Покликаешь — морщится,
Обнимешь — топорщится…
Н. Гумилев
С восходом солнца, высушив с помощью магии одежду и позавтракав, мастер зелий и его подопечная поспешили в Хогвартс. Профессор сделал их обоих незаметными, так как возвращаться пришлось при свете дня. На этот раз он посадил её на метлу впереди себя и придерживал всю дорогу.
Приземлившись в безлюдном тихом уголке за воротами, Снейп приказал девушке молчать и осторожно, избегая ненужных встреч, повёл к замку.
Решение спрятать Джоан в Хогвартсе далось ему нелегко. Девушке продолжала грозить опасность: Малфой не смирится с поражением и предпримет всё, чтобы разыскать и наказать её. Скорее всего, магловский адрес Джоан Люциусу уже известен:данные о ней должны были знать в больнице св. Мунго, а вытянуть нужную информацию из персонала для Малфоя — пара пустяков. Других вариантов, кроме Хогвартса, у Снейпа не было.
Поселить девушку в штабе Ордена Феникса? Но профессор не хотел, чтобы о Джоан знал весь Орден, одного Дамблдора более чем достаточно. Помимо этого, по завещанию Сириуса Блэка, дом на площади Гриммо перешёл к его крестнику. А чтобы Северус Снейп просил о чем-то Поттера? Нет, это уж точно противего правил.
В замок, к отцу? То-то старикашка обрадуется магле. Преданный почитатель Волдеморта, он не встал в ряды Упивающихся, лишь благодаря привычке осторожно выжидать и преклонному возрасту.
Очутившись на территории школы, Джоан сразу почувствовала себя неуютно. Уродливые развалины вызывали гнетущее беспокойство, вспомнилось, что в Глазго осталась гора незавершённых дел. Желание бежать прочь, куда глаза глядят, нарастало с каждым шагом. Наконец, когда напряжённость отталкивающих сил достигла предела, она остановилась, чувствуя, что ещё шаг — и помчится назад со скоростью курьерского поезда.
Снейп нетерпеливо потянул спутницу за рукав малфоевской мантии, в которой та бежала из замка Люциуса, но Джоан ничего не могла с собой поделать — ноги словно приросли к земле. Она испугалась, что профессор рассердится на неё, абсолютно не догадываясь, что попала под действие антимагловских чар, наложенных на земли Хогвартса. Зато Снейп это понял. Ни слова не говоря, он крепко взял девушку за руку и медленно повёл за собой, наблюдая за её реакцией по тому, как сжимается или расслабляется её кисть. Джоан зажмурилась, опасаясь, что вот-вот случится нечто страшное. Но ничего не происходило. Идти за руку оказалось гораздо легче, словно часть сил профессора передавалась ей.
Чтобы не споткнуться, девушка открыла глаза, и тут же закусила губу, сдерживая удивлённый возглас: им навстречу неторопливо двигался трехметровый великан, похожий на большую бочку, увенчанную лохматой черноволосой головой. В огромных ладонях гигант бережно, как младенца, держал странное ярко-алое существо, напоминающее помесь собаки и летучей мыши.
Снейп стремительно дёрнул Джоан в сторону, и, пока они пережидали, вжавшись спинами в ствол огромного клёна, девушка, воспользовавшись возможностью, с ужасом и восхищением жадно разглядывала великана и его маленького питомца.
Наверное, интерес спутницы к персоне Хагрида профессору не понравился: он резко с силой сжал её пальцы, Джоан вздрогнула от боли, но не проронила ни звука, лишь ощутила на прокушенной нижней губе солоноватый вкус крови. Жгучая обида захлестнула её. За что? Что она такого сделала? Уставилась на великана? Можно подумать, каждый день их видит!
Видимо, вследствие размолвки поток энергии, перетекавший из ладони профессора и поддерживавший Джоан, иссяк. Теперь Снейпу приходилось тащить её за собой, как на аркане. Помимо того, что антимагловские чары снова стали давить на женщину, мешая приблизиться к школе, в ней самой вспыхнуло поистине ослиное упрямство, открыв дремавший до того мощный источник сил. Она уперлась ногами в землю, а свободной рукой ухватилась за тонкий ствол молодой яблони, кстати подвернувшейся на пути. Профессор дернул её за руку, но безуспешно. Воспользовавшись секундным замешательством с его стороны, Джоан высвободила вторую руку и крепче вцепилась в несчастное дерево. Теперь все попытки оторвать её от яблони были обречены на неудачу. Женщина держалась за неё, как лев за добычу, как мать за дитя, как гоблин за свои галлеоны.
Проклиная в душе девушку, её матушку, себя и тот день, когда чёрт пересёк их дорожки, Снейп достал волшебную палочку, произнёс заклинание окаменения и, взвалив тяжёлую ношу на плечо, направился в замок.
На счастье, было слишком рано, коридоры пустовали, ученики ещё не вышли из спален, и мастер зелий добрался до своего жилища незамеченным. Так как Хогвартские профессора не только работали, но и жили в замке, то у каждого из них были личные помещения. Апартаменты Снейпа находились над подземельем, прямо над его рабочим кабинетом, туда вела потайная, спрятанная в толще стены лестница. Квартира профессора не поражала воображение роскошью и размером. Две комнаты: спальня и гостиная, в которой Снейп никогда не принимал гостей. Если необщительному профессору и приходилось с кем-то беседовать, то он пользовался рабочим кабинетом. Помимо тайной лестницы, в квартиру мастера зелий можно было попасть из коридора Бедовой Брунгильды: если повернуть правый рог на шлеме изваяния древней воительницы и назвать пароль, то в каменной кладке за спиной у статуи появится дверь.
Туда-то и лежал путь профессора зельеварения. Поворот рога на голове древнегерманской фурии, пароль: «львиная печень», и Снейп, толкнув дверь в свои покои, наткнулся на спокойный взгляд Альбуса Дамблдора. Тот приветливо улыбнулся вошедшему из-под неизменных очков-половинок, словно заклинание дезиллюменции не служило для него помехой. Можно было подумать, старик уже давно с нетерпением поджидал профессора и его спутницу. Недовольный присутствием директора, Снейп не торопился его приветствовать. Сначала он опустил окаменевшую девушку, испепелявшую его гневным взглядом, в кресло, вернул ей и себе нормальный вид и лишь затем сухо, но подчёркнуто вежливо поздоровался. Дамблдор, похоже, не заметил, что ему не рады. Улыбнувшись так радушно, что и Санта-Клаус бы позавидовал, он направил палочку на девушку и произнёс: «Ad Oculos». Заговорщицки подмигнув декану, от чего тот скривился, как от лимона, Дамблдор выразил надежду, что мисс Димпл понравится в Хогвартсе. Простодушно пожаловавшись на нехватку свободных помещений, директор попросил Снейпа временно уступить гостье одну из своих комнат, напомнил, что новую обитательницу замка никто ни при каких условиях не должен видеть и, кивнув на прощание, вышел.
Когда темно-синяя, усыпанная серебряными звездами мантия волшебника исчезла за дверью, Снейп подошёл к Джоан. Он ожидал, что гостья начнёт возмущаться, кричать или строить из себя смертельно обиженную, но девушка, казалось, забыла о его бесцеремонном поведении.
Джоан, и вправду, пребывала в некотором шоке. После того, как Северус одержал над ней верх в высшей степени подлым и бесстыжим приёмом, в результате которого она не могла пошевелить и пальцем, девушке больше ничего другого не оставалось, кроме как наблюдать за происходящим, благо заклинание не лишало её этой возможности. Хотя смотреть особо было не на что. Возможно, археолог и заинтересовался бы этой древней рухлядью, но Джоан, молодую служащую из Глазго, не привлекали ни полуразрушенные стены, ни угрюмые пыльные камни, свидетели истории Шотландии. От места веяло дряхлостью и запустением. Боже, куда он идёт? Может, все маги — психи? Не лучше ли было остаться в замке Малфоя? Во всяком случае, тот выглядел поновее. А как он её несёт? Да какое там — несёт, разве так носят? Тащит! Вот подходящее слово. Перекинув через плечо, как мешок с картошкой!
Наконец, Снейп, до того неутомимо шагавший по бесконечному пустому каменному лабиринту, остановился и опустил Джоан на землю. Тут же она почувствовала, как снова обретает нормальный облик и власть над телом. Обрадовавшись этому маленькому подарку, девушка не сразу заметила удивительного старика. Снежно-белые с серебром, до пояса, волосы и борода. ЧуднАя мантия, похожая на маскарадную, диковинные очки. Но самым примечательным в незнакомце были глаза: яркие, цвета весеннего неба, по-юношески молодые, и, одновременно, полные глубокой мудрости. Джоан, как зачарованная, глядела в лицо волшебника, черпая в ласковом взгляде силу и спокойствие.
Маг, улыбнувшись, коснулся её палочкой, и Джоан, не взирая на горький опыт, почему-то ни капли не испугалась. Она доверяла незнакомцу так, будто знала его всю жизнь и ничего кроме подарков от него не получала. Волшебник произнёс непонятные слова, и Джоан, как со скалы в океан, окунулась в мир магии. Нет, не руины — комната, хотя и не такая, как в обычных людских домах. Чем-то похожа на ту, в которой держал её Люциус Малфой, только меньше и на порядок скромнее. «Интересно, — подумала она, — что же настоящее — то, что я вижу сейчас, или то, что я видела до этого?» Отчаянно хотелось, чтоб настоящей оказалась всё-таки эта уютная комната. Джоан так была захвачена новыми ощущениями, что не заметила, как седобородый старец ушел, оставив их с Северусом одних.
Джоан осторожно принялась разглядывать Снейпа. Её спутник выглядел не лучшим образом. «Ночное приключение с похищением прекрасной (мда…) пленницы, гонка в грозу на выживание с полетами на метле и с метлы, плюс незабываемая задержка в пути (о!)… Как бы поделикатнее намекнуть, что ему нужно принять душ и переодеться?.. А я? Боже! На кого тогда похожа я?!»
Мучимая чисто женским тщеславием и терзаемая скорбными мыслями о своей внешности, Джоан и думать забыла об обиде. Хотя, парализованная, трясясь на плече у Снейпа, она лелеяла планы страшной мести и репетировала слова возмущенной речи, всё это было отодвинуто, стоило ей только взглянуть на себя, — вся в грязи, мантия изодрана. «Неужели я так ничего и не скажу?.. Может, поэтому среди выдающихся полководцев нет ни одной женщины? — вздохнула Джоан. — Самая важная битва подождёт, пока не будут вымыты волосы… Впрочем, Жанна д’Арк… Ах да, в итоге её сожгли на костре…»
Снейп легко обошелся без намёков. Начисто позабыв о всякой галантности, он, взяв из шкафа комплект чистой одежды, молча прошёл в ванную и запер за собой дверь. Шум льющейся воды вывел женщину из ступора: «Мог бы и меня вперед пропустить…» К счастью, долго обижаться Джоан не умела.
Маясь вынужденным бездельем, девушка принялась разглядывать комнату: не аскетичная, но и лишённая кричащей роскоши, выдержанная в темно-зеленых тонах, Джоан там сразу понравилось. В огромном камине, куда легко мог бы поместиться взрослый человек, весело танцевало пламя. Почувствовав, как сильно она замёрзла, Джоан приблизилась к огню. «Старик разжёг», — девушка испытала тепло признательности к незнакомцу. Эта мысль словно прорвала какую-то внутреннюю плотину, и Джоан разрыдалась, лишь сейчас ощутив, что только что чудом избежала смерти. Лавиной нахлынули недавнее отчаяние, противный липкий страх и горячая волна любви и благодарности к спасшему её человеку.
Успокоившись, она задумалась о том, как держать себя с Северусом. Колдун ничего не говорил о своих планах относительно неё. Что он собирается делать? Проводить до дома? (Надеюсь, на этот раз без метлы). Оставить здесь? (А что, неплохой вариант!) Или просто, пожелав удачи, выставить за дверь, взяв обещание не соваться больше, куда не следует?
«Хотя, этот может и так выставить, без всяких там пожеланий удачи, — подумала Джоан. — Странный он, всё-таки, человек. То кажется, что любит больше жизни, а то ведет себя так, будто я не пришей кобыле хвост…»
Дверь ванной комнаты отворилась, и на пороге показался мастер зелий, свежий, подтянутый, чёрная роба застёгнута на все пуговицы, словно и не мотался всю ночь неизвестно где.
Джоан захотелось броситься к нему, обнять, прижаться щекой к твёрдому, надёжному плечу и благодарить, благодарить за всё, что этот большой и сильный человек сделал для неё … Плакать у него на груди… Целовать эту тонкую белую руку…
Холодный и строгий взгляд остановил её, возведя невидимую преграду, как в замке Малфоя, когда Джоан пыталась разбить стекло. Женщина отшатнулась. Глядя в сторону, Снейп бесстрастно произнёс:
- Одежду вы найдёте в этом шкафу, надеюсь, на первое время моя мантия вас устроит. Позже я посмотрю, что можно будет сделать, но модных нарядов не обещаю.
Джоан возмущённо фыркнула: в эту минуту она меньше всего думала о модных нарядах. Профессор растолковал её фырканье по-своему: медленно повернул голову и посмотрел на женщину долгим тяжёлым взглядом. Разочарование с оттенком презрения. Секунда, и черный смерч исчез за дверью.
Оторопевшая Джоан не сразу пришла в себя. Что она сделала не так? Как убедить этого непонятного человека в том, что она его любит? Непонятного… Может, надо для начала его понять?
Женщина подошла к двери, за которой минуту назад скрылся профессор, и слабо её подергала. Заперто. «Ну вот. Новая тюрьма». Она распахнула шкаф, который указал Снейп, и рассмеялась: вся одежда в нём была исключительно чёрного цвета.
Лёжа в беломраморной профессорской ванне, Джоан вернулась мыслями к этой загадке: обычно, если люди предпочитают какой-то определённый цвет, в их гардеробе все равно есть и одежда других цветов. А у Северуса — нет. Это странно, необычно. Может, чёрная ткань и язвительные реплики нужны, чтобы никто не разглядел под ними другого Снейпа? Того, кто навещал её в больнице. Того, чьи надежные заботливые руки удерживали её от прыжка в окне малфоевского замка… Джоан знала, какими нежными они могут быть, если позволит их владелец… А губы? Ведь не всегда они так неприступны, так презрительно сжаты… Неужели, чтобы увидеть ответное чувство в глубине угольно-чёрных глаз, обязательно нужно находиться в смертельной опасности? Джоан вспомнила, как у моря она видела выброшенных волнами на берег моллюсков. Ранимое, мягкое существо прячется за твёрдыми створками раковины. Вот и Северус, похоже, так же скрывается от мира за панцирем язвительности. Какой соблазн для женщины попытаться разбить эту скорлупу, вытащить на свет божий его истинную сущность… Вот только стоит ли это делать? Устрицы без раковины погибают…