Глава 1. Когда они смотрят
Эти глаза… Они были прекрасны и безумны… но в них не было ничего устрашающего, только печаль и неимоверная грусть… Мне невольно захотелось протянуть руку и прикоснуться к их владельцу, во всепоглощающем желании его утешать.
— Отойди от нее! — Голос отца вернул меня в реальность.
— Папа все в порядке, — попыталась успокоить его я, он ничего плохого мне не сделал.
— Титучи, просто подойди ко мне… — Мне это показалась или мой отец, никогда не ведущий страха, был испуган! Да, он был испуган! Всегда такой большой и сильный, сейчас он казался беспомощным и подавленным!
— Хорошо папа, — кивнула я, отбрасывая свои рыжие и непокорные космы с лица, но попытка подняться с пола ничего не дала, нога, которую я подвернула минуту назад, все еще ныла и не как не хотела подчиняться моей воле. Внезапно холодное прикосновение, подобное обжигающему ветру, обхватило мои руки и в одном порыве выпрямило над землей, пальцы все еще сжимали меня в локтях, пока я неуверенно искала почву под ногами, и это были пальцы дементора.
— Спасибо, — я благодарно улыбнулась сокрытому в капюшоне лицу.
— Титучи, живо сюда! — голос отца сорвался на крик, — я кому сказал!
— Иду! — я неуверенно шагнула вперед, но, видимо, нога была повреждена сильнее, чем показалось вначале, и вместо движения получился неловкий взмах руками в воздухе и очередное падение… Но, когда поверхность каменистого пола была устрашающе близка, кто-то меня подхватил. Сначала я не осознала, что это было. Лишь поняв, что падения не произошло, вопреки ожиданиям и закону тяготения, я открыла глаза. Отец стоял в двух шагах от меня, держа в руках волшебную палочку, мой же таинственный знакомый медленно растворялся во мраке ближайшего коридора.
Целый день я избегала взглядов отца. Чувство вины постоянно напоминало о себе, стоило посмотреть на неожиданно седую прядь волос в его густой рыжей шевелюре, я готова была поспорить, что еще утром её не было.
Отец тоже избегал разговоров о том, что произошло, лишь вечером, сидя в лодке, он поднял эту тему.
— Титучи, ты знаешь, что я тебе доверяю, — ой, по этому родительскому тону я сразу поняла, что за этой сладкой ложкой меня вымажут в дегте, — и твое безрассудное поведение сегодня днем меня весьма огорчило.
— Но папа, я…
— Не перебивай! Я поддался твоим уговорам и впервые взял с собой на работу, в уверенности, что ты достаточно взрослый и ответственный человек. Азкабан — это не детская площадка, а дементоры — не демиурги из сказок! И что же я вижу? Стоило мне на минуту отвернуться, а ты уже пропала. Я поднял на уши весь волшебный персонал, что бы найти тебя, и в итоге нашел в запретном коридоре в обществе дементора! Нет, о чем ты думала? Любой дементор, даже под самым мощным заклинанием, остается дементором… А, следовательно, смертельно опасным созданием!!!
— Но он не сделал мне ничего плохого…
— Откуда ты знаешь, что он этого не хотел? Возможно, мой приход помешал ему.
— Ты пришел не сразу, а я долгое время плутала по коридорам… К тому же, после того, как подвернула ногу, я была абсолютно беспомощной. Так что у него была куча возможностей! Но, вместо этого, он просто сидел рядом, а затем и вовсе помог мне подняться…
Я видела в глазах отца иронию, он не отнёсся серьезно ни к одному моему слову.
После того случая прошло пять лет, но он не покидал моей памяти. Я не волшебник, как мои родители… Что же, такое случается и в лучших семьях… Я живу на острове недалеко от тюрьмы волшебного мира — Азкабан, мой отец управляет ей. Это сложная работа — держать в руках дементоров, но он единственный, кто смог бы с ней справиться. И хотя я не волшебник, я обитаю в городе волшебников и хожу по тем же улицам, что и они. Порой мне грустно, что в этом мире нет места для меня, я даже не могу посещать простую маггловскую школу из-за мамы… Она серьезно больна. И когда между приступами она находится в больнице, ей нужен уход… Так что нехватку учителей я возмещаю количеством прочитанных книг. Мне нравится читать все, но особенно магические учебники. Хотя я и знаю что-то, о чем они рассказывают, это никогда мне не пригодится. Вот и сейчас, возвращаясь из магазинчика Дукса, я несла целую стопку подобных изданий. Старик Дукс любил меня, ведь я была единственным человеком, способным выгуливать его четырехметрового тритона, за что он позволял мне пользоваться своим магазином в качестве личной библиотеки.
Дома вкусно пахло, мама хлопотала на кухне. Последнее время она все чаще уезжала и поэтому минуты, когда все же бывала дома, становились радостным событием. Я кинулась в комнату. «Только не утомляй ее!» — кинул мне в след отец, давя улыбку.
— Мама!
— Милая.
Она выглядела так же, как два месяца назад, перед очередным отъездом в больницу Святого Мунго. Мама вообще не изменялась, порой казалось, что она заключала союз со временем и безумием до наступления очередного приступа, но эти моменты были самыми счастливыми в нашей жизни.
На кухне все кипело и бурлило… Любимый мамин котелок, подаренный ей тетей Гертрудой на свадьбу, усиленно пытался цитировать Шекспира в такт клубам пара, но постоянно сбивался на какой-то из строчек. Со мной его хватало лишь на фразу из монолога Гамлета «быть или не быть»… и, как правило, это касалось качества моей стряпни. Даже наша ручная летучая мышь оживленно летала под потолком, гоняясь за губчатым ежиком, наследством дальних морей, живущим за мойкой. В раковине переливались всеми цветами радуги разговорчивые пузыри, обсуждающие очередные сплетни. Я сама обычно не пользовалась ими для мытья посуды, так как не люблю, когда меня отвлекают, к тому же избавится от них очень сложно. С тех пор, как их стали делать на жижево — ведьминых болотах, они почти не лопаются самостоятельно и приходится изрядно побегать по дому с волшебной палочкой, чтобы окончательно избавиться от них.
На окне в умильной позе расползающегося теста дремало старое полотенце, предоставив чашкам и тарелкам полную свободу действий… Мама всегда подозревала, что его сделали на половину из шерсти кота, поэтому оно так отчаянно боится воды и любит греть спинку.
— Обед будет готов через час, а ты тем временем могла бы заняться тем ужасом, в который превратился наш сад, — притворно строго пробурчала мама, высвобождаясь из моих объятий.
Всегда она так! — подумала я. С ее появлением в дом приходит жизнь, но мама делает все, чтобы превратить это в игру.
— Ладно! — согласно кивнула я, собирая раскиданные в пылу радости по полу книги, -Сейчас и займусь!
Сменив «приличную» одежду на привычный комбинезон, откопанный мной на маггловской распродаже, я направилась в сад… Большие и заброшенные владения кустарников и папоротника. Мы заключили договор, что не будем мешать его буйному росту, разве что время от времени корректировать. Поэтому моя маленькая грядка была единственным искусственно созданным местом.
Я с жалостью посмотрела на несчастные растения на этой грядке, а растения испуганно посмотрели на меня. Конечно, они не кинулись прочь, но, думаю, что если бы у них была такая возможность, они бы не преминули ей воспользоваться. Даже я не осуждала этого желания, ведь в моих «заботливых» руках их «поголовье» резко сократилась. Даже смеющийся куст, заметив меня с лопатой, стал тихо подвывать.
— Да, это я! И не надо жаловаться, а то останетесь без воды и удобрений! — где-то я читала, что с растениями надо разговаривать.
Я уже полностью с головой ушла в работу, когда с улицы раздался этот звук, или точнее его полное отсутствие. Нет, мы, конечно, жили в провинции, но даже у нас никогда не было так тихо на улицах днем. Подобрав садовые ножницы и ведерко, я пошла к дому. Задняя дверь легко открылась, но сама комната была пуста.
— Мама. — Нерешительно позвала я. Но ответа не последовало.
— Мама. — И опять тишина.
Смутное предчувствие беды охватило меня изнутри и, не желая отпускать, заставило обследовать весь дом. Но он был пуст…
А потом раздался протяжный крик, он исходил с улицы а следом за ним все звуки, потерянные пару минут назад, вернулись с удвоенной силой. Я сбежала с лестницы, перепрыгивая через две ступеньки. Перед домом собралась толпа, оживленно что-то обсуждающая. Я попыталась протиснуться. Но этот шабаш распался с неохотой. Но все же постепенно стена разжалась, и мне открылась страшное зрелище. Это было наполовину растерзанное тело дементора.
Все вокруг было запачкано черной булькающей жидкостью, скорее всего, заменяющей им кровь, а его голова безвольно болталась на том, что осталось от шеи. Казалось, существо еще боролось за жизнь из последних сил и, пытаясь открыть глаза, старалось дотянуться до чего-то, что было рядом на земле. Но никто даже не пытался ему помочь, хотя, наверное, любой из этих волшебников мог облегчить его страдания. Но все лишь с отвращением морщились и наблюдали, как жизнь покидает его.
Я не могла быть частью этой толпы. Я просто сделала шаг вперед, даже не подозревая, что сделала выбор. Существо заметило меня, и потянулось навстречу. Кто-то из волшебников вытащил палочку, а какая-то пожилая ведьма попыталась затащить меня обратно.
— Оставьте! — предостерегающе подняла я руку, не надеясь, что кто-то меня послушает, но видно момент все же был невероятен, и никто не посмел мне возражать.
Я встала на колени перед умирающим дементором и приподняла его голову, все вокруг замерли так, будто наблюдали причудливый трюк с невиданным зверем в павильоне «Мерлина».
Создание, казалось, уже смирилось со своей участью, и лишь рука, почти скрытая в рукаве, продолжала шарить по мостовой… Было странно наблюдать за этим, как бы со стороны, холод так и душил меня, а я чувствовала, как то, что было живым еще минуту назад, умирало… Этот взгляд, полный отчаянья и боли.. даже у людей я не видела более человечного взгляда. Это была беззвучная мольба и оглушительный крик о помощи. Моя рука непроизвольно потянулась вслед за его рукой, в попытке помочь найти, что он искал. Но мне ничего не удалось нащупать, кроме маленького глиняного шарика, оторванного от детских бус. Да в общем-то было уже поздно…
В тот момент я даже и не задумывалась о том, как странно это выглядело со стороны, но не раз я просто повторила этот жест и закрыла его глаза.
