Глава 6. Первые неудачи
А сейчас Сириус нуждался в моем ободрении и поддержке — радости в его жизни было немного — и я пересказал ему историю о Философском Камне. Его реакция была совсем иной, чем когда я говорил об успехах крестника в квиддиче. Не щенка я видел перед собой мысленным взглядом, но молодого пса, готового ринуться в бой с целой сворой хищников. Я вспомнил, что Сириус побывал в боях, должно быть, он был великолепен… Когда я закончил (он постоянно прерывал меня вопросами, требуя подробностей), Сириус сделался очень серьезен. Он махнул лапой перед глазами и тихо проговорил: «Как бы Джеймс им гордился!» Кот Мерлина, они должны найти друг друга, Гарри и Сириус! Должны, хотя между ними стоит не только эта проклятая Крыса, но все магическое сообщество Британии. Только бы Сириус не наделал глупостей… В этот момент я принял решение: пока не наступил Хэллоуин, пока Сириус не успел подвергнуть себя чудовищному риску, я должен попытаться поймать и принести ему Крысу.
Следующие дни я посвятил тщательному обдумыванию и подготовке. Разумнее всего, конечно, будет проникнуть в спальню Рона днем, во время занятий. Поймать Крысу в комнате с пятью кроватями, тумбочками и прочим будет нелегко, но я почти не сомневался, что сумею это сделать. Что дальше? Нужно будет вынести ее из Замка. Это и есть самое трудное: ведь даже во время занятий в коридоре может попасться Филч или, хуже того, миссис Норрис, а то и кто-нибудь из профессоров, который поймет, что моя добыча принадлежит ученику. Следовательно, придется выбираться через окно. На окна в спальнях, как я уже знал, были наложены заклинания, не позволявшие через них вылезать, но в коридоре недалеко от Львиной Башни я обнаружил маленькое окошко, видимо, специально для котов. Несколько раз я проделал путь от двери в спальню третьеклассников до этого окошка, а затем, через окошко — до того места, где я впервые встретился с Сириусом. Когда мой план будет полностью готов, я договорюсь с ним о встрече.
Я как раз собрался повторить свой маршрут с Хозяйкиным запасным пеналом в зубах, как мне пришла в голову мысль, что я забыл о главном: а сумею ли я войти в спальню? Дело было не в дверях — коты проникали и в Львиную Башню, и в хозяйские спальни через специальные кошачьи лазы. Но внезапно меня охватило сомнение — а может ли кот войти в чужую спальню? Откуда сомнение взялось, я понял быстро: где-то я об этом читал. Где именно? Разумеется, в нашей с Хозяйкой любимой книге.
На мое счастье, «История Хогвартса» оказалась на тумбочке, и я без особого труда нашел нужное мне место.
— Благородные леди и вы, друг мой, — сказал Годрик Гриффиндор, — настало время позаботиться о том, чтобы коты, мудрые спутники наших будущих питомцев, не испытывали ненужного стеснения, но и не преступали назначенных им пределов.
- Это уже давно было моей заботой, милорд, — ответила Ровена Рэвенкло, — и вот мое слово: да будет коту свободный доступ в Дом его Хозяина, и да не будет коту доступа в чужие Дома. А для этого пусть каждый из нас четверых наложит вечное заклятие на кошачий лаз, ведущий в свой Дом: только тот кот пройдет через лаз, кого прежде внес через человеческую дверь хогвартский служитель.
- Да будет так, — отозвались трое Основателей.
- Но должны ли мы, о леди Ровена, — озабоченно спросила Хельга Хаффлпафф, — накладывать такие же ограничения на опочивальни?
- Клянусь Морганой, нет, о леди Хельга. Да не будет в Хогвартсе излишних ограничений ни для кого. Пусть будет навеки открыт коту доступ в ту опочивальню, куда внесет его хогвартский служитель, а также и в ту, куда его открыто внесет его Хозяин или ученик, в сей опочивальне обитающий. И каждый из нас наложит заклятия на лазы в опочивальни наших Домов.
- Да будет так, — отозвались трое Основателей.
Вот и конец моему плану. Не ожидать же чуда — чтобы исполнилось условие, назначенное премудрой Основательницей? Крысу придется ловить в Общей Комнате.
Мне было ясно с самого начала, что шансы на успех ничтожно малы. Как я проклинал себя за то, что дважды поддался эмоциям и попытался напасть на Крысу просто так, безо всякого плана и внятной цели! В результате Рон проникся ко мне острейшей неприязнью и был неизменно настороже, когда я оказывался рядом с его питомцем. Схватить Крысу будет невероятно трудно; еще труднее будет донести ее до лаза, ибо чуть ли не вся Общая Комната встанет на защиту моей добычи.
Дополнительная — и не последняя — трудность заключалась в том, что Рон держал при себе Крысу отнюдь не каждый вечер. Иногда он по неделе не приносил ее в Общую комнату. Поэтому я не мог выжидать каких-нибудь благоприятных обстоятельств (например, чтобы в комнате было поменьше народу), а просто обязан был воспользоваться первым же случаем.
Все обдумав, я, наконец, посвятил в свои намерения Сириуса. Его первая реакция была, вероятно, собачьей аналогией фырканья. Второй реакцией было короткое замечание:
— Ритрос, я на тебя дурно влияю.
— Сириус?..
— Ты, рассудительнейшее создание, и вдруг идешь на совершеннейшую авантюру.
— Мне послышалось, или ты произнес это слово с осуждением? — осведомился я. — Пусть авантюра, но другого выхода нет, и ты это прекрасно понимаешь.
— Я-то люблю авантюры ради них самих. А ты вроде моего друга Лунатика — готов на них только по необходимости, — он слегка вздохнул. — Я думаю, нет смысла тебя отговаривать?
— Ни малейшего.
— Ладно, тогда условимся. Каждый вечер, начиная с завтрашнего, я буду ждать тебя на этом месте.
Кот Мерлина, хоть бы случай представился поскорее!
— И слушай, Ритрос, будь осторожен!
- В отличие от тебя, Сириус, я ничем не рискую.
Это было очередное мое заблуждение. Только впоследствии, слишком поздно, я понял, что подставил под удар — не себя.
До чего же тяжело вспоминать следующий вечер!
В Общую комнату я явился с пауком в зубах — ох, и противно было его ловить!. Еще днем мне пришло в голову, что Рон при виде паука способен забыть решительно обо всем. А что если начать постоянно дразнить его видом ненавистного создания? Вдруг он когда-нибудь перестанет при всяком моем приближении дрожать за Крысу? Случилось, однако, что в тот самый вечер тварь была при нем, и моя уловка сработала лучше, чем я ожидал. Раздраженный видом то ли паука, то ли моим, то ли нас обоих вместе, Рон проговорился, что Крыса спит у него в сумке. Сумка эта, кстати, пропахла крысой до такой степени, что сам бы я ни за что ее не учуял. Прыжок мне удался: внезапный и точный. Я впился когтями в сумку, чтобы дотянуться до Крысы: либо сильно задену ее (тяжелораненый анимаг обретает свой истинный облик), либо — если не получится — сумку разорву. В этот момент я больше не был хорошо воспитанным, цивилизованным котом, служителем хорошо воспитанной юной леди. Я был охотником, как мои не знавшие блюдечек с молоком предки. Близость добычи, сознание того, что в дюймах от моих когтей находится предатель и убийца, придали мне сверхкошачью силу: Рон не мог вырвать у меня сумку. Когда он принялся стремительно вращать ее (со мной вместе), я чувствовал, что могу выдерживать борьбу, сколько понадобится. Результатом было, однако, то, что тварь вылетела из сумки. Я гнался за ней, перелетая через стол, стулья, людей, уворачиваясь от бросившегося мне наперерез Джорджа, — но она успела забиться под шкаф. Я сделал последнюю, отчаянную попытку выцарапать ее оттуда, но тут, увы, вмешалась Хозяйка, оттащила меня и унесла наверх. Сорвалось.
Последовали самые, пожалуй, тяжелые минуты в моей жизни. В первый (и, надеюсь, последний) раз я испытал Хозяйкино недовольство.
— Косолапус, ну как ты мог?! — говорила она, всхлипывая. — Ну я понимаю, коты охотятся на крыс, но это же ручная крыса, она человеку принадлежит! И к тому же Рону, моему другу. Он к ней привязан, Косолапус. Да, она совершенно бесполезное создание, но Рон будет горевать, если с ней что-нибудь случится. Ты же умный кот, Косолапус, как ты этого не понимаешь, как ты можешь так поступать с моим другом!..
— Милая, милая Хозяйка, я знаю, что на ручную крысу нельзя охотиться. И ради всех крыс в мире я не стал бы огорчать твоего друга. Но это вовсе не бесполезное создание, это мерзкое создание, это преступник, Рон еще будет благодарить меня, когда узнает правду. Не надо плакать, милая Хозяйка, ну пожалуйста!..
Увы, она не понимала ни слова. Впрочем, в моем отчаянном мяукании ей послышалось раскаяние, и она вернула мне свое расположение.
Заснула она в ту ночь особенно поздно, когда время моей возможной встречи с Сириусом уже истекло. Пришлось отложить мои дурные вести на завтра.
А назавтра сделались явными самые тяжелые — и, увы, не предвиденные мною — последствия неудачного нападения: Рон всерьез рассердился на Хозяйку.
Глупый, противный мальчишка! Сердился бы сколько угодно на меня — это его право, ну швырнул бы в меня чем-нибудь! А вместо этого он ссорится с моей Хозяйкой, как будто это она обидела его драгоценную Крысу! Хозяйка не выносит ссор с друзьями, ей больно, он что, этого не понимает? И он что, не видит, как она устает? Хотя откуда ему знать, как устают люди, которые слишком много работают…
С тяжелым сердцем я отправлялся в тот вечер на встречу с Сириусом. Он, впрочем, принял сообщение о моей неудаче осень легко.
— Не вышло, потому что не могло выйти, Ритрос, и не расстраивайся. Ты сделал все, что мог. Спасибо. А теперь моя очередь. Ждем Хэллоуина. Ну что ты такой грустный? — он внимательно посмотрел на меня. — Уизли на тебя сильно злится?
— Подумаешь… — ответил я. — Пусть злится.
— От хозяйки досталось?
— Она меня уже простила.
— Так в чем дело?
Еще по дороге к лесу я решил ничего не говорить Сириусу — ведь получилось бы, что я его упрекаю, но мне так хотелось поделиться нашей бедой…
— Рон рассердился на Хозяйку.
Сириус молча смотрел на меня, ожидая объяснений. Я принялся объяснять, тщательно формулируя свои наблюдения — не только для него, но и для себя.
— Перепалки у них случаются постоянно, — обитатели Башни называют это «цапаться»: смешное слово — а потом всякий раз они разговаривают, как ни в чем не бывало. Это как будто часть их дружбы. А вот сейчас они по-настоящему в ссоре. Хозяйка расстроена… — Я не стал добавлять, что она уже дважды на моих глазах принималась плакать: есть вещи, о которых не говорят.
— Понятно. — Сириус сделался очень серьезен. — Как мы бываем по-глупому небрежны с друзьями в тринадцать лет… да и позже. Мне было шестнадцать, когда я сыграл шутку с одним мерзким типом, — и шутка-то была идиотская, хотя тип заслуживал… Но я ранил при этом друга, жестоко ранил — и просто по небрежности, не подумав. Нетопырь Гриндельвальда! — Сириус сохранял некое изящество, даже ругаясь. — Друзей начинаешь действительно ценить — по-настоящему, только когда потеряешь.
Несколько секунд мы молчали. Затем Сириус встряхнулся, как будто выйдя из воды, и воскликнул:
— Хвост выше, Ритрос! До Хэллоуина уже недалеко. Уизли скоро узнает, что он был неправ. Ты поможешь мне поймать Крысу? Без помех, без свидетелей?
— Увы, мне придется просто караулить у двери, чтобы добыча не ускользнула, — ответил я с сожалением, — ведь в комнату я войти не смогу.
— Почему?
— А заклятие Ровены Рэвенкло, ты забыл?
— Какое заклятие?
Я почувствовал, как от изумления у меня становится дыбом шерсть.
— С-Сириус… — осведомился я осторожно, — ты что, не читал «Историю Хогвартса»?
— Нет, не читал, — ответил он жизнерадостно и без малейшего смущения. — Нас с Джеймсом никогда не тянуло к историческим фолиантам. К тому же Ремус всегда мог пересказать нам нужное место — или процитировать на память дословно.
Он помолчал, очевидно вспоминая прошлое (мои мысли унеслись к вопросам связи времен и поколений), а потом вдруг спросил почти испуганным тоном:
— Слушай, а Гарри?..
— Что Гарри?
— Читал «Историю Хогвартса»?
— Нет, Сириус, не читал. Ее пересказывает — или цитирует на память дословно — моя Хозяйка.
— И вполне достаточно для одной компании! — отозвался Сириус, повеселев. — Так что там с этим заклятием Рэвенкло?
К концу встречи мы договорились, что вечером Хэллоуина я буду ждать Сириуса в Общей Комнате (остальные коты, как я знал, уйдут на вечеринку). До этого я не должен обращать на Крысу ни малейшего внимания.
— Не хватало еще, чтобы Питер в крысином облике ссорил друзей Гарри!
После своего провала я уже ничего не мог возражать против плана Сириуса, к тому же — признаюсь! — он почти заразил меня уверенностью в успехе. И все же у меня было некое смутное ощущение, что в его плане чего-то не хватает… я только не мог понять, чего именно. Но следующие дни оказались для меня радостными: Рон с Хозяйкой забыли свою ссору из-за общего сочувствия Гарри, который не мог пойти с ними в Хогсмид, — и я был настроен надеяться на лучшее.
Вечер Хэллоуина настал. Человеческие детеныши пошли на свой праздник, коты — на свой. Я ждал Сириуса час… два… три. В какой-то момент я понял, что двуногим обитателям Башни пора бы уже вернуться (коты собирались провести часть праздничной ночи на крыше). Наконец я не выдержал и вышел через кошачий лаз. До меня донеслись чьи-то голоса: «С этой стороны чисто!» — «Этот этаж весь проверили: нет!». Меня бросило в дрожь. Не помню, почему я обернулся к двери в Башню. Передо мной было пустое полотно со следами порезов.
