Глава 6. Все о первых поцелуях…
Ошибки — это не роскошь, роскошь не помнить о них.
Я уже почти не боялась появляться в шумных кампаниях, кажется? все уже забыли о всех моих странностях. И шушуканье за спиной стало медленно становиться тише, а затем и вовсе угасло. Теперь весь Хогвартс шумел в ожидание праздника. Кто-то пустил слух, что на тайной вечеринке, устраиваемой ребятами с разных факультетов, будет выступать группа «Безумные некроманты». Место проведения вечеринки должны будут сообщить за три часа до оной. Затем, старшеклассники из разных колледжей по строго разработанному маршруту встретятся там. Но скрыть подобное мероприятие было сложно, и самым сложным было заставить не говорить об этом. Все коридоры были наполнены слухами и обсуждениями нарядов, ребят и всякой подобной чуши. Я же с головой ушла в занятия, моё расписание становилось сложнее день ото дня, и порой я могла очнуться посреди лестницы, не осознавая, где нахожусь и куда мне идти теперь. Все, что я планировал на Хеллоуин — это сон… как можно больше сна.
— Ты просто обязана пойти, — заявила мне Тилис, падая на мое синее покрывало.
— Помфри права, — кивнула Цециль, садясь рядом.
— Девочки, я безумно устала, к тому же мне нечего одеть, — отрицательно покачала головой я, опускаясь на подоконник.
— Ну, конечно, отговорка старая, как мир. Только не забывай, ты разговариваешь не с безмозглой Агатой, нас на оскудевший гардероб не купишь. — Фыркнула Тилисия.
— Ладно, у меня есть аргумент, который заставит тебя изменить свое решение, — расплываясь в улыбке, заявила Пини, — как насчет Тома, он тоже будет там!?
— Тома? — Я рассеяно посмотрела на стекло, с той ночи на лестнице мы с ним больше не виделись, вернее я, конечно, видела его на лекции по ЗОТС и в столовой, но он ни разу даже не посмотрел в мою сторону, и я решила также игнорировать его в ответ.
— Ага, какой еще Том… — Передразнила меня Цециль, я видела какими глазами ты провожаешь его в коридорах, удивительно, как еще гобелены не загорелись от твоего взгляда.
— Том Ридделла? А почему я не в курсе, — обижено взвизгнула Помфри, выпрямляясь.
— Потому что Циль все выдумывает, — пожала плечами я, — просто он единственный парень в Хогвартсе, кроме Зонка, Майлза, Лукаса, которых я и вовсе за братьев считаю, с кем я говорила больше одного раза.
— И сколько раз вы беседовали? — В глазах Помфри заблестели любопытные огоньки.
— Два…
— Ууу, — разочаровано протянула она.
— Я о том же, — кивнула я.
— Ну и что? Это не чего не значит, — возразила Пини. Ну-ка, попробуй описать мне его.
— Что за глупость!?
— Нет, ты попробуй.
— Ну, высокий, по крайней мере, с моей высоты так кажется, темные волосы, теплый взгляд, ямочка, когда улыбается такая забавная в уголке рта. А еще у него потрясающие, уверенные руки, — щеки невольно стали краснеть, — я не о том …
— Все не продолжай, Цециль права, ты влюбилась. — Хмыкнула Тилис. — Все, что я могу сказать о Томе, это то, что он обыкновенный, как сотни ребят Хогвартса.
— Влюбилась… вот еще, — пробормотала я, наблюдая, как тяжелые осенние капли начинают барабанить по подоконнику.
Говорят, что дождь располагает к размышлениям. Вт и я рассчитывала, что монотонное стуканье капель натолкнет меня на идею. Уже несколько недель я думала, как бы снова побывать в архиве. Ведь не зря кто-то устроил целый спектакль с преследованьем, чтобы выгнать меня оттуда, следовательно, там есть что-то, что не должно было быть найденным мной. Только вот дверь архива снова запечатали, после случая с взломом в библиотеке, и пройти туда, не потревожив сложные заклятия, я не могла.
После урока ЗОТС, на котором Том, как всегда, абсолютно не обращал на меня внимания, (хм, можно подумать, он мне интересен) я получила новое расписание от Мисс Фигг. Там была целая куча новых предметов. Первый из них должен был начаться всего через три минуты, а кабинет находился в противоположном конце школы. Даже со своим путеводителем, я, конечно же, опоздала. Я уже мысленно готовила извинения, завидев человека в черной мантии, учителя, перед кабинетом. Но каково же было мое удивление, когда я поняла, что это все та же Мисс Фигг. Уму не постижимо, как она добралась сюда раньше меня. Казалась, она даже не запыхалась, в то время, как я дышала, подобно паровозу. Разве только ее волосы были собраны в длинный высокий хвост, а не в привычный пучок сзади
— Мисс Фигг?
— Да? Она подняла голову от справочника волшебных снадобий и близоруко сморщила носик, совсем как это делали Майлз и Пини.
— Не знала, что вы преподаете еще и зельеварение, все также удивленно взирая на нее, пробормотала я.
— Как понять еще? Что-то, юная леди, я вас не узнаю, подождите секунду, порывшись в кармане профессор с облегчения извлекла из него очки и водрузила их на нос, Ну вот так то лучше, хотя нет все равно не узнаю, вы что, новенькая?
— Не совсем, я уже больше трех недель слушаю ваш курс по ЗОТС, удивлено отступив от двери, ответила я.
— А, понятно, по лицу Мисс Фигг расплылась улыбка, ты ученица Арабеллы. Не пугайся, это ошибка всех новичков. Я ее сестра, Истель, Истель Фигг, чтобы ученики не путались, я разрешаю обращаться ко мне просто Мадам Истель. Странно, что ты впервые на моем уроке, ты перевелась из другой школы? Хотя, и тогда ты хоть раз должна была попасть на мои занятия в течение трех недель.
— Я учусь по усложненной программе, четкого расписания пока нет, — виновато потупилась я.
— Так ты, стало быть, Титучи. Ну — ну, меня предупреждали, что ты будешь заниматься дополнительно по вечерам. Что же посмотрим, на что ты способна. — Она распахнула передо мной дверь аудитории, больше напоминающей кухню какого-то чудаковатого повара. Все ученики уже колдовали у своих котелков, а по стенам тянулись огромные стеллажи, наполненные банками, склянкам, корнями, травами и сушеными частями тел, принадлежащих тварям, о коих мне и вовсе знать не хотелось.
— Вот тебе задание для начала, сказала Мадам Истель, вырывая лист из книги у себя в руках, я скоро вернусь и проверю, что у тебя получилось. Все ингредиенты, как и свободное место, ты найдешь в классе. Если что-то не найдешь, посоветуйся с медвежьей головой, она точно знает, где это искать, — протараторила она, легонько подталкивая меня к входу.
И что мне с этим делать? Спросила я себя, осматривая меленькую жаровню, в которой горел огнь, и котел рядом с рецептом в милю длиной. Я часто читала книги по алхимии и зельеварению, но всегда относилась к ним, как и к литературе по кулинарии, то есть скептически. На первый взгляд, все просто и вкусно, а на второй не осуществимо… Ладно начнем с ингредиентов. «Горчица и корень пачули» — желтою травку и кусок старой древесины я уже видела на одной из полок, а вот с «Шелк.тута»… я и знакома не была… Интересно, что имела ввиду Мадам Истель, говоря про медвежью голову?
Ладно, начнем с того, что я знаю. Взяв лесенку сбоку от двери и стараясь как можно меньше мешать остальным ученикам, я стала собирать ингредиенты. Скоро на моем столе лежали три отвоеванных трофея, один из которых чуть не стоил мне шеи…
Кто же мог знать, что драконьи глаза продолжают моргать, уже будучи в банке?
Но «Шелка. Тута» я так и не нашла, как и медвежью голову.
— Это безнадежно, — процедила сквозь зубы я, облокачиваясь на очередную полку.
— Безнадежность — это плохая переменная, предлагаю сменить ее на безысходность, — заявил густой голос предо мной.
— Вы так думаете? — насторожено переспросила я, раздвигая банки и склянки в поиске окна или дырки, откуда звучал бас, но вместо этого, все, на что я наткнулась была … медвежья голова… Потребовалась минута чтобы сообразить, что страшный оскал на его морде это улыбка.
— Прекрасно, наконец- то мне снова освободили обзор. — Довольно проурчала голова медведя, — Я бы сказал, что это дало возможностью мне вдохнуть полной грудью, если бы у меня была грудная клетка, — пошутил он и сам же засмеялся утробным смехом, демонстрируя все свои острые клыки.
— Прости, кажется, я тебя напугал? — Спросил он, внимательно рассматривая меня, — Просто я так давно вишу на этой стене… а после того, как пара противных первогодок закрыли меня склянками, я и вовсе оторван от жизни. Кончилась тем, что одна нахальная крыса чуть не сгрызла мне нос, — затрещала голова, вращая глазами бусинками.
— Ааа, — выдавила я, из себя, все еще борясь с желанием убежать как можно дальше. — Вам не больно?
— В первый раз мне задают такой вопрос, но я рад, обо мне давно стали думать, как о предмете. Нет, мне уже давно не больно, — покачало существо всем тем, чем являлась, я привык, а ты, небось, никогда не видела живую голову без туловища?
— Нет, никогда.
— Ну, так нас в Хогвартсе целых три, — довольный возможностью поделиться своими познаниями прорычал медведь. — Я, лиса в кабинете директора и крокодил, кажется, в одной из гостиных … я точно у него не узнавал, а он и не распространялся.
— Кто? — Еще с трудом вникая в суть разговора, спросила я.
— Крокодил, понятное дело. — Прошамкал медведь, рассматривая листок у меня в руке. — А это что?
— Ой, я совсем и забыла, зачем сюда залезла, это мое задание.
— Так, посмотрим… ну что же, обычное «бородавчатое зелье», ничего особенного. Ты все нашла?
— Нет, вот это, я не нашла. «Поверить не могу, что разговариваю с чучелом медведя», — вертелось у меня в голове.
— Ага, это просто не правильное сокращение. — Мой новый знакомый понимающе пошевелил ушами, — Поэтому ты не то и искала, посмотри в большой черной банке на нижний полке слева.
Он оказался прав, там действительно оказалась черная банка с коконами тутового шелкопряда. Поблагодарив голову и пообещав, что еще вернусь на пару минут поболтать, я направилась к своему столу.
Казалось, будто это продолжается вечность. То, что кипело в моем котле, одним словом можно было охарактеризовать как адское варево, которое к тому же имело весьма терпкий и резкий аромат.
— Ну как, получается? — Прорычало сверху.
Я подняла глаза и увидела, что теперь медвежья голова переместилась на полку поближе и внимательно следила за моими действиями.
— Я и не знала, что ты можешь двигаться.
— Только по этой стене, — вздохнуло чучело.
— Скажи, а у этой гадости должен быть такой запах? И вообще для чего она? Сводить бородавки?
— Да, запах тот еще, но зато нет ничего лучше для того, что бы потерять плотность.
— В каком смысле? — Поинтересовалась я.
— Да в прямом, при помощи этого зелья можно стать живым приведением. — Медвежья улыбка стала еще шире, я на всякий случай сделала шаг назад, все же такое зрелище было не для слабонервных.
— И даже сквозь стены можно проходить? — Заинтересовано спросила я.
— Можно. — Уверенно фыркнула голова.
— Правда? — У меня сразу созрел план, — а ты не мог бы одолжить мне пустую колбочку?
Вечером, вернувшись после занятий, я и не заметила, как уснула в кресле перед горящим камином, в маленькой преподавательской гостиный. Вокруг валялись разбросные мной учебники, учителя редко бывали здесь, а мне это место приглянулось для выполнения уроков. «Надо прибрать, прежде чем идти спать», — решила я, потягиваясь. Свечи уже давно потухли, и вокруг царил сумрак, поэтому я не сразу заметила, что не одна. На стуле, чуть позади меня, сидел человек и усилено записывал что-то в тетрадь. Наверно кто-то из учителей решил поработать здесь, подумала я и тихо, чтобы не создавать лишнего шуму, стала сгребать свои книги.
— Вы не волнуйтесь, я вам не помешаю, мне нужно только пару минут.
— А? Кажется, он был слишком увлечен и не заметил моего присутствия, зато теперь, когда силуэт подал голос, я его узнала.
— Том?
— Да, Титучи?
— Что ты здесь делаешь?
— Я нашел, что это место намного уединенней гостиной Слетерина, надеюсь, ты не имеешь ничего против? — Объяснил он, как само собой разумевшиеся, и принялся писать дальше.
Казалась, его абсолютно не смущала возможность появления в любую минуту кого-то из преподавателей, и возможное снятие балов за нахождение на закрытой для учеников территории. Мое же присутствие он и вовсе не замечал.
В то время как смятение наподобие волн распространяется по комнате, исходя от меня. Не в силах унять волнения, я усилено зашуршала бумагами у меня в руках, пытаясь создать вид бурной деятельности. Как хорошо, что в комнате было темно. Так, стою здесь еще минуты две, чтобы мой уход не показался ему поспешным, поворачиваясь к нему спиной, подумала я, почти ощущая его взгляд.
— Ты очень занята? Неожиданно спросил Том.
— Да, очень! — Вздрогнув, бессовестно солгала я.
— Тебе помочь? — Его голос стал значительно ближе…
— Нет, справлюсь сама, — как же трудно было бороться с искушением обернуться.
— Может, все же посмотришь на меня? Или я тебя чем-то обидел?
— Обидел? Чем? В конце концов, мы и разговаривали только раза два, разве это к чему-то обязывает? Например, здороваться…
— Так вот в чем дело! — он почти смеялся.
— Да, в этом, — резко развернулась я, практически утыкаясь носом в его плечо. От него веяло свежим полевым ветром… я выдохнула воздух, краснея как рак.
— Мне просто не хотелось смущать тебя, ведь мы почти не знакомы…
— Да, ты прав! Я отстранилась и уверенными шагами направилась к двери.
— Подожди, мне надо тебе кое-что сказать, -остановил он меня пред самой дверью
— Что же?
— Я солгал тебе, я здесь вовсе не из-за желания побыть одному. Я хотел увидеть тебя. Его глаз не было видно, но они смотрели на меня очень внимательно.
— Не верю, — покачала головой я, борясь с желанием убежать, но вместо этого набралась сил и просто прошла мимо него стараясь изобразить на лице полное безразличие.
На самом деле где-то внутри меня шла борьба и поиск причины, чтобы остаться.
— Что это? — Спросила я проходя, мимо журнального столика, где лежала тетрадь Тома
— Это мой дневник, — ответил Том, — я хотел бы сохранить часть себя на его страницах.
Моя рука не вольно потянулась к тетради, но Том перехватывая ее своей ладонью. Это было приятное и теплое прикосновение.
— Дневник, вот уж не знала, что ты сентиментален, — я постаралась придать своему тону как можно больше колкости.
— Отнюдь, излишние чувства ведут к боли, скажи, ты боишься боли?
На мгновение я задумалась над этим вопросом, конечно, я боялась боли, как и любой человек, но никак не готова была признаться в этом, тем более ему.
— Нет, — это было самое тихое нет в моей жизни, наверное, его не услышали бы даже мыши, но он услышал. Я еще раз заглянула в его глаза в поисках чего-то, за что можно было бы зацепиться, но там все также царил холод и полумрак. Мне стало не по себе от этих глаз, в них было легче заблудиться, чем в коридорах Азкабана. И в тоже время их таинственность так и тянула меня стать первым исследователем тех мест.
— Не похоже, чтобы ты была уверена, — это звучало хуже насмешки, но позволило переключить мне мое внимание с его глаз на губы, нет, определено, он и не подозревает, какой гнев может вызвать у женщины.
— Да, я уверена.
— Ну что же, тогда я тебе покажу то, что ты скоро узнаешь. Интересно, смогу ли я еще вырвать свою руку из его ладони…
Он взял свечу, которая стояла на столе. Это был почти огарок, но его отблески и причудливые тени сделали свое дело. Я уже не была уверена в том, что это не сон. Том тоже выглядел нереально во всем этом антураже, как и его нежные прикосновения и любопытство, с которым он рассматривал мою руку.
— У тебя красивые руки, — сказал он, помедлив секунду, затем посмотрел на меня вновь из-под полуопущенных век и прикоснулся губами к кончикам моих пальцев. Волна удушливого стыда пронеслась по всему моему телу.
— Твоя мама, кажется, предупреждала, что все мужчины коварны? — будто прочитав мои мысли, спросил Том.
— Я предпочитаю делать свои ошибки, а не учится на чужих. — охрипшим от волнения голосом ответила я.
— Тогда тебе должно понравится это…с этими словами он поднес свечу к моей руке.
Я почувствовала, как горячие капли одна за одной падают на мою кожу, это было обжигающе болезненное ощущение. От неожиданности я почти вскрикнула, но, поймав на себе пристальный взгляд Тома, из последних сил подавила крик.
— Зачем? — Я обижено смотрела в его темные глаза, которые почти прожигали меня своим любопытством
— Это больно, — сказал Том, ставя свечу на стол, неожиданно оказавшийся между нами. Но именно это ощущения заставляет почувствовать все клеточки и нервные окончания своей руки, даже те, о которых ты никогда и представления не имела. Руку саднила, но я не могла даже потереть обоженное место, так как она все еще была в его власти.
Внезапный приступ злости охватил меня, мне надоели эти игры, я перестаю доверять своим чувствам и не знаю чего ожидать от каждого поворота этой школы.
— Я хочу свою руку обратно!
— Правда? — он почти смеялся, ты невероятна, еще минуту назад я почти подобрал ключ к твоей комнате, а уже сейчас он бесполезен, ведь ты выпрыгнула в окно. Я еще раз, оценивающе всмотрелась в него.
— Это комплимент? — Робость снова начала овладевать мной.
— Да, — кивнул он, — но мне жаль что мы закончили не подобравшись к самому интересному.
— К чему же?
— К огню…
— А что можно еще ближе? — Рука все также предательски саднила.
— Можно на много ближе, усмехнулся он, кладя свою ладонь в пламя свечи на столе, я почти инстинктивно схватила его за руку в попытке вытащить ее из огня, но Том будто бы этого и ждал потянув мою ладонь за собой. Легкий ожег мгновения назад показался мне комариным укусом по сравнению с новой волной боли, на этот раз я поняла, что не смогу подавить крик и он почти вырвался наружу, но чьи-то настойчивые губы подхватили его даже не дав увидеть свет.
Рука… Кажется, она болела? Не знаю, я уже не думала о ней…
На следующий день я проснулась в новом мире, не знаю, кто из нас изменился за ночь, я или весь мир.
