Гарри Поттер и принц-полукровка. Глава 8. Триумф Снэйпа

Работа над переводом в команде продолжается. Сегодня предлагаем вам отрывок из восьмой главы. Пожалуйста, оставляйте свои впечатления и комментарии.

Гарри не мог пошевелиться. Он лежал под плащом-невидимкой, ощущая, как капли тёплой крови из носа стекают по щекам, и прислушивался к затихающим голосам и шагам в коридоре. Вначале он надеялся, что перед отправкой поезда в Лондон купе обязательно проверят. Но тут же осознал, что даже в этом случае его всё равно не услышат и не увидят, разве что кто-нибудь войдёт внутрь и случайно на него наступит.

Он ненавидел Малфоя как никогда раньше — ведь это из-за белобрысого слитеринца он валялся сейчас в нелепой позе перевёрнутой на спину черепахи, ощущая во рту противный привкус крови. Но самым обидным было то, что Гарри сам загнал себя в эту идиотскую ситуацию. Шуршание последних шагов замирало вдали, все уже покинули тёмную платформу, до Гарри доносились лишь скрип рессор и обрывки громкой болтовни.

Эрмиона и Рон, скорее всего, решат, что он вышел из поезда без них. Пока они доберутся до Хогвартса, рассядутся по местам, и, оглядев весь гриффиндорский стол, наконец, поймут, что их друга нет в школе, Гарри, без сомнения, будет уже на полпути к Лондону.

Он попытался замычать, но не смог сделать даже этого. Внезапно юноша вспомнил, что некоторые волшебники, например, Дамблдор, могут колдовать без слов, и попытался призвать выпавшую из руки палочку, снова и снова повторяя про себя: «Зовио, палочка». Бесполезно.

Ему казалось, что он слышит шелест листвы деревьев, окружающих озеро, далёкое уханье совы, но… никаких признаков поисков, никаких, как он надеялся (хотя слегка и презирал себя за это), встревоженных голосов, спрашивающих — куда исчез Гарри Поттер? Он почувствовал подступившее отчаянье, когда представил себе вереницу запряжённых фестралами экипажей, подъезжающих к школе, и приглушённый смех из кареты, где Малфой рассказывает Краббу, Гойлу, Забини и Панси Паркинсон о своей расправе с Поттером.

Вагон дёрнулся, Гарри развернуло на бок. Теперь вместо потолка ему пришлось смотреть на пыль под сиденьем. Пол задрожал: паровоз разводил пары. Экспресс отправлялся, и никто-никто не знал, что Гарри всё ещё здесь…

Внезапно плащ слетел с него, и знакомый голос произнёс: «Салют, Гарри!». Короткая красная вспышка — и Гарри смог двигаться. Он торопливо сел и вытер кровь тыльной стороной ладони, затем поднял голову и взглянул на Тонкс, держащую только что сдёрнутый с него плащ-невидимку.

— Поспешим, — скомандовала она. Окна заволок дым — поезд тронулся, плавно набирая ход. — Скорее, выпрыгиваем!

Вслед за Тонкс Гарри вылетел в тамбур. Молодая женщина открыла дверь вагона и соскочила на платформу, всё быстрее убегавшую из-под ног. Он прыгнул следом. Приземляясь, он слегка пошатнулся, но успел выпрямиться как раз в тот момент, когда красный сверкающий локомотив скрылся за поворотом.

Холодный ночной воздух унял пульсирующую боль в разбитом носу. Поёживаясь под внимательным взглядом Тонкс, Гарри чувствовал злость на себя и стыд за пережитое унижение. Она молча протянула ему Плащ-невидимку.

— Кто это сделал?

— Драко Малфой, — мрачно проговорил Гарри. — Спасибо за… ну…

— Без проблем, — без тени улыбки откликнулась Тонкс. Судя по тому, что Гарри рассмотрел в темноте, она не изменилась с момента встречи в Норе: всё те же мышиного цвета волосы и сумрачное лицо.

— Если постоишь спокойно, я смогу вылечить твой нос.

Гарри эта идея не слишком понравилась: он собирался обратиться к целительнице мадам Помфрей, которой несколько более доверял в том, что касалось лечебных чар, но поскольку отказаться было бы невежливо, пришлось застыть и закрыть глаза.

— Исцелиус, — произнесла Тонкс.

Юноша почувствовал мгновенный жар, тут же сменившийся приятной прохладой. Гарри поднял руку и осторожно ощупал лицо. Вроде всё было в порядке.

— Большое спасибо!

— Надевай плащ и пошли, — всё так же серьёзно велела Тонкс. Как только Гарри закутался в плащ, она взмахнула палочкой — из неё вырвалось серебристое четырёхлапое существо и скользнуло во тьму.

— Это был Покровитель? — полюбопытствовал Гарри, однажды видевший, как подобное сообщение отправлял Дамблдор.

— Да. Я передала в замок, что ты со мной, иначе там будут волноваться, — отозвалась Тонкс. — Ну, хватит болтать, идём!

Они зашагали по тропинке, ведущей в замок.

— Как ты нашла меня?

— Я заметила, что ты не вышел из поезда, и вспомнила об этом плаще. Сначала я подумала, что у тебя могут быть какие-то причины скрываться… А потом увидела задёрнутые шторки в этом купе и решила зайти проверить.

— А что ты вообще здесь делаешь?

— Меня направили в Хогсмид для защиты школы.

— Только тебя или?..

— Нет, со мной ещё Праудфут, Сэвидж и Галкис.

— Галкис? Это его в прошлом году оглушил Дамблдор?

— Да.

Они брели по тёмной заросшей дорожке, ступая по свежей колее, оставленной каретами. Гарри из-под плаща косился на Тонкс. Её доходящее порой до назойливости любопытство, громкий смех, шутки — всё осталось в прошлом. Теперь она выглядела гораздо старше, серьёзнее и целеустремлённее. Может быть, это последствия происшествия в Министерстве? Гарри чувствовал себя очень неловко: он понимал, что Эрмиона на его месте попыталась бы утешить Тонкс, объяснить, что вовсе не молодая женщина виновата в смерти Сириуса, но не мог выдавить из себя ни слова. Он ни в чём её не упрекал, — если она и была виновата в случившемся, то не более других (и гораздо менее его самого), — просто Гарри изо всех сил избегал разговоров о Сириусе. И они продолжали идти в тишине, нарушаемой лишь шелестом длинного плаща Тонкс.

Гарри, обычно добиравшийся до школы в карете, только сейчас оценил, насколько далеко от хогсмидской станции до Хогвартса. С огромным облегчением он наконец увидел увенчанные крылатыми хряками верхушки привратных столбов. Гарри проголодался, замёрз и был рад расстаться с этой новой, неприветливой Тонкс. Однако, протянув руку открыть ворота, он обнаружил, что те наглухо перекрыты массивными цепями.

Гарри указал палочкой на замок и уверенно произнёс: «Алохомора». Ничего не произошло.

— Не сработает, — покачала головой Тонкс, — Дамблдор сам заколдовал ворота.

Гарри пошарил взглядом вокруг:

— Я… я мог бы залезть на стену.

— Бесполезно, — сообщила Тонкс. — На стенах Противопроникающие чары. Этим летом защита была многократно усилена.

— Тогда, — раздражённо бросил Гарри, видя, что от Тонкс помощи не дождаться, — остаётся улечься спать прямо здесь.

— Нет. Смотри: тебя уже встречают.

Вдали, у самой стены замка, замелькал свет фонаря. Гарри в этот момент обрадовался бы даже приходу Филча, заранее смирившись и с очередной порцией его хриплого ворчания по поводу своего опоздания, и с напыщенной речью о пользе регулярного применения «испанского сапога» для улучшения чувства времени у нерадивых учеников. Но когда мерцающий жёлтый огонёк приблизился на расстояние десяти футов, Гарри, уже стянувший Плащ-невидимку, узнал крючковатый нос и длинные сальные волосы Северуса Снэйпа, ощутив при этом вспышку ничем не замутнённой ненависти.

— Так-так-так, — Снэйп, ухмыляясь, достал палочку и прикоснулся ею к замку. Цепи уползли в свои гнёзда, створки ворот, отчаянно скрипя, начали расходиться. — Как замечательно, что вы всё-таки решили почтить нас своим присутствием, Поттер. Хотя, судя по всему, и сочли, что школьная форма сделает ваше появление менее эффектным.

— Я не мог переодеться, у меня… — начал было оправдываться Гарри, однако Снэйп прервал его:

— Вы можете быть свободны, Нимфадора. Поттер будет со мной в полной… хм… безопасности.

— Вообще-то, я вызывала Хагрида, — нахмурилась Тонкс.

— Хагрид, как и Поттер, опоздал к началу ежегодного пира, поэтому пришёл я, — профессор посторонился, пропуская Гарри. — Между прочим, любопытно было взглянуть на вашего нового Покровителя, — не скрывая злобы, процедил он, а затем с грохотом захлопнул перед носом Тонкс ворота и щёлкнул по цепям палочкой. Те, звеня, поползли на своё место. — Выглядит слабовато. Старый, несомненно, был лучше.

Снэйп поднял фонарь, что позволило Гарри на мгновение увидеть изумлённо-разгневанное лицо Тонкс. Затем молодую женщину вновь скрыла тьма.

— Спокойной ночи! — крикнул Гарри через плечо, спеша следом за Снэйпом к школе. — Спасибо за… всё.

— До скорого, Гарри.

С минуту Снэйп молчал. Гарри, в котором клокотала бешеная злоба, буквально чувствовал, как она выплёскивается и распространяется вокруг — казалось невероятным, что профессор до сих пор не сгорел в её пламени. Юноша невзлюбил преподавателя Алхимии с первой встречи, а своим отношением к Сириусу Снэйп перечеркнул малейшую возможность примирения между ними. Как бы там ни считал Дамблдор, Гарри, который много размышлял этим летом, пришёл к выводу, что именно Снэйп своими подлыми замечаниями — якобы Блэк отсиживается в безопасности, пока весь Орден сражается с Волдемортом, — подтолкнул Сириуса помчаться той ночью в Министерство, навстречу смерти. Гарри упорно цеплялся за эту мысль, позволявшую винить в случившемся ненавистного профессора. К тому же, он отлично знал — уж если кого и не огорчила смерть Сириуса, то именно человека, идущего сейчас рядом.

— Что ж, пятьдесят очков с Гриффиндора за опоздание, — нарушил тишину Снэйп. — И ещё двадцать — за ваш маггловский наряд. Вы поставили рекорд, Поттер: ещё ни один колледж не начинал учебный год так ужасно. А мы ведь даже за пудинг приняться не успели.

Ярость билась в Гарри, сжигая его изнутри, но он скорее вернулся бы в Лондон, чем стал объяснять Снэйпу истинную причину своего опоздания.

— Полагаю, вы хотели произвести впечатление? — продолжал Снэйп, — и, за неимением на этот раз летающей машины, решили вызвать нужный драматический эффект, ворвавшись в Большой зал во время пира?

Гарри вновь не проронил ни слова, хотя и чувствовал, что вот-вот взорвётся. Он прекрасно понимал, что Снэйп отправился к воротам только ради возможности несколько минут помучить его и поиздеваться без свидетелей.

Наконец они добрались до замка. Как только большие дубовые двери распахнулись, открывая взгляду украшенный флагами вестибюль, стали слышны звуки, доносившиеся из Большого зала: мешанина из разговоров, смеха, звяканья тарелок и бокалов. Гарри хотел было накинуть Плащ-невидимку, чтобы добраться до гриффиндорского стола (как назло, самого дальнего от входа) незамеченным, но, словно прочитав его мысли, Снэйп приказал:

— Никаких плащей. Вы зайдёте внутрь так, чтобы все вас увидели. Ведь вы добивались именно этого?

Гарри развернулся и шагнул в открытые двери, стремясь как можно скорее оказаться подальше от Снэйпа. Большой зал с четырьмя столами колледжей и столом персонала, как обычно, был украшен парящими свечами, и тарелки сияли в их свете. Впрочем, юноше всё окружающее представлялось мерцающими пятнами — он шёл настолько быстро, что миновал стол Хаффлпаффа ещё до того, как его заметили ученики. Прежде чем самые любопытные повставали с мест, желая разглядеть его получше, Гарри разыскал друзей и плюхнулся между ними.