречу гибели, разжал руки, держась за древко только коленями, и втащил Джоан на метлу. От нового ускорения «Нимбус» дёрнулся в сторону, резко завертелся, попал в воздушный вихрь и потерял управление. Падая, девушка потеряла сознание, и было почти невозможно одной рукой держать тяжёлое обмякшее тело, а другой выравнивать взбесившееся транспортное средство. Ко всем бедам добавлялось ещё и то, что из-за темноты, последовавшей за очередной ослепительной вспышкой, мастер зелий утратил ориентацию в пространстве и летел наугад, рискуя в любой момент врезаться в землю. Молния прочертила зигзаг по небу, как ученический мел по чёрной доске, белый свет просиял всего лишь на секунду, но Снейпу хватило этого, чтобы выровнять метлу, несущуюся прямо на скалы. Просвистев в дюйме над острым утесом, «Нимбус» с треском врезался в заросли колючего кустарника, сбросив двоих седоков на твёрдую неласковую землю.
Снейп поднялся на ноги и огляделся. В нескольких шагах без движения лежало тело Джоан. «Мертва», — с непонятно откуда взявшейся уверенностью подумал он. Доводы рассудка, говорящие, что прежде надо хотя бы проверить пульс, не могли пробиться к усталому сознанию.
Он чувствовал себя опустошённым. Всё зря, бесполезно, ему не удалось перехитрить судьбу. Джоан погибла, как погибали до этого все, кто его любил… Всё кончено… Ни одной связной мысли…
…Да, и что теперь? Возвращаться в Хогвартс? А она? Точнее, её тело? Глупый вопрос, конечно, везти с собою…
Действуя, как в бреду, всегда такой рассудительный и логичный, Северус Снейп огляделся в поисках метлы.
…Какой идиот! Конечно же, она заколдована, на ней чары невидимости…
Маг пробормотал контрзаклинание, и обнаружил метлу торчащей из кустов в нескольких шагах от него. Как лунатик, медленно, Снейп побрёл к ней, но, не дойдя, остановился, сражённый собственной мыслью. Ведь он хотел и к Джоан применить дезиллюминацию, чтоб сделать её незаметной, но в спешке позабыл. Но если б не эта оплошность, то не заметил бы падающего тела, пусть даже его освещали бы сотни молний. И не сумел бы тогда поймать её…
Что-то произошло, щёлкнуло в сознании, профессор вышел из транса и, бросившись к Джоан, лежащей на камнях без признаков жизни, припал ухом к груди.
…Так и есть! Какой же он кретин, а ещё упрекает студентов в тупости!.. Она жива! Взял руку, нащупал пульс, сосчитал удары. Коснулся волшебной палочкой впадинки у горла и произнёс заклинание.
Прошло несколько секунд, в течение которых ничего не происходило, но они показались мастеру зелий дольше года. Затем Джоан открыла глаза. Взгляд был какой-то мутный, видно, не до конца ещё пришла в себя. Снейп тихо выругался: «Она же не может меня видеть!» Стукнув себя палочкой по голове, пожалуй, несколько сильнее, чем надо, мастер зелий почувствовал, как к нему возвращается привычный вид.
Джоан приподнялась на локте и посмотрела на мужчину. Увидев, как она беззвучно открывает рот, словно выброшенная на берег рыба, Снейп, тихо выругав себя во второй раз, заклинанием вернул девушке способность говорить. «Мерлин, что со мной происходит? Не могу удержать в голове элементарные вещи… Хотя, если б не моя забывчивость, этой девочки уже не было бы в живых…»
Снейп наклонился к Джоан и помог ей встать на ноги. Вероятно, от слабости, она прислонилась к нему и обхватила за шею. Девушка что-то прошептала беззвучно, словно заклятие немоты всё ещё действовало. Мастер зелий прислонил ухо и разобрал тихое, чуть слышное: «Северус». Мягкие губы нежно коснулись его мочки. Под рёбрами бешено застучало, словно заточённая в клетку рёбер птица рванулась навстречу свободе. Джоан прижалась к нему всем телом, зарывшись руками в мокрые длинные волосы, приблизила к себе бледное лицо, поцеловала тонкие, синие от холода губы и, заглянув в глаза, уже не смогла оторваться — потеряла себя на дне чёрных омутов. Снейп молча обнял её. Джоан тихо застонала. Потоки льющейся воды окатывали их, но двое людей этого не замечали: время плавно огибало их фигуры, перетекая из чёрной скорбной земли под их ногами в грозовое чёрное небо, навстречу дождю и вечности. Джоан казалось, что она снова летит в пропасть, и во всей Вселенной нет ничего сладостней и прекрасней этого падения.