Глава 10. Чай с дементором…
Не стоит отказываться от прошлого, так как оно никогда не откажется от вас.
Я уже однажды была в Хогсмиде, но это было очень давно, когда я навещала одну из моих тетушек путешественниц. На этот раз я увидела это место совсем иными глазами. Приземистые домики и уютные садики теперь не казались мне милыми убежищами сказочных гномов. Да и сами эти существа больше не казались сказочными, когда я столкнулась с ними наяву, а не в «Белоснежке». Странно, но все же жизнь, близкая к маггловской, хоть и в мире волшебников, очень сильно повлияла на мое представление о мире. По дороге к самой окраине я остановилась у только что открывшегося кафе, снискавшего популярность у учеников и преподавателей Хогвартса, где купила упаковку поющих пирожных и радужных безе, все же неудобно было идти в гости с пустыми руками.
Дверная ручка недовольно хмыкнула, скривив свою морду чертика, когда я воспользовалась ее носом, как дверным молотком, чем он, в общем-то, и являлся. Через пару секунд, после моего стука, дверь распахнулась. Наверное, все учителя выглядят иначе в домашней обстановке, но Мисс Фигг была и вовсе другой, более человечной что ли. Оказывается, у нее были густые темные волосы, а под мантией скрывалась очень хрупкая и изящная фигура.
— Заходи, — скомандовала она, улыбаясь и пропуская меня в просторный холл у себя за спиной.
Старый дом, построенный много лет назад, явно часто перестраивался, и теперь с трудом можно было понять, в каком стиле задумывалось его оформление. Здесь было все: и барочные амурчики на краю перил, и готические окна с арками под покровительством этнетики стран, о которых я даже не подозревала. У меня было ощущение, что я попала в некий причудливый музей, по совместительству являющийся чьим-то домом.
— Тебе нравится? — спросила Мисс Фигг, с любопытством наблюдая за мной.
— У вас очень необычно.
— Это дом потомственных волшебников, не один год засорялся разного рода магией и вещами, — улыбнулась она, — в нем живет сама история. Но об этом как-нибудь потом.
Чай мы пили в крошечной и очень уютной, по сравнению с холлом, гостиной. На столе стоял забавный то и дело меняющий цвет сервиз, а чугунный чайничек на ножках так и норовил налить тебе чаю, злорадно при этом ухмыляясь. Общаться с Мисс Фигг оказалась невероятно весело и легко. Но во время нашей непринужденной беседы, меня неотступно преследовало желание спросить, за чем все же она позвала меня сюда.
— Какая прелесть, — улыбнулась профессор, дотронувшись до маленькой бусинки на моей шее, — откуда она?
— Это? — Я невольно охватила свое незатейливое украшение пальцами, — это подарок… от дементора.
— От дементора? — Мисс Фигг рассмеялась, — ты шутишь?
— Нет. — Отрицательно покачала я головой, — я нашла это рядом с одним из них.
— Хм, — на какое-то время задумалась она, — ты знаешь, кто такие дементоры? — Спросила Мисс Фигг секунду погодя, внимательно всматриваясь в мое лицо.
— Думаю да, все же я выросла на острове, рядом с Азкабаном.
— Нет, ты неправильно меня поняла, — покачала она головой, — я хочу понять, знаешь ли ты, кто такие дементоры на самом деле?
В этот момент я осознала, что ничего не знаю о том, кто такие дементоры, не более чем то, что они странные существа, поглощающие радость и служащие охранниками Азкабана, но это знают все.
— Магглы ошибочно полагают, что нашу память хранит разум, или, если изволишь, мозг, — с этими словами мисс Фигг хлопнула, и смеющийся чайник странными кособокими движеньями на паучьих ногах направился к моей чашке.
— На самом деле это не так, — продолжала она, — память хранит сердце.
Я хотела было возразить, что это невозможно, но осеклась, вновь посмотрев в глаза преподавателя.
— Когда ты думаешь о чем-то грустном или болезненном, что у тебя болит? Ведь не голова, а сердце! — мисс Фигг поймала мой взгляд и улыбнулась, — сердце отвечает за очень многое… И за радость, и за боль, а также за память о них. Разум же хранит только опыт. А вот теперь представь, что станет с человеком без сердца?
— Он умрет, — не задумываясь, ответила я.
— Маггл возможно, но не волшебник. Есть миллионы заклинаний и зелий, чтобы остановить его биение и только пара, чтобы избавиться от него навсегда.
Мысль добровольно отказаться от своего сердца невольно шокировала мое воображение, казалась бы, какая мелочь, оно ведь просто бьется внутри, но что будет, если это прекратится?!
— Что может заставить человека добровольно отказаться от своего сердца?
— Ты еще очень юна, и не знаешь, как много причин бывает для этого, — улыбнулась она, подталкивая ко мне чашку. — Но я не поверю, что ты никогда не испытывала желания избавиться от боли, душевной боли.
Я лишь кивнула.
— А теперь подумай, кем станет человек, лишившись всего, что делает его человеком? Ни памяти, ни сердца, ни чувств, ничего.
— Это ужасно, — от этой мысли я невольно поежилась. — Вы хотите сказать, что именно так появились дементоры?
— Что? — переспорила Мисс Фигг, взяв бисквит. — Нет, это всего лишь легенда, старая и не очень правдивая, ее придумали, чтобы пугать детей и тем самым уберечь их от неразумных поступков.
— А…, — я не скрывала своё разочарование.
— Но я все равно хотела поговорить с тобой не об этом, — вновь заговорила профессор. — Ты знаешь, что стала одной из лучших учениц на курсе, а это невероятно, учитывая твою историю, но меня беспокоит вовсе не это. Последнее время с тобой происходит что-то странное, и последствия этого становятся заметней день ото дня.
— Знаю, — кивнула я, отводя взгляд в сторону, я и сама чувствовала, что изменяюсь, во мне просыпалось что-то доселе незнакомое и странное. — Я надеялась, вы знаете, что со мной.
— Нет, боюсь на этот вопрос, моя дорогая, ответить сможешь только ты, иначе бы все было бы слишком просто.
Неожиданно что-то горячее разлилось у меня по руке, похоже, неугомонный сосуд опять попытался долить мне чаю, но, не рассчитав, забрызгал всю мою мантию.
— Не обожглась? — обеспокоено поинтересовалась Мисс Фигг, к которой, взвизгнув, побежал расстроенный чайник.
— Ничего страшного, — успокоила ее я, — а где у вас ванна?
— Наверху, поднимись по лестнице, а дальше прямо по коридору.
— Спасибо, — кивнула я, идя по направлению к лестнице.
Все двери второго этажа были заперты, а окна наглухо прикрыты занавесами, единственным источником света были закрепленные по стенам бра со свечами. Побродив несколько минут, я неуверенно потянула одну из дверных ручек , хотя ей это явно не понравилась, о чем она не преминула мне сообщить, но дверь все же поддалась. В комнате было темнее, чем в коридоре, и потребовалось какое-то время, что бы привыкнуть к этому. Это была не ванна, скорее спальня, хотя и последнее нельзя было утверждать с полной уверенностью. По полкам, заполняющим всю комнату, теснились книги, а маленькая кушетка с краю была застелена наподобие кровати, вся же остальная обстановка комнаты казалась и вовсе вырванной из контекста. Я уже собиралась закрыть дверь, когда где-то в глубине комнаты что-то ухнуло, а затем еще раз и еще. Страдая хроническим любопытством, я не смогла удержаться, чтобы не подойти к огромному гардеробу, откуда исходил звук. Старинный шкаф из ореха, казалось, и сам не прочь ухнуть, столь измотанным и потрепанным он казался. Чтобы открыть одну из его дверей, пришлось навалиться на нее со всей силы, и только тогда она поддалась. Правда, внутри не оказалось ничего достойного внимания, кроме вороха старых мантий пахнувших нафталином. Они просто были свалены в кучу, да так неаккуратно, что одна даже упала на меня. Запихнуть ее назад оказалось непростым делом, а запах сырости нафталина и затхлости был настолько силен…
Сырость…. Затхлость … Нафталин… все эти слова рождали у меня две ассоциации — Архив… Чердак…
На секунду оторопев, от внезапно пронзившей меня мысли, я схватила мантию, что лежала на самом верху. Искать долго не потребовалось: дыра по вороту была достаточно заметной, порывшись в кармане, я извлекла оттуда кошачий трофей. На мгновение мне показалось, что я, наконец, начала собирать эту головоломку.
— Все в порядке? — раздался голос Мисс Фигг с лестницы.
— Да, — крикнула в ответ я, выбегая из комнаты и наспех запирая за собой гардероб.
— Может, мне подняться к тебе?
— Не надо, — почти кубарем слетая с лестницы, запротестовала я. — Все равно мне уже пора. Мы договорились с Пини, что погуляем вместе по Хогсмиду.
— Ну что же, если ты спешишь, — профессор лишь удивленно развела руками, наблюдая за тем, как я вылетаю в дверь.
Отдышаться мне удалось только на подступах к Хогвартсу. Конечно, я понимала, как глупо выглядело мое поведение и теперь, когда она поднимется наверх, то поймет, что я нашла мантию, но оставаться наедине с человеком, который пытается меня убить с самого моего приезда сюда, было выше моих сил. Остановившись у небольшого холма, я повалилась на траву, пытаясь навести порядок в мыслях. Зачем Мисс Фигг нападать на меня? Что, черт побери, здесь происходит?!
Все, тянуть больше нельзя, надо идти в архив, там все началось, и, возможно, там я найду и ответы.
Дорога к архиву показалась намного короче, нежели раньше. Правда, неприятное ощущение все еще не покидало меня, и, хотя я не переставала себя убеждать, что все это глупые страхи, все же путь по подземелью до заветной двери стоил мне немалых усилий. Не доходя до заветной двери, я остановилась за углом. Достав колбу с дурно пахнувшей жидкостью из кармана, я залпом осушила ее. Действие было практически мгновенным. Все вокруг закружилось, и я с трудом удержалась на ногах, которые неожиданно поблекли, но самое странное было то, что я могла рассмотреть каменный пол сквозь свои ступни. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к новому состоянию, сложнее всего было сделать первый шаг, очень трудно ходить и не проваливаться сквозь пол, когда вас так и тянет сдиффузироваться с ним. Но вскоре я освоилась и уже была готова проделать первый эксперимент и пройти сквозь дверь, как услышала чьи-то оживленные голоса прямо за углом у архива. В мои планы не входила встреча с кем либо из преподавательского состава, поэтому я решила переждать, скрывшись за стенкой, но вдруг прямо из под моей руки стало появляться нечто белоснежно прозрачное.
— Что ты тут делаешь? — удивленно поинтересовался Весепи, проходя сквозь мою руку.
— А ты? — Не менее удивленно пожала плечами я.
— Я… ну… я, — в нерешительности замялся он.
— Черт! — вскричал кто- то, и сразу за этим послышался какой-то ужасающий гул и шум чего-то падающего.
— Нет времени объяснять, — виновато улыбнулся Весепи, — лучше идем за мной, пока тебе не влетело.
С этими словами он схватил меня за ворот одежды и протащил вслед за собой сквозь стену. Проходить сквозь твердые предметы оказалось невероятным аттракционом. Казалось, что за мгновения сквозь тебя проносится вся вселенная. Но у меня не было времени насладиться этим. Гораздо интересней было оглядеться в помещении, куда я попала. Казалось невероятным, что такая большая комната, как архив, может соседствовать с не менее большой залой, наподобие этой. Наверняка в замке действует множество увеличивающих площадь заклинаний. Холодные стены каменного помещения стыдливо перекрывали некогда роскошные гобелены и парчовые занавески, над камином же в углу висел старый выцветший герб, и маленькие потрепанные нелегкой жизнью пуфики, как последние драгоценные камни некогда роскошной комнаты, были разбросаны по полу.
— Где я? — вырвалось у меня.
— В потерянной гостиной.
— И как же такую громадину можно потерять? — Переспросила я, у крокодильей головы, чувствуя себя заочно знакомой по рассказам медвежий морды.
— Не знаю, — вздохнуло чучело.
— Весепи, может, ты мне объяснишь, что случилось, и почему ты протолкнул меня сюда, — складывая на груди руки, поинтересовалась я.
— А надо? — опуская глаза, поинтересовалось приведение.
— Это его несчастная любовь, — не дожидаясь возможности принять участие в диалоге, затараторила крокодилья голова.
— Знаешь, эти чучела такие болтливые, — все так же виновато улыбаясь, сказал Весепи, накрывая обрывком шторы протестующую пасть.
— Может, ты сам расскажешь, в чем дело? — предложила я, присаживаясь на один из пуфиков.
— Эта зала когда-то была гостиной Гриффиндора, — размышляло в слух приведение, опускаясь рядом. — А я был влюблен в нее.
— В кого?
— Ты видела ее на празднике, я никогда бы не осмелился признаться ей в любви в жизни, но надеялся, что смерть нас уровняет.
— Почему?
— Она была моим учителем, — смотря куда-то в даль, объяснил Весепи.
— И ты…
Повисла неловкая пауза. Мне было неудобно и грустно ее прерывать, поэтому первым заговорил Весепи.
— Она отказывает мне каждый год, в течение целой вечности, но теперь это не важно, я больше не хочу быть приведением.
— Знаешь, мне неловко тебе говорить, но разве есть альтернатива?
— Да, — заговорчески кивнул он.
— Вот, — порывшись в углу, Весепи достал какую-то брошюру и протянул ее мне.
Я взяла это страшно-помятое издание, на первой странице которого красовался яркий заголовок «Как стать полтергейстом за шесть занятий».
— Это что? — не смогла сдержать смешок я.
— Мое будущее! — гордо заявил Весепи, садясь рядом.
— Значит, то, что я слышала в коридоре, были результаты твоих первых экспериментов?
— Ага, — довольно хмыкнул, призрак.
— Весепи, ты не можешь быть полтергейстом, в тебе нет вредности, у тебя же даже имя доброе.
— Я уже над этим подумал и придумал псевдоним, — уверенно возразило приведение, — как тебе этот — Пивз.
— Анаграмма?
— Да.
— Что же, это твоя… — на слове жизнь я осеклась. — Это твой выбор и поступай как знаешь. Только запомни, ты будешь самым симпатичным полтергейстом за всю историю, сказала я, слегка касаясь его щеки.
— Жаль, что ты слишком поздно родилась, может, встреть я тебя в жизни, не стал бы привидением.
Внезапно, его ледяные губы обожгли меня, оставляя влажный след на щеке, и странное ощущение. Удивленная этим порывом я застыла, наблюдая, как Весепи исчезает сквозь стену.
— Кхе, снимите это мешок! — писклявый и требовательный голос крокодильей морды заставил меня очнуться.
— Сейчас, — я подошла и аккуратно, чтобы случайно не попасть рукой в его пасть, стянула гардину.
— Вот так-то лучше, — довольно скалясь, заявил он, — а то…
— Не подскажите, как пройти в архив? — перебила его я.
— Да он прямо за стенкой камина! — недовольный подобным неуважением к себе, рявкнуло чучело.
— Спасибо, — кивнула я, в очередной раз шагая сквозь камень.
— Ходят тут всякие, а потом глаза пропадают, — слышала я недовольное ворчание за своей спиной.
В архиве было также темно и сыро, как и в мое последнее посещение. Приятно знать, что есть вещи, которые не меняются…
Теперь в роли приведения мне даже не нужен был свет. К тому же осознание того, что в таком состоянии вред мне причинить практически не возможно, придавало уверенности, когда я зашагала по направлению к стеллажам. Все коробки стояли также, как и тогда, но меня волновала лишь одна из них, которую я успела запихнуть под нижнюю полку, прежде чем покинула архив. Когда же я наклонилась, чтобы достать ее, под моими ногами раздался хруст, еще один шаг и снова треск. Сев на корточки, я ощупала пол вокруг. Какие-то мелкие осколки больно кольнули пальцы. Зачерпнув в руку странные предметы, половина которых вывалилась через ладонь, я поднесла их к глазам. Это были глиняные черепки, весь пол архива был усеян глиняными черепками, покрытыми синей лазурью.
